Простые удовольствия.

*** Дома обстановочка была… напряженная. Такое в семье бывало редко, но всё же бывало. И основных причин этому… ну, кроме обычной женской неудовлетворённости количеством внимания мужа, достающегося ей, пожалуй, что была только одна: деньги. Точнее их отсутствие. Уж не знаю, почему, но финансовые вопросы Кенты раньше, да как видно и сейчас тоже, предпочитали обсуждать между собой в моё отсутствие. Обсуждать, а потом ходить и дуться друг на друга. - Мам, Пап, привет, я вернулся! – сообщил им от двери, попутно оценивая выражения их хмурых лиц. - Здравствуй, Кларк, - улыбнулась мне мать. – Мой руки, проходи обедать, - отец просто кивнул в приветствии. – Как прошёл твой день? - Нормально, - откликнулся я, уже проходя к умывальнику. – Хотя общее внимание терпеть достаточно напряжно. - Внимание? – удивилась мама. - Ну, наше с Ланой вчерашнее свидание заснял один Метропольский журналист… и поместил фото на обложку журнала. - Ты, кстати, не рассказал подробности, - улыбнулась она. – Как всё прошло? - Как и планировалось: на высшем уровне. Лимузин к крыльцу, цветы, театр, ресторан, катание по городу до утра, утренний поцелуй на пороге дома, - перечислил я, уже идя к столу, по пути вытирая руки полотенцем. – Вроде бы в грязь лицом нигде не ударил. - Лимузин? – нахмурился отец. - Взял у Лекса погонять в счёт оплаты того проекта, что я для него делал позавчера, - пояснил ему, вешая полотенце на специальный крючок. - И её хватило? Оплаты? – не спешил разглаживать складку между бровей он. - С избытком. И на лимузин, и на водителя и на билет в театр. Твой сын, пап – достаточно высокооплачиваемый специалист. Мог бы уже привыкнуть. - Извини, конечно, но я всё же… - Могу банковскую выписку показать, - перебил его я. - Не надо, Кларк, - остановила нас мама. – Отец просто беспокоится о тебе. Финансы – очень сложный вопрос. Нам бы не хотелось, чтобы ты по недомыслию залез в долги… - Тем более к Лютеру, - всё же вставил свои «пять копеек» Джонатан. - Так, родители, - усевшись на стул, положил обе руки на стол я. – Признавайтесь: что за кошка тут между вами пробежала, пока меня не было? Дело в деньгах? Банк отказал в ссуде? - Кларк, не стоит… - начала было мама. - Очень даже стоит! – не дал ей договорить. – Я уже взрослый, финансово активный член семьи. И я имею право участвовать в обсуждении нашего общего бюджета. Я прав – банк отказал в ссуде? - Да, Кларк, ты прав – банк отказал в ссуде, - поджав губы, ответила мама, продолжая накрывать на стол. - Так. И какая сумма нам требуется? На что мы пытаемся взять заём? – начал уточнять я, вникая в суть проблемы. - В основном, на погашение предыдущего займа, - вздохнул отец. – Ну и на подготовку к посевной следующего года. - Сумма? - Двести восемьдесят тысяч, - сказала Марта. - Двести восемьдесят… - повторил я, начиная прикидывать. - Я предлагала Джонатану обратиться за помощью к твоему деду… - с тщательно скрываемой обидой в голосе сказала мама. - К твоему отцу? – уточнил я. – А кто он? Мы с отцом, кстати, ещё после ярмарки хотели спросить про него: он открыл на моё имя счёт в банке и депонировал на него ценные бумаги на кругленькую сумму. Ты знала? - Нет, не знала, - вздохнула мама и с укором посмотрела на отца. Тот отвёл взгляд в сторону. - Я не хочу и не буду брать его деньги! – сказал при этом он. - Так… то есть, у вас с моим дедом… напряжённые отношения. Понял. - Кларк… - вскинулась мама. - Надеюсь, вы меня с ним хотя бы познакомите? Пока он ещё жив? - Кларк, сынок… - теперь вскинулся отец. - Стоп! – поднял руку я. – Не сейчас. Позже. В ближайшие дни я и сам не готов ещё к