Темный хранитель

      Владимир Николаевич Куницын с недовольством выполз на порог, и с удовольствием закурил. Спешить было некуда, и выкурить сигаретку на улице было даже приятно. Его супруга – Светлана, на ночь глядя погнала его в магазин – неожиданно оказалось что молоко скисло, а внук Егорка, на неделю оставленный своими родителями на их, стариков, попечение привык утром есть овсянку. Стоило бы, конечно его самого сгонять в магазин, да супруга решила пожалеть внука. Про себя ворча, что, небось, все приличное уже за день разобрали, а осталось только дорогое, осторожно ступил на отполированный за день ногами тротуар. Даже если днем его почистили и посыпали песком, то небольшой снежок после обеда все это быстро скрыл, а возвращающиеся с работы пешеходы его еще и спрессовали, отполировав как каток.       Последние несколько лет зима стала какая-то не настоящая. То снега чуть ли до самого нового года не выпадает, то вообще - дождь прямо в новогоднюю ночь зачастит. Вот в его молодость зимы были так зимы! Как минимум недели две в школу можно было не ходить по причине сильных холодов, правда, как правило, все те, кто в школу не шел, собирались на ближайшей горке с санками, или на речке катались на коньках. А сколько снега наваливало! За новогодней елкой ходили только на лыжах – стоило свалиться с них, и сразу же проваливался по пояс, в лучшем случае.       А сейчас что за погода? Он непроизвольно сплюнул в жалкий сугробик, не доходящий ему даже до колена, - выпадет снег в пару сантиметров, и сразу же оттепель. Естественно что за день тротуары укатают в каток. А коммунальщики как всегда к зиме не готовы – ну как же конец декабря, и вдруг, внезапно, выпал снег! А у тех ни уборочных машин нет, ни песка не завезено. Хотя последние несколько лет снег посыпают какой-то дрянью, от которой обувь разваливается за один сезон. Вредительство одно с этой химией, а может обувь такую стали делать?       Вот так ворча себе под нос, и осторожно проверяя каждый шаг, Владимир Николаевич направился к ближайшему магазину, освещенные окна которого уже были видны. Осталось перейти дорогу, разделяющую два соседних микрорайона. Не полагаясь на едва видимую от старости «зебру», внимательно вгляделся в темный туннель дороги, образованный плотно высаженными деревцами, с облепленными снегом ветками, и ступил на проезжую часть. Оправдывая его самые худшие предположения, дорога хоть и выглядела темной, но была такой только из-за прозрачного льда. Идти по ней получалось еще сложнее, чем по тротуару, там хоть края были слегка припорошены… Неожиданно прямо на середине дороги его ослепили две автомобильные фары. Несмотря на знак, автомобиль стремительно приближался, кажется даже не собираясь тормозить, видимо его темная куртка просто идеально подходила под цвет унылой природы. Пытаясь уйти с пути несущегося безумного болида, Владимир попытался отшатнуться назад. Но покрытый льдом асфальт не позволил – нога скользнула, и он непроизвольно замер ловя потерянное равновесие.       Скорее всего, именно в этот момент, водитель, наконец, заметил его, но видимо оказался не самым опытным - непроизвольно «вдарил» по тормозам, после чего автомобиль начало закручивать.       Кажется, Владимир даже успел заметить в окне белое лицо молоденькой девочки за рулем… Смерть почти как у Берлиоза, пришло на память глупое сравнение. Даже успел посочувствовать – он-то уже старик, с кучей болячек, а эту дуреху теперь засудят – машина хоть и чистенькая, но старенькая. Может даже резина летняя, а после сегодняшнего ледяного дождя… Додумать мысль Владимир Николаевич уже не успел. К этому моменту автомобиль сделал полный разворот, приблизившись практически вплотную. Непроизвольно глаза зацепили несколько сколов на капоте тщательно подкрашенных, видимо маникюрным лаком – по крайней мере, там были видны блестки…       Самого удара не почувствовал – просто вот он стоит, пытаясь сохранить шаткое равновесие, а в следующий момент он уже летит.       