Что-то кроме магии

Полгода назад раскроил физиономию, а вчера назначил старостой... Северус усмехнулся: владетель и повелитель, вольный казнить и миловать по своему усмотрению. К счастью, новое назначение не объяснялось пустой прихотью. Декан некоторое время колебался между двумя наиболее подходящими кандидатурами — Блишвиком и Долоховым. Самые сообразительные на курсе, учатся одинаково хорошо. Эбнер — добродушный весельчак и заводила, обожаемый младшекурсниками за способность уморительно копировать учителей. Деннис — резок, напорист, честолюбив, упорен... Первого любят, второго побаиваются. Второе продуктивнее. В самом деле, новый староста всерьез взялся за свой курс. Снейп не вникал в суть и методы разговора, который состоялся в мужском туалете между Долоховым и главными слизеринскими хулиганами, но последние вышли оттуда притихшими и в оставшиеся до каникул дни демонстрировали чудеса прилежания и образцовое поведение. Тем временем Мальсибер, выполняя обещанное, билась вместе со своими подругами за каждый новый балл. И уже все шестеро старост разом натаскивали и жучили младшие курсы, обеспечивая пусть тонкий, но непрерывный изумрудный ручеек в нижнюю колбу часов Слизерина. Спустя неделю на занятия вернулся Скримджер. Снейп придирчиво следил за ним, ожидая какой-нибудь типично гриффиндорской выходки, но парень неизменно держал себя в руках, лез из кожи вон, чтобы наверстать потерянное время, и подчеркнуто избегал общения с Бернадетт. Она отвечала тем же, и оба так старались сохранить непроницаемое выражение лица, что выдавали себя этим с головой. Май пролетел незаметно, и вот уже наступил день торжественного прощального ужина, во время которого оглашаются результаты, подводятся итоги и звучат поздравления. Шестой курс облегченно выдохнул: Слизерин не только вернул пятьдесят снятых баллов, но и набрал несколько десятков сверх того! Правда, перегнать лидера Рэйвенкло не удалось, зато получилось нечто большее: обогнать красно-золотых. Все решили какие-то пять кристаллов, но тем не менее лев уступил второе место змее. — Что вы сделали со своими студентами? — удивлялся Флитвик. — Слизерин, в общем-то, всегда показывал неплохую успеваемость, но в последний месяц они неузнаваемы. Другие расслабляются в конце года, а ваши, наоборот, в раж вошли... — Когда змее наступают на хвост, она начинает кусаться, — посмеивался в ответ Снейп. В назначенный час Дамблдор назвал победителя, но флаги в Главном зале не поменяли цвет: они остались синими. Факультет Ровены сохранял первенство в школе шестой год подряд, и оттого, наверное, шумной радости за их столом не наблюдалось. Зато Слизерин свое торжество скрывать не собирался, и Северус, сидя за преподавательским столом, поймал себя на мысли, что не прочь сейчас заорать «ура» вместе со студентами. Отпраздновав окончание учебного года, младшекурсники и шестой курс отбыли на каникулы. В школе остались те, кому предстояли экзамены. Две недели нервной дрожи в коленях, влажных от волнения ладоней, приступов паники и неуверенности... Кому-то все это предстояло испытать впервые, иные уже проходили через подобное, но от того переживали не меньше. И