встрече. Сейчас вопрос финансов. - Кларк, мы не воспользуемся оставленными им на твоём счету бумагами, - поспешила сказать уже мама. Хм? Ну ладно. - Я и не собирался вам этого предлагать. Сам не собираюсь их использовать, как минимум, пока не познакомлюсь с ним. - Но тогда что? К Лексу мы не пойдём, - предупредил Джонатан. - Этот вариант тоже отложим пока, - успокоил его. – В общем, на моём счету сейчас двадцать шесть тысяч долларов. За последний заказ Лекс должен ещё три тысячи, с учётом вчерашних трат. Итого: двадцать девять. На уплату процентов, пожалуй, хватит, но в целом – маловато… - Двадцать девять тысяч?! – вылупились на меня родители. - Двадцать первый век, - пожал я плечами. – Время технологий. Деньги нынче крутятся в Интернете. - Но двадцать девять тысяч!.. Ты «работаешь» всего две недели! - Целых две недели, - сделал упор на первом слове. – Тем более, что уже больше двух недель. Но, оставим пока это. Сейчас вопрос о ссуде… - Ты… ты хочешь взять заём… на себя? – нахмурилась мама. – Но тебе только шестнадцать… - Нет, конечно, - отмахнулся от этого предположения. – Я предлагаю следующее: пусть папа найдёт на своей земле клад! - Клад? – непонимающе посмотрели на меня родители. - Клад, - кивнул я. - Но как он его найдёт? Откуда он там возьмётся? – удивлённо спросила мама. - Я закопаю, - пожал плечами. - Ты? - Та-а-ак… пожалуй, это нужно показывать. Я сейчас, - и на «скорости» умчался, чтобы в следующую секунду вернуться и высыпать на стол горсть необработанных изумрудов и пару горстей старых монет. - Что это? – пододвинулся отец и пошевелил рукой монеты, рассматривая их. - Я не говорил, но недавно, у меня прорезалась новая способность. - Способность? – нахмурился отец, привыкший ожидать от этого слова новых неприятностей. - Да. Я вижу сквозь землю. - Как это? – не понял он. - Насквозь. Как рентгеном. На любую глубину. - Это… - Невозможно, - пожал плечами. – Я знаю. Я в целом вообще невозможен и нарушаю любые законы физики, химии, биологии и даже логики. Но это факт. Так что: я вижу сквозь землю. Примите, как данность. - И… - И эти все монеты я нашёл в земле. Но, монет, естественно, мало. Их не хватит на покрытие кредита. Однако! – указал я куском хлеба, зажатым в руке, на горку кристаллов. – Вот это – изумруды. Того, что сейчас лежит на столе, уже больше, чем на сто тысяч. А у меня есть ещё. И это только изумруды. С тем же успехом я могу накопать и алмазов, и золота, и рубинов, и чего угодно, в нужном количестве. И это будут честные деньги… относительно. По крайней мере, ни у кого не украденные и не отнятые. - Это… надо обдумать, - грузно приземлился на свой стул Джонатан. - Конечно, - пожал плечами я. – Только об одном прошу: держать эту способность в секрете. Не обсуждать её друг с другом и даже со мной. Напомню: я лично знаком с человеком, живущим в Смоллвиле, который способен принимать внешность любого другого человека. Так, что не отличишь. Поэтому: чш!! – прижал я палец к губам. – Не обсуждать, не произносить вслух. Не отвечать мне или друг другу на дурацкие вопросы. Соблюдать бдительность. Это Смоллвиль! Тут возможно что угодно! - Хорошо, Кларк, - кивнула мама. – Мы будем осторожны. - Не надо быть осторожными, надо просто забыть о том, что я рассказал. А потом случайно найти клад там, где я покажу, расплатиться со всеми долгами, кредитами, купить, наконец, современную технику и познакомить меня с дедом. Пусть Хайрама Кента я не застал, но второй-то мой дед, оказывается, ещё жив! - Хорошо, Кларк, - тяжело вздохнул Джонатан. – Сделаем, как ты предлагаешь. - Ну и отлично, - улыбнулся я. – Клад будет готов к