* * *
В этот воскресный день дорога в Хогсмид для старшекурсников оказалась длиннее обычного: им всем пришлось завернуть на осмотр к Крэгги. Студенток же предвзятость нового тренера, судя по всему, не огорчила, и они благополучно отправились в поселок, пользуясь теплой солнечной погодой последней недели сентября. Старостам полагалось сопровождать учеников; Мальсибер, которая обычно с огромным энтузиазмом организовывала все походы, в этот раз сослалась на нездоровье и попросила оставить ее на факультете. Северус заметил, что выглядит она действительно неважно. Он предложил ей сходить в Больничное крыло, но девушка лишь вяло покачала головой и поспешила уйти в спальню. Понадеявшись, что Моргана, в случае чего, даст ему знать, декан вернулся к себе в кабинет, где уже давно засели Квиррелл и Кровавый Барон. У человека и привидения нашлось общее дело: редактирование статьи. Квиринус не забывал предостережения Марчбэнкс, да и сам хотел с первого же раза произвести благоприятное впечатление на высшее министерское общество. При помощи Барона он правил фактические ошибки: у призрака была цепкая память, в которой хранились даты, имена и события, начиная с первого века существования Хогвартса. Человек лист за листом выкладывал на стол рукопись, призрак внимательно читал и показывал, где вносить правки. Статья была посвящена эволюции Распределяющего артефакта — от шлема Годрика до нынешней войлочной шляпы. Квиринус решил начать с самого безобидного, на его взгляд, момента в своем масштабном исследовании, не касаясь пока ни ошибок в гербах, ни генеалогического древа Основателей, где, по его словам, обнаружилось немало любопытных ветвей, не говоря уж о корнях. К моменту возвращения Северуса они уже завершили работу, и теперь Квиррелл просто из удовольствия рассказывать объяснял привидению суть спектрального анализа, с помощью которого был установлен точный возраст Распределяющей Шляпы. Барон вслух восхищался изобретательностью маглов, заметив попутно, что волшебники в этом отношении сильно от них отстали. — Сейчас внесу все правки, и можно будет отсылать, — заключил довольный Квиринус, собирая страницы. — Господин Барон, вот бы вам вести уроки истории магии вместо Биннса: вас гораздо интереснее слушать! — Смотря кому, — вздохнул призрак. — Директорам Хогвартса, например — не очень. — Но им все равно придется столкнуться с правдой, — настаивал на своем человек. — Рано или поздно. — Освобождай стол, оратор, меня контрольные ждут, — распорядился Снейп. — К ужину освободишься? — спросил Квиррелл. — Вечером устраиваю пирушку в «Метлах». Повод банальнейший — день рождения. Придешь? — А мадам Розмерта — смелая женщина: позволить тебе устраивать у нее в заведении вечеринку... Кого ты еще пригласил? — Трелони. Жаль ее, скучает одна. — Вот я и говорю, смелая, — усмехнулся Северус, задумавшись о чем-то. Какое-то время он рассеянно наблюдал за сборами друга, а потом остановил его: — У тебя найдется час свободного времени? Пойдем, подарок вручу.* * *
Косой переулок во второй половине воскресного дня был малолюден, а Лютный вообще выглядел вымершим. Ставни на окнах закрыты, в немногочисленных витринах темно. Именинник, недоумевая, остановился на условной границе между законопослушными коммерсантами и сомнительными дельцами: неужели нам туда? Снейп молча мотнул головой, приглашая следовать за собой. Он спокойно шел вперед, почти не глядя по сторонам, не обращая внимания на разные подозрительные звуки, временами вырывающиеся из-за дверей, на бесформенные тени, нырявшие при приближении людей в темные щели между двухэтажными домами под сумрачно нависающими крышами. Солнце почти не заглядывало сюда, и оттого брусчатка под ногами оставалась влажной и скользкой от серой плесени. Они шли долго, пока не уперлись в глухую высокую стену из необработанного черного камня. Вплотную к стене стояла неприметная лавчонка, подслеповато глядя на улицу одним круглым окном. Северус постучал три раза в мутное стекло. — Хью, открывай. Свои. В окне промелькнула чья-то лысая голова, лязгнул засов на двери, и она приоткрылась, пахнув холодной кислятиной. В проеме показались остро