Вот только почему-то фары по-прежнему слепят глаза. И глаза закрыть не получается. И не вдохнуть полной грудью. И не двинуть рукой или ногой. И взгляд. Такой, пристальный и неземной …       Точно, не фары – взгляд взволнованных зеленых глаз, кажется заглядывающих в саму душу: - Ты меня понимаешь? – слова искрами мечутся вокруг, проникая сразу в мозг и как-то отражаясь от невидимых стен создавая подобие эха. Самое странное, что язык однозначно не русский, но, тем не менее, вопрос он понял! Вот только ответить он не может. Нечем.        - Понимаешь! – кажется, как-то его все-таки услышали. - Демон! Я желаю заключить с тобой договор: ты защищаешь моего сына от Волан-де-Морта, за это я принесу тебе в жертву… свою жизнь, магию и душу! После убийства Волан-де-Морта, договор будет считаться выполненным, и ты возвратишься на свой план бытия! Но договор мы заключим, только если моему сыну будет угрожать опасность. Если в течение суток ничего не произойдет, я обязуюсь без заключения договора поделиться своей кровью! Кровью Мага! Дам, конечно, немного - полстакана, и только после отсечения, но думаю, даже этого будет достаточно, и ты возвратишься к себе! Ты согласен на эти условия?       Сейчас, чуть придя в себя после смерти и «оглядевшись», о том, как это у него получилось, не имея глаз, Владимир Николаевич не стал задумываться, неожиданно поняв, что сейчас с ним говорит молоденькая девчушка лет двадцати. Причем той уверенности, что она демонстрирует, на самом деле совсем не испытывает. Даже больше – сцепила руки в замок, но даже так заметно как дрожат её пальцы.       Я сам сейчас нахожусь в странном и мутновато-голубоватом «стакане», стенки которого образуют линии сложной, но какой-то некрасивой и кривоватой пентаграммы с рыжеватыми кляксами рядом с линиями и символами - видимо её рисовали кровью. Сам же я представляю собой что-то подобие киселя или очень плотного тумана…        - Демон, ты согласен на мои условия? – снова повторила последний вопрос девушка, так и не дождавшись желаемого ответа. Соглашаться он не хотел. Вот только попытка объяснить, что он совсем не демон никакого результата не дала. Единственное имя, что произнесла девица, сильно навевало на подозрение, что меня каким-то образом занесло в Поттериану, и что от меня требуется «всего лишь» не дать убить Гарри Поттера Лордом Судеб, как тот пафосный урод себя называл. Ни жизнь, ни тем более душа Лили мне не требовалась, я бы попытался защитить ребенка и так. Если бы мог. Но меня терзала единственная печаль – Лили, видимо что-то сделала не так, и вместо того, кто реально мог бы выполнить её просьбу, в этот мир вырвало меня. А значит, её жертва будет, скорее всего, напрасной…       Но та, как одержимая, не понимая, что же еще требует этот несговорчивый демон, только ломала руки, твердя, что у неё больше ничего нет. Даже драгоценности, что она нервно сорвала с себя и закинула в центр пентаграммы, пытаясь как-то смягчить меня, так и остались лежать на полу. В них чувствовалось «что-то», но я скорее только сильнее расстроился - возможно, это была какая-то её защита на совсем крайний случай?!       Боясь, что эта дамочка выкинет еще что-то подобное, скрепя сердце подтвердил, что не против «договора», этим немного успокоив уже буквально бившуюся в истерике мамашу, и остался висеть полупрозрачным туманом в своем стакане, похоже невидимый никем кроме девицы. Скрывая чуть светящуюся пентаграмму, Лили просто набросила сверху до этого откинутый в сторону ковер, который так же спокойно прошел сквозь барьер, никак его не заметив и ничуть его не нарушив.       Висеть посередине комнаты было скучно, сквозь мутные стенки было плохо видно – все буквально расплывалось в белесой мути. Детскую кроватку со сладко спящим ребенком я скорее угадал, а нахождение двери определил по смене яркости, когда ею пользовались.       