Верный своей королеве

— Ваше величество, матушка Готель к вам, — оповестила служанка, пропуская ведьму в покои. Женщина, шелестя подолом накидки, вошла и встала напротив кровати, в которой и лежала Реджина. — Хотела видеть? — непреклонно стояла, даже не поклонившись, дожидаясь взора карих глаз. — Ты знаешь, что со мной происходит? — напролом спросила девушка, даже не поворачиваясь. — Не имею понятия, — голос слегка запнулся, что не осталось без внимания. — Да что ты… — протянула, поворачиваясь в сторону повитухи, — мало того, что я тебя ждала два дня, когда соизволишь зайти, так ещё и смеешь нагло врать! — выходила из себя Миллс. — Голубушка, я тут не тебе подчиняюсь, а Аиду, да и вообще, он мой племянник, потому буду заходить тогда, когда посчитаю нужным, — фыркнула, усаживаясь на стул у кровати. — Твоё дело. Не буду возражать, ведь ты, возможно, единственная, кто мне поможет, — успокоилась, сомкнув руки в замок на животе. — С этого и нужно было начинать, — отбросила одеяло, прикрывавшее королеву, в сторону и положила руки на едва заметный живот и лоб Реджины, видя её испуганные глаза. — Да расслабься ты, окаянная! Миллс послушалась, хотя это было делать очень тяжело, но выбора не было. Приятное тепло расходилось от рук колдуньи по всему телу, от чего Реджина закатила глаза, блаженно выдыхая. Бешеный стук сердца сменился на размеренный и чёткий, а пульс успокоился, давая её телу отдых. Ощущение, будто сидишь в горячей ванне с лепестками роз и ночными свечами, такое же приятное, только с небольшим свечением. — Да, Зелина хорошо усвоила мои уроки, — сама с собой разговаривала женщина, продолжая процедуру. — У тебя под сердцем действительно ребёнок, если быть точнее, принц чистых королевских кровей. — Мне от этого не легче, — буркнула под нос королева. — Лучше скажи, почему я ничего не чувствую к Робину или тому же ребёнку, — протянула, будто яд, последнее слово, — вернее, чувствую, но одно отторжение, словно не моё это, словно мне вырвали сердце. — Ты каждую ночь во сне видишь Зелину, ведь так? — посмотрела ведьма в карие глаза и заприметила небольшой кивок. — Ты думала, это просто сон, — немного смешка в реплику. — То заклятье, что пробудило Зелину, связано кровной магией с тобой. Теперь вы можете ментально общаться друг с другом, но за каждое волшебство нужно платить. Вот вы и заплатили чувствами, — пожала плечами, убирая руки с частей тела королевы. — А как это разрушить? — Локсли стоит за дверями, ты ему сказала? — вопросом перевела тему Готель. — Я не думаю, что ему стоит знать… — Скажи! — со всей серьёзностью посмотрела в глаза. — Чтобы разрушить связь, вам нужно с сестрой уехать друг от друга на огромное расстояние. А чтобы вернуть чувства, тут стоит куда сложнее поработать… — Что? — подтянулась на руках Реджина, принимая более сидячее положение. — Я не знаю точно, что может помочь, но необходимо воспроизвести что-то слишком важное для тебя в прошлом. Какой-то момент, который, как с трамплина, разбудит ту самую искру в сердце, — она поднялась с места, подходя к двери. — Покопайся в воспоминаниях, может, что-то да вспомнишь. И скажи Робину, — увидела растерянность в карих глазах королевы, — хоть ты и не чувствуешь, он переживает. За Готель закрылась дверь, оставляя Реджину наедине с собой. Прошло ещё несколько дней после произошедшего, но Реджина всё не решалась поговорить. К ней часто наведывались Киллиан и Динь с малышкой, но Робина она не впускала. Лучнику приходилось дежурить у дверей, а по ночам прокрадываться в комнату и ставить в вазу цветы, оставлять письма и секундами любоваться его спящей красавицей, хотя, уже не его. Локсли знал, нужно