блестящий маленький глаз, по-крысиному подергивающийся коричневато-розовый нос и кончик волшебной палочки. — Кого привел? — послышался сиплый голос. — Покупателя, — вполголоса ответил Снейп. — Впусти. Дверь открылась шире, показав хозяина целиком — обросшего пегой щетиной мужичка, одетого в бесформенную бурую хламиду. Палочку он по-прежнему сторожко держал перед собой в грязноватой жилистой руке. — Тоже оборотень? — кивнул он на Квиррелла, пропуская обоих внутрь лавки. — Нет, обычный волшебник. — То-то я и гляжу, больно гладкий. — Объясни, наконец, куда ты меня привел, — потребовал Квиринус, оглядывая пыльные полки с побитыми котлами, щербатыми горшками, тарелками и прочим хламом, грязным и кое-как наваленным на кривые доски, прибитые по стенам. — Еще немного терпения. Хью, есть новое? — А как же! — довольно осклабился тот, показав редкие желтоватые зубы. — Щедрые деньки выдались... Стой спокойно. И ты, малый, тоже. Палочка Хью принялась выписывать в воздухе сложные фигуры, из которых состояло заклинание распознавания Оборотного зелья. — Ну вот, теперь вижу, что это ты, Носатый. Заходите. Полки с битыми черепками растворились в воздухе. Вместо них открылась небольшая чистая комната без окон, ярко освещенная магическими светильниками. Вдоль стен в несколько рядов шли стеллажи, где лежали пожелтевшие от времени свитки, книги, ларцы разной величины, всевозможные коробочки, свертки и тюки. Хозяин, приволакивая ногу, прошел первым и встал за аккуратную конторку у входа. — Квиррелл, знакомься: Хромой Хью — лучший в Европе специалист по магическим предметам, которые... э-э-э... имеют туманное прошлое. Ему несут то, что ты не найдешь ни в одном музее и ни в одной библиотеке, — подмигнул Снейп. — Это и есть мой подарок. — Имеется кое-что из архивов известных семейств, а также несколько свитков из Отдела тайн, — спокойно, точно какой-нибудь бакалейщик или зеленщик о своем товаре, сообщил торговец краденым. — Будете смотреть? — Клянусь Основателями, это самый необычный презент, который я когда-либо получал! — Квиринус понял наконец, где находится, но, как и предполагал Северус, не стал изображать из себя оскорбленную добродетель. — Туманное прошлое — забота авроров, а мне после знакомства с Фелпсом очень не хочется им помогать. Показывайте, достопочтенный Хью, все, что у вас имеется! — Уж кем-кем, а аврорами меня не напугаешь, — хмыкнул Хью. Спустя час оба покупателя покинули лавку и двинулись в обратный путь. По дороге Северус подробно объяснил, как правильно себя вести с Хромым, когда приходить, что говорить, чтобы не схлопотать какое-нибудь нехорошее заклинание промеж глаз. Обитатели Лютного не церемонятся с теми, кто им не по нраву или вызывает подозрение. Квиринус все внимательно выслушал. — Чуть не оставил там все жалование, — он с довольным видом похлопал себя по карману. — Зверски проголодался после твоего старьевщика. Зайдем в «Котел»? Пока обедали, именинник был оживлен и шутил, но за кофе отчего-то притих. Снейп не торопился выяснять причины изменения настроения: если сочтет нужным — расскажет сам. В баре стоял негромкий уютный гул, на эстраде инструменты, как всегда, ненавязчиво играли что-то магловское. — Знаешь, Годрик в моем возрасте уже успел в крестовом походе поучаствовать и основать свой факультет, — нарушил молчание Квиррелл. — Фламель нашел Философский камень... А я написал всего лишь одну статейку, которую вполне могут мне завернуть. — Глупости говоришь, — пожал плечами Северус. — Ты начал серьезную работу, года через два-три о ней заговорят, вот увидишь. — И через двадцать лет за этим же столом встретятся убеленный сединами магистр-историк и почтенный директор Хогвартса! — вновь развеселился Квиринус. — Ты меня, что ли, прочишь в директора? Брось! — он даже рассмеялся от такого предположения. — А я бы на месте Дамблдора другой кандидатуры и не искал. Да, МакГонагалл его заместитель, и логично предположить, что она займет его пост, когда — или если, — директор решит уйти на покой. Но наша Минерва слишком прямолинейна, она слишком гриффиндорка для того, чтобы успешно обходить все острые углы. Ты — другое дело. Северус