Лошадь гораздо щедрее, чем человек, одарена инстинктами и чувствами. Слышит лошадь лучше кошки, обоняние тоньше, чем у собаки, она чувствительна к ходу времени, к перемене погоды… Нет ей равного на Земле животного. А. И. Куприн
Скрип седла и легкая размеренная рысь вдоль стенки манежа. Послеобеденное солнце пробивалось лучами в окно, из-за чего хорошо было видно пыль, поднимаемую копытами. Учащенное дыхание коня в унисон дыханию всадника. Они сегодня снова пытаются стать одним целым. Что может испортить такой хороший день? Новые сапоги натирали мозоли, но юноша старательно их игнорировал. Если отвлечься от маленькой боли, то есть шанс закончить эту тренировку вполне удовлетворительно. «Удовлетворительно» — Минхо всем сердцем ненавидел это слово. Оно означало, что никакого спортивного роста нет и он всё ещё стоит на месте. Он знал все свои ошибки, знал, что не может расслабиться, знал, что все его движения были скованными. — Минхо, ты можешь расслабить поясницу? Я тебе четыре раза это сказал, — в голосе тренера послышалось раздражение. Ким Сынмин был требовательным, но никогда не переходил на грубость и колкость, и за это спортсмен был ему безгранично благодарен. — Чёртовы сапоги, — нашёл оправдание. Как, впрочем, и всегда. Он постоянно пытался сделать себя жертвой обстоятельств. Что-то извне всегда мешало Минхо: проклятые сапоги, жёсткий повод, который натирал безымянные пальцы, скрип седла и, в конце концов, собака, которая так удачно пробегала мимо, прямо во время прыжков через барьеры. А прыжки для парня были самой любимой и долгожданной частью тренировки. Теперь он не прыгает. — Ты снова отвлекаешься, — Сынмин скрестил руки на груди и уставился на всадника. — Прости, я сегодня видимо снова не в духе, — парень усмехнулся в мыслях от этой банальной фразы, ведь говорил её слишком часто. Минхо нельзя назвать бездарным или ленивым, просто было в его душе то великое сомнение, которое мешает двигаться вперёд, расти ввысь как спортсмен, развиваться не только физически, но и духовно. Говорят, что спорт — только развитие мышц. Ошибка. Самая большая ошибка в жизни любого спортсмена. И Минхо прекрасно это понимал. Конечно, помимо тренировок в конно-спортивном клубе, он занимался в домашних условиях. Мышцы всегда были в тонусе. Крепкие руки, подкаченные бедра, ровная осанка. Со стороны казалось, что он просто рожден, чтобы сидеть на лошади. Красивая картинка для зрителей на трибунах. А видно ли им что-то еще? Понимают ли они, что вся сила и уверенность идет не от крепких мышц, сильных рук и ног? Голова. Вот где находится художник, способный нарисовать шедевр. Картину, на которой всадник и лошадь работают в команде, как один организм, чувствующий незначительные импульсы, посылаемые из одной части тела в другую. Только мозг способен сделать работу тела правильной и, если с последним у парня не было никаких проблем, то с первым Минхо отчаянно боролся. — Ещё раз. Если ты будешь делать уступку шенкелю со скованной спиной, Тэриус не просто начнёт ускоряться, он выбросит тебя к чёртовой матери! — не выдержал тренер. Крошечная крупица обиды застряла в горле Минхо. Он понимал. Всё понимал, но слышать, как у тренера кончается терпение, ему было малость обидно. Он обижался не на Сынмина. Он обижался на себя. За слабость, за тупость и за отчаяние. Тренеру всегда лучше видно, что всадник делает не так, и Минхо знал, что Сынмин пытается ему помочь. Спокойный холодный голос тактично указывает на ошибки. Всегда с пониманием и некой поддержкой, надеждой, что всё получится. И только когда Сынмин срывается, Минхо понимает, что слишком пренебрегает указаниями тренера, за что становится ужасно стыдно. Юноша расслабил повод и двинулся верхом, вдоль стенки манежа расслабленным шагом. Сейчас нужно немножко успокоиться и собраться, ему нужна хотя бы одна минута и он обязательно попробует снова.