Что-то кроме магии

Привидения любят выпить... Кровавый Барон, во всяком случае, любил. Конечно, человеческий алкоголь им недоступен, но кто сказал, что нужный результат обеспечивают лишь материальные субстанции? Чепуха! Не хуже многозвездочного коньяка взбадривает, например, хорошо выдержанный колокольный звон. От правильно собранного детского смеха радости не меньше, чем от шампанского. Ну а если надо расслабиться, то лучше лунного света и не придумать. Барон и не придумывал, а просто потягивал из призрачного бокала серебристо-белое свечение и, устроившись в любимом кресле в кабинете декана, вспоминал сегодняшнее открытие Игр. Хозяин кабинета отсутствовал: он уже в который раз отправился в дальний тупик слизеринских подземелий, где за магическим экраном прочертила стену трещина. С каждым днем она делалась глубже, а декан — мрачнее. Солидно и размеренно двигался маятник напольных часов в углу. Потрескивали дрова в камине. С тихим стуком дрогнула и покачнулась пустая рама портрета Морганы на стене. Это значит, там, внизу, что-то снова ударило в каменную кладку. — Магический экран на них не действует, — наконец донесся от двери усталый голос. — Хоть бери да нанимай магов-каменщиков... — А что директор? — блеснуло лунным напитком привидение. — Всё то же, — человек упал в кресло напротив. — Сказал, мол, Сизигия закончится, и они успокоятся. Усиливай экран и спи спокойно. Ему легко говорить! — Ну, другие деканы до тебя иногда так и поступали. Снейп изумленно уставился на призрака, а тот продолжал, неторопливо прихлебывая из бокала: — Тролли не вчера явились в подземелья, и, так уж получилось, первыми на их пути всегда становятся представители твоего Дома. Это, можно сказать, вопрос чести Слизерина. — И как же действовали мои предшественники? — По-разному, — не сразу ответил Барон. — Бывало, все-таки добивались помощи директора. Звали и других деканов. Все вместе прогоняли троллей. Но затем, — он сделал многозначительную паузу, — затем декан, который попросил помощи, в течение полугода подавал в отставку. О нет, его не начинали презирать, никаких упреков ему никто не высказывал. Возможно, отставка имела самые естественные причины... Но такая закономерность существует уже много веков. — А если слизеринский декан все-таки не справлялся в одиночку? — тихо спросил Снейп. — Если он не справлялся, то погибал, — тон призрака был исключительно ровный. — Или, как я уже говорил, оставался жив и здоров, но подавал в отставку. — Скажите, это только у слизеринских деканов такой выбор, или у глав других Домов также имеются свои, хм, сюрпризы? Что-то я ничего подобного не слышал. — Разве тебе сейчас должно быть дело до других Домов? Снейп не нашелся что ответить. Смущенно кашлянул, покосился на парящую рядом с бокалом бутыль лунного сияния. — Последовать вашему примеру, что ли... — призвал из шкафа початую бутылку огневиски и стакан. — Конфисковал у шестикурсников. Устроили в туалете паб, паршивцы ушлые. — И все-таки: что ты намерен делать? Северус залпом выпил полстакана и лишь потом ответил. — Уж точно не подавать в отставку. Господин Барон, вы не забыли, что Слизерин — факультет темных магов? Темные, как известно, те еще гады, поэтому не гнушаются любым оружием. Особенно совершенно запрещенным и абсолютно незаконным. Потому что именно оно, как нарочно, оказывается самым эффективным. — За тебя, слизеринский негодяй, — ухнуло привидение, поднимая бокал с лунным светом. — За вас, скрытная слизеринская язва, — отсалютовал ему человек. Утром он собрал всех в гостиной. — Прежде чем мы пойдем наверх, мне надо кое-что вам сказать. Помолчал, добиваясь полной тишины. — Прямо за вашими спальнями находится сеть переходов, по которой сейчас в сторону замка двигаются тролли и другие опасные твари. Сизигия делает их особенно агрессивными. Часть троллей уже пытается пробить стену в тупиковом коридоре, который расположен чуть ниже гостиной. Факультет полувздохнул-полуохнул. — Директор не собирается нас защищать, — продолжил декан. — Защищаться станем сами. Непосредственным решением проблемы займемся я, Треверс и Флинт. Остальным: ждать нас наверху. До нашего появления спускаться в подземелья запрещаю. Главной в мое отсутствие назначается мисс Урхарт. На случай, если вдруг что-то пойдет не так и Барон сообщит вам, что тролли прорвались, действовать следующим образом: выходить из Главного зала через восточную дверь и двигаться к лабиринту. Там есть второй выход из школы. Почему именно туда? Потому что центральная дверь, скорее всего, будет перекрыта толпой. Урхарт, вы идете в лабиринт первой и показываете дорогу. Мальсибер, Крэбб, Фарли, Монтегю, Блишвик — отвечаете за младшекурсников. Они должны пройти лабиринт первыми. За ними — четвертый и остальные курсы. Уилкис, Макнейр, Долохов, Джагсон: ваша задача — порядок любой ценой. Все семьдесят два слизеринца должны выйти из школы. Потом нашим способом может пользоваться кто угодно. Всем все понятно? Вопросы есть? Гордон и Деннис были непривычно серьезны. Агата Урхарт побледнела и решительно сжала губы. Кто-то из младших девочек уже заранее прижался к Бернадетт и Айрин. — Мы все сделаем как надо, профессор, — тихо проговорил Бэзил Уилкис. — Не сомневаюсь, — кивнул Снейп. — Но надеюсь, эвакуация не понадобится. Теперь о более приятных вещах — наших выступлениях на Играх. До меня дошли слухи, что Слизерин называют факультетом проигравших. Думаю, пора слух развеять, а сплетникам заткнуть рты хорошим кляпом зеленого цвета. — Слизерин и победа! — выкрикнул Треверс, подняв сжатую в кулак руку над головой. — Слизерин и победа! — вырвалось из десятков глоток. — А теперь идем наверх, — заключил декан.