время, а потому старался ждать столько, сколько потребуется. Нет, Миллс вовсе не пыталась его забыть, а просто не знала, что делать. Видеть когда-то родные глаза, слышать дыхание и знать, как тот хочет прикоснуться к её губам, было огромной пыткой, ведь каждое действие вызывало отвращение, а ранить отказом было выше её сил. Но несмотря на чувства, здоровье начало идти на поправку у обеих сестёр. Реджина начала ходить по комнате, есть, выбирать наряд. Безумно хотелось выйти из покоев, она даже знала, что сделает первым делом, когда лекарь разрешит. Странно, но в живую увидеть и обнять сестру было в данный момент самым заветным желанием. Реджина стояла на лоджии, всматриваясь в горизонт заката. Пели сверчки, смеялись дети на дворцовой площади, а в воздухе стоял насыщенный цветочный аромат. В дверь три раза постучались, и Миллс прикрыла глаза, вдыхая свежий воздух. Это может быть Робин, который постоянно пытается поговорить, а может быть Динь, ни того ни другого видеть не хотелось. — Уходите, — прокричала даже не оборачиваясь. — Ну спасибо, — недовольно выпалил женский голос, с грохотом закрывая дверь, — а я ей ещё яблок принесла… М-да… — Зелина? — с улыбкой на губах развернулась брюнетка. Девушка с кудрявыми рыжими, как огонь, волосами, в зелёном, натянутом на животе платье, с небольшой диадемой на голове, стояла у входа, шлёпая голубыми глазами. — Не… это не я — приведение, — рассмеялась девушка, раскрывая руки. Реджина, не ожидая сама от себя, с разбегу врезалась в сестру, обнимая ту. Огромный живот Зелины разделял расстояние, но это ничуть не помешало девушкам. — Я скучала, — прошептала младшая, продолжая сжимать Зелину за плечи. — Честно сказать, странное чувство, — отодвинулась Зелина, поправляя чёрные волосы сестры, — я безумно рада тебя видеть, но не чувствую ничего, — засмеялась, протягивая корзину с яблоками. — На, пожуй, детям полезны витамины, — громче засмеялась, увидев скорченную рожицу Реджины. — Фу, нет, спасибо, я предпочитаю зелёным красные, — отодвинула корзинку от себя, — да и ребёнка пока, как такового, нет, — пожала плечами, смотря в голубые глаза. — Уууу, как всё запущено, — взяла одно яблоко и схватила брюнетку под руку. — Ты уже была в саду? — Мне не разрешали выходить, — подняла подол своего золотистого платья, начиная идти следом. — Я снимаю твой запрет, — улыбнулась Зелина, открывая двери. Прекраснейшие фонтаны, лианы цветов и благоухание природы, встретили сестёр, оставляя их наедине друг с другом. Первое время каждая шла, думая о своем, но после всё перешло на обсуждение природы. Было достаточно много вопросов, о которых ни одна ни другая не решалась начать разговор. Зелина грызла яблоко и шла под руку с Реджиной, иногда останавливаясь, чтобы передохнуть, и гладила живот. — Ты похожа на большого колобка, — засмеялась младшая, присаживаясь на оформленную лавочку у высокого фонтана. — Не язви, сестрёнка, я специально приеду в гости, когда ты будешь на моём месяце, — скривила рожицу, присаживаясь рядом. — Кстати, об этом, ты сказала Робину? — увидела, как карие глаза моментально опустились в плитку. — Реджина, почему? — Я даже не знаю, хочу ли я этого ребёнка, — перебирала пальцами подол, — хочу ли от него… — подняла глаза, которые не выражали ни капельки сожаления. — Конечно хочешь, дурочка! — А если нет?! — получилось слишком громко. — Если у меня пропали чувства к нему, так, может, это знак? — Ага, знак, что ты идиотка, сестрица, — печально вздохнула Зелина. — Пойми, не у тебя одной пропали чувства, — закатила глаза, сказав очевидное. — Думаешь, мне с Аидом легко? Пф… Да я сейчас терпеть его не могу, особенно когда он