Тяжело дыша, конь растянул шею, пользуясь шансом отдохнуть. Тэриус попал к Минхо в руки не так давно. Парень ещё не успел привыкнуть к нему, ещё не полностью понял все углы, которые нужно сглаживать при общении с этим жеребцом, но он уже любил Тэриуса всем сердцем. Гнедой, высокий, статный красавец тракененской породы был настоящим подарком судьбы для спортсмена. Широкая грациозная рысь и удобный галоп, который так важен для комфортных конкурных тренировок. Конь идеально подходит для прыжков. Мечта чемпиона. Минхо же им обязательно станет? Конкур - это тот спорт, о котором Минхо мечтал, вероятно, с самого рождения. Дедушка водил его на соревнования и мальчик с замиранием сердца смотрел на невероятные прыжки огромных животных. Он был уверен: мир со спины лошади совершенно иной. Минхо не ошибался. Вечерами кутаясь в плед, мальчик обнимал своего любимого плюшевого единорога и просил маму включить мультик «Спирит». Он смотрел его огромное количество раз и знал все фразы оттуда наизусть. И каждый раз в конце он плакал. «Дух, который невозможно сломить» —записалось малышу на подкорку мозга и мальчик придавал этим словам огромное значение в своей маленькой голове. Он — тот самый мустанг, который перепрыгнет огромную пропасть, чтобы сохранить то, что ему дорого. Кажется именно сейчас Минхо летит над ней. Хватит ли ему сил допрыгнуть точно так же, как мустангу? Справится ли он сам или кто-нибудь поможет? Тэриус молодой пятилетний жеребец, который был прекрасно заезжен. Тренер сразу оценил его физические данные. Минхо никогда не думал, что сможет завести собственного коня по нескольким причинам. В первую очередь, это большие деньги. Во-вторых, парень так любил лошадей, что никогда не смог бы выбрать кого-то одного конкретного. Это сделал Чонин. К своим девятнадцати годам младший брат смог заработать достаточно денег, чтобы купить для Минхо лошадь. Он ходил после школы на подработку и копил деньги сам, не рассчитывая на помощь родителей, которые всегда были против, чтобы у Минхо появился собственный конь. "Это бессмысленно, это не серьезно". Мам, пап, вы ничего не понимаете. День Рождения. Минхо исполняется двадцать три. За плечами шесть лет учебы в бесполезном юридическом институте, где парень научился только вечно прогуливать пары, сбегая к своему другу Сынмину на конюшню, чтобы тот разрешил поездить верхом на своих лошадках. Его друг, крутой тренер, понимал насколько Минхо необходим конный спорт, он видел его рвение и блеск в глазах, стоило парню появиться в воротах конюшни, поэтому он взял его под свое крыло и регулярно тренировал, а позже и на работу пристроил в качестве своего помощника. Чонин знал как сильно его брат горит своим делом, ведь сам был абсолютно таким же увлеченным подростком, рвущимся в танцевальный класс. Увлечения разные, но страсть одинакова. Два брата, которые несмотря на все слова родителей, продолжали идти к своей мечте. И Чонин хотел сделать мечту брата реальностью. Он подарил Тэриуса Минхо на день Рождения, когда последний, совершенно ничего не подозревая, приехал на тренировку, чтобы провести праздник среди тех, кого он всей душой любит. Зайдя в манеж, он увидел Чонина, который держал огромного коня с красным бантиком на шее. Тэриус растерянно хлопал глазами, оценивая обстановку вокруг, а Минхо, прикрыв ладонью рот, начал тихо всхлипывать. — Знакомься, — широко улыбаясь, начал Чонин и направился к брату на встречу, — это Тэриус Дэ Хайрон. Немецкий принц теперь член нашей семьи. Минхо медленно подошел к коню и положил ладонь ему на белую проточину на гнедой морде. Конь фыркнул. — Просто Тэри, — нежно поглаживая своё сокровище рукой, озвучил Минхо. — Просто Тэри, — согласился Чонин и вытер скатившуюся по щеке Минхо слезу. — Ну же, покажи ему новый дом. Для родителей двух братьев всё это было непонятным. Они ругали Чонина за невзвешенные решения, а Минхо за то, что так влияет на брата. Зачем юристу лошадь? Можно завести собаку, кошку, попугая, хомячка. Да кого угодно, лишь бы зверек сидел дома и требовал как можно меньше внимания. Минхо плевать. Он давно переехал на съемную квартиру и забрал брата с собой, чтобы оба могли двигаться к своей мечте без лишнего давления. Они всегда есть друг у друга, они