— Я не ел уже неделю. Моё любимое блюдо —
вода. Что может быть лучше? Её разные вкусы удивляют меня.
Она делает то, что ей хочется. Где-то такая твердая, будто нехотя поступает в организм, оставляя после себя комок в горле. А где-то нежная, мягкая, и так гладко и быстро проходит по горлу, обволакивая всё. Я люблю больше «твёрдую». Она не подвластна ничему, её двуличие не сравнимо ни с чем. На вид покажется вкусной и свежей, но на самом деле она не захочет поддаваться вам. Такая неукротимая и непроизвольная, словно держит весь мир в страхе сама этого не замечая.
Я Пак Чимин и я люблю причинять себе боль.
От голодания, до шрамов. Я не мазохист, но видя увечья на своем теле, я ощущаю спокойствие. Когда смотрю на свои выпуклые, голубые вены — мне хочется их вскрыть. Посмотреть, как течёт из них моя кровь, как она будет стекать по руке, по руке, которая будет вскрывать другую. Посмотрите на свои запястья. Кровь, которая течёт по ним, содержит гемоглобин, в структуру которого входит 4 иона железа. Природным образом железо образуется только в одном месте, в
ядре звёзд. Каждый раз смотря на свои вены, и я вспоминаю из чего состою. Продолжая тем самым
жить.
Мы считаем боль — худшим ощущением, но это не так, что может быть хуже этой бесконечной тишины вокруг меня? Все говорили, то что со временем
все забудется, и вправду, я забывал запахи, связанные с счастливой жизнью. Но я никогда не забуду как пахнешь
ты. Я так скучаю по себе старому: я был красивее, счастливее, умнее, худее, здоровее, лучше. Сейчас я только и делаю, что читаю книги, курю и плачу.
𝟹𝟿𝟼 дней спустя смерти.
Твоя кожа белого цвета, а год назад ты смеялся и плакал, а сейчас я — иду и смеюсь.
Я лежу в ванной, с меня стекает кровь. Я хотел побрить руки, ведь ему так нравилась моя гладкая кожа, но я промахнулся, и кровь просочилась через эту тонкую кожу. У меня даже нет сил её останавливать, да и зачем? Моя беспомощность, обрекает меня на смерть. Умирать — это бы было слишком легко.
Я хочу себя замучить. Если бы не я, он бы не утонул тогда, он был бы жив. Прошло уже больше года, а я всё время чувствую его рядом с собой, и с ним всегда присутствует этот запах моря, который уже давно запомнил мой нос.
𝚖𝚎𝚖𝚘𝚛𝚒𝚎𝚜
Рука Юнги нежно сползает вниз по ребрам Пака, тело парней покрывается холодными мурашками. От страха и от любви к друг другу. Всё время Юнги боялся сделать, что-то не так, в первый раз, но Чимину было так весело наблюдать за растерянным парнем. Его улыбка не сползала с лица. Их губы всегда были воедино связаны, останавливаясь только для того, чтобы вдохнуть воздух.
𝚝𝚑𝚎 𝚎𝚗𝚍 𝚖𝚎𝚖𝚘𝚛𝚒𝚎𝚜
Все были против нас — абсолютно все. Кроме
Тэхёна. Та его улыбка, когда он смотрел на нас —
непередаваема. Он радовался за меня, будто я маленький ребенок, который делает свои первые шаги. Он лучший. Каждый день он пишет мне, я чувствую, что нужен ему, правда нужен. Он поддерживает меня, всегда рядом, я люблю его.
Мы не общаемся.
Он не знает, что я нуждаюсь в его поддержке.
Он не знает, что Юнги больше нет.
Не знает
Год прошёл как он уехал, единственное, что от него осталось — это его гитара и стимул идти дальше. Но гитара лежит, а стимул кончается.
— Я засыпаю сегодня с надеждой, что завтра будет иначе. С надеждой, что это всё нереально и что
ты лежишь рядом, греешь меня своим телом, хоть мне и жарко. Но я все равно бы не переставал прижиматься к тебе, все сильнее и сильнее. Я закрылся сегодня в ванной, хотя дома никого. Я закрылся от самого себя. И представил, будто за мной стоит Мин, его холодные кончики пальцев касаются меня. Я ощутил его физически, я поверил в это и начал рассказывать ему всё, что думаю, и чувствую. Я плакал счастливыми слезами, потому что ощущал его как раньше. Мои слёзы попадали ко мне на губы и не давали мне внятно выговаривать слова, но я пытался не расстраиваться,
ему это никогда не нравилось. Он злился когда видел меня печальным.
— Я вернусь за тобой позже, хорошо? Не злись. — тихий голос раздался у Чимина в голове. Он настолько поверил в это, что внушил себе его тенор.
Я резко повернулся тогда, хотел обнять его, поцеловать, но я упал в то пространство где тот стоял. Он
исчез. Исчез так быстро, что я даже этого не заметил и я до сих пор ищу его, — упавший на давно разбитые в кровь колени, Пак понимал, что болен, его физическое здоровье на волоске, а ментальное давно иссякло, но тот жив, пока жива в его сердце любовь к Юнги.
