***
Вписалась живая находка для паразитов в их группу, на удивление, быстро. Спокойный и улыбчивый Такао, даже будучи нежитью, располагал к себе. Однако, каждый всё равно не терял бдительности. Теперь они несли вахты, дежуря по половине ночи. Но, почему-то, никто не был против, особенно когда Такао собирал улыбку по частям на своём лице и с усердием выдавливал: — Х… хор-ро… шая-я р-рабо… та… Аомине всё также громко возмущался и угрожал. — Если этот грёбанный монстр посмеет хоть на метр приблизиться ко мне, пока я сплю, то сам будешь собирать его мозги по убежищу, Мидорима! — Он и сам надерёт тебе зад. А после притаскивал с очередной вылазки особо толстых крыс, подкармливая ручного зомби, довольно улыбаясь. Куроко сошёлся с Такао довольно быстро, ведь он не особо боялся за то, что окажется атакованным им. Невидимость всегда играла ему на руку. Они часто могли сидеть рядышком и подолгу молчать. После таких посиделок Куроко чувствовал себя обновлённым и полным сил. Готовым защищать всё, что ему дорого. Самым главным и страшным человеком в этом месте оказался Акаши Сейджуро. Властный, бескомпромиссный и расчётливый человек, который смог вытащить группу школьников из того кошмара и наладить эффективную систему внутри их коллектива. Его даже полумёртвый Такао побаивался, хотя, казалось бы, умереть ещё раз было не так уж страшно, учитывая, как в прошлый раз кончилась его жизнь — в зубах собственной сестрёнки. Но страх всё равно присутствовал. Правда, он совершенно не помешал, когда Такао медленно доволок своё тело к просматривающему бумаги Акаши. — Те… бе… тяж-же… ло… — Что ты сказал? — удивлённо поднял голову парень, оглядывая еле удерживающего вертикальное положение Такао. — Ты… млодец… Для Акаши, на которого всегда возлагали всю ответственность мира, этот проницательный зомби стал облегчением. Впредь он также баловал Такао в силу возможностей, приняв его, как часть команды. С Мурасакибарой, самым высоким и опасным, наладить отношения не составило труда. Он славился своей любовью к еде, из-за чего приходилось добывать припасов в три, а то и четыре раза больше. — Эт-то т… ебе… Протянул ему Такао особо крупную крысу, которую не так давно получил от Аомине, вернувшегося с «охоты», как он это сам называл. — Я что, похож на зомби? Я не ем крыс, — сморщил недовольно нос Мурасакибара, сдувая отросшие из ёжика волосы со лба. Короткая стрижка стала результатом взбешённости Куроко, когда Мурасакибару схватил особо прыткий зомби и чуть не попробовал на вкус мясцо. Такао дёрганными движениями убрал крысу и отошёл к Мидориме, что-то долго тому объясняя. Тот явно понял ещё в самом начале, но в силу манер не перебивал. Или вредности. — В-в… от… Вернулся он через минут пять, протягивая что-то в иссохшей руке. Батончик шоколада. Дефицитный батончик шоколада. Тот, который выдаётся раз в месяц на одного члена группы. Батончик Мидоримы Шинтаро, который считает сладкое неотъемлемым и важным компонентом своего рациона. Мурасакибара с удивлением смотрел в раскрытую ладонь. А затем кинул взгляд на спокойно улыбающегося Мидориму, который был занят чисткой оружия. — Спасибо тебе, Такао-чин, — улыбнулся парень, забирая батончик. Тяжелее всего пришлось с Кисэ Рётой, который оказался преданным псом Акаши. Куроко как-то коротко рассказывал Такао о том, каким человеком был блондин до всего этого. Весёлый, притягательный, яркий. Совершенно не такой, каким его сделали нынешние обстоятельства. Можно было сказать, что