уикенду. А теперь: приятного нам аппетита! *** После обеда я сгонял на Аляску за золотом. Потом в Арканзас за алмазами и в Монтану за сапфирами. На обратном пути заглянул ещё в Калифорнию, так, уже чисто ради интереса, - Золотой Штат, как-никак. Потом сбегал в Готэм, понырял в тамошней бухте и возле побережья в поисках достаточно старого и достаточно вместительного кувшина… Боже! Мне всё больше и больше нравится моё тело! Особенно его невероятная мобильность: за пару секунд в любую точку континента. А то и не только его. Так-то я могу и по воде бегать – проверено, но бежать через океан всё равно, пока стрёмно. Но это чисто психологический момент. Физически мне ничто не мешает этого сделать… Ну, чуть позже тогда попробую… На днях… к уикенду ближе… в Бирму тогда сгоняю: надо же к прозрачным, зелёным и синим камешкам ещё и красненьких добавить. Из чисто эстетического интереса. Сумму я и так уже насобирал… с запасом. С очень-очень большим запасом. Как бы отец не заартачился… *** - Проходи, Лекс, - сказал я младшему Лютеру, спускаясь первым в подвал. – Родители уехали по делам в город. Так что не помешают. - Родители? – уточнил он. - Отец резко и решительно против того, что бы я кому-либо рассказывал о своём секрете. Особенно тебе. - Это… удручает, - вздохнул Лекс. – Джонатан хороший человек. - Бесспорно. - Что это? – спросил он, кивнув на покрытое брезентом нечто, перед которым я остановился. - «Люлька»… «Корзинка» в которой меня нашли родители двенадцать лет назад, сразу после метеоритного дождя, - пояснил я. - Можно посмотреть? – уточнил он. - Конечно, - пожал плечами я. – Для того и пришли, - Лекс подошёл и стянул брезент. Стянул и встал, пытаясь понять, что же именно он видит. - Ты прикалываешься? – с растерянной улыбкой повернулся он ко мне. – Это ведь шутка такая? - К сожалению, нет, - вздохнул я. - Да ну на… нет, ну правда? – всё ещё пытался отрицать очевидное он. – Да не может быть, что бы это на самом деле был космический корабль? - Не может, но есть. Я не фрик, Лекс, я инопланетянин. - Издеваешься? - Это Смоллвиль, Лекс! Ты ещё не привык, что здесь возможно что угодно? - Но не настолько же? – я лишь пожал на это плечами. – Так-так-так! Погоди-погоди-погоди! – взялся обеими руками за свою лысую голову, активно стимулируя мыслительную деятельность он. – То есть, тебя нашли двенадцать лет назад… в космическом корабле? - Рядом с кораблём, - поправил его я. – Корабль был закрыт. И он не открывается. Отец полагает, что не хватает «ключа». Вон там сбоку выемка – видишь? - Вижу… хм, какая знакомая форма… где же я видел… точно! У моего отца есть шестигранник из белого металла примерно такого размера. Он хранит его в Метрополисе, - задумчиво провёл пальцами по граням выемки Лютер младший. - Да? – вскинул брови я. – Ты не будешь расстроен, если у него эта безделица пропадёт? - Эм… - задумался Лекс. – Я её не опознаю в твоих руках, когда ты будешь «открывать» корабль. Договорились? - Замётано. - Тебе нужно помочь? - Нет. Достаточно «забыть» о том, что ты мне про неё вообще говорил. - Считай, что уже забыл. - Отлично. - Так, Кларк, погоди! Ты сбил меня с мысли… в этом корабле… ты был один? - Да. - Младенец? - Да. - И взрослых рядом не было? - Именно. - И ты не знаешь ничего о том, откуда ты? - Совершенно. Я сам этот корабль всего пару недель как увидел. До этого тоже считал себя обычным Смоллвильским фриком. - «Обычный фрик»? – изогнул бровь Лекс. – Странно звучит, не находишь? - В любом другом городе, может быть. Но не в Смоллвиле. – Так, не отвлекаемся, – снова вскинул руку в останавливающем жесте Лекс. – То есть, ты был один, в