Его альтер-эго

      — Итак. — Пидж поворачивается на вращающемся стуле лицом к Широ, вставшем в дверном проеме, делая глоток кофе. Её черный круги могут сравниться с его оттенком.       Как она и просила. Никто не трогал Пидж и даже не писал ей несколько дней. Все, лишь бы гениальный мозг делал то, что считает нужным.       — Кит все еще в коме. — Выдает Широ.       — Чего мне удалось достичь. — Игнорирует его Пидж. Грубо, но всё как оно есть, продолжая. — Но, сперва, начиная с самого начала. Расскажи мне о Ките. О его симптомах. Странностях.       Широ смотрит на неё несколько секунд, пытаясь понять, как она… как работает этот мозг, который слабо способен к эмпатии, но сейчас рьяно борется на протяжении нескольких суток за знания и жизнь своего друга.       — Что ж. Он родился двадцать третьего октября тысяча девятьсот девяносто девятого года-…       — О боже, Широ, не настолько сначала. — Стонет Пидж, посмеиваясь. — Давай на пару лет вперед. Присядь. — Она кивает на милый мятный диван.       — На пару лет, говоришь? Если брать в учет с момента в Гарнизоне, когда я заметил, что его физические способности не совпадают с его телосложением… То началось еще тогда. Киту было четырнадцать.       — Какая у Вас хорошая память, адмирал. — Пидж делает пометку у себя в блокноте. — Продолжай.       — Затем этот нож. Очень странный нож. Он держался за него как за последнее, что связывало его с этой жизнью. Он говорил, что без него он не будет являться тем, кто он есть, когда я просил отдать клинок мне ради его же безопасности. В Гарнизоне было запрещено хранить колюще-режущие предметы, тем более несовершеннолетним кадетам. Мне казалось, что он был чеховским ружьем*, но, к счастью, ничего не произошло. Даже во время этих жестоких драк Кита с другими кадетами, на которые он время от времени срывался, клинок он не использовал. Видимо, понимал, что может нанести непоправимый ущерб зачинщику драки. — Ведь сколько раз Широ не вызывали на ковер вместе с Китом, всегда оказывалось так, что парня кто-то словесно провоцировал, хоть и бил первым сам Кит. — Кит говорил, что это единственное, что осталось у него от отца. Можно ли предположить, что вещество, из которого изготовлен клинок, обладал определенной квинтесенцией, которую Кит чувствовал? --------- *чеховское ружье, висящее на стене, обязательно выстрелет       — А ты разбирался эти три дня. — Удивленно хмыкает Пидж, ухмыляясь и наклоняясь вперед. — Это люксит. И да, у клинка Кита есть определенная квинтесенция, но она достаточна мала. От всех клинков из Марморы исходит, в каком-то плане, радиация. Хорошая радиация, Широ, — поспешила успокоить друга Пидж, увидев его обеспокоенный взгляд. — Она как-бы дает резервную энергию носителю. Клинки Марморы же используют их в бою, а в бою очень быстро расходуются силы, поэтому клинки дают совсем немного дополнительной. Это не как накопитель, скорее порционно выдающаяся энергия, независимо, в сражении ли сейчас его носитель или нет. Поэтому у гарлаа, который его носит, постоянно высокий уровень физической силы. Он просто не успевает упасть, клинок восстанавливает его. Это если не брать в учет какое-то очень серьезное ранение или травмы, что залечивается долго. Я имею ввиду, клинок позволяет ускорить восстановление и замедлить утомляемость мышц. Поэтому Кит такой…взбученный всегда. — Пидж издает смешок, а Широ подхватывает.       — Потом, когда он нашел меня. Мы с Китом много разговаривали и… он говорил, что был в депрессии, пока я был в плену у гарлаа, но что-то заставляло его держаться и ждать. Очень долго ждать, больше полугода. Как мы позже узнали, это был зов Синей, которую за восемнадцать лет до этого охраняли Кролия и Текс. Возможно, поэтому она звала его… Она как-то почувствовала, что Киту нужна помощь и защита, как тогда Кролия защищала её.       — Львы чувствительные создания. Мы все еще не можем до конца понять, кто они такие, Широ, и какими способностями обладают. Но не исключено, что она запомнила энергию Кролии и обнаружила её в Ките, который, очень удачно, жил в тишине и одиночестве в той же пустыне. Я не могу никак иначе назвать это, нежели судьба, потому что…       — Второе имя Кита это Йорак. — Продолжает за неё Широ. Подобные доводы и раньше рождались в его голове, но видимо, только Пидж ныряет так глубоко. — А Йорак с древне-галрийского это Цветок Пустыни — так мне сказала Кролия.       — Вот видишь. Все взаимосвязано. Все мы из одной звездной пыли. И люди, и гарлаа, и Львы, и энергия. Это одно и то же вещество, просто в разных проявлениях. Очевидно, что единое стремится воссоединиться.

