Пора на свалку

После использования одноразовые вещи выбрасывают. А Стеф использовал Кори довольно долго — пару месяцев точно, — так что шлюшка давно просилась на помойку. Кроме того, Кори изначально был хорошо потасканной рабочей лошадкой. Отметить долгожданное событие Стеф решил на мусорной свалке. Со всеми договорился, друзей пригласил, респираторы подготовил. И вечером в назначенный час тащил Кори от автомобиля к свежей, недавно выгруженной куче мусора. Приятели — все в респираторах — уже толпились на месте. В машине ранее Стеф сообщил Кори, что тот порядком ему надоел и сегодня они расстаются. Жалкий опущенный на самое дно мудак, конечно, расстроился, но обрадовался, когда узнал, что расставание отпразднуют весело. Теперь Кори хмурился и закрывал нос и рот рукой, пока шел. — Ну и вонь! — прогнусавил он недовольно. — Так воняет твое будущее. — Из-за респиратора голос звучал приглушенно. — Со временем привыкнешь. Почувствуешь себя как дома. — А мы здесь надолго? — Ты — навсегда. — Я серьезно. — Я тоже. Оказавшись на месте, Стеф толкнул Кори подальше от себя — и презренная шлюшка осталась стоять одна, окруженная людьми в респираторах. Держа руку у носа, Кори крутился и осматривался. — Ваау… Вы такие… красивые, ребят. Как роботы. Я будто на другой планете. Кто-то засмеялся. — Что за шут? Кори действительно производил впечатление тупого фрика: в вульгарной и нелепой до рези в глазах одежде. Особенно раздражали салатовые велосипедки из эластана — обтягивали бедра, выставляя все кривые напоказ, и прямо-таки кричали: я педик и меня ебут в жопу. Будто этого мало, в центре на заднице темнело пятно от вытекающей смазки. Футболка была свободной, не обтягивающей. Обтягивать было нечего. Но зато — ядовито-розового цвета, и нижний край — на уровне пупка. Салатовый и розовый. Их хотелось приглушить, растоптать, испачкать. Стереть с лица земли, чтобы такой безвкусицы не видеть никогда. А еще попутно врезать ублюдку в морду за то, что он идиот. — Ляг на эту кучу, вот сюда, — указал Стеф. — И выпяти зад. Какого только мусора там не было. И твердые отходы, и какие-то склизкие, тухлые, крайне зловонные. И Кори. Сначала Кори передернуло от отвращения. Он чуть не блеванул от одной мысли приблизить лицо к разлагающемуся месиву. Но вскоре, как это всегда и бывало с ним при столкновении с мерзкими вещами, он испытал прилив порочного возбуждения — от той же мысли уткнуться носом в кучу дерьма. Возбуждение важнее. И Кори покорно последовал в указанном направлении. Сначала встал на колени, а потом медленно, привыкая к усиливающемуся зловонию, опустился. Нос оказался рядом с гниющими испачканными салфетками и цветастой неразборчивой массой из пищевых отходов — на их фоне выделялась разве что черная банановая кожура. Горло сдавил легкий спазм. Хорошо, что Кори ничего не ел. — Зад, — напомнил Стеф, ткнув ногой в салатовые бедра. Кори тут же покорно прогнулся в спине, приподнимая нижнюю часть корпуса. Стеф с треском разорвал велосипедки четко над анальным отверстием. Мишень в виде пятна смазки отлично помогла прицелиться. — Ах! — воскликнул Кори от неожиданности и возбуждения. Не дожидаясь приказа, натренированная шлюшка раздвинула ягодицы руками, выставляя напоказ растянутое очко и предоставляя всем желающим в распоряжение огромную дыру. Только вот для какого распоряжения? Эта непомерная дыра едва ли могла кого-то удовлетворить. Разве что конченого извращенца. Среди присутствующих таких не было, все были нормальными. Трахать такую изношенную дырку членом — себя не уважать. Просто