внимательно вгляделся в лицо собеседника, подозревая, что тот его разыгрывает. Но нет, Квиринус не шутил и обсуждал его карьеру как дело пусть и не близкого, но вполне вероятного будущего. — У меня и так получился взлет, будто от хорошего пинка: из камеры Визенгамота — за учительский стол, а оттуда сразу же — в деканскую мантию. Но дальше меня МакГонагалл точно не пропустит. Да я и сам не хочу, если честно. — Предпочитаешь тихо-мирно стареть в одной и той же должности, как Слагхорн? — с невинным видом поддел его Квиррелл. — Тихо и мирно? Вот это уж точно не про меня. Но и о кресле директора не мечтаю. Не до него мне совсем.* * *
В школу вернулись уже после ужина. Квиррелл напомнил о предстоящей вечеринке и отправился к себе. Северус заглянул в гостиную узнать, как дела. Долохов доложил, что никаких чрезвычайных происшествий не было. — Ну как же не было, если Мальсибер в спальне зачем-то повернула меня лицом к стене? — обиженно возразила Моргана. — Так меня еще никто не оскорблял! — Она это объяснила как-нибудь? — удивился Снейп. — В том-то и дело, что нет! Она так все и оставила! Вечером вернулись из Хогсмида другие девушки, исправили это безобразие... А Бернадетт я с утра не видела больше, — Моргана покачала головой. — Она в последние дни была не такая, как обычно. Ночами плакала... — Что ж вы мне раньше не сказали? — упрекнул ее декан. — Мисс Монтегю, возьмите трех человек в помощь, срочно разыщите мисс Мальсибер и попросите прийти сюда. Девушки разбежались в спальни, в уборные, в ванну старост, в другие помещения Хогвартса, где в этот час могла бы находиться пропавшая семикурсница. И вскоре вернулись с одинаковым ответом: ее нигде нет. — Небось, обжимается со своим гриффиндорцем где-нибудь под лестницей, — проворчал Долохов. — И болезнь свою для этого выдумала, точно говорю. — Хорошо, если так... — Северус подумал, что Этти не стала бы врать для того, чтобы тайно встретиться со Скримджером: их свиданиям и так никто не мешал. А уж отказаться от совместного визита в Хогсмид? Нет, тут что-то более серьезное. И повернутый к стене портрет... Колокол башенных часов дал сигнал к отбою. Дисциплинированная Бернадетт ни разу за все годы учебы не нарушала школьного распорядка. — Когда придет, скажите, чтобы ждала в гостиной, — распорядился декан и отправился на поиски сам. Наверху Филч разгонял последних гуляк по факультетам. Уже зная о розысках, отрицательно покачал головой: в укромных уголках, которые обычно выбирают влюбленные парочки, девушку он не нашел. Северус остановился посреди пустого вестибюля, прикидывая, куда могла пойти умная взрослая особа, у которой — он уже не сомневался, — серьезные неприятности. Пойти с какой целью? Либо посоветоваться с кем-то без посторонних ушей, либо побыть наедине. И он, кажется, знает подходящее место. Галерея, ведущая к Астрономической башне, тонула во тьме. Здесь всегда было сыро, прохладно и совершенно не на чем сидеть — оттого-то она и не пользовалась популярностью у парочек. Снейп решил обойтись без «Люмоса», благо глаза уже привыкли ко мраку и стали различимы угольно-черные колонны арок на фоне более светлого пространства внутреннего замкового двора. Стараясь не шуметь, он осторожно шел вперед и вскоре действительно заметил два темных силуэта. Они, похоже, и не собирались прятаться. Подкравшись еще ближе, он услышал и разговор. — Я убью его. У нас нет другого выхода, понимаешь? — горячо убеждал ломкий юношеский голос. — Отцу говорить бесполезно, это же его человек! — Ты погубишь себя! — плакала девушка. — Как мне жить, если с тобой что-нибудь случится? Вот они, голубчики, воркуют. И голубок возомнил себя орлом... Что ж, пощиплем ему перышки. — Кого убивать собрались, Скримджер? Люмос! В ярком свете залитое слезами лицо Бернадетт казалось бледным до прозелени. Кристофер болезненно заморгал, когда луч ударил по глазам, но ни на шаг не отступил от подруги. — Это мое дело, сэр, — с вызовом ответил Скримджер. — Я ничего вам не скажу. И можете снимать с Гриффиндора хоть тысячу баллов. Пользуйтесь моментом... — неприязненно добавил он. — Не сомневайтесь, воспользуюсь, — холодно пообещал Северус. — Но