берёт за руку или того хуже — целует. Но в отличие от тебя, у меня хватило смелости сказать о побочных эффектах моего сна, и он старается не попадаться под руку, а иногда пытается вернуть мне чувства. Конечно, о том, что после неудачных попыток короля поцеловать любимую у неё начиналась истерика, Зелина умолчала. — Ну и смысл от того, что ты ему сказала? Чувств всё равно нет, — скрестила руки на груди Реджина. — Не скажи… — протянула голубоглазая, — мы, скорее всего, нашли способ вернуть мои чувства. — И как? — Готель сказала, нужен толчок. Мы безумно долго перебирали нужные варианты нашей встречи с Аидом, мест, поцелуев… но ничего! Одним словом, пусто. — Ну вот… — Да дай договорить ты! — цокнула девушка. — В поисках наших чувств мы упустили деталь, из чего эти чувства зародились, — загадочно посмотрела она. — Наша любовь и частичка каждого живут в дочери. Лили. — Я её не видела с тех пор, как тут, — отозвалась Реджина. — Верно, она с мисс Диз — это её няня и учительница — в летнем дворце на другом конце ОЗ, — в голосе слышалась тоска. — Аид написал им письмо три дня назад, сегодня вечером на приёме они вернутся в замок. — Зачем было её отсылать? — Чтобы ребёнок не видел мать на грани смерти. Ты только представь, что это такое для любого из нас. Если бы я не проснулась, был бы шанс стереть ей память и вернуть в замок, как единственную наследницу. — Кошмар, Зелин, — с ужасом смотрела в её глаза. — Нужно было быть готовым ко всему, спокойно пожала плечами. — А магии… той. Откуда ты узнала, что я… ну, ты поняла, — не хотелось произносить это слово в слух, — тебя Готель научила? — А что? Тебе можно шарики кидать, а мне нет? — улыбнулась сестра. — Ближайшее время я их точно кидать не смогу, — засмеялась Реджина, ведь в каждом учебнике по волшебству была прописана беременность и то, что при ней магия не активизируется. — Вот видишь, уже думаешь о будущем, — встала с лавочки, проходя вперёд по дорожке, куда и последовала Реджина. — А раз хоть думаешь, уже не так всё плохо. — Я ненавижу детей, думаешь, я смогу? — посмотрела в глаза, когда девушки оказались у высоких кустов. — Я уверена, — улыбнулась сестра, хотя её взгляд был направлен куда-то в сторону. — Эм. Слушай, мне пора… — дотронулась до плеча Реджины, глупо улыбаясь, — увидимся вечером на балу. Не опаздывай. — Эй! Что?! Куда?! — посмотрела вслед уходящей сестры, полностью застыв в ступоре от её поведения. — Не замёрзла? — мужской хриплый голос пронёсся над самым ухом, обжигая кожу. — Боже! — отпрыгнула от него, как от огня, хотя даже та стихия подвластна девушке больше. — Что происходит, Реджина? — не предпринимал попытки подойти, а просто сжимал руки в кулаки, чтобы подавить желание. — Что с нами происходит? — Робин, я… — пыталась найти хоть какую-нибудь отговорку, однако они исчерпали себя за все эти дни. — Милая, пожалуйста, ты же знаешь, что мы всё пройдём вместе, только скажи! — подошёл, схватив метнувшуюся на выход девушку в тиски, заведя её руки за спину. — Пусти! Мне больно! — вырывалась, крича на него, пока всего несколько сантиметров отделяло их тела. — Пока не поговорим, не отпущу! — шептал ей в губы, удерживаясь от поцелуя. — Я не чувствую к тебе… — крикнула, смотря в расширенные голубые глаза, — ничего не чувствую, Робин. Дыхание касалось его губ, а сердца стучали в разнобой, перебивая друг друга. Он даже не мог находиться рядом с девушкой, безрассудно всей душой отдаваясь в лапы волчице. Робин любил её с немыслимой силой. Ведь Готель сказала правду: она его погубит. Любовь губит людей, заставляя творить необъяснимое. «Если все пойдут прыгать, ты тоже пойдёшь?» — задай ему такой вопрос, он