одноместном корабле… и никого из своих соплеменников никогда не встречал? – Именно так. – И… ты… можешь… – Я двигаюсь со скоростью больше скорости звука. Могу жонглировать танками и имею «супермозги»… ах, да: ещё я неуязвим. Совсем. Ни для какого оружия. – Это… – Лекс задумался. Затем помрачнел. – Кларк, ты представляешь, что будет, если твои сородичи прилетят на Землю… с агрессивными намереньями? – Первое время человечество будет в заднице, – пожал плечами я. – Только первое время? – хмыкнул Лекс. – А потом? – А потом люди очередной раз адаптируются, и игра пойдёт уже не в одни ворота, – пожал плечами я. – Ты так в этом уверен? – невесело ухмыльнулся Лекс. – Индейцы против Конкистадоров не выстояли. – Вот только ты – потомок Конкистадоров, а не индейцев. На Земле веками отсеивались слабые. Те, кто живёт сейчас – вершина эволюции. Если нападут мои сородичи, откроется новая вершина. Слабые умрут, сильные приспособятся. – А на чьей стороне будешь ты? – серьёзно посмотрел на меня Лекс. – Не думал об этом. – И всё же? – Если всё же… сам я считаю себя человеком, а не пришельцем. Здесь мои родители. Здесь моя любимая. Здесь мои друзья… ведь ты же мой друг, Лекс? – Друг, – кивнул он. – Я буду на стороне своих друзей. – Но ведь надо же как-то готовиться?! – после нескольких минут молчания вскинулся он. – И как же? – Найти слабости, разработать оружие, методы борьбы… – То есть, ставить на мне опыты, ранить, убить и препарировать? – хмыкнул я. Вот только в глазах моих веселья не было. – Ты готов, ради эфемерной, теоретически возможной угрозы, убить и препарировать друга? – Я… – Не отвечай, – остановил я его. – Слов не надо. Просто, не делай так. А с угрозами разберёмся… Слышал такую фразу: «Пока едины, мы непобедимы»? – Кажется, слышал, – вздохнул Лютер-младший. *** Лана-Лана… девочка в возрасте поиска себя. Его ещё «переходным» называют. Шестнадцать лет – самый разгар. Вот и мечется: от Черлиденга к подработке в кафетерии, от подработки к волонтёрству. Ищет себе место в этой жизни по душе. Тыкается, как слепой щенок… Вроде и смешно смотрится с высоты моего опыта двух жизней, а подумать, так уже и не очень: как иначе его найти? По течению плыть, авось вынесет куда-нибудь? А потом в этом самом «где-нибудь» сидеть и спиваться с тоски? Или вены себе резать от того, что не в моготу заниматься тем, чем приходится? Так что мне-то делать? А что тут думать? Поддержать свою девушку в её поисках. Можно морально, можно материально, можно физически. Да и вообще: может и я что-то новое в себе или для себя открою? В конце-концов, это же новая жизнь, новый я – не может такого быть, что бы всё было так же, как в «прежней»! В общем, в понедельник Лана и я приступили к работе в Смоллвильском доме престарелых. В понедельник… В воскресенье отец «нашёл» клад. И обалдел, когда вскрыл старую глиняную вазу. Потом обалдели шериф и государственный оценщик. Что тут сказать: клал я с запасом, так как особо в ценах не ориентируюсь. Вот и «наклался» на семьсот шестьдесят с мелочью тысяч вечно зелёных президентов. И это я про сумму, что «чистыми» на руках у Джонатана осталась после уплаты всех налогов. Можно было и больше, естественно, «накласть», но от миллионов было бы больше проблем, чем профита. А так, хоть и несколько больше, чем нужно, но «запас» не критичный. Такие вот дела. Папа-Кент до сих пор «переваривает» новость. Пытается сообразить, что ж теперь ему делать-то? Не с руки как-то почти миллионеру коровники чистить и дрова колоть… вроде бы. А с другой стороны: а если ему это нравится? Если он всю жизнь этим занимался и ничего другого-то не умеет? А, если