уже прибыли в Хогвартс живые символы студенческих мучений — глава экзаменационной комиссии Гризельда Марчбэнкс и ее коллега профессор Тофти. Годы, казалось, ничего не могли поделать с престарелыми магами: невысокие, сухонькие, удивительно подвижные для своих лет, они знали по своим предметам абсолютно все и с неизменным энтузиазмом общались с каждым новым испытуемым. Только сейчас Снейп понял, что имела в виду Помона Спраут, заметив как-то за обедом: «Вам еще предстоит узнать по-настоящему, что такое волнение на экзаменах». Собственные СОВы почти выветрились из памяти, ЖАБА пришлась на дни, когда его сжигала изнутри свежепоставленная Метка... Да, какое-то беспокойство он испытывал, но оно — ничто по сравнению с нынешней тревогой. Розье только под угрозой очередных отработок у Кеттлберна взялась за учебники, Бэзил Уилкис, здоровенный лоб, еле-еле одолел курс продвинутых зелий... Факультетский позор! Айрин Монтегю от страха перед экзаменом хлопнулась в обморок, Годвин Флинт заучился до того, что по задумчивости врезался в колонну и ходил теперь с распухшим носом... Чтобы не дать всей этой замороченной компании впасть в нервный ступор, надо самому оставаться неизменно спокойным, бодрым и уверенным. Легко сказать! — Северус, не будьте так строги с девушками, — не выдержала как-то раз Моргана. — Вы разговариваете с ними, как какой-то военачальник! Улыбнитесь им хоть разок, приободрите... Ну нельзя же все время командовать! — Может, еще серенаду им спеть?! — огрызнулся он. — Сочувствие расслабляет, госпожа Моргана. Когда человек зол, он соображает быстрее. — Но ведь это совсем юные девочки! — Требования одинаковы для всех. Не по силам учеба — пусть дома сидят, салфетки вяжут. В бормотании наскоро повторяемых ответов перед устными испытаниями, в пинтах Успокоительного и бесконечном бдении над книгами проходили дни, отличимые лишь по сдаваемым предметам. И однажды они закончились. Уныло ожидающие «Троллей» и гордо предвкушающие «Превосходно», а также те, кому было решительно все равно — все они имели полное право отложить на самую дальнюю полку опостылевшие учебники, засунуть поглубже в чемоданы мантии и жизнерадостно галдящей толпой двинуть на станцию, откуда отправлялся в Лондон Хогвартс-Экспресс. Среди отъезжающих отсутствовали семикурсники: покидающим школу навсегда предстояло отметить это событие так, как предписывали традиции. Филч тщетно прятал в самых потаенных местах свою обожаемую кошку: неведомым образом миссис Норрис исчезла из запертой кладовки и спустя какое-то время вернулась туда, щедро политая сливочным пивом. Горгулья у входа в кабинет директора отчаянно ругалась и шипела, но ее все равно обрядили в ночной дамский чепец и кружевные панталоны. Кульминацией прощания с Хогвартсом стали купание гиппогрифов в озере и погоня за гигантским кальмаром. Несчастного моллюска, как обычно, отстояли русалки, которые выгнали бывших школяров на сушу и, настыдив для порядка, развернули в направлении Хогсмида. Там выпускники догуливали свое освобождение, переходя из «Трех метел» в «Кабанью голову» и обратно. Оба заведения по такому случаю не закрывались до рассвета следующего дня.

