"Школьники"

Они сидели рядышком на берегу и смотрели, как волны мягко ударяются о берег. Казу положил голову Коки на плечо и чувствовал странное умиротворение. Когда они неожиданно приехали, Мизухиро-сан очень удивился, но обрадовался, ведь так редко видел ребят. Он заметно постарел и ещё сильнее сгорбился, так что Коки справился о его здоровье, но услышал в ответ: "Ох, мальчик мой, в моем возрасте здоровье крепким быть уже не может, но держусь пока. Хотя я бы не сказал, что против того, чтобы встретиться со старушкой с косой, хотел бы я ей задать парочку вопросов". После этого он рассмеялся и повел их пить чай. Затем они отправились на пляж и какое-то время просто молча сидели, но тишину внезапно нарушил мягкий голос Казу: - Коки. - Ммм? - Ты помнишь, как мы занимались тут любовью? Прямо на этом месте? А потом ты хотел, чтобы мы спали в отдельных комнатах, но сам не выдержал и пришел ко мне. - Конечно, Казу, я все помню, да и как можно забыть лучшие дни нашей жизни? Как подумаешь, что прошло уже восемь лет, так не верится, что с того дня мы проделали такой огромный путь. - Никогда не забуду истории Мизухиро-сана, которые он рассказывал про тебя, а я ещё думал, что ты и в детстве был таким крутым. Знаешь, наверное, я был обречен на то, чтобы влюбиться в тебя. - Не говори так, я вел себя с тобой как настоящий мерзавец. Ужас... Вспоминаю и не верю сам себе! - О да, ты был жесток и очень мерзок. Облил меня водой из шланга, да ещё и по лицу ударил! - Ээ? Я тебя бил?! - Бил, бил! - и Казу хитренько улыбнулся, глядя на замешательство Коки, но потом накрыл его ладонь своей и слегка погладил. - Но ты не должен винить себя. Я даже рад, ведь это означало, что я тебе тоже нравлюсь, просто тогда ты не знал, как выразить это. - Ты самый добрый человек, которого я когда-либо знал. Можешь найти оправдание любому поступку и всегда видишь в людях хорошее, несмотря ни на что. Это меня в тебе просто поражает. Ты даже Аюми защищал, когда выяснилось, что её выгонят. - Но ведь и Аюми нам сослужила хорошую службу. - Это как? - Ну, сам подумай, без её вмешательства, события не развивались бы таким образом. И я даже благодарен ей за то, что она избавила нас от необходимости самостоятельно открываться перед всеми. - Казу. - Да? - Что я буду делать, если ты умрешь? - вопрос Коки выбил его из колеи и заставил задрожать от страха, но, глядя на то, как поникли плечи любимого, как потух его взгляд, он решил, что не время сейчас расклеиваться. Поэтому крепко обнял Танаку и попытался проговорить как можно более спокойно. - Тебе не придется жить без меня, я всегда буду с тобой. Хотя бы в твоем сердце. - Мне этого не достаточно. В его голосе послышались слезы. - Я знаю, Коки, знаю, но давай не будем думать об этом сейчас? Я постараюсь бороться столько, сколько смогу! Все ещё может наладиться, а если нет, пообещай мне… - Что? - Пообещай, что не станешь винить себя. Я же вижу по твоим глазам, что ты каждый день думаешь об этом. Я тебя прошу, нет, умоляю, не нужно делать этого. Просто такая судьба. Нам ещё посчастливилось так долго прожить вместе, а ведь все могло закончиться намного раньше. Прошу, если ты будешь винить себя, то я не смогу спокойно уйти, понимаешь? Голос сорвался на шепот, слова стали даваться с трудом и внезапно его охватила ужасная печаль. Коки прижал любимого к себе крепче. - Я обещаю. Не буду винить себя, но не хочу, чтобы ты уходил… не хочу. Я люблю только тебя, Казу, только тебя… С этими словами он уложил его на песок и поцеловал в губы, вкладывая все свои чувства. А затем они занялись любовью с отчаянной нежностью, словно боясь, что это в последний раз. Казу лежал в больнице уже почти месяц. Коки приходил туда каждый день прямо с утра и уходил поздно вечером, а иногда оставался на ночь. Химиотерапия снова далась Казу нелегко, ему приходилось бороться с последствиями и плохим самочувствием. Его тошнило и снова начали выпадать волосы, так что он встречал Коки в неизменной шапке, но настроение сохранял позитивное и какое-то умиротворенное, чем удивлял всех остальных. На самом деле Казу успокоился и смирился с тем, что это его последнее лето. Он не понимал, откуда знает это, но остро чувствовал, что его время в этом мире почти закончилось, поэтому ощущал покой и смирение. Лежа ночами без сна, он долго размышлял на тему смерти и понял, что теперь совсем её не боится. Казу прожил удивительную, насыщенную жизнь, испытал такое счастье и любовь, которые многие люди не смогли бы познать никогда. А ещё исполнил свою мечту и стал