серьёзно, то сумма не такая уж и большая: кредит закрыли, все свои закладные на землю забрали, затем выкупили у банка из собственности ещё земли, те, что при отце Хайрама Кента в этот банк заложены были, а затем забраны за долги (не первое поколение Кентов проблемы с рентабельностью имеет) – восстановили, так сказать, историческую справедливость. Ну… я, не говоря родителям, тут же и разместил ещё несколько кладов на этой, уже нашей земле… так, на будущее. Мало ли… После закрытия кредита и покупки земли осталось не так уж и много: двести сорок тысяч. На хорошую современную технику… маловато. Так что, посовещавшись, решили пока положить деньги на банковский счёт. До весны. А там уже, добавить то, что успею наработать я, и всё же взять в лизинг комбайн. Ну и деревьями плодовыми засадить пустующие земли, как изначально сделать и планировали. Так что, вроде бы событие (деревенского масштаба), деньги, известность, а толком ничего не поменялось. Только что от долгов избавились. Повод, конечно, для сплетен и пересудов, но не так, чтобы очень. Маленький счастливый случай. Собственно, как я и хотел. Ведь, если бы у меня было желание стать миллионером, я бы им стал. Но зачем? Напомню – меня более чем устраивает нынешнее положение вещей. Мне нравится Смоллвиль. Мне нравится ферма. Мне хорошо здесь. Лекс… с Лексом сложно. С нахождением «клада» он нас, естественно, поздравил. Но пообщаться толком не получилось: дела не у одного меня были. Он-то и вовсе руководитель целого завода, да ещё и с личным «стартапом» на руках. Но, вроде бы, пока что никто меня в лаборатории не тащит, ферму жёлтыми лентами не обтягивает, спецназ без опознавательных знаков по полям не шастает… Может и обойдётся ещё? Что ж, дом престарелых. Под его крышей мне было… не то, что бы неуютно, нет. Чувство было достаточно сложным и странным, ведь в «жизни прошлой» я был стариком. И подобный «дом», только Российский грозил мне самому. А вот сейчас, я молодой, здоровый, суперсильный, вхожу под его крышу волонтёром. Странное чувство. Ещё страннее было войти к моей подопечной: слепой старухе Касандре Карвер. Почему так грубо и неполиткорректно? Ну, я сам старик, имею моральное право. А так, конечно, старая леди держала себя очень прилично. Чуткие пальцы давно слепого человека, приподнятый вверх подбородок, слегка преувеличенная поза внимательного прислушивания к окружающему пространству… дамочка совсем не так проста, как кажется. - Вы будете входить, юноша? Или так и будете там стоять? – раздался её голос из глубины комнаты. - Я так громко дышу, миссис Карвер? – с легким весельем в голосе спросил у неё. - Нет, юноша, - улыбнулась она. – У вас поскрипывает обувь под вашим совсем не маленьким весом. - Учту, - хмыкнул в ответ. – Меня зовут Кларк Кент. - Кент? Недавно сказочно разбогатевший Кент? Что же вы делаете в таком месте, как это? – с ехидцей в голосе поинтересовалась она. - «Сказочно» - пожалуй, перебор, миссис Карвер. Едва хватило, чтобы кредиты закрыть. К тому же, это деньги отца, а не мои, - ответил я, спокойно проходя в комнату и беря стул. - Ты не ответил на второй вопрос, юноша, - всё с той же интонацией заметила она. - Честно говоря, и сам не знаю пока. Но вроде бы волонтёр я, приставленный к вам. - Волонтёр? – изобразила голосом и лицом удивление она. – Что ж, не будешь ли так любезен, Кларк, подать мне стакан воды? В горле что-то пересохло. - Почему бы и нет, - ухмыльнулся я. – Только, вот я слышал, что вы вроде бы по прикосновению к человеку, его «судьбу» читаете. Вам так интересна моя? - Почему бы и нет? – улыбнулась она и развела руками. – Какие ещё у