Через полчаса вернулся муж Лили. Видимо девушка не прервала наш канал, оставив связь с «демоном» на всякий случай. Хотя скорее всего, может быть и не знала, как её прервать, и мне пришлось незримо присутствовать на их ссоре, а затем именно через неё мог слышать и все остальное: - Джеймс, я не могу так больше! Я схожу с ума! Я чувствую, как вокруг нас сжимается кольцо. Давай уедем отсюда? Америка, Австралия, даже Африка с каннибалами – я готова на всё, только подальше от этого кошмара! - Лили, любимая, – парень мягко привлек плачущую девушку к себе, - нельзя всю жизнь бегать от своего страха. Откуда-то пожиратели получили твою кровь и теперь у них есть амулет, по которому тебя найдут везде. Понимаешь, везде! Ты больше нигде не будешь в безопасности! - Видимо в доказательство своих слов он потряс девушку за плечи, та просто прижалась к его груди, кажется даже не слушая его. Судя по её реакции она уже не первый раз все это слышала. Впрочем Джеймс все равно пытался достучаться до её разума, продолжив чуть тише и голосом, как будто уговаривает маленького ребенка: - Лили, солнышко, пойми: здесь нас охраняет Аврорат, с нами живет Сириус. Фиделиус ставил Мастер Дамблдор. Кстати, кроме Фиделиуса, тут накручено столько всевозможных защит, в том числе и фирменная Блэковская, что попробуй на нас напасть даже вся их шайка, Альбус обещал, что как минимум минут десять у нас будет на то, чтобы подать сигнал о нападении и на то, чтобы скрыться отсюда, если первый, и самый мощный барьер падет. Я уверяю, беспокоиться не о чем. Тем более что сегодня у нас соберутся все наши друзья, и даже сам Альбус обещал провести несколько часов у нас в гостях. Видимо поймав удивленный взгляд жены, тут же пояснил причину: - Волан-де-Морт маниакально придерживается всевозможных ритуалов и примет, а сегодня самая «подходящая» для нападения на нас ночь. - Да что он за идиот! - про себя комментирую речь оленя, называется, успокоил супругу! - Джеймс, я все это понимаю. Но… я чувствую, что сегодня произойдет что-то ужасное! Давай мы вдвоем с Гарри уйдем, а вы сидите тут… - Да что ты за дура такая! Нас сегодня соберутся охранять самые сильные маги, считай в самом защищенном месте Англии! Ты понимаешь, что стоит тебе только выйти за дверь – и всё! Отследить тебя дело нескольких минут! – не выдержав, сорвался её муж.       Тихий, едва слышный голос Лили был практически лишен каких-либо эмоций: - Джеймс Флимонт Поттер, я услышала тебя. Если я и наш сын погибнем – это будет твоя вина, я сделала все что могла, - и парочка замолчала, вжавшись друг в друга.       Минут через пять раздался едва слышимый стук в дверь: три быстрых, долгая пауза и потом еще два. - Иди, встречай наших друзей, я побуду здесь, с Гарри, – и с легким усилием Лили высвободилась из объятий мужчины. Джеймс едва заметно вздохнул, - похоже и он, несмотря на все уверения, был не очень уверен в том, о чем говорил, и заспешил вниз.       Стукнула входная дверь, потом раздался чуть слышное бормотание Джеймса: - Привет Питер, а где остальные… - и резкий вскрик: - Беги Лили! Нас пре... – негромкое шуршание, удар и резкая тишина. Женщина, что все это время стояла, замерев и прислушиваясь к звукам раздающимся на первом этаже, резко подскочила к кроватке, тихо прошептала: - Прости, милый, и прощай, - поцеловала в лоб малыша, который недовольно завозился, и с решимостью вошла внутрь пентаграммы. - Ты готов, демон? Договор! - …договор, – соглашаюсь с Лили. Хотя на душе скребут кошки: ну что я реально могу? Я же сейчас даже тела не имею… но меня понимают, и на лице Лили возникает подобие ухмылки: - Можешь перед смертью ЕГО даже помучить, если тебе так будет приятнее сожрать его душу...       