однозначно ответит «да», и не из-за преданности короне, а из-за любви к королеве. Она держит его сердце в ладони, не вырывая его, и управляет лучником, как марионеткой. — Реджина, а вот твоё тело не согласно с этим, — указал взглядом на раскрывшиеся губы от его ощутимого возбуждения. — Отпусти! Мне противно! — кричала и вырывалась из рук. — Скажи правду, Миллс, что происходит?! — шептал в губы, не отрывая глаз от королевы. — Заклятье Готель имеет побочный эффект! Я ничего не чувствую к тебе, кроме отвращения! — сдалась и рассказала, на что Локсли отпустил её руки, выпуская из плена. — Что теперь? — пытался найти хоть капельку лжи в её глазах, но там была пустота. — Не знаю, — маленькими шагами попятилась назад, — прости меня, — развернулась, побежав в другом направлении. — Ох уж нет! — ринулся за ней. Поворот сменял поворот, а бежать долго не пришлось, Локсли на первой же минуте перехватил хрупкое запястье и рывком притянул на себя. Руки моментально перехватили талию, а губы впились в малиновые, пользуясь потерей бдительности Реджины. Он со всеми чувствами вкушал забытый плод, придавая поцелую краски. Руки бегали по спине, пока он с каждым разом забирал кислород, пробираясь язычком в её рот. Прилив крови погнал волну ощущений, когда Реджина ненадолго перестала сопротивляться, запуская пальчики в волосы лучника. Он слегка улыбнулся сквозь поцелуй, а она потянулась назад, отстраняясь от жадных губ. Секунда, и искрящиеся глаза встретились друг с другом, а Робин нежно убрал угольную прядку за ушко, расплываясь в улыбке. — Моя девочка, — провёл большим пальцем по скуле. — Отвали! — резко ударила и вырвалась из тисков, убегая за повороты. Робин завыл на время от боли между ног, а после того, как собрал звёздочки с неба, снова побежал в направлении Реджины. — Попробуем другой способ, — срезал за кусты, прекрасно зная обстановку. Лучник за время сна любимой успел выучить широкий сад вдоль и поперёк, и поэтому у него получилось преодолеть расстояние. Реджина бежала куда глаза глядят, и куда ведут лабиринты из цветущих кустов. Была бы магия, видит бог, Миллс испарилась бы в ту же секунду, но нет. Приходится бегать, как маленькая девчонка, надеясь на спасение от охотника. Такие взрослые, но такие дети. Поворот, тот самый, что был нужен ей, секунда и… она оказывается резким и больным толчком прижатой к заросшей азалиями колонне. Нож у горла заставляет дышать медленнее, а голубые глаза прожигают карии. — Вы всё ещё носите кинжал под юбкой, ваше величество? — прошипел как можно ядовитее, вызывая тревогу и злость Реджины. — Хочешь проверить? — выплюнула она ему в губы, расплываясь в ядовитой улыбке. — Я девушек не трогаю, — прислонил ещё сильнее, вызывая дрожь в королевском теле. — Мне за тебя голову отрубят. — Да что ты! — ударила его с ноги, выбивая нож из рук, и уже Локсли оказывается прижатым к колонне, а артерия находится на грани риска. — Могу сама это сделать, милый, — явно доставляло удовольствие его беспомощность. — Я всегда знал, чего тебе не хватает в сексе, — выбил кинжал, пока Миллс достала свой, действительно всегда припрятанный под юбками, и направила на него. — Власти. — Очень жаль, что ты понял это только сейчас, — рассмеялась, а Робин получил удар в челюсть, после чего ответка прилетела королеве, но та успела увильнуться. — Не вынуждай меня! — разозлился, закатывая рукава. — Реджина, ты же знаешь, я тебя не ударю! — Зато я ударю! — налетела на мужчину, повалив его на камни. — Да откуда в тебе столько силы?! — отказался приплюснутым к земле, чувствуя её ягодицы чуть ниже своего живота. — Хм, а ты набрала в весе, — со смехом поймал один за