рыхлый туннель, не обеспечивающий никакого трения. Можно было засунуть руку с членом и дрочить себя ладонью внутри, но зачем? Ведь можно просто дрочить и не пачкаться в грязном общественном нужнике. Если Кори мечтал, что дырку пустят по кругу, то он обломится. Его дырка — настоящее отхожее место. У задницы Кори наконец великая миссия: спасать природу от мусора. Кори героически предоставит свой биокишечник для экологически чистой утилизации. Мусор будет поглощать мусор. Идеально. Ребята достали смартфоны, чтобы запечатлеть столь выдающееся событие. Так что нет, они не собирались трахать недомерка. Они снимали распластавшегося на мусорной куче придурка, раздвигающего обтянутые салатовой лайкрой ягодицы. Разорванная по центру яркая ткань привлекала внимание к красной пульсирующей скважине, готовой поглощать. Поглощать и поглощать. Как можно больше и поглубже. Просто гигантская красная дырка посреди свалки. Ничего иного Кори, собственно, из себя и не представлял. Привычным движением Стеф засунул внутрь одетую в перчатку руку, проверяя насколько легко проскользнет. Рука не встретила никакого сопротивления вообще, а наоборот, гладко юркнула внутрь. Разработанная многолетним трудом дыра с аппетитом всосала в себя. Кори неплохо смазался в нетерпеливом ожидании прощального праздничного мероприятия. И вытекло не так уж и много за время поездки. Чувствуя руку внутри себя, Кори радостно заныл, выгнулся и подвигал бедрами, пытаясь нащупать точку наивысшего наслаждения. Когда удавалось, скулил, как сучка. Он двигался, елозя на мусорной куче, почти не ощущая запаха или, скорее, игнорируя отвратительное амбре. Извивался и изгибался в стремлении расшевелить руку, распирающую прямую кишку, и был сосредоточен исключительно на этом. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. И начинается лучшее. Стеф выдернул руку. Кори сначала вскрикнул от резкости движения, а потом разочарованно простонал. Было мало. Он почти нащупал удовольствие. Почти, еще чуть-чуть… Член, всё еще стиснутый прилипшими к коже велосипедками, набухал и натягивал и без того натянутую ткань. — Теперь я хочу, чтобы ты лег на спину, сучка. Конечно, Кори послушно перекатился, подтягивая колени и раздвигая ягодицы, чтобы продемонстрировать распахнутую дырку в новом ракурсе. В этом ракурсе она выглядела еще больше, обнажая блестящие сморщенные алые стенки прямой кишки. Чулок, всегда готовый к тому, чтобы его на что-нибудь натянули — на что-нибудь длинное и толстое. В этом своем необузданном и неконтролируемом желании Кори был так жалок! Кори — это просто вечно жаждущая жалкая дырка. Дырка, с которой Стеф был крайне рад наконец попрощаться. Теперь у него будет новая, свежая сучка, которую он постепенно и со вкусом, но со временем так же развратит и раздербанит. — Смотри, я хочу тебя кое с кем познакомить, — сказал Стеф, указывая на толпу безликих из-за респираторов статистов. Из толпы вышел высокий парень. И хотя половина его лица была закрыта респиратором, Кори с завистью подумал, что парень стройнее и сексуальней его. — Это Глен, — продолжил Стеф с искорками в глазах. — Он займет твое место рядом со мной. То есть он — моя новая игрушка для забав. Скажи, что ты по этому поводу думаешь? Кори ничего не думал. Он хотел, чтобы его трахнули. Ему нужно было, чтобы в него что-нибудь вставили. Очень нужно было. И так как в голове больше не было мыслей, а Стеф приучил его всегда отвечать на вопросы, то Кори так и признал: — Я думаю, что ты должным образом попрощаешься со мной. Просто выеби меня, Стеф. Отымей