***

      Кит задушено резко втягивает воздух, пытается его втянуть. Пытается доставить мозгу кислород.       Простыни в его руках сильно скручиваются, сама ткань натягивается, издавая тихий скрип.       Кит испуганно бегает глазами по окружающему пространству как загнанный в угол зверь. В своем поле зрения он замечает замерший темный силуэт:       — Блять!       Он падает с кровати.       — Ой-ой-ой, приятель, ты чего? — Второй Кит улыбается и наклоняет голову к плечу, следя за траекторией его полета на пол. — Тебя аж передернуло всего.       — Бля-я-я-я-я….- Кит медленно встает на одно колено, перекидывает другую ногу на кровать, а затем ложится обратно. Он хватается руками за голову и падает на спину, хнычет, сжимая в руках волосы и корчит гримасу боли под ладонями, пока не поворачивает голову и не замечает напуганную Блэк на другом краю огромной двухместной постели.       Эти ужасные головные боли преследуют его все три дня, пока Кит находится в этом мире. И иногда они насколько сильные, что он просыпается и, как сейчас, падает в кровати. Или пинает Широ ногами во сне, бьет руками…       Широ начинает очень беспокоиться о том, что ночные кошмары, которые — не удивительно, — есть даже у этого Кита, возвращаются, но Кит старательно уверяет, что это все из-за болей, мигрени, или как еще это можно назвать.        — Ой, девочка, иди сюда… Я тебя напугал? — Он протягивает руку к черной кошке. Рэд к нему по-прежнему не приближается, а ночью спит только на половине Широ. Грубиянка.       Блэк медленно, осторожно переступая, подходит к Киту и нюхает его руку. Сам парень без лишних движений терпеливо ждет.       Затем она касается холодным влажным носом его ладони и быстро перемещается к нему на грудь. Киту ничего не остается, кроме как лечь на спину и положить ладонь на нее, начиная гладить.       — Ты ж моя хорошая…       Блэк начинает мурчать, а Кит блаженно откидывает голову назад, по-тупому болезненно и радостно улыбась. Если бы не побочные эффекты перекидывания сознания из одной реальности в другую и круглосуточное беспокойство за своего Широ, Кит бы остался здесь навсегда. Хотел бы остаться. Ладно, окей, он не такой эгоист, и тем более не сможет игнорировать призрака Кита этой реальности всю оставшуюся жизнь.       — А вот Рэд так не делает… — Жалуется он шепотом, а кошка, словно понимая его, легонько бьет лапкой по подбородку.       Сама же Рэд пристально смотрит на него из коридора.       — Малыш, ты проснулся? — Широ зовет его из коридора, кошка галопом уносится в противоположном направлении, а Кит улыбается, радуясь, что Широ еще здесь.       — Да. Доброе утро. Я с кошкой лежу. — Потягиваясь, отвечает Кит.       — А, вот ты с кем разговариваешь. — Понимающе тянет Широ и заходит в комнату. Застегивая пуговицы на белой выглаженной рубашке, он ходит по спальне в поисках галстука, который Кит с него вчера очень страстно стянул и бросил невесть куда в момент поцелуев.       Кит ухмыляется и старается наклониться к краю кровати так, чтобы не скинуть Блэк, но в конце концов она сама спрыгивает и ложится на подушку Широ. Кит достает темно-фиолетовый галстук из-под тумбочки, при этом недоумевая, как вчера его туда закинул, и протягивает Широ, который ищет его в комоде.       — Держи.       — Спасибо, малыш. — Широ подходит ближе и берет его из рук Кита.       — М-м-м, — Кит улыбается, и пользуясь моментом, обвивает руками шею Широ, притягивая его к себе. — Широ-о.       Широ замирает, слегка удивленно распахнув глаза. Кит смотрит в серебряную гладь озера и тонет в них. Но затем он тоже улыбается и целует мужа в губы, на что Кит удовлетворенно мурлыкнул.       — Не хочу, чтобы ты уходил. — Говорит Кит, дуя губы.       — Тем повод для тебя встать, собраться, и приехать в офис ко мне. — Поддразнивает его Широ, оставаясь на таком же близком расстоянии, но не целуя. Он, как большой босс, должен приезжать на работу раньше остальных сотрудников. Обычно они едут вместе с Китом, но в воскресенье Широ не решается его будить, зная, чем это чревато.       — Ну Широ, — обиженно тянет Кит, не отпуская его.       — Нам платят деньги не за то, чтобы мы нежились в кровати по утрам, Кит. — Нежно говорит Широ, целуя его в лоб и кладя ладони поверх рук Кита, проверяя часы.       — Кто вообще блять устраивает неполный рабочий день в воскресенье… — Кит размыкает руки и отпускает его.       — Начальство. — Широ с хитрой улыбкой пожимает плечами, отходя к зеркалу и завязывая галстук.       — У меня самое деспотичное начальство. — Причитает Кит, вставая, и начиная рыться в комоде в поисках нижнего белья, сверкая голой задницей у Широ в отражении.       — Я твое начальство, детка. — Широ смеется, краем глаза наблюдая за Китом. На него не грех отвлечься.       — О чем я и говорю. — Кит стонет и закатывает глаза, но затем ухмыляется и победно вытаскивая чистое нижнее белье из ящика, начиная одеваться.       — Ну Кит, нам нужно закрыть все сделки, чтобы вписать их в отчете за квартал. Обещаю, такие вылазки в выходные будут всего два раза за этот месяц. Сегодня всего на пару часов, а потом весь этот день наш.       Кит вздыхает и достает следом черную майку Широ, потому что свою не нашел. С гордым видом натягивает ее, на что Широ влюбленно фыркает и подходит к Киту, целуя его в лоб.       — Давай, завтракай и приезжай ко мне, буду ждать тебя.       — Хорошо, Широ.

***

      Время близится к четырем часам дня, и Лэнс вваливается к Пидж с толстенной стопкой книг, одна из которых падает. Парень наклоняется, чтобы поднять её, но следом летят еще две, и Лэнс со вздохом, согнувшись в три погибели шагает за ними, после чего падает еще одна.       Пидж не выдерживает и громко смеётся, схватившись за лицо и опасно наклоняется на стуле, рискуя упасть, как и книги Лэнса.       — М-мргх! — Лэнс сжимает губы в тонкую линию, резко выпрямляясь, и прижимает все собранное добро к себе так сильно, словно от этого зависит его жизнь. — Пидж, хватит издеваться!       — Боже, парень, это как пизанская башня пытается собрать домино. — Она не может перестать хихикать еще несколько секунд, но после смешка Лэнса успокаивается. — А-а-а-ах. Ну давай, показывай, что ты там нашел.       Лэнс проходит к её столу и кладет книги, каждый том которых в толщину с известный роман Толстого ≪Война и мир≫, а всего их около пяти. Он опирается рукой о стол и наклоняет голову к плечу, смотря на Пидж с выражением лица ≪я за всю свою жизнь столько не читал, подруга, но ради тебя сделал это≫.       — Окей, смотри, в этих древних алтеанских сборниках куча воды, я бы назвал их гидросборники, — усмехается Лэнс, а в контексте того, что он страж воды, шутка действительно достойна смешка и от Пидж. — Но суть не в этом. Хотя нет, конечно же, половина сути в этом, потому что я жалею, что потратил несколько дней своей жизни на это, но спасибо Аллуре, что она советовала мне начать читать их, когда мы еще были в космосе.       — Лэ-э-энс, — Пидж запрокидывает голову назад, простонав.       — Ладно-ладно, все, я говорю!.. — Фыркнул он, щелкнув Пидж по носу. — В общем, алтеане, а в частности Альфор, отец Аллуры, был типа самым крутым алхимиком во всей вселенной, он мог управлять квинтесенцией, преобразовывать её, забирать… Помимо него еще наша любимая Хонервочка была алхимиком, а после гибели Альфора заняла его место самого могущественного алхимика, ведь, как ты помнишь, она убила Стража. В преобладающем большинстве алтеане, владеющие алхимией на профессиональным уровне, назывались в народе Дарители жизни, потому что использовали свой дар на пользу обществу. Не у всех была, так скажем, предрасположенность к магии квинтесенции. У алтеан её больше всего.       — Вот почему Лотор использовал в качестве источника квинтесенции только алтеан. Ему было плевать, что это его народ, и он находится на грани вымирания. Вернее все и так считали алтеан исчезнувшей расой, пока Кит и Кролия не нашли колонию в квантовой бездне.       — Да, и поэтому некоторые алтеане, которые имели не совсем чистые помыслы и использовали силу во вред, назывались Предвестники смерти. — Лэнс опустил взгляд, глубоко вдохнув и выдохнув, собираясь с мыслями и силами. Даже если его это не коснулось и в те времена его там не было, сейчас алтеане — его народ, и он глубоко сочувствует и сопереживает им. — Они начинали медленно сходить с ума, как Хонерва. Они желали силы и власти. Они начинали восстания, чтобы свергнуть короля и устроить государственный переворот. На своем пути они не щадили никого, они… забирали жизненные силы — квинтесенцию, из своих врагов, мгновенно убивая. Если ты помнишь, то когда мы сражались Вольтроном, в процессе битвы мы чувствовали сильную усталость, хотя физически мы просто сидели в креслах пилотов. Это Вольтрон использовал нашу квинтесенцию, но ты об этом, я полагаю, и так знаешь.       