Цветение ясеня

Мимо своего счастья

      Когда Драго услышал ругань своего омеги, он незамедлительно вскочил с кровати и побежал наружу. В полумраке он не с первого раза разглядел Кузо, который сидел около сложенных друг на друга брёвен и деражлся за ступню, продолжая красочно и выразительно ругаться. Саламандр подбежал к нему, уже готовясь помогать омеге справиться с паникой, но всё оказалось несколько проще.       — Что случилось?! — пайрос сел на колени перед Дэном и положил руки ему на плечи.       — Ударился миницем ноги об брёвна… — с болью в голосе прошипел Дэниел. Драго только от этих слов прочувствовал всю боль Дэна на себе.       — Как же ты так?       — Да если бы я знал! Я даже с ночным зрением умудрился в такую ситуацию попасть. Вот же гадство.       — Сильно болит?       — Уже нет.       — Я завтра с утра куда-нибудь их оттащу, чтобы не мешались на дороге.       — Хорошо, может я тебе помочь смогу. Ты можешь не переживать и идти обратно в постель, помыться я смогу самостоятельно       — Раз уж я всё равно подскачил, то схожу искупаюсь с тобой. Не против?       — Я за. Потопали.       В целом, другого ответа Саламандр и не ждал. Он подал руку омеге и помог ему подняться на ноги. Но уже Кузо вёл его за руку к воде, поскольку ночным зрением сильнейший не обладал. Дойдя до нужного места, Дэниел медлительно опустил ногу в воду и сразу же отдёрнул.       — Ледяная… — констатировал он, преведя глаза на своего альфу, который всё ещё всматривался в воду.       — Это родниковая вода. Она всегда была холодная, — после этих слов Драго сел на колено и сунул лапу в воду. Через пару мгновений, за которые Кузо так и не смог понять, что делает пайрос, вода стала пузыриться, и начал подниматься едва различимый в темноте пар.       — Ого! Ты реально подогреватель! Круть! — Дэн ткнул Драго в бок локтем, а затем залез в воду, дожидаясь, когда Драго последует его примеру. А сильнейшему не нужно было что-то говорить, он и так все прекрасно понимал. «Романтичные поцелуи под водопадом — определённо что-то новое для меня» — с такими мыслями он спутился в тёплую воду, обхватил меньшего драгоноида за талию и смело поцеловал его, а Дэниел в свою очередь охотно подался вперед, цепляясь руками за его шею, отвечая на инициативу Драго, который мелкими шажками подвигался всё ближе к падающей воде. И стоило только негретой воде настигнуть неожидавшего такого Кузо, как он глубоко вздохнул, вздрогнул, но поцелуя он не прервал. Через несколько моментов жаркое тело Саламандра избавило омегу от чувства холода, подарив тёплые прикосновения и страсные поцелуи, от которых неистово стучало сердце, словно в первый раз, и от которых сладкая дрожь покалывала в губах и висках.       — Романтично, ничего не скажешь… — произносит Дэниел, когда он уже был вынужден остановить поцелуй, чтобы набрать в лёгкие воздуха, — Но обязательно было меня под холодную воду совать?       — Без этого не было бы так романтично.       — Ладно, тогда я тебя прощаю. Потрёшь мне спинку?       — Потру. А потом мы идём спать, время уже позднее, — возражать Кузо не стал и просто развернулся к альфе спиной.       А в это же время на Земле Маручо с удивлением разинул глаза, таращась на монитор своего компьютера, скорее рефлекторно, чем осознанно, отхлебнул кофе и поспешил связаться с Китом.       — Ты получил моё письмо? — задаёт вопрос Марикура, когда на другом конце провода затихают гудки.       — Получил. Вернусь в лабораторию и просмотрю. Что это вообще? — на заднем плане боец акваса услышал постороний голос, спрашивающий, действительно ли нужно пробивать пять банок кофе. За компанию он отпил свой.       — Я, кажись, нашёл способ, пробить барьер на Вестрое, но нужно всё проверить. Как скоро ты будешь в лаборатории? Я могу послать за тобой машину.       — Если пешком, то минут через десять. Но от машины я не откажусь.       — Ты взял с собой бакуметр? — задаёт вопрос Чоджи, чем заставляет Спектру глянуть на запястье, дабы удостовериться, что он не предпочёл бакуметру свои новые часы.       — Да, взял.       — Машина будет через пять минут. Буду ждать тебя в лаборатории. Если ты ещё в магазине, захвати мне кислых мармеладок.       В другой части города Шун Казами решил зайти в излюбленным им ресторан японской кухни. Он до последнего был уверен, что он идёт один, погруженный в свои мысли, ровно до тех пор пока не уловил девичье верещание у себя за спиной, что заставило его обернуться. Он обречённо вздохнул и в миг отвернулся, делая вид, что не заметил Руно и Джули у себя за спиной.       — Ну не знаю, мне второй сезон не нравится. Он какой-то слишком скучный и неинтересный, первый был гораздо лучше, — доносится до слуха Казами речь Джули, после чего он прячет руки в карманы и снова погружается в свои мысли.       — Шун, а куда мы вообще идём? — задаёт вопрос Руно, ускорив шаг и оказавшись у боца вентуса за спиной.       — Вы увязались за мной, не зная, куда я иду? — уточняет Шун, глядя из-за плеча на шагающую за ним девушку.       — Мы просто погулять вышли, но ты определённо куда-то идёшь, — добавляет Джули, так же догоняя своих друзей.       — Я иду в японский ресторан перекусить, — просто для галочки отвечает Казами, смотря прямо перед собой.       — Тогда мы идём с тобой, — парень понимал, что возражать бесполезно, потому что девчонки уже вернулись к своему обсуждению сериалов и новелл.       За весь оставшийся путь он не произнёс ни слова ровно до тех пор, пока не открыл панорамную дверь и не поприветствовал хостеса.       Хостесом был молодой парень в униформе, которая представляла собой белую рубашку с короткими рукавами, красную бабочку, которая была повязаня явно в спешке, и классические черные брюки. Его заспанное лицо, на удивление, излучало дружелюбие.       — Добрый вечер, чем могу помочь? — уточняет работник, вытаскивая из нагрудного кармана ручку, и начав записывать что-то в блокност, который он взял со стойки.       — Здравствуйте. Столик на троих пожалуйста… — недовольно сообщает он, через плечо глянув на девчонок, которые с удивлением и интересом разглядывали незнакомый им интерьер заведения.       Шуну выдали три образца меню и проводили к столику, который находился у окна. Над столом висела лампа в виде японского фонаря, а на дорогостоящем лакированном столе из красного дерева распологалась брошура с указанием популярных блюд, которые сейчас предлагались по акции — среди них большинством являлись алкогольные напитки. Крепкие алкогольные напитки.       Руно и Джули сели на мягкий черный диван, обтянутый, на вид, натуральной кожей, и принялись изучать меню, которое парень знал наизусть, и уже знал, что он будет заказывать — его излюбленное острое блюдо, которым можно смело пытать людей. После нескольких минут изучения девушки решили ограничиться раменом и стаканом сока.       Шун благодарил всех божеств, которых знал, за то, что дечонки болтают между собой и не трогают его. Заказ был подан быстро, всего через десять минут, что приятно удивило девчонок, а Казами принял такой сервис как данное. Когда перед парнем поставили его «неприлично острый суп», Джули поморщилась, недоумевающе посмотрела на Шуна и сказала:       — Что это за адское месиво?       — Не нравится — не смотри. Я вас за собой не звал, — холодно отрезал ниндзя, берясь за ложку и приступая к трапезе, — Приятного аппетита.       — Приятного аппетита… — добавила Руно, параллельно глядя, как Шун за один пресест съедает столовую ложку этого садистского болюда, — Вот бы поскорее Дэн вернулся…       — А тебе-то какое дело? — сам того не ожидая, задал вопрос Казами, — Отношения с ним тебе не светят, даже не надейся.       — С чего ты так решил? Он сам тебе об этом сказал?       — Нет, но я знаю его с самого детства. Тебе явно ничего не светит, просто поверь мне.       — Тогда я за ним присмотрю вместо тебя, — ехидно заявляет Джули, отпив сока, смотря в глаза Руно, которая скрипя зубами от негадования решала, что вылить этой наглой девчонке на голову — рамен или сок.       — Ты забыла, у тебя вообще-то парень есть. Дэн-то тебе зачем сдался?       — Да я просто хочу позлить Руно. Она такая смешная, когда злится.       — Однажды я подмешаю слабительное тебе в чай, — светясь дружелюбием и миролюбием, заявляет Мисаки, одарив Джули лучезарной улыбкой.       — Детский сад… — возмущается Шун, с разочарованием заметив, что его порция неприлично острого супа уже почти иссякла, да и остатки совсем остыли.       — А ты сам вообще хочешь, чтобы Дэн вернулся в человеческий вид? — спрашивает Руно, принявшись за свой рамен. Джули последовала его примеру.       — А какая разница, чего я хочу? Если Дэн решит, что ему больше нравится быть многометровым драконом, то флаг ему в руки, я тут уже никак его переубедить его не смогу. Да и никто не сможет, это же Дэн. Я просто хочу, чтобы он не пожалел о своём решении, каким бы глупым оно не было.       — Как-то странно ты мыслишь…       — А что тут странного? Допустим, я очень сильно хочу, чтобы Дэн вернулся в человеческий вид. А он этого не хочет. И что мне теперь: упасть на колени и умолять его вернуться? Или может быть лечь на спину и бить руками и ногами по полу со словами «Ну вернись, ну пожалуйста!». Вы как-то так себе это представляете?       — Не совсем так, но в твоём исполнении я бы на это посмотрела. А ещё бы сняла и показала своим друзьям… — неосторожно бросает Джули, внимательно изучая состав своего позднего ужина. А в ответ Казами бросил ледяной, угрожающий взгляд.       — А ты держишь планку. Уже два человека хотят подсыпать тебе слабительное в чай. Так держать! — намекнул Шун, доев последнюю ложку супа и запив всё водой.       Джули наигранно хихикнула, а после решила добить свой заказ, предпочтя отказаться от питья чая в присутствии этих двоих. Ещё около пятнадцати минут, которые Шун провёл в своих размышлениях, девчата доедали свои заказы, а после, оплатив счёт, решили разойтись по домам. Инициатива эта была выдвинута Казами, что было неудивительно. И, глянув на время, Руно и Джули эту инициативу поддержали, заказав такси до дома. А Шун от такси отказался, решив пойти до своего дома пешком — торопиться ему все равно было некуда.       А вот Кит со всех ног спешил в лабораторию Марикуры. Очень спешил в лифте, который медленно полз от этажа к этажу, и в конце концов доставил его на нужный этаж, на котором и располагалась лаборатория.       — Я вернулся, что там? — открыв дверь и на ходу скинув свой плащ на рядом стоящую вешалку, задаёт вопрос Спектра, усаживаясь за стол рядом с Маручо и начиная изучать его записи, выведенные на монитор.       — Где мои мармеладки? — Кит на мгновение засомневался, купил ли он их вообще, но с облегчением поднялся, дошел до вешалки, на которой оставил свой плащ, и выудил из кармана пачку сладостей, которую сразу же бросил Маручо, — Спасибо.       — Так что тут у нас? — повторяет свой вопрос боец даркуса, возвращаясь на свое место за столом.       — Можно попробовать использовать реверсивный метод. То есть наша цель — ударить по этому барьеру энергией акваса, достаточной, чтобы его уничтожить. Так же, если вдруг это не сработает, мы можем попробовать проанализировать энергию, из которой соткан этот барьер, на гораздо более глубоком уровне и попытаться сделать так, чтобы наш корабль мог через него пройти. Но в таком случае уйдет больше времени на подготовку всего необходимого, — сразу после этих слов боец акваса принялся распаковывать мармелад, что у него с первого раза не вышло. Тогда он принялся рвать упаковку агрессивнее, проговаривая: — Да кто их так запаковывает?! Открой, пожалуйста, — он протянул помятую пачку Спектре, который взял сладость в руку и просто отсёк верхнюю часть упаковки энергетическим клинком из бакуметра, сразу же протягивая открытую пачку своему коллеге, предварительно выудив оттуда одну.       — Держи.       — Спасибо. Радикальный подход. Возможно, именно такой нам надо использовать, чтобы пробиться через эту завесу.       — А почему бы нам не спросить у Драго, что это за завеса над планетой? Может быть, он ее сам снимет.       — Сомневаюсь. Он, скорее всего, до ужаса боится, что с Дэном опять что-то случится. Поэтому и изолировал Вестрою от всего остального мира. Можно попытаться, но рассчитывать на это не стоит.       — Хорошо. Завтра я свяжусь с Гелиосом и расскажу ему обо всем, пускай поработает и расспросит Драго о барьере. Сколько времени у нас уйдет на проверку тех двух теорий?       — Если навскидку, я бы сказал, что месяца три-четыре. За это время мы сможем всё проверить и сказать наверняка, сработает или нет.       — Хорошо. Тогда завтра я передам Чер… Гелиосу, чтобы он поговорил с Драго.       Гелиос совсем расчихался. Он сидел в своей пещере и готовил себе ужин, а именно рыбу, которую он зажаривал на костре, предварительно посыпав разнообразными травми, которые давно вошли в рацион многих бакуганов из-за своего странного, но тем не менее, приятного вкуса.       — До завтра мне всё равно нечего делать, так что поем и лягу спать… — снова чихнув, он принялся за ужин. Гелиос не был особым любителем готовки «со всей душой», но в жизненной ситуации, когда больше делать совсем нечего, готовил он именно так — долго и ответственно, словно его кулинарный шедевр должен был оценить сам Гордон Рамзи. По его непрофессиональному мнению, получилось даже лучше, чем обычно. Рыбка поджарилась до золотистой корочки, при этом была сочной и ароматной. Гелиосу очень хотелось бы приготовить такое блюдо для своей любви…       В тишине даркус разделался со своим ужином, и с большим трудом разделался с непреодолимым желанием съесть заготовки на завтра.       — Интересно, а что будут делать бойцы без своего лидера? — задаётся вопросом даркус, откинувшись назад и уперевшись спиной в стену, оказываясь в положении полулёжа, в добавок заведя себе лапы за голову, чтобы было помягче, — Если они решать не распускать группу, то им нужен будет новый лидер. Казами? Скорее всего, его они и выберут. У него есть все лидерские качества, он прекрасно подходит на эту роль. А если они всё-таки решать разойтись каждый своей дорогой? Тогда Казами откроет свою школу ниндзя и будет тренировать молодняк. Хотя, какой смысл в ниндзюцу, когда в мире существует такое мощное оружие, не ясно, но его это не остановит. И ребят, решивших посвятить себя этому пути, тоже не остановит. Маручо? Он точно станет выдающимся учёным. С его мозгом путь к известности ему уже проложен. Возможно, станет медиком. Или может продолжит свою работу в лаборатории и откроет много нового и полезного для человечества и бакуганов. Ганца к чёрту сразу же. Мисаки может открыть своё кафе, или перенять бизнес отца. А может быть наплюёт на это и пойдёт в модели. Или актрисы. Все глупые земные девчонки хотят стать актрисами, даже если осознают, что в камне актёрского таланта, больше, чем в них. Джули продолжит свою карьеру журналиста, или бросит это дело и пойдёт в танцовищицы. Ну, а Кузо будет жить долго и счастливо вместе с Драго, у них будут красивые детишки и всё у них будет хорошо. Хотелось бы мне про себя такое сказать… — после тяжёлого вздоха, даркус провёл ладонями по галазам, в очередной раз осознавая факт того, что его шансы на дальнейшую счастливую жизнь нельзя назвать даже утешительными.       Спать совсем не хотелось, и сколько бы Гелиос не ворочался, заснуть не выходило. И тогда ему в голову пришло решение прогуляться. Снаружи было совсем темно, облака закрывали Луну, не давая блеклым лунным лучам падать на планету. Но для даркуса с его ночным зрением это не было проблемой. У него не было определенного маршрута или места, куда он шёл; он просто шёл. Шёл мимо лесов, шёл мимо холмов, на которых парочки бакуганов устраивали романтичные свидания. Шёл мимо своего счастья.       — Эй, Гелиос, привет! — донёсся до его слуха знакомый голос. «Кузо? Нет, маловероятно, он бы меня по кличке назвал» — в одно мгновение пронеслось в его голове, пока он поворачивался на источник звука.       И как только он увидел, кто его позвал, он развернулся обратно. Это был Прейас. Даркус внезапно ощутил странное жжение в груди. Он не понимал, что это такое, но это чувство его бесило.       — Ты чего один в такое время шляешся? — задаёт вопрос аквас, в своей шутовской манере подходя ближе к драгоноиду, по пути напевая мелодию, которая сразу же начала злить даркуса.       — Гуляю перед сном, — коротко ответил Гелиос, стараясь не контактировать с Прейасом ни в одной из плоскостей. И он надеялся, что тот это поймет. Аквас обошел дракона с боку и встал на против.       — А, вот как. Слышал, что ночные прогулки помогают улучшить сон и все такое. А ты случайно не хочешь вместо этого посидеть с нами?       — С кем с «вами»?       — Кроме меня ещё Тигрерра, Гидроноид и Горем. В общем все те, на кого ты охотился, — и тут до Гелиоса дошло, что это за странное бесячее чувство жгло у него в груди. Совесть. Даркус не понимал, чего сейчас добивается Прейас. Он не может вот так дружелюбно трепаться с тем, кто едва не убил его друзей, кто переловил почти всех и отдал ничтожеству Хайдрону в коллекцию.       — Ты считаешь нормальным, вот так приглашать отдохнуть того, кто отдал всех вас Хайдрону в коллекцию?       — Да забудь ты об этом! Мы уже давным давно не держим зла. Ну было и было, что уж теперь. Да и к тому же нам Дэн рассказывал, как сильно ты им помогал в сражении с мехтоганами. Так что можешь не переживать. Ну так? Ты идёшь? — ещё никогда в своей жизни даркус не сомневался так сильно, как сейчас. С одной стороны, ему хотелось отказаться от этой мутной затеи и просто пойти в логово спать, чтобы завтра снова встретиться с Дэном и Драго, а с другой он понимал, что совсем скоро у этих двоих не будет на него времени, ведь оно все будет уходить на кроху. Это очевидно. Нужно взять себя в руки и постараться завести ещё друзей.       — Я в деле… — Гелиос хотел сказать это увереннее, но здесь самоуверенным он быть не может.       Прейас повёл Гелиоса сквозь небольшой лесок, по дороге не замолкая ни на одну секунду, постоянно задавая вопросы Гелиосу. Последний коротко отвечал на них, пока сам размышлял о том, что это может быть ловушка, которую Великая шестёрка организовала, дабы отомстить ему за прошлые события. «Их больше… Если они нападут на меня все сразу, шансов у меня будет немного… Но если я постонно буду начеку, то смогу, по крайней мере, спастись…» — размышял дракон даркуса, частенько поглядывая по сторонам.       Стоило только двум бакуганам выйти из леса, как взор альфы даркуса заметил остальных бакуганов около костра. Тигрерра, Гидроид и Горем. Почему тут нет Драго ему было ясно, но куда делась бакуган вентуса, он не имел понятия. Компания бакуганов заметила Прейаса и Гелиоса, приближающихся к ним, но, вопреки его ожиданиям, никто из них не встал в боевую стойку и никакой жажды мести он не ощущал. Но расслабиться он себе не позволял.       — Ты вроде бы ходил за рыбой, а вернулся с Гелиосом? Привет, Гелиос, — проговаривает Тигрерра, после совершенно без агрессии или злобы поздоровавшись с даркусом. Так же поступили и остальные бакуганы.       — Добрый вечер… — отвечает им даркус. Он, конечно, понимал, что будет неловко, но чтобы неловко было настолько, чтобы он даже не знал, что сказать, что делать, можно ли сесть или лучше уйти сразу же после приветствия, для него стало неприятным сюрпризом.       — Садись, где больше нравится, — говорит бакуган акваса Гелиосу, — Встретил Гелиоса по дороге и решил приглась к нам на посиделку.       — Если не будет рыбы, мы уйдём, — твёрдо заявляет левая голова Гидроноида, и сразу же правая голова утробно зарычала и бросила дикий взгляд на вторую.       — Я столько ждал этой встречи, чтобы поболтать с кем-то, кроме вас! Никуда мы не уйдём, потерпишь часок другой без рыбы!       — Замолчали оба! Хватит устраивать скандалы на ровном месте, да ещё и при других бакуганах! — добавляет третья голова, поочерёдно рыча на соседние головы, — Прейас, будь так добр, сходи за рыбой, — произносит средняя голова, глядя на бакугана акваса, пока две соседние обиженно смотрели в разные стороны, — В ловле рыбы тебе нет равных.       — Хорошо, сейчас схожу. Я же бакуганчик-слуга, что вам будет угодно! — отшучивался Прейас, пока поднимался на ноги и уходил к реке через тот же самый лес, через который он приводил Гелиоса. Прейас уже скрылся из виду, а Гелиос был уверен, что он всё ещё отшучивается.       