* * *

Северус остановился на пороге слизеринской гостиной и прислушался: тишина. Осторожно заглянул в спальню девушек — похоже, никого. Прошелся между рядами аккуратно застеленных кроватей в мужской спальне — ни единой живой души. Уехали. Они! Все!! Уехали!!! Свобода-а-а! Он довольно хохотнул и не спеша — спешить уже не надо! — направился к выходу, предвкушая, как сейчас в своем кабинете заварит себе свежего чаю, стребует с домовика каких-нибудь плюшек и завалится с книгой на диван. В гостиной послышались шаги и голоса. Знакомые голоса... Выпускники Джералд Треверс, Годвин Флинт и Агата Урхарт зачем-то разыскивали своего декана. Увидев его, все трое заулыбались, а Треверс протянул ему небольшую плоскую прямоугольную коробку: — Мы не хотели уезжать, не попрощавшись... Это вам, профессор. Спасибо за все. Он машинально открыл коробку, развернул листы папиросной бумаги и вытащил переплетенный в зеленый сафьян толстый ежедневник с тройным «S», тисненым серебром на обложке. Вещь была явно дорогая, но не только это заставило замереть и недоверчиво уставиться на нее, будто на зачарованную. Ему вручили подарок. Не на день рождения. Не друзья и не родные. Но... за что? Почему? Он же не сделал ничего такого... — Это на память о нас, — пояснила Агата, точно догадавшись о его сомнениях. — И в благодарность. — Лично для меня последние полгода были лучшими, — признался Годвин. Джералд согласно кивнул. — Как мы бились в тоннеле! А Игры?! Наши дуэли — такое не забудешь! — На дуэлях вы дрались, не я, — смущенно пробормотал он. — Спасибо за подарок, неожиданно... — и чтобы избавиться от неловкости, спросил: — Какие у вас теперь планы? — Решили все вместе ехать в Ванкуверский колледж, на курсы магкибернетики, — ответил Треверс. — У них через месяц начнется набор слушателей. А дальше видно будет. Повисла пауза. — Мы пойдем, профессор?.. — вопросительно улыбнулась Урхарт. — Погодите... постойте... — он не знал, куда деть это несчастный ежедневник, как лучше облечь в слова то, что беспокоило. — Ведь вы уже не студенты, и я вам не начальство... Джерри, полгода назад у тебя легко получилось перейти со мной на «ты». Почему сейчас этого не произошло? Вы просто привыкли или?.. — Полгода назад ты для нас был никем и ничем, — прямо ответил Треверс. — Зубрила-полукровка. Мы с парнями даже поспорили, что ты и месяца в школе не продержишься. А когда стал деканом, никто не сомневался, что будешь вымещать на нас все обиды. Долохов ведь рассказал, как ты с ним расправился. — А потом? — у Северуса отчего-то сел голос. — А потом мы поняли, что крупно ошиблись... сэр, — в его тоне не было ни капли насмешки. — С вами уже не тянет фамильярничать, профессор. Треверс помолчал и решительным жестом протянул ладонь: — Удачи, Северус. Хороших тебе новичков в будущем году. Да, осенью придут другие — лучше ли, хуже нынешних... Но вот этих троих уже не будет. Череда встреч и расставаний, с которой надо смириться и сказать в ответ что-то оптимистичное и по возможности обойтись без пафоса... — Успешного покорения Ванкувера. И поосторожнее там с айсвайном.

* * *

Две плюшки благополучно прошли под чай, а на третьей в кабинете нарисовался Квиринус. Заглянув в чайник, трансфигурировал себе чашку, придвинул поближе блюдо с выпечкой и, расположившись в кресле у камина, принялся жадно есть. — Директор распорядился морить тебя голодом? — не выдержал Снейп, до того момента молча наблюдавший с дивана за его манипуляциями. Квиррелл судорожно сглотнул и шумно отхлебнул из чашки. — Нет, просто забыл пообедать... Северус, а где Барон? — Не знаю, он не докладывает, куда исчезает. А что? — У меня к нему просьба есть... Мог бы ты пригласить его? — Хм... Господин Барон! — позвал в пространство Северус. — Если вы здесь, дайте знать, пожалуйста. — Что случилось? — выглянул из книжного шкафа призрак. — Господин Барон, очень нужна ваша помощь в переговорах с Пивзом, — из уважения к привидению Квиррелл перестал жевать и отставил чашку. — Речь идет о деле, которое способен выполнить только