старой женщины развлечения? - Судьба человека… - задумчиво проговорил я. – В ней столько личного… боязно как-то делиться ей с посторонним человеком. Не находите, Касандра? Касандра… это ваше настоящее имя или прозвище? - Настоящее, - чуть прищурила свои незрячие глаза она. – А почему ты спросил? - Касандра… это имя мелькает в Гомеровской Иллиаде… как имя провидицы, что предрекала падение Трое. Забавное совпадение. - И что же та Касандра? Ей удалось спасти город? - Нет, естественно, - отозвался я. – Ей никто не поверил. Город пал, был разграблен, а вину за падение города свалили на неё: мол, беду накликала… Впрочем, уверен, что вы знаете эту историю. Вы же любите читать, верно? - Верно, юноша, - снова улыбнулась она. – Читать я люблю, и эта история мне знакома. Но так что же? Рискнёшь? – протянула она руку. - Заглянуть в своё будущее… заманчиво, - проговорил я. – Но и секреты свои раскрывать постороннему человеку… - Не переживай, Кларк, я не выдаю чужих тайн, какими бы страшными они ни были. Иначе, меня давно бы уже не было в живых. Город у нас… сам знаешь, непростой. - Это случилось… ваша слепота, двенадцать лет назад? – грустно спросил я. - Именно, Кларк. После вспышки от взрыва метеорита я потеряла зрение. - Что-о-о ж, - протянул я. – Правила выживания и взаимной вежливости Смоллвильских фриков вам должны быть знакомы? - Правила? – удивилась она. - Правила, - кивнул я. – Не привлекать внимание, маскировать способности под случайные стечения обстоятельств, не убивать людей, дабы не привлекать внимание властей, не допытываться до способностей других фриков, особенно до границ и слабых мест этих способностей… простые правила общежития. - Что ж, юноша, не в такой, конечно, формулировке, но в целом, подобных правил я придерживаюсь. А ты? - Пытаюсь, - пожал плечами. – В целом, пока получается. - Ну, тогда что ж, долго мне ещё держать руку? - Давайте заглянем, - повторно пожал плечами я и прикоснулся к руке старой женщины. Прикоснулся, а затем аккуратно взял её пальцы в свои. Затем была вспышка. Я оказался в незнакомом месте. Прямо передо мной из земли торчит старое надгробие с именем «Джонатан Кент». Рядом с ним ещё одно: «Марта Кент». И ещё одно: «Лана Лэнг». И ещё: «Хлоя Салливан», «Питер Росс», «Уитни Фордман», «Тина Грир»… Ещё, ещё и ещё… десятки, сотни, тысячи надгробий. И я. Один. В центре. Огромного кладбища… а ещё идёт дождь. Холодный и мерзкий. Снова вспышка. И я всё там же, в доме престарелых, на стуле рядом с Касандрой Карвер. Контакт рук разорвался. Почти минуту я сидел молча. – Это всегда так? – спросил я. – Как? – отозвалась старая женщина. – Со вспышкой и полным эффектом присутствия? – Ты… ты видел?! – вскинулась она, взволнованно. – Видел, – подтвердил я. – Никто не видит… – А я увидел. И… это было неприятно, – помассировал переносицу я. – Но как?! – почти шёпотом спросила она. – Видимо, какая-то индивидуальная особенность. В Смоллвиле чего только не бывает. – Это верно, Кларк, – вздохнула женщина, видимо, что-то припомнив. – Но, если ты видел то же, что и я… то почему ты так спокоен? Не боишься? – Чего мертвецу мертвецов бояться? – пробормотал я. – А? – вскинулась она. – Ты что-то сказал? – Я сказал, что бояться мертвых ни к чему. Живые страшнее. – Возможно, ты и прав, Кларк, – лукаво улыбнулась она. – Извини, Касандра, но всё-таки это слишком… эмоционально насыщенное… видение. Я не готов к разговору сейчас. Мне надо… подумать. Побыть одному. – Конечно, Кларк, конечно. Приходи как-нибудь ещё. – Не обещаю, но постараюсь, – сказал я, поднимаясь с места и направляясь к двери. – Постарайся, – тихо повторила она. ***