меня. Используй меня. Сделай так, чтобы я ничем не отличался от кучи отходов на этой свалке. — Да ты и так не отличаешься, — саркастично сообщил Глен — замена Кори. — Зачем мне ты? — удивился Стеф. — Ты мне больше не интересен. Я оставлю тебя как игрушку, подарок для своей новой шлюшки. Посмотрим, что Глен сделает с тобой. Никто не любит бывших. Не так ли, Глен? Глен подобострастно кивнул Стефу, но, переведя взгляд на унылое чмо, валяющееся среди отходов, снова стал надменным и слегка апатичным внешне. Кори же оглядел Глена: не пестрый, не цветастый. Весь в черном. Одежда облегала его тело. Виниловые брюки сверкали, отражая свет, пока Глен медленно и, на зависть Кори, грациозно шагал ближе. Кори заметил пояс на бедрах в виде ремней с металлическим кольцом в центре — держатель для фалоимитатора. Глен подошел и встал на колени у разведенных бедер, заключенных в порванные салатовые лосины. Протянув руку за спину, Глен слегка повернулся, будто бы демонстрируя сопернику пластичность и гибкость тела, а также молнию на брюках, которая — вопреки классическому расположению — скрепляла края сзади. Глен тянул застежку, обнажая светлые ягодицы. Кори внимательно следил — с любопытством и долей недоумения. Он гадал, что собирается делать соперник? Вообще, Кори не нравились такие — униженные подстилки. Потому что ему нравилось, когда его трахают и имеют, а что он мог делать с таким, кому это тоже нравится? Ничего не выйдет. Одна шлюшка Стефа не сможет как следуют уделать другую шлюшку Стефа. Так считал Кори. Глен же, видимо, так не считал. Изгибаясь, он просовывал руку, обтянутую черной перчаткой, за спину, между ягодицами. Подцепив что-то там — Кори даже услышал тихий звук щелчка ногтей о твердый материал, — стал вытаскивать. И вытащил из задницы черное дилдо, блестящее от смазки. Кори обожал дилдо, хорошо в них разбирался и сразу определил, что оно из силикона. То есть мягкий и нежный. Еще и маленький. Размером, пожалуй, с обычный член типичного европейца. Ну, то есть да, довольно мелкий. Не более шести дюймов в длину и в лучшем случае полтора — в диаметре. Не хардкор, короче. Даже когда Кори только начинал баловаться с задницей, еще в юные годы, его первый дилдак был в два раза больше. Хотя, конечно, справедливости ради, без учета пальцев, пробок и подручных средств. Но это не мешало Кори смотреть на свою замену с превосходством. Кроме того, он еще мог позволить себе лыбиться, гордясь тем, что спокойно вдыхает зловонные испарения, а не прикрывается, как неженка, респиратором. А еще он без перчаток и его тело обнажено гораздо больше на этой свалке, полной нечистот и бактерий. Между тем, пока Кори гордился собой, Глен не терял боевого запала и отлично держал удар: смотрел всё так же с превосходством, насмешливо и высокомерно. Он закрепил на кольце вытащенное из задницы блестящее дилдо. — Что, своего у тебя нет? — спросил Кори, выгибая бровь и поднимая уголок губ. Глен тоже выгнул бровь. — Думаешь, кто-то захочет сунуть свой член в эту помойку? — Что, слабо? — не унимался Кори. — Слишком много чести для такого уебка, как ты. Глен ударил коленом в покорно подставляемую промежность Кори. Дернувшись и сжав бедра, Кори простонал, но вскоре снова послушно раскрылся. Глен пристроил свой мелкий и грязный искусственный хуй к подергивающейся дыре. Единственное, что Кори возбуждало в этой скучной насадке, так это то, что ее вытащили из задницы. Забавно ведь: в него вставят член, который только что согревался чьей-то задницей. И кто знает, как долго сучка лелеяла дилдак