химиком, успел придумать несколько новых лекарств. Не все люди внесли такой вклад в этот мир. Эти мысли успокаивали, и с каждым днем он становился все более умиротворенным. Только о Коки Казу волновался. Только о том, что оставляет любимого. Каждый день он с улыбкой старался делать вид, что с ним все нормально и что ему становится лучше. Видеть тревогу и страх на лице Коки было выше его сил, поэтому Каменаши старался играть свою роль как можно убедительней. В один из жарких августовских деньков, Казу внезапно почувствовал себя гораздо лучше, и они прогуливались с Коки по небольшому парку при больнице, наслаждаясь лучами летнего солнца. Они разговаривали обо всем на свете, вспоминали школу и университетскую жизнь, а иногда останавливались и просто обнимались или целовались. Казу и правда чувствовал себя прекрасно, и в этот день они и думать забыли про болезнь. Вернувшись в палату, он открыл тумбочку, достал оттуда тетрадку с замочком и протянул её Коки. - Это тебе. - Что это? - Тут вся наша история, с самого начала как мы встретились. Иногда ночью я лежал и не мог уснуть, поэтому купил тетрадку и стал записывать свои воспоминания. Мне бы хотелось, чтобы они хранились у тебя всегда. - Казу, не говори так. Ты ещё поправишься! - Конечно, любимый, - мягко улыбнулся он, - но все равно, я бы хотел, чтобы это было у тебя. Я очень старался, хотя не могу сказать, что писатель из меня лучший, чем химик. Коки смотрел на тетрадку, и у него ком стоял в горле, а внутри рождалось предчувствие чего-то ужасного. Он не смог выдавить ни слова, а только подошёл и молча обнял Казу так крепко, как только мог. Ночью Коки разбудил настойчивый телефонный звонок. Он не сразу его услышал, но телефон все не унимался и, в конце концов, он проснулся. - Алло? - Немедленно в больницу. Казу. Ему плохо. Внутри все похолодело, и Коки как ненормальный вскочил с кровати, натягивая первую попавшуюся одежду и выбегая из отеля. По дороге в больницу он несколько раз чуть не врезался, а в голове у него металась только одна мысль: "Я должен успеть! Должен успеть!" Он проклинал себя за то, что решил пойти сегодня спать в гостиницу. Ханако-сенсей сказал, что Казу получше и уговорил его переночевать дома, чтобы хорошенько выспаться, так как Коки две ночи подряд до этого провел в больнице. И он ушел. Ушел от своего мальчика, и теперь может не успеть увидеть его любящий взгляд в последний раз! Он вбежал в палату, тяжело дыша. Там царила суматоха. Ханако-сенсей отдавал приказания медсестрам резким, необычно жестким тоном. - Что с ним? - У него вирусная инфекция, жар начался примерно два часа назад. Организм ослаблен химиотерапией и болезнью, он не справляется. - Доктор, умоляю, спасите его! - Отойди, Танака, ты мешаешь! Коки забился в угол и стоял там, дрожа и сложив вместе руки, словно для молитвы. Внезапно в палату ворвались Аико и Атсуши. Они встали рядом с Коки, не говоря ни слова. Казалось, что оба пребывают в состоянии шока. Внезапно Казу открыл глаза и тихонько позвал. - Коки... Коки... Тот мгновенно оказался рядом и взял его за руку, хотя вид того, как тяжело дышит Казу, как весь покрывается холодной испариной, разбивал Коки сердце. - Я тут, любимый, с тобой! - Коки… я хочу, чтобы ты обещал мне… - Все, что угодно, мой любимый, только прошу, не умирай… не умирай, Казу... Прошептал он, чувствуя, как из глаз начинают быстро катиться слезы. - Обещай, что будешь счастлив. Обещай. - Нет, я не смогу! Не смогу быть счастливым без тебя! Прошу, не говори так! Ты поправишься! Поправишься! - Обещай мне, Коки. Тот замотал головой, не в силах сказать то, что хотел услышать Казу, но неожиданно почувствовал, как его пальцы накрыла влажная, холодная ладошка. - Прошу, ты должен жить. А я буду присматривать за тобой. Но ты должен обещать… С трудом проговорил Каме, а Коки глубоко вздохнул и прошептал: - Я обещаю. Казу улыбнулся и протянул руку, дотронувшись пальцами до его щеки и слегка погладив. - Любимый… После этого он с трудом вдохнул воздух... И его рука безжизненно упала на одеяло. Взгляд так и остался устремленным на Коки, а на лице сохранилась улыбка. В палате послышался ровный писк кардиомонитора, возвещающий о том, что сердце Казу больше не бьется и жизнь покинула его. - Казу… Казу… КАААЗУУ! НЕЕТ! Коки закричал так громко, что было слышно на всю больницу. Из груди вырвались истерические рыдания, и он сел на кровать, притянув тело любимого к себе и, крепко обнимая, стал раскачиваться из стороны в сторону и плакать так горько, что никто из медсестер и Ханако-сенсей