он. — Любопытно. Хорошо, подождите немного. — Не знаю, что ты задумал, но участие Пивза настораживает, — заметил Снейп. — Меня тоже, но без него действительно никак. Сейчас убедишься. — …Что он Гекубе, что ему Гекуба? — донеслось откуда-то из темного угла, и в кабинет боком вплыл полтергейст, беседующий с Кровавым Бароном. Увидев людей, он оборвал свой монолог, прищурился, будто подсчитывая что-то, а затем, подлетев к Квирреллу, вполголоса деловито посоветовал, кивнув на пустую чашку: — Не пей вина, Гертруда. Тот закашлялся от неожиданности. Пивз от души стукнул его по спине и озабоченно сообщил обалдело смотрящему на это Снейпу: — Неладно что-то в Датском королевстве. — Давай серьезнее, Пивз, — одернул его Барон. Правда, не слишком строго. Полтергейст скроил унылую физиономию и объявил, что серьезен, как докладная завхоза. — Господин... кхе.... господин Пивз, — откашлялся наконец Квиррелл. — Вам, должно быть, известно, что я собираю материалы по истории Хогвартса. В частности, на основании свидетельств господина Барона удалось установить, что возраст Распределяющей Шляпы насчитывает не девять веков, как принято думать, а гораздо меньше. Современная наука может установить возраст того или иного предмета с точностью от одного года до десяти лет. Поэтому я прошу вас проникнуть в кабинет директора, где хранится Шляпа, и отрезать от нее кусочек — дюйма три, не больше. Я отдам его на экспертизу, и таким образом мы получим веское подтверждение слов призрака. — А самим что — слабо дельце провернуть? — спросил Пивз. — Нас за такое как минимум уволят, — вздохнул Снейп. — Взлом кабинета директора и порча ценного артефакта. — Ну, попросите добром, мол, так и так... — Добром не даст. Он вообще против моих исследований, — пригорюнился Квиринус. — Если вы не согласитесь, придется ждать сентября, когда Шляпу вынесут для распределения, потом надо ухитриться ее перехватить у МакГонагалл... короче, сложно, долго и велик шанс попасться. — Жидковаты вы на расправу, — хмыкнул полтергейст. — Им есть что терять, — заметил Барон. — А вот тебе это ничего не стоит. Сделай полезное дело хотя бы для разнообразия. — Ладно, уговорили. Только задаром лезть к директору я не стану. Вы, белоручки, тоже кое-что для меня сделаете... — глаза Пивза загорелись азартом. — Сейчас в школе гости — старуха Марчбэнкс и этот сморчок Тофти. Давно я к ним подбираюсь... Так вот, ты, — он ткнул пальцем в грудь Квиррелла, — станешь прилюдно волочиться за Гризельдой, осыпать комплиментами, короче, изображать влюбленного. И когда она совсем растает, выльешь ей на мантию полную банку томатного соуса. А ты, — палец уперся в Снейпа, — выкрасишь лысину Тофти в зеленый цвет, а бороду — в розовый. Или наоборот, как хочешь. Сроку вам — две недели, пока они оба торчат в замке. — Это же типичное хулиганство! — возмутился Квиринус. — Как можно... почтенная леди... — А вы сами мне что предлагаете — на полянке цветочков нарвать?! Вот вечно вы, люди, на чужом горбу хотите выехать! — Господин Барон! — воскликнули профессора почти одновременно. Но оказалось, что привидение вовсе не разделяет их негодования. — Пивз рассудил справедливо. Он выполнит вашу работу, а вы — его. — Работу?! — изумился Снейп. — С каких пор обливание соусом стало работой? — Дурень, для шумного духа это самая что ни на есть работа, — фыркнул полтергейст. — Чему вас только в школе учат, профессора фиговы! Пивз удалился, чрезвычайно собой довольный, Барон тоже незаметно исчез. Друзья — растерянные и пристыженные — остались одни. — Ну, на что не пойдешь ради науки, — философски заключил Квиррелл и вдруг прыснул со смеху. — Ты чего? — Представил, как ты при всех своих деканских регалиях улепетываешь от зеленого Тофти! — Хорошо хоть студенты разъехались, — Северус попытался сохранить хмурое выражение лица, в конце концов тоже усмехнулся. — Не далее как сегодня утром мне дали понять, что я серьезный и уважаемый человек, дорогую вещь подарили, и вот нате вам: лысину в розовый, бороду — в зеленый! Самое подходящее занятие для декана!