* * *

За завтраком Дамблдор говорил что-то о Вызове Годрика, — испытании, которое начнется в Главном зале сразу же, как только уберут всю мебель. Северус почти не слушал директора: он наблюдал за своими студентами, еще и еще раз спрашивая себя, не сделал ли он ошибку в распределении обязанностей, ведь любой промах здесь мог стать роковым. Кроме того, декан высматривал факультетское привидение: Кровавый Барон сейчас общался с другими призраками. Они, в свою очередь, должны были предупредить деканов о возможной опасности. Слизеринцы вели себя спокойно, разве что Треверс и Флинт время от времени поглядывали на него, точно ждали сигнала. С едой он покончил быстро. Встал, коротко поклонился всем сидящим: — Приятного аппетита, дамы и господа. Извините, вынужден удалиться по срочному делу. — Через час начнется первое Испытание, — предупредил Дамблдор. — Не опаздывайте. — Постараюсь, — сухо ответил Снейп и, кивнув Джералду и Годвину, быстро пошел к выходу. Уже в дверях к ним присоединился Барон. — Значит, так, — на ходу говорил декан. — Как только приблизимся к тупику, ставьте щиты и держите, пока не скажу. И упаси вас бог забегать вперед: попадете под заклинание — придется со стен соскребать. — Профессор, а какое заклинание вы будете использовать? — осторожно поинтересовался Флинт. — Что-нибудь слышали о «Хохоте банши»[1]? — обернулся к нему Северус. Тот отрицательно помотал головой. — Идея Гриндевальда. Придумал, описал в дневнике... — Но нам говорили, что все его рукописи уничтожены, — засомневался Треверс. — Некоторым грабителям надо ставить памятник при жизни, — ответил Снейп, снимая Запирающие Чары с двери, ведущей в его кабинет. — Грабителям и тем, кто в Лютном краденым торгует... Так, берем факелы. Палочки не для «Люмоса» понадобятся. В щель за магическим экраном уже можно было просунуть руку. Оттуда доносились гул, топот и порой мелькало что-то серое — должно быть, троллья спина. — Вовремя мы, — пробормотал Снейп и тут же досадливо охнул: — Драклова мать, забыл совсем! Тут же ваши кости, господин Барон! И точно: недалеко от стены, присыпанный каменной крошкой и густо укрытый пылью, лежал скелет. — Может, перенесем его? — предложил Годвин. — Не тратьте время, — махнул рукой призрак. — Туша тролля — не самая плохая могила. — Он еще раз коротко глянул на свои останки и исчез в трещине стены. — Туши, скорее всего, не останется, — задумчиво проговорил декан. Он вложил палочку в рукав и сейчас стоял, словно вспоминая что-то. — Когда я кивну — пробивайте «Бомбардо» стену. Потом двигайтесь за мной. Потолок начнете крушить по моему сигналу. — Он воткнул свой факел в заржавевший держатель на стене и неожиданно подмигнул слегка побледневшим студентам: — После такого вам никакие Вызовы Годрика не страшны будут! Ставьте щиты. Двое юношей за его спиной одновременно взмахнули палочками. Снейп уже не видел этого: он стоял, сведя ладони перед собой, и нараспев выговаривал слова чужого, давно мертвого языка. Свистящие, клекочущие звуки сплетались в дикий речитатив, от которого воздух между ладонями начал струиться, словно от жара. Заклинание звучало все громче и громче, сворачивая марево в тугой дрожащий жгут. Треверс и Флинт не шевелились, держа палочки наготове и завороженно слушая варварскую речь, где чудились то злобный вой, то безумный смех. И когда голос уже срывался в крик, а звуки утратили всякое родство с живым существом, голова декана медленно качнулась. Двойным «Бомбардо» остатки стены тупика разнесло напрочь, но звук взрыва потонул в густом реве: в пролом ломился огромный пещерный тролль, покрытый, как броней, каменной бугристой шкурой. Он не успел еще толком протиснуть свою тушу в коридор, когда Снейп рывком развел ладони в сторону. Чудовище замерло, вздрогнуло всем телом — и рассыпалось мелкими осколками! А в руках у волшебника уже рождался новый смертельный протуберанец. Метнув его в темноту, Северус вытащил палочку, сдернул со стены факел и ринулся в пролом. Студенты побежали следом. Под ногами скрипело каменное крошево — все, что осталось от очередного подземного исполина. Остальные, отогнанные заклинанием, отодвинулись