не решались подойти к нему. Аико упала в обморок, и её поддерживал беззвучно плачущий Атсуши. - Нет! Любимый, не уходи! Не оставляй меня одного! Казу! КАЗУ! Но сколько он не кричал, сколько не целовал холодные губы любимого, тот так и продолжал смотреть на него мертвым взглядом, а на лице осталась любящая улыбка. Во время похорон Коки был словно неживой. Всю церемонию он провел, уставившись в одну точку и машинально кланяясь всем, кто с ним здоровался. Хидеаки, Аико и Атсуши с тревогой наблюдали за ним и не могли понять, о чём Коки думает. За все время со смерти Казу он не произнес ни слова, не пролил больше ни одной слезинки, только молча помогал родителям Каменаши с организацией похорон. Когда гроб с телом Казу начал заезжать в крематорий, он все так же молча смотрел на это, хотя если бы кто-то пригляделся к нему поближе, то смог бы заметить, как у него дрожат руки. Затем последовали поминки в доме Каменаши, и к нему подошла заплаканная Аико, протягивая урну с прахом. - Возьми, Коки. Я думаю, он хотел, чтобы ты хранил его. Казу всегда говорил, что ты - самое лучшее, что есть в его жизни и так заботишься о нем. Прошу, позаботься о нем и сейчас, когда его не стало. С этими словами Аико слегка поклонилась, а Коки, судорожно сглотнув, прошептал: - Спасибо… я… я позабочусь. После этих слов он рванулся с места и выбежал из дома, чувствуя, что не может там оставаться больше ни минуты. Добежав до закоулка, где они с Казу все время целовались, он остановился, прижимая урну к себе. И вдруг услышал: - Здравствуй, Танака! - обернувшись, он увидел Джина в чёрном костюме. - Я прилетел, как только смог. Жаль, что не успел на похороны. - Джин... - Это... это Казу? - Джин чуть понизил голос и указал глазами на урну, а Коки кивнул, чувствуя, что вот сейчас, глядя на старого друга, осознание того, что Казу больше с ним нет, наваливается на него со всей ясностью, и из глаз начинают течь слезы. Он не знал, почему именно Джин послужил причиной этого, но его вдруг пробрало до кончиков пальцев ног, а тупая ноющая боль, которую он ощущал в последние дни, превратилась в острый нож, который вонзился прямо в сердце. - Джин… Джин, он умер… умер… Я не смог его спасти… я… Я теперь навсегда остался без Казу, без моего Казу… Слезы застлали глаза и его всего затрясло. Джин, не говоря ни слова, подошёл к нему и обнял. Только тогда Танака позволил себе разрыдаться, уткнувшись в плечо друга и крепко прижимая к себе урну с прахом любимого. Прошел месяц. Коки бродил по их Нью-Йоркской квартире и проверял, все ли собрано и упаковано. Вернувшись обратно в США, он понял, что не сможет тут жить без Казу. Все напоминало об их счастливых днях, а одиночество просто оглушало, поэтому решил вернуться обратно в Осаку и пойти работать в клинику к Ханако-сенсею, а так же помогать Атсуши и Аико с аптекой. Он чувствовал ответственность и не хотел оставлять их одних. Коки так и не решился открыть ту тетрадку, что дал ему Казу, так как ощущал, что пока не в силах пережить все это заново. Но сегодня... в последний вечер здесь, Коки собирался сделать это. Сев на кровать, он обнял большого плюшевого зайца, которого Казу выиграл для него на Танабате, а потом открыл тетрадь. Из неё сразу же выпал конверт, и Коки прочитал: "Для любимого". Дрожащими пальцами он вскрыл его и, развернув письмо, заскользил глазами по строчкам. "Мой любимый Коки. Раз ты это читаешь, то, скорее всего, меня уже нет рядом с тобой. Я хотел попросить у тебя прощения за то, что оставил одного. Знай, что отдал бы что угодно, лишь бы ты не страдал. Но, к сожалению, такая у нас судьба, любимый. И, тем не менее, мы прожили удивительную жизнь вместе, и я благодарен тебе за каждый день, каждый миг. Наверное, более счастливым человеком быть просто невозможно, ведь у меня есть ты. Я люблю тебя всем своим существом, поэтому желаю счастья. Прошу, Коки, не останавливай свою жизнь и не живи только воспоминаниями. Тебя ждет чудесное будущее, а я буду наблюдать за тобой, всегда буду рядом. И в следующей жизни отыщу тебя, обязательно отыщу, потому что моя душа связана с твоей навсегда. А пока… Не грусти, любимый! Улыбнись! Буду любить тебя вечно, твой Казу." Пока Коки читал письмо, он залил строчки слезами, но прочитав "улыбнись", собрал все свои силы, вспомнил ласковый смех Казу и улыбнулся. - И я буду любить тебя вечно... вечно..., - он прошептал это совсем тихо, но почему-то чувствовал, что любимый услышал его. Все так же с улыбкой он открыл первую страницу тетрадки и принялся читать их историю. The end.