Бакуганы принялись общаться на самый разные темы, начав с воспоминаний о былых временах, когда они боролись с Нагой, через несколько минут перейдя на обсуждение последних новостей. Новостей о Драго и Дэниеле. Гелиос понял, что Дэн рассказал им о том, что они с ним случилось, но сделал это максимально мутно и размыто.       — Может быть, ты что-то знаешь, Гелиос? — спросила одна голова трехголового дракона, голосом, очень похожим на дружественный.       — А… Да, я там был… Сейчас я вам всё расскажу… — Гелиос начал свой рассказ с самого начала, с момента, когда он и его напарник присоединились к операции по спасению Дэниела из лап Наги. Попутно он сохранял концетрацию, чтобы успеть среагировать, если на него со спины нападёт Прейас. Ему уже начало казаться, что он просто так параноит, но проверять это ему не хотелось ровно до тех пор, пока эта посиделка не закончится. Он рассказал им всё, что знал, но умолчал об отношениях Дэниела и Саламандра, посчитав, что это слишком личное, чтобы о таком распространяться.       — То есть ты хочешь сказать, что Нага набрался сил в какой-то там Бездне, смог вернуться в мир живых, да ещё и на Землю попал, похитил Дэниела, чтобы разбить Драго? Мы правильно всё поняли?       — Да, всё верно. Драго был на грани смерти под конец битвы, и вместо того, чтобы остаться и принять медицинскую помощь, которая ему была необходима, он забрал Кузо на Вестрою. Мне пришлось тащиться за ним с аптечкой и залечивать его раны. Вообще, это чудо, что он с такими чудовищными ранами жить остался.       — И помимо этого он ещё и умудрился обольстить Дэниела… — невзначай добавляет Горем, внимательно рассматривая трещащие дрова в костре, в который давно бы уже следовало подкинуть дров.       — Так вы знаете об их отношениях?       — Знаем, — произносит средняя голова Гидроноида, пока две другие шептались о чём-то позади неё, — он сам нам об этом рассказал, когда мы встретились с ними.       — Я всё не могу понять, как они- — Гелиосу было не суждено закончить фразу, так как из ближайшего куста вывалился Прейас, с букетом рыбы в руке, которых он держал вместе за хвост.       — Вот ваша рыба, я достал! — с героическим видом заявил бакуган акваса, а после этого начал подниматься с прохладной земли и отряхаться от пыли. Он подошёл к остальным бакуганам, пританцовывая по дороге, пока остальные смотрели на него, как на дурака. Каждому была протянута рыба — кроме Горема, который решил обойтись без еды на этой встрече, — а когда очередь дошла до Гелиоса, он сказал:       — Спасибо, но я откажусь… Мне уже пора возвращаться в логово. Но перед этим я хочу сказать… Прошу просить меня за прошлое… За то, что я охотился на вас по прихоти Хайдрона и без зазрений совести отдавал ваши жизни в его коллекцию… Я не рассчитываю, что вы меня простите, и я не понимаю, для чего нужен этот фарс с этой встречей. Я просто хочу, чтобы вы знали, что я раскаиваюсь в содеянном… — эти слова были одними из самых тяжелых слов, что произносил Гелиос в своей жизни, ведь он не из тех, кому легко попросить прощения или признать свою вину. Но после более близкого знакомства с Кузо и Драго он начал понимать, что делать правильно, а что нет.       После сказаных слов драгоноид даркуса поднялся на ноги и направился в лес, из которого его и притащил Прейас. Никто из бакуганов не стал его останавливать или окликать. Они все были в шоке от произошедшего.       — Он сейчас прощения попросил или мне померещилось? — уточняет Тигрерра у своих друзей, всё так же глядя в спину Гелиосу, который совсем скоро полностью скрылся за зарослями.       — Нет, не показалось. Мы тоже слышали, — подтвердила левая голова Гидраноида, и остальные две закивали в знак согласия.       — Чтобы он, да извинился… — проговаривает Горем, раскалывая дрова на куски поменьше и подбрасывая их в костёр.       — А я считаю, что он сильно изменился… — Прейас заявил это с максимальной уверенностью, чем заинтересовал своих товарищей, — Мне кажется, что с ним нынешним мы хорошо поладим…       — Откуда я пришел-то?.. — донёсся из кустов приглушённый пышной листвой голос Гелиоса.