Героический морфин

Мори на самом деле никогда не хотел делать то, чем занимается сейчас. Кажется в детстве он знал, кем он хочет видеть себя в зеркале через года. Но оно разбилось довольно рано. Ему даже не позволили прикоснуться к осколкам. Строгие родители решили все сами. Его интересы, круг общения, призвание... Его заставили учиться на врача. Но это разве важно? Все так живут и не жалуются. Просто ему как-то не повезло в жизни. Огаю казалось что за десятки лет он собрал себя по кусочкам. Однако он бродит в лабиринте зданий, где нет его дома. Во многих квартирах его ждут, но это совершенно не то. В одной из таких квартир о нем думает Акутагава Рюноске. Наверное он как всегда раскинулся на широкой расправленной кровати. Мёртво и раздражённо смотрит в белый потолок. Медленное поверхностное дыхание свистит как сломанная флейта. Дома у него уже давно неизменный бардак, запах алкоголя, сигарет, сырости и пыли. Мерзко, холодно и темно. Мебели почти нет. Всё, что можно было продать, он уже толкнул кому-то. Сам Акутагава в грязной растянутой футболке и растрепанными волосами. Кожа серая, тело тонкое и выглядящее крайне несчастно, под глазами такие мешки, что поместилось бы ещё несколько глазных яблок. Впалые щеки и язва под губой. К одежде прилипли его выпавшие волосы. Подумать только, как он отвратителен. И в этом образе прекрасен. Азарт и смерть во взгляде стреляют ядовитыми иглами прямо в душу. Не ранят, но сеют внутри смутные чувства. А ведь Мори помнит, как он выглядел в первую из встречу. Такой правильный. Кукла для перфекциониста. В своём идеальном чистом домике, без вредных привычек, с книгой и тарелочкой фруктов на столе. Красивый и гордый... Такой человек погиб, подсев на наркотики. Рюноске уже год плотно сидит на героине. И Акутагаве честно похуй на здоровье, на свое достоинство, на какие-то ценности... В попытках заработать на новую дозу он продал даже музыкальную шкатулку младшей мёртвой сестры, которую считал своим талисманом. Да что там говорить... он и себя продал. Но это была уже чуть более выгодная сделка. Рюноске согласился расплачиваться натурой с наркодилером Мори Огаем. На тот момент его волновала лишь волна эндорфинов, расплывающаяся в крови. Почему он поступил так с собой? Почему Мори от спасения жизней перешёл к уничтожению разума несчастных. Сладостная ничтожная смерть от передоза, рассыпается с его сухих пальцев. Нравится ему это? Неизвестно. Но точно не нравится думать о том, как бы он жил, если бы если бы если бы если бы... Он тот, кем он стал. И незачем рисовать себе другое прошлое и другое будущее на столе, покрытом пылью и кокаином. Незачем винить Рюноске в его падении. Не от хорошей жизни он захотел травиться героином. И искупляет свою ошибку в досмерти мучительной ломке... Мори открывает дверь в квартиру Акутагавы своим ключом и проходит внутрь. Удушающий сигаретный дым пропитал все в этом месте. Рюноске пытается расслабиться как может. Помнится когда-то он кашлял, а теперь перестал. Опиаты ослабили дыхательную систему до такой степени, что Акутагава даже кашлять не может теперь. Но с пленительной улыбкой затягивается, смотря лихорадочными огнями глаз на Мори. Тело хочет наркоты, и зрачки почти полностью вытесняют серую радужку. Чёрная голодная бездна тянет к себе и просит награду. Акутагава полусидит на кровати, улыбаясь. На руках сильно выделялись вспухшие вены с ярко-лиловыми и чёрными кровоподтеками. На лбу морщины и царапины от ногтей. Кажется от Акутагавы запросто можно перехватить сифилис или ВИЧ. Но белые губы шепчут что-то, тонкие пальчики тушат сигарету об стену, бросают куда-то на пол и самым блядским жестом подманивают Мори к себе, и он как-то невольно подходит. Животные замашки вытесняют из Акутагавы человека. Огай поддаётся, быстро садясь к нему на кровать и целуя в губы. Рюноске сначала улыбается, отвечая, а потом бьёт в грудь, отталкивая. Сначала доза, а потом Акутагава не будет в состоянии думать о том, что с ним делают и как. Чтобы не происходило, он будет задыхаться в удовольствии. Даже если его подожгут заживо, героический морфин, заберёт всю боль. Прямо как год назад. Мори поставил на кровать железный кейс. Ящик Пандоры наркозависимых. Огай мягко оглаживает руку Рюноске со множественным повреждением вен. Судя по всему он перехватывает наркоту где-то ещё, но, глупец, не способен вколоть свою любовь прямо в вену. Одна из главных причин, почему врач захотел предоставлять героин Рюноске за своеобразную плату. Чтобы контролировать качество и количество наркотика, употребляемого Рюноске. Чтобы Акутагава не нашёл другого дилера и не сдох от передоза. Но теперь Рюноске хочется большей дозы и чаще. Мори не хочет повышать, поэтому Акутагава пробует новые психотропы. И ведь ему не объяснишь, что так нельзя... Спиртовая салфетка щипит свежие ранки на руке. Акутагава усмехается. Мори цыкает. Кому нужны сейчас эти правила и нормы? Он не врач, а Рюноске не пациент. И сейчас они убивают иммунные системы друг друга. И вот наконец-то игла пронзает измученную вену и кровь с бешеной скоростью разносит наслаждение по телу. Опьянение заволакивает мозг и зрачки сужаются до жутких маленьких точек. Рюноске расслаблен и иногда подрагивает от кайфа. Признаться честно, в постели он бревно. На этой грязной простыне с заплесневевшими пятнами крови... Но даже так Акутагава безумно красив чем-то. Музыкальная шкатулка его сердца заводится вновь. Стук крови в висках, томное свистящее дыхание и бархатистый голос смешиваются в надломленную мелодию и скрип музыкального механизма. Акутагаве все равно на себя и все равно на Огая. Он ничего не делает и ни грамма не старается. Кричит, хотя сам не понимает, что чувствует. Действие это наркотика или ощущения от секса... Нет. Точно от героина. Секс давно не возбуждает нервных окончаний так, как Рюноске привык. Плавные толчки, а потом грубые от всплеска эмоций. Укусы на плечах и синяки на серой коже даже от небольшого давления. Стоны и поцелуи. Странные, с привкусом дешёвых сигарет, но не лишённые изящества. И Рюноске улыбается, закатывая покрасневшие глаза. Кажется, что Акутагава принимает дозу за дозой, чтобы ощутить удовольствие и забыться. Ложь. Он делает это, чтобы выжить. Ломка его чуть не убила. И продолжает убивать день за днем. А Мори больно на это смотреть. И в голове плотно засела безумная мысль, ползающая в мозгу сколопендрой. а если его спасти? Акутагава сидит на игле всего год. Это возможно сделать. У Огая хватит сил и стойкости избавить Рюноске от зависимости. Спасти. Спасти? А Акутагаве оно нужно, это спасение? Нет. Мори хочет спасти себя. И ради себя он постарается. Главное решиться. Сделать это, пока Рюноске не умер где-нибудь в подворотне от передоза и бесконечно счастливый. Молодое и слабое от токсина тело зажигает внутри кровь, словно это бензин. Внутри расцветает что-то сильное и голодное. Кажется Огай тоже пьян и отравлен. Он понимает это. Однако спасти самого себя от зависимости не получится. Мори этого и не хочет. Он просто ищет пристанище своей душе. И Акутагава станет его барбитуратом.