Огонь, вода и медные трубы

— И чтоб рядом с ней я тебя больше не видел! И скатывайте вашу эту процессию… Ильин улыбается, как дурак какое-то время, пока Соколов напоминает своим видом огромный и внушительный могильный памятник. А потом резко Алексея Палыча на себя тянет с такой силой, что тот даже подскакивает, дабы равновесие удержать. Не ожидал он удара сзади. А Рома подумал, что раз деньги уплачены и у него не срослось с Катей полетать, а денег потраченных было не то чтобы жалко… Но жалко, он решил, что отец и дочь одна сатана или, как там, в поговорке говорилось. — Ильин, ты чего делаешь?! — возмутился, упираясь Соколов, руки расставив, чтобы наглец не затолкнул его в проход вертолета. И откуда столько силы? Скорее дури! — Я сказал хочу полетать — значит, полетаем! Ол инклюзив! — смеётся Роман Романович и в какой-то момент совершает гениальную подъебку сознания Соколова, что он просто вваливается в несчастный вертолёт, перелетая через себя раз, а парень только и кричит радостно, дверь быстрее закрывая, мол, трогай, Лёша! — Ты хочешь, а я-то тут причём?! — Алексей Палыч с пола поднялся только грозно, выходя из себя и больше не в состоянии войти нормально, и тут же резким ускорением был отброшен на сидение назад. — Ну, так мне одному скучно! — Ильин поправил модные очки-авиаторы небрежным движением — Заодно покажете как тут чего, я ж не на пожарника учился, а на авиаконструктора, вот и заценим вид! Рома давит улыбку, вспоминая захватил ли он на всякий случай парашюты или им придётся интерпретировать вольно «Титаник»? — Сам ты жук-пожарник, Ильин! — «Хоть и лучше навозник!» зло бурчит Соколов, понимая, что они оторвались от взлетной полосы и у него на какое-то время заложило уши. — Пардон! — вскинул руки в извиняющемся жесте Роман Романович — А че так холодно-то у вас…? — Я ещё в прошлый раз предупреждал, — закатил глаза пожарный, думая, что этого точно у окошка не продует, а ветер в голове в любом случае попутным не бывает — А мне гарантийное обслуживание, гарантийное обслуживание… И куда мы летим, вокруг базы круги нарезать? — поинтересовался после того, как Ильин нашел мятные конфеты и услужливо предложил ему, Алексей. — Учитывая, что вы мне сказали лететь нахуй, у этого «Нахуй» в GPS появились вполне конкретные координаты, — невинно пожал плечами Рома, чуть втягивая шею в высокий ворот толстовки — я все ж не до конца с этой моделью разобрался, у меня так-то всего сутки были, я ещё поспать хотел… — То есть, ты не знаешь куда мы летим?! — перебил своей догадкой уже подостывший Соколов, что снова начал нагреваться — Все, не смешно, прекращай и выпускай сейчас же! — проговорил на повышенных тонах Алексей Палыч, как вспомнил, что они уже взлетели, и даже если он возьмёт парашют, то приземлится явно в другом месте. Но это он понял, когда уже дёрнул ручку, которая не поддавалась — Эй, чего с дверью?! — Не знаю, заклинило что ли? — Ильин тоже дёрнул ее пару раз, но без особого успеха, Максимум: пару калорий своими потугами согнал. — Прекрасно, кричи этого своего Лёшу… — описал жестом круговым и прикладом руки ко лбу в страдальческом жесте Соколов свою обречённость. — Да нет никакого Леши, он на автопилоте, я его так по приколу назвал… — тихо пробурчал себе под нос Роман — может вы фруктового вина хотите, расслабитесь немножко? Тут не прям ресторан в плане закусок, конечно… Я как-то на Катю все же рассчитывал. Достал ананас там, арбуз… Существует интересная народная примета, что нельзя смотреться в зеркало, когда ешь счастье — своё проешь. И когда пьёшь — пропьёшь. А в туалете зеркало вообще лучше не вешать… — А себе чего брал, горе-летун?! Фруктовое вино это такая подстава… Оно как бы говорит тебе: «Эй, я компотик, выпей меня пару литров», а потом ты лежишь и ловишь вишнёвый вертолёт. — А я за рулем… — закачал головой, но под пытливым взглядом собеседник сдался — Виски, ну, чисто для храбрости… Я