в своей утробе. Сам Кори мог ходить сутками с начиненной задницей… Да сколько угодно! Чем дольше, тем лучше. Глен пристроил кончик дилдо к мягкому нутру розовой дырки. — Да тут огромное дупло, — заметил Глен с издевкой. — Это у тебя искусственный хуй мелкий, — не остался в долгу Кори и усмехнулся. Глен толкнул бедрами, сразу входя до упора. Кори сжал сфинктер и мышцы бедер. Ничего. Он практически ничего не чувствовал. Слишком маленькая штука для его большой дыры. Но ощущения теплого фаллоса, вытащенного из чьей-то задницы, будоражило порочную фантазию — и Кори возбуждался. — Я буду трахать твою непомерную пропасть мелким хуем, чтобы ты, сучка, истек от чувства неудовлетворенности. Глен нагнулся, опираясь на руки, расставленные по обе стороны от туловища Кори, и навис сверху. И начал совершать фрикции. Чертовски медленные унылые фрикции, и это действительно вымораживало такую прожженную шлюшку, как Кори. Ему хотелось вцепиться неопытному мудаку в волосы и как следует встряхнуть, то притягивая, то отталкивая, чтобы этот держатель для искусственного хуя наконец задвигался резче. Но чего он ожидал от тупой подстилки? Тупая подстилка может только принимать, она не умеет правильно долбить. Кори тоже не умел. Это было странное совокупление: никто из них не получал сексуального удовольствия или удовлетворения от фрикций. Глен наращивал темп. Но это было похоже на бессмысленную погоню за совершенно недостижимой целью. Трения практически не было, а хуй — искусственный. Но зрителям было весело. Они смеялись, щелкали вспышкой, шутили и кидали в трахающихся фриков мусор. — Быстрее! — кричали оттуда. — Быстрее, ушлёпки! Видимо, парни в толпе целились в место совокупления, но куда только не попадали от возбуждения. Что-то тяжелое заехало сначала Кори в глаз, а потом какая-то мерзкая слизь попала в открытый от участившегося дыхания рот. Кори быстро сплюнул, скривившись. Глен смеялся. Пока сам не получил в лицо каким-то дерьмом. Вот тогда эта черная сучка стала злее. Глен схватил то, что в него прилетело — какой-то грязный сверток из бумаги, — и, вытащив дилдо из разъебанной дырки, грубо и резко всунул мусор в Кори. Настолько сильно впихнул, что мусор прошел вместе с кулаком. Кори вскрикнул — от сладкого коктейля из ошеломления и удовольствия. Рука — это подходящий размер для такой дырки. На заднем фоне раздались одобрительные возгласы: — Да, так его! Так! Наполни мусороприемник! Глен вытащил руку уже без зажатого в ней грязного свертка. Когда он потянулся к куче отходов и зачерпнул горсть какого-то тухнущего дерьма, до Кори стало доходить. Его выебут на свалке… мусором. Начинят, словно индейку на День благодарения. Проныв, Кори еще шире раздвинул руками бедра и выгнулся навстречу Глену, подставляя дырку под извращенное издевательство. О да!.. Зачем большой хуй, если внутри и так будет дохуя того, что способно хорошенько растянуть дряблые стенки кишки? И как только Глен с садистским блеском в глазах запихнул новую порцию мусора в тушу, член Кори под лайкрой окреп. Это было лучшее сочетание: большой кулак — пожалуй, с одной из самых омерзительных начинок, какую только можно себе представить. Грязный вонючий мусор оказался внутри потасканной шлюшки. Кори желал как-то свести бедра, чтобы ненароком потереть член. Но терпел и продолжал послушно раскрываться — в надежде, что наполнят до краев. До пределов, которых у таких настоящих потаскушек, как Кори, нет. Может, его настолько нашпигуют, что он начнет блевать мусором? Хах, это невозможно. Но он может «забеременеть» мусором. Живот