Простые удовольствия.

Лекс даже не догадывается, что на самом деле подарил мне. Он подарил мне мою слабость «на блюдечке». И тут же защиту, от неё же. Действительно, Царский Подарок. Глупо будет им не воспользоваться. В том смысле, что не шкатулкой, а знанием о свинце и метеоритах. Помню, вроде бы свинцом защищаются от радиации и рентгеновского излучения. И даже есть специальная «свинцованная» резина, из которой делают защитные фартуки в рентгеновских кабинетах. Что ж, я знаю теперь, на что потратить следующие деньги, что заработаю кодингом. Но всё же… метеорит – это больно. Очень больно. Когда я открывал шкатулку и подносил к кулону руку, он действительно начинал немного светиться, а на руке начинали вздуваться и бугриться зелёные «вены», меня же простреливало болью и слабостью. Очень неприятное ощущение. Но, стоило захлопнуть крышку, как боль пропадала, а рука приходила в нормальное состояние. Странно. Пока не могу даже гипотезу выдвинуть, почему и каким образом это работает. Но то, что работает, это несомненно. Погружённый в свои мысли, я вернулся в свой амбар. И понял, что не один в нём. На верхней площадке, рядом с компьютером стояла Лана Лэнг. И глядела в мой телескоп… настроенный на веранду её дома. Эм, очень неловко быть пойманным за подглядыванием в замочную скважину. Однако… как меня назвал Лекс? Змеем Искусителем? Возможно стоит хоть немножко посоответствовать столь громкому титулу... - Лана, - поприветствовал её я, поднимаясь по лестнице, держа шкатулку в руках. - Твоя мама сказала мне подождать тебя здесь. Ты не возражаешь? Удивительное место, - оторвавшись от окуляра телескопа, заговорила девочка, незнающая, куда деть руки. Она нервничает. И смущена. Хм, «Высшая степень смущения – встреча двух взглядов в замочной скважине»? Да? - Отец построил его. Называет моей «Крепостью одиночества». - Не знала, что ты увлекаешься астрономией, - перевела всё же фокус внимания на телескоп девчонка. Хм, всё же не «Высшая степень». – Ты в курсе, что отсюда видно мой дом? - Правда? – «удивился» я. – Как интересно. Буду теперь знать. Но так-то это логично, учитывая, что мы всю жизнь живём всего в миле друг от друга. Но ты никогда раньше не приходила. - И тебе интересно, что я здесь делаю сейчас… - опустил глаза она. - Ну, - протянул я, показательно задумчиво. – Парень, девушка… одни. В амбаре… на закате… О! Мне определённо нравится ход твоих мыслей, - заметил я, наблюдая за тем, как порозовели её щёчки. - Кларк! – возмущённо стукнула она меня кулачком по плечу. – Вообще-то, я пришла извиниться, - тут же сбавила она обороты и снова опустила глаза. - Извиниться? За что? – неподдельно удивился я. - За поведение Уитни… Он подвесил тебя на столбе в поле, сделал «Пугалом»… а ты… - А я разбил ему нос на Школьном Балу. По-моему, мы квиты, - пожал плечами я. - …а ты спас ему жизнь! – всё же закончила свою фразу девушка. - Ну, жизнь слишком хорошая штука, что бы позволить её потерять кому либо, из-за таких глупостей. Любой бы поступил так на моём месте. - Не любой, - серьёзно посмотрела она. – Лекс Лютер рассказал мне о Джереми Крике, - я устало вздохнул и возвёл глаза к потолку. - Серьёзно, Кларк! Ведь, если бы не Джереми, ты пошёл бы на Бал бить Уитни всё равно? Не верю, - заявила эта идеалистка. - А вот сам я в этом не уверен, - честно ответил я. – В тот момент, на сцене… бить его было приятно. - Зачем ты так говоришь? Зачем пытаешься выглядеть хуже, чем есть на самом деле? – с жаром заговорила Ленг. – Ты же спас там всех нас! Если бы ты… - я приложил свой указательный палец к её губам. Девушка от неожиданности замерла и замолчала. Глаза её широко открылись. Затем я наклонился и, убрав палец, прикоснулся к её губам своими губами. Легкий-лёгкий, целомудренный и осторожно-нежный поцелуй. Как целуются дети в свой первый раз. Можно было бы быть настойчивым, страстным, пожалуй, даже получилось бы. Но я не стал. Зачем спешить? Мне нравится эта игра. Такие острые чувства, такая бурная реакция тела («бабочки» в моём животе тоже были явно инопланетные, поскольку «трепетали» своими крылышками, судя по ощущениям, на сверхзвуке). Не-е-ет, такую игру нельзя обрывать в самом начале. - Прости, - отстранившись от её губ, «смутился» я. А может и правда смутился? Красный, по крайней мере, я был, словно варёный рак. – Ты была так близко и так красива, что я не удержался… - Кларк… - внезапно севшим голосом сказала она. Затем вспыхнула сильнее меня, взгляд её заметался, руки перестали находить себе место. – Я… мне надо идти… прости… - и кинулась уходить-бежать из моей «Крепости Одиночества». - Постой, - остановил я её, успев поймать кончиками пальцев, её пальцы. Боже! Словно током пробило от прикосновения. О-о-о! Я уже поплыл. На самом деле, словно пацан безголовый, начинаю терять ясность мыслей. – Лекс нашёл твой кулон, когда снимал меня с шеста, - протянул я ей шкатулку. – Не знаю, откуда он там… - Я давала его Уитни, как талисман перед игрой… на удачу, - обернулась девочка и посмотрела на шкатулку в моей свободной от её руки руке. - Он не знал, чьё это и попросил меня