все остались такими же, как и раньше. Все, кроме Кисэ. Видимо, он решил, что его жизнелюбию не место в мире, в котором теперь им приходится выживать. Такао понимал его. Однако, они отличались. Из-за того, что его отец служил в войсках, то первым покинул дом, дабы противостоять мировой угрозе. Ответственность за маму и сестру пала на его плечи. Он, как мог, брал на себя всю грязную работу, когда только защищаться они больше не могли, и приходилось выходить за припасами. Однако, вскоре его мама заболела. Такао выхаживал её днями напролёт, молил другие семьи дать лекарств, не теряя оптимизма, но никто не протянул руку улыбчивому мальчишке по соседству. Милые слова сменились проклятиями. И тогда Такао понял — его семья или эти люди. Сделать первый выстрел оказалось проще простого. Поднять шум у другого дома — ещё проще. Однако, лекарства в местной аптеке быстро кончились, и его дорогой мамы не стало. Упокоил Такао её своими собственными руками. А весь оставшийся вечер молча смотрел в стену, не двигаясь. С послушной сестрёнкой они выживали достаточно долго, перебираясь из одного дома в другой. И вот, они как-то засели в неплохом доме. Жизнь стала налаживаться. До тех пор, пока не кончились все продукты в ближайших домах и магазинах. Такао рискнул отправиться чуть дальше, чтобы принести хоть что-нибудь. Но по неосторожности какого-то кретина попал в западню зомби и не мог выбраться довольно долго. Дома его встретила тишина, а затем маленькое тело сестры, вгрызающееся в шею. — Я п… пон-ни… маю… Протянул Такао потрёпанную фотографию своей семьи Кисэ. Тот подозрительно покосился на зомби, но, когда перевёл взгляд на бумажку, то замер. — Это… твоя семья? Такао согласно мотнул головой. Послышался громкий хруст, и он отказался от идеи вновь так делать. — Ты пытался их спасти, так ведь? — Да, — слишком чёткий ответ взбудоражил что-то внутри Кисэ. В итоге каждый привык к нему по-своему. Но больше всего привязался Мидорима. Такао практически не отлипал от него, всюду, как мог, следуя по пятам. А, когда тот отправлялся на зачистку, грустно сидел у выхода. Ребята в шутку называли его псом, который ждёт хозяина. Такао, если бы мог, то парировал бы, что у него свободы намного больше, чем у них. Мидорима, не принимающий никого, внезапно смог открыться буквально с первой встречи незнакомому мёртвому мальчишке, смотрящему на него, как на солнце. Шинтаро сразу же смог отпустить свой суровый характер и просто наслаждался компанией Такао. Впервые Мидорима увидел этого зомби, разглядывающим порванного плюшевого зайца, пока ещё пара-тройка трупов вгрызались в тело женщины в перевёрнутой машине. Фокусируя снайперскую винтовку — лучший свой трофей за это безумное время — парень смотрел, как девиантный неловко наклоняется, поднимая игрушку, как неосторожными движениями проводит по чёрным глазкам-пуговкам. Резкий, громкий плач отвлёк снайпера от наблюдения, и он перевёл прицел туда, откуда доносился звук. Маленькая девочка с грязными, растрёпанными волосами и в оборванном платье ревела в голос, смотря на тело женщины, которое уже человеком было трудно назвать. «Она не жилец, нет смысла тратить силы» — тяжело выдохнул Мидорима. Он ненавидел бросать детей на верную смерть, но, как бы не старался, успеть всё равно не смог бы. Кучка зомби оторвалась от свежего мяса, оборачиваясь в сторону голосившей девчонки. Они поднялись и торопливым волочением тел направились к ней. Мидорима, сжав зубы, наблюдал за этим. Но вдруг