раздуется, натянется, отяжелеет и появится чувство возбуждающего распирания. Всунув порцию мусора, Глен продолжил фрикции, будто утрамбовывая гадкую, мерзкую, зловонную начинку. Потом он зачерпнул еще — Кори разглядел банановую кожуру. И эта горсть отправилась в радушное нутро, чтобы быть спрессованной искусственным членом. Глен запихнул еще две горсти какого-то грязного дерьма в Кори, когда Стеф не выдержал возбуждающего зрелища и пристроился к своей новой шлюшке сзади. Брюки Глена так и оставались расстегнутыми, а дырка была хорошо смазана и разработана дилдаком, занятым теперь уплотнением мусора в анале Кори. Так что Стеф резво вогнал свой — настоящий, родной — большой хуй в подготовленное дупло Глена. Глен простонал, выпячивая зад, но не теряя сцепления дилдо с дыркой Кори. Стеф трахал извивающегося Глена, а тот, в свою очередь, усердно наебывал начиненную мусором дырку опущенной потаскушки. Зрители были в восторге. Получится отличное видео на память и на дрочку. Ебущиеся на свалке тараканы. Кори тоже был рад: всё-таки Стеф трахает его, пусть и опосредованно, через одного. А еще мусор. Кори было комфортно и приятно ощущать такую наполненность внутри. И температура отходов постепенно сравнивалась с температурой тела Кори. Протянув руку между телами двух совокупляющихся шлюшек, Стеф улучил момент и поймал дилдо, обхватывая, словно настоящий член, который можно дрочить. Глен же по инерции продолжил фрикции, толкнув дилдо внутрь — и за ним туда нахраписто проскользнула рука Стефа. Вот теперь Кори вскрикнул не только от неожиданности и удовольствия, но и от легкой боли, уколовшей сфинктер. Кори уже и забыл это ощущение и не помнил, как давно он испытывал подобное в очке. Будто он снова стал девственником, первый раз принимающим анально. Будто его дырка снова маленькая и тесная. Но это совсем не так: просто снаряд, прорвавшийся внутрь, чуть больше, чем то, что обычно и каждодневно тренирует этот поношенный туннель. Теперь Стеф трахал Глена в задницу и сжимал дилдо, надрачивая, будто настоящий хуй, а Глен толкал дилдо вместе с надрачивающим кулаком внутрь Кори, впихивая мусор еще глубже в горячие пульсирующие недра кишки. Теперь все участники совокупления были экстатически довольны процессом и получали сексуальное наслаждение от извращенного акта. Кори кончил первым: на лосинах образовалось новое пятно, постепенно, но быстро увеличивающееся в размере. Потом кончил Стеф, не вытаскивая, без зазрения совести наполняя задницу Глена. Кончив и подождав, спустив внутрь всё до последней капли, Стеф выдернул член из пока еще тесноватой дырки. И убрал руку из огромной мягкой растраханной дыры бывшего. Если Глен и кончил, никто не заметил. Да всем плевать было. Кори не дали отдышаться. Он увидел, что Глен уже сменил крепление на поясе, сняв мелкое дилдо, — и теперь надевал… воистину гигантский фаллоимитатор. Черный, гладкий на конце и ребристый у основания. Кори проморгал, откуда появилась эта штука раза в три шире предыдущей. Ему нравилось думать, что Глен нашел ее в куче мусора. Конечно, это было не так. Штука выглядела новой и чистой. Бог из машины. — Ну что, теперь ты рад меня видеть? — спросил Глен, всё еще тяжело дыша после предыдущего раунда. О да. Кори был рад. Только дилдаку, а не его держателю. Глен достал из переднего кармана брюк пакетик, надорвал и вылил смазку на дилдо. Упаковку он смял и с гаденьким блеском в глазах медленно, смакуя момент, глядя в глаза распластанной перед ним шлюшки, просунул внутрь всё принимающей дыры. — Ты просто