вглубь тоннеля — такого просторного, что по нему могла бы свободно пролететь квиддичная команда. Свет факелов выхватывал нескольких ближайших троллей, остальное скрывала темнота. — Бейте в потолок прямо перед ними! — приказал он и ударил первым. Глыбы посыпались на ревущих монстров, заставляя их убираться подальше, в самые глубокие пещеры. Облако пыли накрыло волшебников, они почти оглохли от грохота и рева чудовищ. — Не останавливаться! — задыхаясь от кашля, проорал Снейп. — Надо полностью завалить проход! Три луча лупили в скальный потолок, обрушивая его, люди шаг за шагом отступали в коридор подземелья, оставляя перед собой многофутовый каменный завал. — Северус, справа! — успел крикнуть Барон, вылетая откуда-то из темноты. Сквозь привидение к людям скользил чудовищный червь — грязно-белый, гладкий, безглазый. Дыры на морде то сокращались, то увеличивались, подобно ноздрям, и в такт им двигались в раскрытой круглой пасти ряды острых, загнутых внутрь зубов. Снейп шагнул назад, прикрывая студентов. Мельком глянул на них — страха на лицах нет, лишь сосредоточенность. — Авада Кедавра! Тройной поток зеленого огня отбросил червя, но почему-то не убил его. — Его надо завалить камнями! — крикнул Флинт. — Бомбардо! Бомбардо Максима! Они едва успевали отбегать от завалов, руша стены, потолок, часть замкового фундамента и, наконец, коридора — того самого, где лежали человеческие кости. В тучах пыли факелы были почти бесполезны, и лишь вспышки заклинаний позволяли понять, где сейчас находится каждый из трех слизеринцев. — Остановитесь уже! — замахал руками призрак. — Вы разрушите замок! Люди замерли, с трудом переводя дыхание. Привидение нырнуло в завал и через несколько секунд вернулось: — Все, вы его завалили! И тролли убрались! Тишина казалась оглушающей. Факелы погасли, а на заклинания сейчас ни у кого не было сил. Хорошо, что Барон светился в темноте: вслед за ним, держась друг за друга, вышли к деканскому кабинету и ввалились внутрь, все еще чихая, кашляя и пыля. Студенты повалились на диван, а сам декан — в свое кресло. — Слушайте, ведь мы за полчаса управились, — весело хмыкнул Треверс. — А я переживал, что опоздаем к началу! — Вам еще восстановиться надо, — заметил Снейп. Он провел рукой по лицу: на ладони вместе с коричневыми следами пыли отпечатались красные полосы. Камнем зацепило, что ли? Ладно, это потом, главное, парней, кажется, не ранило. — Сейчас дам вам кое-что, чтобы процесс пошел быстрее. Он с трудом поднялся, собираясь пройти к шкафу в глубине кабинета, но ноги предательски подкосились, пол встал на дыбы и швырнул его обратно в кресло. На губах появился соленый привкус — уже не в первый раз за сегодня. Кровь хлестала из носа, а не из раны, как ему показалось поначалу. Все правильно: «Хохот банши», если верить дневнику, и самому Гриндевальду даром не давался, что ж о других говорить... Перед глазами завертелись черные круги, и свет померк. — Ну и что ты учудил над собой в этот раз? — выплыл из небытия знакомый ворчливый голос. — Опять со смертью в пятнашки играл? Мадам Помфри. А над ней — знакомый потолок. Значит, он не в больничном крыле, а у себя, лежит на диване. Попробовал приподняться — боль гвоздем пробила виски, припечатала к подушке. — Где Треверс и Флинт? — В Главном зале, готовятся. Молодцы, почистились, умылись. Я им дала укрепляющего, так что они сейчас как огурчики. Полежи, у тебя еще минут двадцать есть. И выпей-ка вот это... Боль отпускала неохотно. Но сквозь нее упрямо пробивалась торжествующая радость: часть мастерства Гриндевальда все-таки покорилась ему! После нескольких неудачных попыток последних лет, когда сгустки энергии взрывались в воздухе, не долетая до цели, когда они получались слишком слабыми или не получались вообще, потому что он ошибался в каком-нибудь одном слове, букве, звуке... Тихий издевательский смешок привлек внимание целительницы, которая возилась с флаконами зелий, стоя за столом. — Ты чего? — Час назад я спас репутацию директора с помощью заклинания его старого врага. Разве это не смешно? — Ох, Северус, — вздохнула Помфри. — Ты бы не заносился так. Не надо.