он заметил что-то. Тот самый девиантный зомби накинулся на них, повалив парочку трупаков за собой на землю. Рык, исходящий из его груди, достиг даже ушей Мидоримы, который забрался на третий этаж. Вздрогнув, снайпер смотрел в прицел, как девиантный зомби вырывает остатки кожи из тел сопротивляющихся зомби. Он казался сильнее даже двух из них. Но тут оставшиеся зомби тоже обернулись к нему. Почувствовав угрозу, они накинулись на девиантного, явно с намерением прикончить паршивца. Яростный вопль вырвался из тощей груди странного трупа, и он из последних сил откинул навалившихся на него трупаков. Лёжа на голой земле, он смотрел в небо. Слыша рычание совсем рядом, тело никак не реагировало. Будто ждало смерти. Как долгожданную подругу. Спасением стали точные выстрелы из винтовки прямо в дырявые головы. — С… сер… дце… Хрипел Такао, заворожённо смотря на подошедшего к нему человека. Голод резко отступил, будто он съел целую лошадь. — Ты какой-то странный, но лучше тебе не рыпаться, — строго приказал Мидорима, присаживаясь на корточки рядом с валяющимся полумёртвым парнем и приставляя охотничий нож к его голове. — Кр-ра… сив… вый… — Ты способен говорить. Даже длинные слова даются тебе неплохо, — как лягушку, которую собирается препарировать, рассматривал его парень. — Т… Така… о… Зомби медленно поднял руку, указывая себе в грудь. — Хм, значит тебя зовут Такао. А меня Мидорима, — слегка улыбнулся он. Находка чего-то такого необычного и редкого очень воодушевила его. — Сер… ерд… це… Попытался вновь донести отрывочные мысли из своей головы Такао. — Сердце? Разве вы не питаетесь плотью и преимущественно мозгами? Почему такая конкретика? — Мидорима изучающе склонил голову в бок, но нож не убрал, разглядывая абсолютно спокойного зомби. — Сер… дце… Мид…рмы… — Тебе, наверное, будет тяжело произносить моё имя. Называй меня тогда Шин — от Шинтаро, — зомби слишком задыхался на его имени и кряхтел, поэтому Мидорима упростил ему задачу, краем глаза следя, чтобы другие сородичи трупа не подобрались к ним со спины. — Се… рдце… Шин-на… — Первая наша встреча, а ты уже положил глаз… ну, или то, что от него осталось… на моё сердце, — хмыкнул Мидорима, веселясь с растерянного выражения лица Такао из-за неспособности выразить то, что он имел в виду. — Ладно, пошли в наше убежище. Будешь балластом — брошу или прибью. Так быстро в своей зомби-жизни Такао никогда ещё не ходил.***
— Ш-Ш-Шин… — О, ты принёс мне новую тряпку? Молодец, — ловко перехватил влажную ткань Мидорима, продолжая чистить оружие, пока большая часть их группы отправилась в соседний район, чтобы проверить обстановку. Ходили слухи, что появился особенно буйный труп, который не обращает внимания ни на какие отвлекающие звуки и сразу определяет, где находятся люди. — Ш-Ш… ин… — Что такое? Переживаешь за ребят? Они сильные и ловкие, справятся как-нибудь, — утешающе потрепал его по волосам Мидорима. — Я… зна… ю… ег-го… Присев рядом с парнем, выдавил из себя Такао. — Кого? Девианта? — нахмурился Мидорима, откладывая оружие в сторону и поворачиваясь к зомби. — Д-да… о-он… смер… ть… нуж-ж… но… бжать… Обеспокоенно и, как можно быстрее, проговорил Такао, цепляясь пальцами за потрёпанную рубашку Мидоримы. — Что ты имеешь в виду? Ты уже виделся с ним? — Он… ост… авил… ш-шр… ам… Мидорима вновь взглянул на ужасные раны, не заживающие и сгнившие ещё сильнее за те полгода, что они провели бок о бок. В груди затрепетал гнев. — Они же всё-таки люди. Не зомби. Я