***
Бой между теми, кто не боится убивать был по-своему прекрасен, хотя и с долей жути. Что Эрик, что Гарольд оба не сдерживались — это было видно. Магнето сразу же поднялся в воздух, желая возвыситься над противником, но и Блэк был не лыком шит и тоже мог спокойно летать (кто бы знал, как долго он обучался полету без метлы и крыльев, на одной силе) этим он очень удивил обоих своих партнеров. Это немного разозлило Эрика, и он сразу же напал, не желая медлить. Мужчину разрывали странные противоречивые эмоции. С одной стороны, хотелось показать Блэку его место: раздавить, уничтожить…подчинить. Хотелось проверить на что способен столь необычный человек. Хотелось сорвать все его маски и увидеть настоящее лицо, а с другой стороны, маленькая часть внутри не хотела причинять боль. Видеть кровь такого необычного существа, жажда насилия шептала внутри него так привычно, ей хотелось поддаться, как он делал это всегда. Столь привычный шепот, на этот раз звучал значительно тише обычного, поэтому на этот раз Эрик смог его пусть и немного, но усмирить. Чарльз встревоженным взглядом следил за боем. Следил за тем, как Эрик поднимает что-то металлическое, а потом кидает это в Гарольда и как тот лениво это отбивает. Сначала их бой был похож на танец двух хищников, которые кружили вокруг друг друга, узнавая, но постепенно в нем появлялось все большее агрессии, жестокости, несдержанности. Вот Блэк запускает шар какой-то красной энергии и тот попадает в Эрика, который не успевает уклониться — отлетает на несколько метров, больно врезаясь в дерево. Удар был сильным, но Леншерр привыкший к боли быстро встает и только зло рычит, вновь кидаясь в бой. Хотелось кричать, внутри все бурлило, горело огнем. Чарльз не хотел, чтобы эта драка продолжалась, не желал видеть кровь дорогих людей.«Волны разбивались об меня, но я просто смотрю на них». Почему я ничего не делаю? Почему не остановлю эту бессмысленную драку?
Чарльз не понимает. Кровь стучит в ушах, он перестает замечать, что происходит вокруг. Не видит, что Шон и выбежавшие на шум Алекс и Хэнк растерянно смотрят на драку, которая уже больше напоминает собой кровавое побоище. Из бока Гарольда торчит металлический стержень, а лицо Эрика в крови, про спину вообще стоит промолчать. И похоже они не собираются останавливаться.Хватит! Остановитесь! Он словно опять парализован.
Что-то лопается, словно мыльный пузырь или воздушный шар — звук точно такой же. Чарльз чувствует это, словно до этого он был под водой, но огонь внутри него медленно поднимал его на поверхность. И когда он увидел, как Эрик сковывает Гарольда прутьями, похоже желая отрубить противнику голову, а тот отчего-то мешкает и не сопротивляется. Чарльз больше не может сдерживаться.Отпусти себя…
Сильный всплеск неведомой ранее силы и громкий крик Чарльза останавливает Эрика, как и привлекает внимание всех, кто находится на поляне. Все в шоке и каком-то даже ужасе смотрят на Ксавье. Который парил в нескольких сантиметрах над землей. Его глаза стали еще ярче, теперь они словно два огромных сапфира сияли на почерневшем белке. Кожа стала еще бледнее, но самое главное — это два прекрасных черных крыла с фиолетово-красным оттенком. Когда свет солнца попадал на них, казалось, что они горят. Они были в два, а то и в три раза больше, чем крылья Ангел, чьи крылья больше напоминали крылья стрекозы. — Ну наконец-то! — облегченно вздохнул Гарольд с небольшим трудом, но все же выбираясь из ловушки Эрика. Он даже немного гордился, что его партнер, будучи человеком был таким сильным, но чуть позже он сделает мужчину еще сильнее. Мотнув головой, Гарольд решил пока заняться Чарльзом, который растерянно смотрел на свои руки, где появились длинные пластины острых как бритва ногтей. Иногда, по пальцам проскальзывало фиолетовое пламя, что немного нервировало. Мда, не думал Гарольд, что, пробудив наследие Чарльза, тот станет фэйри Неблагого двора, так еще имея силу демонического пламени. — Что с ним? — взволновано спросил Эрик, желая подойти к Чарльзу, но крепкая хватка остановила его. — Успокойся, Эрик, — помотал головой Гарольд, тепло смотря на мужчину, он, прекрасно понимая состояние партнера, — Это его новая сила. Сейчас главное сделать все правильно, чтобы не напугать, помочь, направить. Посверлив Блэка хмурым взглядом пару секунд, Эрик все же кивнул, признавая его правоту. Он боялся за Чарльза — безумно до дрожи. Он ненавидел эта чувства беспомощности, когда ты не знаешь, что делать. Не знаешь, как помочь любимому человеку, которому однажды уже причинил боль и предал. Чарльз Ксавье был его поражением и его самой большой победой. Он был всем! — Что нужно сделать? — тихо спросил Эрик, не отрывая взгляда от телепата чей взгляд становился каким-то пустым и холодным, что напрягало. Гарольд тоже это видел и это было плохо. Нельзя было допустить, чтобы сущность фэйри взяла верх. Нужно было торопиться, поэтому не мешкая Гарольд быстро схватил Эрика и Чарльза, перенеся их всех в свою спальню. После чего не давая никому прийти в себя притянул к себе Чарльза и поцеловал со всеми чувствами, на которые был способен. Сначала Ксавье замер, словно не понимая, что происходит, его сила выходила из-под контроля. Он чувствовал, как она жаждет хаоса и разрушений… жаждет крови. По комнате начинали летать вещи, что-то даже взрывалось, Гарольд ощущал как в его голове трещат его ментальные барьеры (все же его пара был очень сильным телепатом и теперь его сила увеличилась), но постепенно напор пропал, вещи замирали в воздухе и просто падали, Чарльз начинал медленно отвечать на поцелуй. Сначала робко, а потом все уверенней, тихо постанывая, когда Блэк кусал его губы, оттягивал, заигрывал с языком. Но поцелуй оборвался так же неожиданно, как и начался, но не успел Чарльз возмутиться, как Гарольд резко развернулся, потянул за руку Эрика, которого все это время не отпускал и толкнул на Ксавье. Леншерр опешил не понимая, что от него хотят, на что Гарольд только закатил глаза и положив руки на две макушки надавил, вынуждая наклониться к друг другу. Сначала мужчина хотел возмутиться и вырваться, но Чарльз смотрел на него с таким голодом, жаждой, страстью, что Эрик не мог ему отказать. И вот он целует родные губы и мир вокруг рассыпается. Он наконец-то почувствовал — себя дома…