всегда друг друга понимают. Минхо похлопал коня по шее, показывая, что всё в порядке, и двинулся по диагонали, чтобы сменить направление движения. Он попробует сделать упражнение, которое у него только что не получилось, в другую сторону. Нельзя мучать Тэриуса одним и тем же. Минхо не злится, он терпелив и продолжит работу. В самом центре манежа он остановился ровно на 4 секунды, как это положено по правилам. Тяжелый вдох эхом пронесся по закрытому пространству, что не могло остаться не замеченным для Сынмина. Всадник снова похлопал коня по шее. Хорошая остановка. Тэриус заслужил похвалу. Пусть жеребец знает, что делает всё верно. Тэриус ещё больше расслабил шею и снова двинулся шагом. Это всегда работало. Похлопывание для лошади — знак расслабиться, не волноваться, доверять всаднику. — Начинай, — резкая команда. Минхо вытер вспотевший лоб о рукав и подобрал повод для выполнения движения. Чёлка, которая всегда была разделена боковым пробором, растрепалась и из-за влаги прилипла ко лбу, попадая в глаза. Всаднику всегда что-то мешало. Ну вот, теперь это сапоги и мокрая чёлка. Сегодня точно его день. Осталось, чтобы мимо пробежала собака и можно уходить с тренировки с мыслями об очередном провале. «Соберись, прошу тебя» — сам себе сказал Минхо шёпотом. Поможет? Он отчаянно надеется. Ещё одна попытка. Минхо должен расслабить эту чертову спину и сделать движения максимально аккуратными. Из-за скованности всадника, лошадь чувствует резкие движения и начинает нервничать. Семеня размеренной рысью, они сделали круглый поворот назад, выезжая снова в центр. Теперь самое сложное для Минхо — расслабиться. Тэриус прислушивается к командам, которые Минхо старается сделать чётко. Вот он давит правой ногой немного назад и конь смещает свой круп чуть-чуть влево. Слишком маленькое смещение, нужно ещё больше и ещё спокойнее. Тэриуса нужно замедлить. Минхо начинает слишком сильно тянуть правый повод, совершенно забыв про правую ногу и поясницу. Выходит нелепое движение, а ведь они всего лишь пытаются сделать базовое упражнение, которое помогло бы установить контакт между ними. Тэриус чувствует. Чувствует настроение, чувствует скованность. Породистый жеребец слишком вспыльчив, моментально реагирует на резкость и после неудачной попытки его замедлить, поднимается в галоп, стремительно ускоряясь и летя прямо в сторону Сынмина, который умудряется быстро увернуться от жеребца. Снова провал. И вот «Удовлетворительно» превращается в «Я неудачник». Не только сегодня. По жизни. Ведь именно такой вывод делает Минхо, когда тренировка проходит плохо. Руки опускаются сами собой. Каждый день в голове прокручиваются одни и те же мысли. «Смогу ли я? Достоин ли я? Хорошо ли я сегодня поработал?» и ответ всегда один. Нет, нет и еще раз нет, поэтому Минхо больше не купается в детских мечтах о великом будущем. Жить нужно здесь и сейчас, одним днем, чтобы не разочаровываться из-за сорвавшихся планов. Но он разочаровывается. Каждая тренировка - борьба с самим собой, новый шанс всё исправить. Он слишком много думает. — Давай только без моего убийства сегодня, — усмехнулся Сынмин. Он видел состояние ученика и поэтому пытался как-то подбодрить его, чувствуя небольшую вину за резкие замечания. — Что с тобой? Вчера было то же самое. Ты приболел? «Я просто тряпка, обычный день в моей обычной жизни», — подумал про себя Минхо. — Нет, со мной всё в порядке. Не переживай. — Как знаешь. Тренировка на сегодня окончена. Тэриус слишком напряжен, начинает от любого шороха носиться. Вам нужно успокоиться. Хорошенько пошагай с ним и не забудь намазать его ноги охлаждающей мазью, — Минхо окутала ещё бóльшая обида. Он прекрасно знал, что ему делать, он проводил с лошадьми каждый день и напоминать про какую-то обыденную обязанность ему не обязательно. Брюнет молча кивнул и пошагал верхом из манежа. Сейчас ему нужно проветрить голову. Мысли мешают делать даже самые простые вещи. Спортсмен заблудился в своей собственной голове и единственный правильный вариант это уйти с тренировки и пошагать верхом