так-то высоты боюсь… — пожал плечами Ильин под глухое «Давай сюда». Все же этот кнут и пряник в его случае дал бы сбой, мало ли он мазохист-диабетик. — А чего в авиаконструкторы-то пошёл?! — ошарашенно проговорил Соколов, но особо этого внешне не показывая. — Так после слов матери: Не важно сколько вашему мужчине лет — пять, двадцать пять, тридцать пять, пятьдесят пять… Подарите ему радиоуправляемый вертолет и он уссытся от счастья! — Справедливо. Но если разобьёт, то усрется, конечно. — Мой батя, к слову, парня только из-за этого хотел — потом Ильин мрачнее добавил уже — Правда, что он радиоуправляемый я узнал только по окончании института Королева что ли… — Ты не помнишь что кончал? — поднял бровь Соколовский. — Ну, так давно же было, года три назад! Помню взятки туда носил… И вообще я туда документы-то не носил, за меня кто-то экзамен сдавал. Мне только диплом вручили. А где этот институт? — проговорил Роман. — В Самаре. — А нет, не его, я чего-то в Москве кончал, — кивнул он головой утвердительно, в рот запихивая ложку мороженного. — Ты хоть карты взял? — без особой надежды спросил Алексей Палыч. — Да Вы не переживайте, — махнул рукой расслабленно и удовлетворенно Ильин, что хоть где-то он не пролетел — три колоды! — Да твою мать! — теряя последние крупицы самообладания проговорил Соколов — Как в анекдоте «По пачке Беломора придётся»! — Я пошутил, спокойно! — заверил Роман, подходя и успокаивающе хлопнув по плечу — У меня по географии, как и по выживанию в Сибири твёрдый зачёт был! — Выживанию в Сибири? — переспросил скептично Алексей Палыч. — Мы курсом ездили в Красноярск, у меня второе образование географическое будет, когда тоже кончится… — цыкнул молодой человек, отмечая, что на потолке были остатки синей изоленты, а, как известно, что нет ничего более вечного чем то, что обмотано синей изолентой. — Тоже мать…? — с интересом произнёс Соколов. — Ага, что «У приличного человека должно два высших образования быть и степень доктора философии!» да какая философия в этих гайках! — плюнул Ильин, точно хотел отгородить себя от какой-то нечисти. — Справедливо. — красноречиво выделил Алексей, припадая к иллюминатору — Погоди, а там что, огонь?! — Да люди шашлыки небось делают… — закинул руки за голову Рома, вытягивая конечности — Но если плотная чёрная завеса — походу, шашлыки подгорают… Я хоть я и горяч, но… — Да лес горит, Ильин! — перебил молодого человека Соколов. Ясно, что горел не кто-то из них каким-нибудь странным желанием приключений. — Во так, если долго смотреть на огонь, то можно увидеть как тебя увольняют из мчс… Помню, какой-то пожарный из банка миллионов восемь вынес, до сих пор героя ищут по всей стране и линии Интерпола, — присвистнул парень — Но пройдя огонь, воду и медные трубы становится по барабану, интересно? А у вас были забавные случаи? — Тушил завод по производству свечей в непринужденной, тёплой и романтической обстановке, — буркнул бессильно Соколов — Челябинск, блять! Тьфу ты! — выругался, глядя на дым от предприятия Алексей, задвигая на иллюминаторе шторку — Не подумали бы на метеорит ещё один! — О, да. Люди они суровые… Челябинские меломаны настолько суровы, что Сергей Шнуров выступает в Челябинске со своим репертуаром только на детских утренниках… — проговорил Ильин — у них ещё и бассейн, помню, горел, не тушили? — Ты же мне Америку обещал! — Не срослось… У вас виза просрочена! — отказался со смехом Ильин — Широка страна моя родная, в ней простор, раздолье и уют… Я другой такой страны не знаю, потому что визу не дают! Вон пляж челябинский кстати, может на него? — руководствовался Роман принципом, что лучше калымить на Гондурасе, чем гондурасить на Колыме. Соколов махнул рукой. Одно радует, что все уроки географии он пережил ещё очень давно со своими молитвами, чтобы Анкара оказалась столицей Улан-Удэ, а там, хоть в Норильск — он с этого дня ушёл в отпуск!