грязная помойка, — сообщил он Кори, воспринявшему оскорбление скорее как комплимент. Глен размазал смазку по всей длине сверкающего дилдо и лениво ударил кончиком пару раз по чувствительному члену Кори, по мокрому пятну на салатовых лосинах. Кори прикусил губу и проныл, зажмуриваясь. Дилдо обладало весьма ощутимой тяжестью и било достаточно сильно, вызывая приливы низменного наслаждения. Ударив еще раз, Глен, не теряя контакта с промежностью, скользнул головкой вниз и уперся в очко. Кори весь подобрался в ожидании грядущего удовольствия. Глен надавил весом, толкая бедра и вдавливая искусственный фаллос — размером даже больше кулака — внутрь грязной шлюхи. Дыра постепенно разверзалась перед огромным напористым дилдо. Кори закрыл глаза, открыл рот и еле слышно ныл, извиваясь на горе мусора, но следя, чтобы бедра оставались разведенными, а дырка — на месте, готовая и доступная для введения. Разве что немного подавался вперед, как бы насаживаясь на дилдо, помогая Глену впихнуть внутрь, поторапливая его. Глен вошел до предела, до которого позволяли внутренности Кори, и остановился, любуясь результатом. Казалось, будто задница шлюхи стала шире: и фигура теперь выглядела женственной. Кори же переводил дыхание в ожидании грубой ебли. С закрытыми глазами он представлял, насколько, должно быть, глубоко огромный искусственный хуй утрамбовал запиханный ранее мусор. М-м-м… Кори чувствовал небывалую наполненность. И Глен начал медленно выходить. Высунув немного, он тут же резко вогнал внутрь, толкая раскоряченную тушу на груде вонючего мусора. Кори простонал, словно усталая проститутка к концу рабочей ночи. После пары таких грубых болезненных фрикций, Глен вытащил дилдо полностью — к большому разочарованию уже настроившегося на жесткач Кори. Глен же, не теряя времени, схватил порцию размягченного мусора и впихнул кулак с зажатой начинкой в проложенный тоннель. Кори задержал дыхание. И выдохнул, когда Глен высунул руку, оставив грязную начинку внутри. Но тут же сбился в дыхании, когда огромная головка дилдо уперлась в дырку, препятствуя выпадению мусора из отхожего места. Глен снова резко вогнал дилдо внутрь. Задав довольно быстрый и грубый темп, огромным дилдо Глен трахал Кори, загоняя мусор всё глубже в прямую кишку. Кори пищал, словно резиновый собачий мячик при каждом сжатии игривых челюстей. Парни из толпы подбадривали ебущихся фриков. — Давай, выеби его дырищу! Впихни в него больше мусора — и поглубже! — Щелкали вспышки. Зрители продолжали пускать снаряды из бытовых отходов. Кори уже привык к запаху и сосредотачивался исключительно на удовольствии, на эрогенных зонах, на наслаждении, получаемом от грубой ебли, обстановки и факта использования его в качестве мусорной урны. Пару раз Глен останавливался, чтобы впихнуть в ебучую шлюху очередную пригоршню отходов. А затем продолжал драть истерзанную дырку с еще бо́льшим рвением. И Глен, и Кори запыхались. По вискам у обоих стекал пот. Продолжая трахать в резвом темпе Кори, Глен нащупал валяющийся рядом мелкий дилдо и приставил к своей заднице. Он промычал в респиратор, воткнув искусственный хуй в себя. Наяривая замызганную дырищу, он трахал и свою задницу, пока Стеф снова не пристроился к Глену сзади. Вынужденный отпустить дилдак, Глен оставил его торчать в себе. Стеф же, не высовывая дилдо, упорно вводил член в уже занятое дупло. Игривость во взгляде Глена пропала, он сощурился и скривился от боли, приостановив фрикции и прервав наебывание Кори. Как покорная сучка, он молча, стиснув зубы, терпел болезненное