где-нибудь за пределами КСК на свежем воздухе. Там нет людей и никто не увидит его переживаний и слёз. Мужчины не плачут, а сильные спортсмены тем более. Весенний ветер ударил в лицо приятной прохладой. Конь начал постепенно успокаиваться и восстанавливать дыхание, вдыхая свежий воздух. Парень снова похлопал своего друга по шее и успокаивающе прошептал: — Тише, маленький, я больше не буду на тебя так давить. Ты простишь меня? Конь фыркнул и шире зашагал по ровной асфальтированной дороге. Под громкий цокот копыт Минхо все глубже погружался в свои мысли. У него снова не получилось. Снова. И какой из него спортсмен, если не получается сделать даже базовые упражнения? Глаза наполнились влагой и первая слезинка предательски капнула на седло. Проблема с посадкой. Скованная поясница, которую прекрасно чувствует его гнедой друг. Из-за этой проблемы движения становятся слишком резкими и это ужасно нервирует лошадь. А о каких тогда прыжках через барьеры может идти речь? Сейчас Минхо даже думать о них не может. Выехав за ворота, они с Тэриусом неспеша пошагали в поле. Свежая, высокая трава доставала коню до колен. Вокруг ни души, только природа. Шелест листьев и жужжание насекомых. Пахло жизнью и ощущалось как все вокруг росло и пробуждалось. Май. Чувствовалось приближение лета и… Нового сезона стартов. Соревнования! Конечно, о чем ещё мог думать бедный парень, постоянно загоняя себя в жёсткие рамки. Успеть подготовиться, успеть стать идеальным. Успеть, успеть, успеть. А что, если не успеет? Ведь это так важно для Минхо. Он вытер подбородок, к которому стремительно стекали слезы. Разве он слабак? Когда-то в детстве парень сравнивал себя с мустангом. «Дух, который невозможно сломить» — шептал маленький мальчик взрослому Минхо. Он знал, что перепрыгнет любую пропасть и выберется из любого плена, даже если это плен собственных мыслей. Или это всего лишь детский мультик, в котором идеализирована жизнь? Как глупо. Во что же можно верить? Влажной от слез ладонью Минхо слишком звонко ударил по бедру. Что-то его осенило! Конь, услышав громкий шлепок, задрал голову, немного напрягаясь. Что делает его человек? Сходит с ума? Тэриусу это не нравилось.Viva La Vida — Coldplay
— Сапоги значит? Я же отвлёкся на них, правильно? А чёлка? Скажи мне, Тэри, — конь повернул уши в направлении голоса, — она не давала мне видеть ничего перед собой. Правильно? А эти мозоли, — конь внимательно слушал хозяина и привыкал к его голосу. — Эти чёртовы сапоги, я их ненавижу! Как жаль, что Тэриус ничего не может ответить. Наклоняясь корпусом на шею лошади, Минхо резким движением одновременно расстегнул оба сапога и так же быстро стянул их с ног. — Ну, Тэри, они же мне мешали, верно? — выкинув обувь в траву, он заметил большое пятно крови на пятке. Всё-таки натерли действительно сильно, это не было оправданием. И как он терпел всю тренировку? Теперь даже дышать легче, эта форма так давила на него. — Точно! Чёлка! — вслед за сапогами полетел и шлем. Вспотевшую голову сразу обдуло ветром. Парень почувствовал долгожданную свободу и будто все нелепые мысли из головы выдуло. Каштановые волосы небрежно торчали в разные стороны, Минхо зачесал пятерней их назад. Теперь точно ничего не мешает. — Ты не сильно устал, мой друг? — конь почувствовал, как крепкие ноги сильнее прижались к бокам и понял, что хотел его человек. Минутная свобода на две души в открытом поле без посторонних глаз. Это Тэриусу определённо нравилось. Конь незамедлительно поднялся в галоп, который так усиленно Минхо сдерживал на тренировке. Сейчас нет правил, нет ограниченного пространства, нет четкого плана. Сынмин не узнает и они ему ничего не расскажут. Сейчас всё, чего пытается добиться от Тэриуса Минхо — не сдерживаться. Пусть конь поймет, что человек на нем никогда не станет ограничивать, никогда не лишит возможности выпустить энергию и всегда будет прислушиваться к желаниям друга. Они оба будут хранить это трогательное воспоминание об их первом моменте, когда душа человека смогла коснуться души животного. Расслабив