Пидж слушала с широко раскрытыми глазами.       — Боже, Лэнс… Да, да, ты прав, но… Я не знала, что у алтеан была война. Как давно это произошло?       — О. Очень, очень давно. Прошло достаточно времени, чтобы эта война была забыта поколениями, и осталась лишь на страницах книг по истории, а алтеане стали известны все вселенной как миролюбивая раса. Ни один народ не может прожить без гражданской войны. — Он тяжело вздохнул, садясь рядом с Пидж. — Дальше… Они убивали всех, кто мешал им идти к достижению их целей, буквально забирая жизни. Их появление было предзнаменованием смерти, поэтому их назвали так. Королю удалось подавить восстание, но… весьма кровопролитным способом. Это был не Альфор, а его дед. Алтеане живут по несколько сотен лет, иногда даже пару тысяч, это самая долгоживущая раса, поэтому имена всех королей народ знает наизусть. Я имею ввиду, только алхимики столько живут, обычные люди лет двести-триста… Но для нас это уже три жизни, не так ли? — Лэнс слабо улыбнулся, то ли измученно, то ли сочувственно, но Пидж все-равно положила руку ему на плечо, успокаивая. — Спасибо, Пидж. В общем, эти Предвестники смерти из-за огромного количества квинтесенции, которую они в себя впитывали, получали отравление квинтесенцией, и становились безумны, как Хаггар. Ты понимаешь, к чему я веду?       — У Кита может быть отравление квинтесенцией? Поэтому его организм так сбоит?       — По крайней мере, это только моя теория… Но я и сам в неё до конца не верю, потому что, а почему он тогда раньше не получил это отравление? Из-за того, что он полу-гарлаа, у него есть чувствительность к квинтесенции, но как полу-человек он наоборот нечувствителен к ней, вернее имеет слабую. Умножаем плюс на минус…       — Складываем, Лэнс.       — О, занимайся тогда ты расчетами. — Усмехнулся он. — Ладно, неважно, в общем, будет все-равно минус. Но. Мы берем еще и в учет, что он Паладин, и по совместительству Страж огня. А теперь вспомни, кто был Паладином Красной до Кита?       — Альфор… — Ответила Пидж.       — Может ли это быть связано? Что самый могущественный алхимик-алтеанен всех времен, создавший разумных космических робо-кошек, и спасший вселенную от полного порабощения даже после своей смерти, был паладином Красного льва, и правой рукой Черного льва, которым потом тоже стал управлять Кит? И что Паладином Черного льва до этого был тоже гарлаа, который сошел с ума от квинтесенции вместе со своей женушкой алтеанкой?       — Господи, Лэнс, у меня мозг вскипит сейчас!.. — Пидж смотрит на него удивленно и пораженно такой проделанной работе одновременно.       — Muchacha*, я не спал два дня! — Усмехается он, хлопая рукой по столу. ----------- *(исп.) Девушка       — Боже. Боже боже боже, нам нужно-… ах, нам нужно срочно изучить это. — Говорит Пидж, начиная перебирать книги Лэнса слегка дрожащими руками.       — No no no hermosa*, сначала мы дождемся, пока Кити-кэт выйдет из комы, а ты отдохнешь. — Лэнс кладет руки ей на плечи, обойдя со спины, чуть сжимая. — ¿Es ese músculo? ** ------------ *(исп.) Нет нет нет, красавица. **(исп.) Ох, это что, мышцы?       — Лэнс! — Рыкает на него Пидж, на что Лэнс, рассмеявшись, убирает руки.       — Все-все, не трогаю тебя.       — А, гм, нет, ты можешь, просто… у меня чертовски болит спина. Я практически не отрывала задницу от этого стула на протяжении трех дней, за исключением перерыва на сон часа по три…       — О господи, тебе срочно нужно отдыхать. Если мне помогал крепкий кубинский кофе, то ты на своем с молоком дольше не проживешь.       Лэнс загоняет Пидж на милый мятный диван, заставляя поспать, глушит свет и уходит из её лаборатории, предварительно поколдовав над дверной панелью, чтобы она горела красным и на пятнадцати языках гласила ≪Не беспокоить Зеленого паладина! ≫.