проникновение Стефа, бессознательно наваливаясь на Кори. Пот стекал по виску, волосы у корней намокли. — И хуя у тебя нет, и дырка туговата? Бедняжка, — усмехнулся Кори, когда искореженное от боли лицо оказалось прямо перед ним. Так как гигантский фаллос больше не долбился, то Кори взял процесс в свои руки, то есть в свою задницу, и сам принялся насаживать разъебанную дырку, двигая бедрами. Для лучшей амплитуды и силы удара, он перестал держать бедра руками и опустил стопы на землю, то есть на груду мусора. — Пошел на хуй, выблядок, — выругался Глен. Надо же, хватило сил что-то сказать, — с сарказмом подумал самодовольный Кори. Но пока он лыбился, тяжело дыша с открытым ртом, Глен нашел силы и на то, чтобы схватить горсть мусора и затолкать в эту помойку, извергающую дерьмо. Кори тут же скривился и поперхнулся слюной, выплевывая гадость. Если он и привык вдыхать едкий запах, то ко вкусу этих блядских отходов не был готов. Да похуй на вкус — это было полное микробов дерьмо: что-то вроде каких-то полусгнивших остатков еды, перемешанных с уже растворенной в гнили бумагой. Одно дело получать в зад, а совсем другое — в рот. Кори это не понравилось, он приостановил фрикции и тщательно постарался выплюнуть всё впихнутое в рот — в лицо напротив. Увы, плевание было не так эффективно, как заталкивание внутрь: урод просто отвернулся, и всё выплюнутое оказалось на груди и шее у самого Кори. Стеф грубо трахал Глена в задницу, удерживая дилдо на месте и не вынимая его. Зрители улюлюкали и радовались всему происходящему. Им, кажется, не хватало только по бутылке пивка в руки, чтобы сойти за болельщиков. Но даже если кто и хотел бы выпить, не рискнул бы снять респиратор. Ухватившись за волосы, Стеф натянул голову Глена и приблизился к уху, чтобы вкрадчиво, хотя и со сбивчивым из-за толчков дыханием, проговорить: — Теперь ты моя новая сучка. Я сделаю твою дырку еще больше, чем у потаскушки под тобой. Привыкай, ты никогда не будешь пуст. В тебе всегда что-то будет — и с каждым разом что-то большее. А когда ты мне надоешь, тоже окажешься здесь: вместе с выброшенными просроченными и испорченными вещами, слишком большой и растянутый, чтобы удовлетворить кого-либо. Грязная отхожая мусорка. Глен простонал от удовольствия и предвкушения обрисованной перспективы. И теперь принимал в задницу гораздо охотнее, чувствуя, как становится шире и податливей с каждым толчком. Кори тоже возбудился еще сильнее и гораздо усерднее задвигался на гигантском фаллосе. Когда Стеф кончил, то резко вынул из растраханного очка Глена член и отбросил мелкое дилдо, вызывая стон разочарования. Поднимаясь, Стеф поднял за собой и Глена, вызывая разочарование уже у Кори: его дыра резко опустела, и это было чертовски неприятное ощущение. Будто через форточку загулял сквозняк. — Смотри, Глен, — говорил Стеф, удерживая Глена за плечо, — ты будешь такой же опущенной шлюхой, как и этот пидор. Или даже хуже. И всё равно: как ты думаешь, чего ты будешь хотеть больше всего на свете? А я тебе отвечу, чтобы ты не напрягался: больше всего на свете ты будешь хотеть пососать мой хуй и наглотаться моей спермы. Не так ли, хуесос? — Стеф лениво пнул валяющегося с раздвинутыми ногами Кори, и тот живо закивал: конечно, он бы с удовольствием пососал. — Но увы. У меня уже нет и не будет никакого желания вставлять член в эту парашу. Но я всё еще готов поделиться спермой… — Сказав это, он надавил на Глена, заставляя опуститься вниз и встать на колени. Кори не нуждался в пояснениях. Он сразу понял, что Стеф имеет в