повод, парень приподнялся в стременах, опираясь на них босыми ногами всем весом. Мозоль на пятке болезненно напоминала о себе, соприкасаясь с боком лошади, но уже не беспокоила как на тренировке. Это пустяк, быстро заживет. Минхо немного пошевелил ногами, призывая Тэриуса наконец-то сделать рывок. Задрав голову и хвост, конь стал стремительно набирать скорость и парня это ни капли не пугало. Он не боится лошадей, не боится скорости, не боится упасть и не боится травм. Он боится одного. Перегореть. Лошади для него были действительно самым дорогим сокровищем с самого рождения и до сих пор. Минхо без лошадей не существует — аксиома жизни, которую знали все близкие ему люди. Но что случится, если он перегорит к тому, что любит всем сердцем? Потеряет смысл жизни? Потеряет себя? Будет скитаться в поисках чего-то нового «своего», так и не приняв тот факт, что вся его жизнь, наполненная смыслом была верхом в седле? Нет. Он будет бороться с собой до конца, до самого победного, с главным кубком за первое место. Не за соревнования. За сердце лошадей. Если Минхо сможет подчинить тело разуму, то он никогда не навредит коню своими движениями. Никогда не испортит настроение и никогда не обидит. Он так отчаянно хотел быть профессионалом. Тем самым, который говорит с лошадьми на одном языке. Языке, который способны понять только избранные. Языке движений, взглядов, тембра голоса и настроения. Самый сложный язык в мире, не имеющий алфавита, правописания, букв и слов, не имеющий ничего, кроме ощущений. И Минхо непременно освоит его. Парень летел по простору огромного поля, полностью погруженный в свои мысли. Тэриус размеренно и быстро двигался по мягкой, влажной почве, оставляя свежие следы копыт. Поле кажется бесконечным в глазах молодой лошади. Куски рыхлой земли отлетали назад, а в ушах стоял громкий свист ветра. Глаза всё ещё слезились, но теперь виной всему были не сомнения, которые постоянно мучали парня, а воздух, который разрезали они с Тэриусом. Чёлку сдуло назад, полностью оголяя лоб. Минхо чувствовал ветер каждым открытым участком кожи, а мозоль, кажется, совсем перестала болеть. Разве могла она приносить такую сильную боль на тренировке? Минхо же не ошибся? — Тэри, не останавливайся, — эхом разнеслось над бескрайней травой. Конь услышал и прибавил галоп. Теперь они определённо точно обгоняли ветер. Через несколько минут им придётся успокоиться и вернуться домой, но кого это волнует сейчас? Они точно поймут друг друга, они привыкнут быть рядом и сегодня был тот самый маленький шаг в крепких отношениях. Над полем разнеслось громкое и переполненное счастьем лошадиное ржание. — Да, Тэри, ты меня понимаешь, — Минхо улыбался.***
— Ты полчаса его отшагивал? — удивлённый Сынмин сидел на парапете возле входа в конюшню и пил кофе из автомата. —Мы немного загулялись, — в ответ повеселевший голос. —Да я вижу. Тэриус весь вспотевший и копыта в земле, — вот и попались две вольные души. Тренер не злился. Говорил строго, но взгляд тёплый, ликующий. Он рад за Минхо? Определённо. — Стоп, а где ботинки и шлем? Минхо, ты чем думаешь? — строгая интонация. Сапоги! Как он мог забыть их там, в поле. — Эммм, — протянул всадник, — Потерял? — Ага, вместе со своей совестью! Даже Тэриусу смешно, — конь слегка закивал головой, пытаясь отряхнуться от пыли. Этот жест выглядел как согласие. А говорят, лошади не понимают человеческой речи. Забавно. — Давай сделаем вид, что ты ничего не видел. Как будто ты просто сидел и пил кофе. — Ну конечно, размечтался. Я может и твой друг, но как от тренера ты получишь по первое число и пойдёшь мне искать ведро шенкелей! — не сдерживая улыбки, произнес тренер. Оба засмеялись с этой старой тупой шутки, которую знает каждый конник. Шенкель это часть ноги всадника — внутренняя сторона голени. Новичков, кто не знал терминологии, часто пугали подобными шутками. Так глупо для двух опытных наездников, но им всё равно стало весело. — Ага, как же, два ведра для моего лучшего тренера, — Минхо вынул из кармана перчатку, кинул прямо в Сынмина и рассмеялся