другим маленькие кулачки, переворачиваясь на другую сторону и уже оказавшись сверху. — Тварь! — выплюнула в его губы, как резкая волна пробила тело до дрожи. — Но ты любишь меня! — ворвался в её губы поцелуем, продолжая возвышаться сверху. Свет пронзил их тела, когда Реджина простонала от напора Робина, сдаваясь его губам. Ненависть — вот что стало залогом и фундаментом их отношений. Страсть заполнила разум, и они в бешеном темпе начали отвечать друг другу, после чего Локсли уже не сжимал ладони. Он, не отрываясь от губ, поднял Миллс в сидячее положение, продолжая стремительно забирать воздух. Сердца соединились воедино, прожигая кожу насквозь. Она с силой сжимала его волосы, уже безудержно покрывая поцелуями шею, пока лучник поднял их с земли, отрывая от себя королеву. — Я люблю тебя! — со слезами на глазах прошептала Реджина, заглядывая в голубой и глубокий океан чувств. Впервые она смогла признаться в этом, впервые за столько лет терзаний друг друга. Он ничего не сказал, а просто притянул к себе в объятия, громко вдыхая аромат пряных яблок с родного тела. Сжимал так, будто жизнь уходит стороной и пытается вырвать его сокровище.  — Моя королева! Стены замка встретили пустотой и громким смехом Реджины. Она тянула Локсли по коридору, абсолютно наплевав на то, что кто-то может увидеть или услышать. Влажные губы постоянно заполучали другие, огибая одну за одной стены, куда в порыве страсти лучник прижимал королеву. Он грубо навалился, поднимая под ягодицы, заставляя ножками обхватить торс. Резкие и грубые кусания её губ, ненасытные рыки и пятна на шее. Он, как зверь, что получил долгожданную добычу. Зрачки почернели от желания, а ароматы смешались, как алая помада на губах Реджины. Девушка тяжело дышала, впиваясь ногтями в плечи, и стонала от желания, чувствуя под собой его достоинство. — Реджина, — голова закружилась от одного только хриплого голоса, чей тембр она забыла. — Хочу тебя, — укусила за мочку уха, пока Локсли покрывал поцелуями декольте. — И я… — рычал и был готов сорвать платье прямо в коридоре. — Кхм… — безудержно целующуюся парочку отвлек чей-то кашель. — Мы вам не мешаем? — женский голосок выдавал язву, когда Миллс смогла разглядеть, кто это говорит. — Робин, — пыталась оттянут его волосы, пока тот покрывал поцелуями шею, — Робин, милый… — оторвала его от себя, стыдливо смотря в глаза. — Лили, зайка, закрой глазки, — усмехнулась Зелина, беря дочь за руку. — Ой, неудобненько вышло, — глупо улыбнулся лучник, продолжая держать королеву прижатой к стене. — Опусти, пожалуйста, меня, — прошептала ему на ушко, и тот тут же повиновался, но обхватил талию, спуская руку на ягодицы. — Да уж, друг, ты попал, — засмеялся Аид, получая в бок от Зелины. — Ваше высочество, ваше величество, я нашла куклу Лили, — стуча каблуками, быстрым шагом шла старушка, что, скорее всего, была няней. Женщина застыла с открытым ртом, смотря на Реджину и Робина, что аж кукла из рук няни упала на пол. Губы дёрнулись в улыбке, а глаза наполнились слезами. Рука Робина сжала талию, а стук его сердца было слышно даже королеве. Она озадаченно обняла Локсли. Переплетая их пальцы, пока женщина не обомлела от шока. — Робин, не уж-то ты, — голос дрожал, а Реджина ничего не понимала, переглядываясь с одного на другого. — Мама, — прошептал он, а все присутствующие ошарашено подняли на них глаза, не понимая, что происходит. — Мама? — повторила Зелина и Реджина в голос, переглядываясь друг с другом. — Сынок, — сделала шаг навстречу лучнику. — Что за дурдом? Налейте мне выпить, — отозвался Аид, беря за руку дочь. — Валерьянки, пожалуйста, — подала голос Реджина, выпуская руку из своей.