виду. Перевернувшись, Кори тоже встал на четвереньки и приблизился к растраханной дырке Глена, из которой вытекала струйка спермы. Обхватив бедра, словно лицо возлюбленного, Кори высунул язык и слизал белые капли. М-м, любимый вкус спермы Стефа. Кори лизал с наслаждением, пока Глен сладко постанывал. В них летели тухлые объедки, пластиковые бутылки, смятая грязная бумага и прочий мусор, щелкали вспышки. Кори усердно нализывал очко соперника. Очко того, кто займет его место, когда сам Кори будет выброшен, словно ненужный мусор. Вещь, отслужившая свое. Кори всегда сосал усердно. Неважно что. Сосательный рефлекс у него был хорошо развит. А особенно хорошо он сосал, когда сильно возбуждался. Поэтому когда кто-то впихнул в его оттопыренный зад еще какого-то жесткого мусора, Кори со стоном просунул язык внутрь мягкой промазанной дырки и всосал в себя еще немного спермы. Глен сжимал пальцами мусор и запрокидывал голову, тяжело дыша, пока гибкий, проворный и длинный язык лизал и трахал его анус. Зрители, остававшиеся до этого практически безучастными, до того разгорячились, что решили поучаствовать. Нет, не трахать Кори, к его большому огорчению. Но то, что они делали, весьма компенсировало отсутствие членов в заднице: они по очереди пихали в громадную разъебанную дыру по горстке нечистот. Конечно, все были в перчатках. Поэтому могли без особой брезгливости касаться грязного мусора и пихать его с рукой в еще более грязную изношенную дырку. Постепенно они наполняли Кори — и делали это так часто, что из него не успевало вываливаться обратно. Некоторые — Кори был от них особенно в восторге, оттого углублял поцелуй, тяжело дыша в очко, — толкали кулак глубже, проталкивая отходы в самые недра. Кори всё наполнялся и наполнялся. Он чувствовал себя нафаршированной свиньей. Или беременной потаскушкой. И то и другое безмерно возбуждало. И он жадно вылизывал очко, периодически сглатывая сперму Стефа. Похоже, это последний раз, когда он мог насладиться этим вкусом, поэтому Кори ценил каждую каплю — на радость Глену. Кори так старался и так углубился, что в очко проскользнули и губы. И он двигал языком по стенкам кишки, всасывая губами, словно через трубочку, то, что удавалось слизать. В то время как задница Кори подвергалась настоящей пытке и захламлению. Его фаршировали мусором. Он чувствовал себя грязной помойкой. И это было так… так хорошо и гармонично. Периодически Кори просовывал руку, чтобы погладить большое черное дилдо, висящее на бедрах Глена. Кори был благодарен штуке за доставленные приятные ощущения. В итоге Кори так наполнили, что внутрь уже ничего не помещалось. Его дыра напоминала реальную мусорку. Круглое отверстие, из которого торчали нечистоты. Присутствующие ржали над Кори и делали фото с поруганной дырой. Когда вся сперма была тщательно слизана, Кори прекратил поцелуй, отстранился и опустился на кучу без сил. Он так устал! Но это была такая приятная усталость! Дыра между ног пульсировала и болела. Но это была приятная боль. Все, смеясь, ушли, а Кори остался валяться на мусорной куче. Наполовину покрытый мусором. И с мусором внутри. Распирало, и живот увеличился. Кори старался не думать, что будет потом… Пока он просто переводил дух, отдыхал. И уже предвидел, что надолго запомнит эту еблю на свалке. И пусть мысли о том, как избавиться от вони, явно въевшейся в тело, и от мусора в кишках, удручали, Кори знал, что воспоминания подарят ему еще не один фееричный оргазм. А значит, это того стоило. Осталось только придумать, чем теперь удовлетворять прожорливую задницу.