в голос. Тэриус зарядился этим настроением и стал радостно топать на месте. —Я тебе эту перчатку сейчас засуну в жо…, — не успев договорить, Сынмин принял на себя удар второй перчаткой. — Тренер, вы чего, нельзя такие слова говорить своему ученику. Ай-ай-ай. Они дружат уже шесть лет. На первом курсе в свой первый учебный день вместо занятий Минхо пошел искать в новом городе конюшню. Пробравшись внутрь с какой-то экскурсией, парень залип, смотря на тренировку. Он иногда занимался и раньше, умел ездить, дедушка его этому учил, но Минхо всегда мечтал жить среди таких же людей как он. Тогда Сынмин заметил наглого подростка. — Ты кого-то ищешь, мальчик? — обратился Сынмин, отвлекаясь от тренировки и подъезжая на лошади к Минхо. — Нет. — Тогда что ты здесь забыл? Вход посторонним запрещен. Вон, — он указал на дверь, — видишь табличка висит. Минхо не посторонний. — Знаешь, — студент подошел к забору, разделяющему его и Сынмина, и заметил как вороная лошадь часто фыркала носом, пытаясь отдышаться после упражнений, которые только что выполняла, — говорят, что частое фырканье животного - к встрече с хорошим человеком. Минхо обращался сразу без формальностей, видя в Сынмине своего ровесника. Он был почти прав. Тот оказался старше на два года. Он учился в Соммюрской академии верховой езды на тренера, а в этом КСК, где они и встретились, проходил практику. — Хорошая примета. А еще говорят, если мне прерывают тренировку, то кто-то должен возместить это лучшим американо из автомата на входе, — Сынмин улыбнулся. — Да? — наигранно продолжил Минхо. — А я ещё слышал, что если кому-то принести кофе, то можно получить разрешение прийти сюда завтра. — Интересно-интересно, — Сынмин почесал подбородок, — я слышал, что такое бывает, только если к кофе покупают ещё и булочку со сгущёнкой. Минхо радостно хлопнул в ладоши и кивнул головой. — Понял, всё будет. Меня Минхо зовут, — парень протянул руку к всаднику, на что тот в ответ наклонился и пожал руку. — Сынмин. Так как тебя сюда занесло? Его привела сюда душа. — Ты заноза в заднице. Тэриус, ну и хозяин тебе достался. Сидел после работы никого не трогал, а тут ещё и перчаткой в лицо прилетело. Заебись! — возбуждено воскликнул тренер. Когда тренер наигранно ворчал, настроение всегда поднималось. Сынмин не узнает, что было в поле, не узнает как сильно мучается Минхо из-за неудач и не увидит его слез. «Он делает для меня и так слишком много» — пронеслось в мыслях. — Ладно, я пойду, поставлю моего гнедого принца. Нам двоим не мешало бы помыться. — И за сапогами сходить, но уже пешком. Будешь знать как вещи раскидывать в поле, — с усмешкой сказал Сынмин, а Минхо подумал как жаль, что у него нет третьей перчатки. Вот её бы он очень щедро запульнул прямо в нос. Представив это, парень ехидно улыбнулся. Забавная бы вышла картина, но это всего лишь шутки, он очень любит своего тренера. — Слушай, спасибо, что так усердно со мной занимаешься. Я редко тебе это говорю, но правда, спасибо, — парень тяжело вздохнул. — А, и прости, что чуть не убил. — Убить меня? Это тебе ещё постараться нужно будет, — Сынмин слез с парапета, подошел к Тэриусу и похлопал коня по шее. — Эй, не расклеивайся. Будешь так загоняться, я тоже в тебя чем-нибудь кину, — Сынмин вытянул губы в трубочку и отвёл взгляд, создавая задумчивый вид. — Я придумал. Носком! — он потянулся к своему ботинку, а конь снова запрыгал на месте из-за веселой интонации в голосе. — Ой, нет, нет, я пошёл, — Минхо немного подобрал повод и двинул Тэриуса к входу в здание конюшни. — Тэри, бежим. За спиной лёгкий смех. В душе снова появилась крошечная надежда на успех. Только Минхо не знал, что Сынмин всё прекрасно понимает и сам проходил через такое. Спортсмены, к сожалению, часто сталкиваются с ужасным сомнением в себе и своих силах. И самое страшное в этой ситуации — перегореть. — Эй, не забудь смазать ноги охлаждайкой, — вслед крикнул тренер. Минхо цокнул языком и закатил глаза. Ну вот опять ему напоминают об обыденных вещах. И всё-таки как жаль, что у него нет третьей перчатки.