прежде выясню, что происходит. — Мы... мы просто поссорились, — пробормотала Мальсибер, давясь слезами. — Обычная ссора... — Не лгите. Я слышал ваши последние слова. — Я не могу вам сказать. Не могу! Не могу! — эхо разнесло по галерее ее хриплый крик. Бернадетт покачнулась, и если бы не схватилась за плечо Кристофера, то непременно упала. Разрыдалась, уже не сдерживаясь. — Это все Фелпс, — не глядя на Снейпа, пораженного таким взрывом отчаяния, объяснил Скримджер. — Он заставил ее доносить на других слизеринок. «Три метлы» и славный вечер в компании друга стремительно превращались в несбыточную мечту. Здесь и сейчас начиналось «веселье» совсем иного рода. Этти дрожала, Кристофер поплотнее завернул ее в свою мантию, прижимая к себе. Говорить она не могла — нервный спазм сжал ей горло. Парень рассказал все за нее. Северус слушал и мысленно проклинал себя за самонадеянность и беспечность. Намалевать дразнилку на стене и думать, будто этим проймешь матерого аврора! Втихомолку всем факультетом насмехаться над ним в глупой уверенности, что он не способен ничего им сделать! О да, прошибать стену лбом не потребовалось: тебя просто взяли и впечатали в нее — всей физиономией! Но почему именно она? Потому что всегда в компании, яркая, добрая, располагающая к себе, подлинная любимица факультета. Такой доверяют тайны, ведь она надежная и понимающая. И, конечно же, она ни у кого не вызовет и тени подозрения. — Он сказал, в деле Эдгара найдены новые обстоятельства... — Бернадетт немного успокоилась и смогла говорить. — Отягчающие... Ему может грозить дементор... И если я хочу спасти брата, то должна... должна помогать выявлять сторонников Темного Лорда. И пригрозил, что, если я проболтаюсь, он даст ход делу! — Как давно он тебя завербовал? — угрюмо спросил Северус. — После самого первого урока попросил задержаться... Почти месяц. Идиот и слепец! И Моргана тоже хороша: пока не припекло, молчала, как немая. Хотя поди разбери этих девиц: то ли они бледные от своих недомоганий, то ли от пудры, то ли еще от чего. Фелпс начал с простого: обязал Этти пересказывать ему все, что говорится в женских спальнях о минувшей войне, об арестах, судебных делах... Потом велел принести копии писем нескольких девушек из чистокровных семейств. Вот для чего понадобилось поворачивать портрет Морганы! А сегодня потребовал, чтобы Мальсибер намеренно заводила разговоры о близком возвращении Темного Лорда и вызывала подруг на откровенность. Этого она уже не выдержала. — Я убью его, — снова завел свое Скримджер. — Прямо сейчас! Северус ни за что бы не признался, что в тот момент уже мысленно мчался рядом с ним к апартаментам учителя ЗоТИ, сгорая от желания разорвать подлеца на части. И пришлось так же мысленно рявкнуть на себя и напомнить, что негоже декану уподобляться взбалмошному и безответственному юнцу. — Еще слово, и вы окончательно убедите меня в том, что Гриффиндор — факультет болванов, — презрительно заметил Снейп. — С Фелпсом успеем разобраться, сейчас важнее спрятать от него Этти. Вот что: ведите ее в Больничное крыло, скажите мадам Помфри, что это моя личная просьба. Я подойду туда чуть позже — захвачу кое-какие зелья. Скримджер без звука проглотил едкое замечание и, бережно поддерживая девушку, пошел к выходу из галереи. Снейп поспешил в подземелья. Забежав в кабинет, обнаружил незнакомого домовика в щегольском вышитом полотенце, который смирно сидел на диване, очевидно, дожидаясь его возвращения. При виде человека эльф поспешил встать, с достоинством поклонился и сообщил: — Господин Квиррелл желает узнать причины, по которым господин Снейп не прибыл в условленное время в ресторацию «Три метлы». Северус узнал его: это был один из домовиков мадам Розмерты, которые выполняли при ней обязанности курьеров. Он быстро написал несколько строк на клочке пергамента, вручил посыльному и тот, еще раз поклонившись, исчез. Снейп торопливо рассовал по карманам Успокоительное, Бодрящее, Умострильное и вдруг замер, похолодев от новой догадки: Фелпс не ограничится девушками, они ведь не так уж часто говорят о политике. Значит, будет доносчик и среди юношей. Или уже есть.