вернуть… хозяйке, - продолжил я говорить, так и не решаясь разорвать прикосновение. – Только… Лана… ты носишь его, не снимая, после трагедии… как напоминание о боли, а не как память о них… может пора… отпустить? – сделал шаг ближе к ней и всё же заставил себя разорвать прикосновение. Но при этом зацепился за её взгляд своим взглядом. - Возможно… пора, - словно загипнотизированная, повторила за мной она. Боже! Если такое сейчас творится со мной, со всем моим «прошлым» опытом, то насколько сейчас сносит голову ей? Кларк – ты садюга, так играться с чужими чувствами. Вот только правильные мысли не помогали делать правильные действия, и голова моя опускалась всё ниже, а глаза и губы наши становились всё ближе. В этот раз движение навстречу сделал не я. Лана сама двинулась вперёд, поднимаясь на цыпочки, и прижимаясь своими губами к моим. И глаза её были закрыты. Поцелуй получился смелее, чем первый. Смелее и дольше. Разорвался он лишь, когда послышались чьи-то шаги у входа в амбар. Лана дёрнулась, отстранилась, освобождаясь из кольца моих рук, которые, словно обладая собственным сознанием, уже заключили спину девушки в плен. Щёки её пылали, глаза горели. - Мне пора бежать, Кларк, - быстро выпалила она и устремилась к выходу. На лестнице остановилась, обернулась. – Я рада, что ты не пострадал, Кларк, - сказала и умчалась. Я же медленно пошёл вниз, за ней, встречать нового гостя. Что ж, жизнь умеет удивлять. И не всегда приятно. Визитёром был Уитни Фордман, мимо которого как раз прошмыгнула Лана. Вид у парня был потерянный. Я спустился, подошёл и приготовился к драке. Точнее к тому, что меня сейчас попытаются бить. Отвечать точно не стану – слишком возбуждён и взбудоражен. Могу не рассчитать силы. Даже более того, обязательно не рассчитаю. Если уж у меня даже сейчас руки дрожат. Кстати! Стоит и с Ланой притормозить – не ровён час, в порыве страсти сломаю ей что-нибудь нужное. Так что, если и будет продолжение сегодняшнего, то только нежность, только медлительность, только аккуратность, словно с самым хрупким в мире цветком… и никакого секса. Ни в коем случае. Ни-ни! - Здравствуй, Уитни, - со вздохом поздоровался я, не так, как тут принято, не одним именем. – Как себя чувствуешь? - В порядке, - всё так же потерянно отозвался он. – Только ушибы и пара царапин. Врачи говорят, что даже игру следующую не пропущу… - Это ведь хорошо, правда? – уточнил я. - Кларк! Давай на чистоту, - взял себя в руки Фордман. – Ты спас мне жизнь… И увёл мою девушку. Я… не знаю, как мне быть: благодарить, или кидаться в драку. - Сегодня ты благодаришь меня за первое и проклинаешь за второе… - вздохнул я. – Но, может быть, когда-то настанет момент, и всё будет наоборот? - Философ, да? – поморщился и начал заводиться полузащитник. - Во-первых: Лана не корова, чтобы её можно было увести. Только она сама решает, с кем ей быть. - А во-вторых? – чуть утих Уитни. - Да нет никаких «во-вторых», - вздохнул я. – Вчера оступился ты – я оказался «на коне», вышел в «Герои», - показал пальцами кавычки, а заодно и своё к этому отношение. – В центр внимания. А завтра? Что будет завтра? Через месяц? Через год? Через десять лет? Думаешь, про наши «сегодняшние» достижения и неудачи, хоть кто-то вспомнит? Я жив, ты жив. Это главное… а Лана… - Что Лана? - Распугивать всех парней, с которыми она общается, всё равно не способ её удержать. Будь собой. И я буду собой. А кого уж она выберет, в конце концов… Может, вообще, кого-то вроде Лекса. - Странный ты, - хмыкнул Фордман. – Неужели не станешь бороться? - Стану, конечно, - пожал плечами. – Я ж в неё с десяти лет влюблён. Только ты о другом подумай: завоевать одно, удержать… другое. Но вот жить потом с этим человеком… Каждый день, из месяца в месяц, из года в год. Всё равно ведь всплывёт всё: любой обман, любые уловки, любые недоговорённости… Поэтому, я лучше сейчас, сразу буду собой, не пытаясь строить из себя что-то… Как-то так. - Не люблю умников, - поморщился Фордман. – Но в чём-то ты прав. Лана –не корова. Пусть выбирает. - Пожалуй. - Где так махаться научился? - Отец учил. - Мистер Кент? – уважительно поднял взгляд и покачал головой он. – Мистер Кент может… он капитаном Воронов был. - Я знаю, - улыбнулся я. - Повезло тебе с батей. Правильный он у тебя. - Спасибо. - А чего сам тогда в команду не идёшь? Батя ведь, по-любому учил мяч кидать. - Он и запрещает. Говорит: дурной, покалечу кого-нибудь. - Потому и не дрался всё это время? - Ага. - Бывает, - с умным видом кивнул Уитни. – Главное, не пей, раз дурной. - Так и не пью. - Ладно, Кент, - протянул мне руку для пожатия он. – Не держи зла. Спасибо, что спас. - И ты не держи, Фордман, - пожал я протянутую руку. Возможно, чуть-чуть не рассчитал, так как на мгновение лицо Уитни перекосило от боли. Но тот быстро вернул самообладание. – Ты ж не плохой так-то парень. - Лану не обижай! – грозно заглянул мне в глаза он. - Не обижу, - серьёзным взглядом ответил я. И мы разжали руки. Уитни ушёл. А через пару минут после его ухода послышались и лёгкие, удаляющиеся шаги Ланы. Вот плутовка! Подслушивала! ***