уверен, они справятся с ним. Не переживай. Но ему самому не стало легче от своих слов. Все оставшиеся два часа они провели в напряжении, иногда переговариваясь о разных глупостях. — Затаскивай его! — крикнул с порога Аомине, волоча на себе Кисэ. За ним вошли Мурасакибара с Акаши, у последнего на руках слабо дышал Куроко. — Что произошло? — подскочил Мидорима, готовя необходимые медицинские инструменты и лекарства. — Сраный девиант напал, когда они ушли вдвоём на разведку, — ругался Аомине, сильно переживавший за друзей. Он положил Кисэ на свободную койку и откинул мокрые волосы с его лба. Мидорима приблизился, рассматривая раны Куроко, затем быстро осмотрел Кисэ. — Твою мать… — Мы знаем! Блять, скажи что-нибудь новое! — Дайки, прекращай этот балаган, — раздался твёрдый голос в суматохе. — Мы можем отрезать Кисэ ногу, и тогда, возможно, инфекция далеко не распространится, но уже прошло довольно много времени… Что касается Куроко… — он отвёл глаза, сжав кулаки. Всё же, они пронесли свои нежные чувства сквозь весь этот мрак, а сейчас им нужно было расстаться. — Нуж… но… уб-б… ить… — Такао, мы в курсе! Помолчи, будь добр! — сорвался Мидорима. Но, как только его взгляд наткнулся на лицо Такао, он сразу же замолчал, понимая, что перегнул. — П-Погоди, я не то… — П-П… рос… тите… Такао медленно, вразвалочку вышел из убежища, пока все отвлеклись вновь на раненных товарищей. Полумёртвый или полуживой парень брёл по улицам. То тут, то там сновали такие же мертвецы, как и он сам, но Такао никогда не чувствовал себя частью этого мира. Он всегда стремился к людям, к семье. К чувствам. К жизни, а не существованию. — Та… као… в-вино… ват?.. Он неспешно добрался до того самого места, где ранили Куроко и Кисэ. Девиант стоял в паре метров от него, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Его изуродованное тело и лицо, мало напоминающие даже каплю человеческого, вселяли ужас, однако Такао не боялся. Смешно, но весь страх испарился без следа. — Та… као… покажт… ч-чт… о быв… ает… кгда… тр-рог… аешь… ег-го… с-семью… Собрав все свои силы, он бросился прямо на монстра, некогда бывшим человеком.***
— Такао, ты куда пропал? Вслед за этим вопросом в парня полетела мягкая игрушка в виде брокколи, подаренная Мидориме на день рождения. — А? Шин-чан, ты что-то говорил? — он встряхнул головой, отметив, что пора бы состричь прилично отросшую чёлку. — Я уже минут десять пытаюсь достучаться до тебя. О чём ты так сильно задумался? — ворчливо спросил он, садясь рядом и позволяя парню устроиться головой на своих коленях. — Да вот… Думал, смог бы ты меня убить, если бы мы были в зомби-апокалипсисе, — рассматривая потолок, задал вопрос Такао. — …мне точно нужно ограничить твой просмотр фильмов с постапокалиптикой… — вздохнул так, будто делает пометки в голове, Мидорима. — Ну, Шин-чан! Если серьёзно! Мидорима на мгновение задумался, представляя тот, иной мир. — Знаешь, начнём с того, что я бы не позволил тебе умереть, вот что. Такао на секунду застыл, а затем рассмеялся, утыкаясь носом в живот парня. — Именно в эту уверенность я и влюбился, вот что! — Такао, кретин, не передразнивай меня! — А то что? Ты мне ничего не сделаешь, вот что! — Тебя ждёт что-то пострашнее смерти. Например, я сегодня приготовлю ужин. — О, нет! Смилуйся! Даже наш кот не смотрит на эту катастрофу! — Вот кот и не будет есть, а ты будешь. Мидорима легко поцеловал его в лоб и направился на кухню под отчаянный крик. — Шин-ча-а-ан, не-е-е-ет!