Наш разговор прерывает возникший высокий силуэт в темной мантии. Пентаграмма нарисована так, что Лили сейчас находится перед кроваткой младенца, прикрывая его собой. - Прочь с дороги! Мне не нужна твоя смерть… - громкий, с небольшой хрипотцой голос разносится по небольшой комнатке и будит Гарри. - Экс… - направленная на темного мага указка, вырвавшись из руки девушки, улетает куда-то в сторону. - Стой! Нет! Убей лучше меня, возьми мою жизнь! - и Лили дергается в сторону темного волшебника, но и только. - Авада Кедавра! – и изумрудный луч впивается девушке в лицо.        - Глупо… - равнодушный голос темного мага вырывает меня из эйфории: из опадающей Лили в меня начинает бурным потоком втекать расплавленное золото. Медленно в воздухе возникает малюсенькая звездочка. Миг и она уже со спичечную головку, еще один миг и уже с перчинку, и это все я! Я осознаю себя живым?! Да, скорее всего именно живым. Возникновение меня в этом мире проходит очень быстро, пока я не могу ничего, но возникает чувство, что во мне есть что-то такое, чего никогда не было раньше. Магия? Да, наверно это она. Эмоции захлестывают. Тут и радость, и легкая грусть к только что погибшей девушке, и чувство долга к её ребенку, и некоторая обреченность – я обязан защищать Гарри Поттера но как я смогу этого выполнить? Я не против - просто я ничего не умею!       К сожалению Волан-де-Морт не дал мне времени для большего – именно чувство долга выкинуло меня из такой уютной пентаграммы, из потоков наполняющих меня магией и жизнью. Я, как в замедленной съемке наблюдая как поднимается палочка, как на заевшей пленке звучит «АААВВВАААДДДААА…». Как на конце указки возникает зеленый огонёк такого красивого изумрудного цвета, и как медленно, очень медленно он вытягивается в луч, который устремляется в лоб проснувшегося и с любопытством взирающего на стоящего в полуметре от кроватки мужчину ребенка. Чувство долга затапливает меня всего, и я не понимая как, устремляюсь наперерез этого луча.       Столкновение было крайне болезненным, меня как будто всего обдало кипятком, и снова это чувство полета, на этот раз слишком краткое, и резкий удар. От моей «золотой» оболочки размером с гранатовое зернышко луч просто отразился как от зеркала, правда меня самого снеся и буквально вбив в лоб ребенка!       Жаль, что меня больше не существует, я снова плотный туман. Во мне бьется замирая комок из двух эмоций – я успел! Я защитил! И вторая – легкая обида: так не честно, мне нужны знания! Снова я вижу объемно все, что происходит в комнате, мне нет смысла смотреть куда-то в одну точку.       В кроватке стоит малыш, на его лице задумчивое выражение – он еще ничего не понял, он даже еще не почувствовал боль от только что возникшего знаменитого шрама, даже капельки крови все еще висят в воздухе. Волан-де-Морт, все так же стоит с направленной на ребенка палочкой, но его глаза уже потухли, а на его лбу возникает серая, с фиолетовым отливом клякса, которая неожиданно быстро направляется прямо в шрам Гарри, мимоходом втягивая туда и меня.       Возможность смотреть плавно исчезает, наверно именно так в театре приглушают свет перед началом представления, а время вновь набирает ход. Волан-де-Морт падает на спину как мешок с дерьмом, Гарри заходится в вопле, все медленно тонет во мраке, и когда освещение практически исчезает, я неожиданно замечаю быстро возникающую из воздуха серую фигуру: это с высокого, взлохмаченного старика, с выпученными глазами, сползает мантия, до этого делавшая его невидимым.       С его палочки, устремленной на уже поверженного волшебника, срывается куча разноцветных лучей, но судя по ненависти, которым просто пылают его глаза, это явно не лечебные заклятия.       Возникает легкая обида – где же ты был старик буквально пять минут назад?! Но тут же исчезает, сбоку, скорее на плече чем на его шее, болтается медальон, в котором я легко опознаю маховик времени. Видимо Альбус пришел позже, когда все уже закончилось, а имея артефакт, просто заглянул в прошлое, но изменить то, что уже случилось, он видимо никак не мог… Это была последняя мысль которая посетила мое сознание и я провалился и мягкую темноту.