Искры над головой

Звезды, такие яркие и такие пронзительные, были щедро рассыпаны по небу. Его тяжелая бархатная тьма навалилась на город, заставив повторить россыпь звезд уличные фонари и окна квартир в высотках. Молодому человеку, сидящему на одной из крыш, сейчас хотелось оказаться между небом и землей, чтобы увидеть всю эту красоту. Он никогда не был склонен к изящным искусствам, но сегодняшний вечер будто втянул его в этот безумный мир изысканности и великолепия. В его голове, подобно киноленте, прокручивались воспоминания, самым ярким из которых было ее лицо. Удивительно милое, круглое личико, обрамленное пышным водопадом каштановых волос, темно-синие глаза очень грустные, несмотря на очаровательную улыбку бледно-розовых губ. *** Компания презентабельных людей разных возрастов, отмечали в клубе какое-то потрясающее своей роскошью событие. На фоне черно-белых костюмов мужчин и по-светски темных платьев женщин выделялось одно яркое пятно. Девушка в красном платье, на подоле которого были изображены пестрые брызги бирюзовой и желтой краски, постоянно перемещалась то на танцпол, присоединяясь к веселящейся и ликующей толпе молодых людей, то ко взрослым, ведущим свои неторопливые беседы. Дезмонд не любил подобные мероприятия, они пугали излишним пафосом и торжественностью, какими-то лишними, на его взгляд, деталями. И вообще, пусть вся эта светская толпа обитает где-нибудь в средневековых замках, а не в городских ночных клубах. Собственно, он никогда и не обслуживал такие встречи, но именно сегодня, по странному стечению обстоятельств, его друг и коллега попросил подменить его. Молодой человек не стал отказываться, оставив второго бармена в должниках. Было невыносимо скучно: ни привычно грохочущая музыка, ни редкие заказы не могли хоть как-то отвлечь бармена от скуки. Иногда его взгляд цеплялся за пестрое пятно, неугомонно скользящее сквозь толпу. Он ухмылялся несоответствию этого образа событию. В какой-то момент девушке в красном платье вручили скрипку. На изысканном инструменте играли блики от прожекторов. Она, словно принцесса, взошла на возвышение, служащее сценой в те редкие моменты, когда в их клубе намечались выступления. Грохочущая музыка резко оборвалась, и наступила полная тишина, нарушаемая лишь дыханием сотни людей, устремивших взгляды в ее сторону. Девушка глубоко вздохнула, обводя взглядом зал, улыбнулась, и смычок коснулся струн. Другая музыка, не привычная слуху Дезмонда, как лезвие, прорезала воздух. Всего четыре струны на маленькой скрипке, всего один смычок и пара тонких, изящных рук нарушали обычную систему мира. Он смотрел и не мог отвести взгляд, будто полностью обратившись в слух. Мелодия сочилась, кажется, из самого сердца скрипачки, прижимающей инструмент к плечу. Колонки, обычно издающие бурные биты, сейчас аккомпанировали стройным фортепьянным голосом. Все стало другим: музыка поменяла атмосферу вокруг слушателей, на строгих лицах читалось истинное вдохновение, а девушка в красном платье не видела этого. Она закрыла глаза, полностью отдавшись своей скрипке, тонкое тело покачивалось в такт музыке, то наклоняясь вперед, то чуть откидываясь. И вдруг она сделала шаг в сторону, не переставая проводить смычком по струнам, поднялась на цыпочки и закружилась во вдохновенном танце, скованном разве что обязанностью играть. Молодой человек впервые видел подобное, это завораживало и заставляло что-то внутри завязываться в крепкий узел. Но неумолимо мелодия приближалась к финалу, постепенно утихая и, замерев на высокой ноте, вдруг прервалась. Несколько секунд слушатели, кажется, вспоминали, как правильно дышать, после чего раздались громкие аплодисменты, заполнившие собой весь зал. Скрипачка неловко поклонилась, и, опираясь на руку пожилого мужчины, спустилась с возвышения. Ее осыпали комплиментами. Всякий, кто считал это возможным, старался дотронуться до ее плеча в знак одобрения. Когда всеобщее восхищение немного улеглось и девушку выпустили из плотного круга почитателей, она направилась к баркой стойке. Взгромоздившись на высокий стул, она попросила, улыбаясь: - Колу со льдом, пожалуйста, - ее голос был пронзительно мягким и нежным, как лепестки еще не раскрывшегося бутона. Дезмонд кивнул и отошел от нее. На соседний с ней стул плюхнулся смазливый блондин. - Это было... Не подберу достойных слов. Потрясающе, - сказал он, улыбкой обнажив белоснежные зубы. Но девушка не смотрела на него, ее задумчивый взгляд был устремлен куда-то в сторону. - Спасибо, Джей, - тихо произнесла она скорее для порядка, чем истинно радуясь комплименту. Парень нахмурился, но тут же одел маску радости и, чуть коснувшись ее плеча, ушел в глубь танцующих в середине зала. - Твоя... Прошу прощения. Ваша кола, - сказал Дезмонд, аккуратно ставя на барную стойку фирменный стакан с шипучим напитком. Девушка улыбнулась его нелепой оговорке и сделала глоток холодной жидкости. - Вы недавно здесь работаете? - полюбопытствовала она, явно заинтересованная в хоть какой-нибудь простой беседе. - Здесь около двух месяцев, - беспечно отозвался бармен, оперевшись руками на стол. Других заказов не было, так что этот разговор мог бы спасти его от скуки. Он подумал, что ему тяжело обращаться к этой по-детски очаровательной девушке на "вы". Тем более, что на вид она была явно младше него лет на пять. Скрипачка снова задорно улыбнулась. - Комичное совпадение, - произнесла она - Я ведь популярна немногим более двух месяцев. Шоу "Америка ищет таланты", знаете такое? - Знаю, но ни разу не видел, - честно ответил молодой человек. Девушка чуть нахмурилась, забавно надув губки. Но потом морщинка меж ее бровей разгладилась, и она легкомысленно заявила, махнув рукой: - Ну, может быть, это и к лучшему. Меня зовут Софи, - скрипачка протянула ему свою узкую ладонь. - Дезмонд, - доброжелательно сообщил бармен, пожимая ее тонкие, длинные пальцы. Они долго еще разговаривали ни о чем, смеялись. Все было так просто, так по-человечески, что иногда бармен забывал о своих обязанностях или попросту пренебрегал ими. - Наверное, мне пора, - вдруг сказала девушка, глядя в сторону беседующих мужчин на другом конце зала. Она вынула из сумочки прямоугольный кусочек бумаги и протянула его Дезмонду - Позвони мне, когда будет время, поболтаем. И, очаровательно улыбнувшись, спрыгнула с высокого стула. Приблизившись к компании мужчин, схватила одного из них за руку и настойчиво потянула за собой к выходу. *** Конечно, он ей позвонил... Точнее, написал через несколько дней, предложив встретиться около одного уютного кафе. Молодой человек даже не ожидал получить ответ, а уж то, что он был положительным, стало настоящим сюрпризом. Он был искренне рад, скрипачка показалась ему хорошей, умной девушкой. Шел отвратительный ливень, окрашивающий все вокруг в мрачные тона, воздух пропитался холодной резкостью и больше совсем не радовал прохожих. Дезмонд только сильнее натянул на голову капюшон толстовки; он немного промок, ожидая скрипачку на улице перед кафе. Но изящная девушка, вооруженная красным зонтиком, уже спешила к нему, опоздав на каких-то полторы минуты. - Привет. А почему ты без зонта? - наивно спросила она, закрывая и его от летящих с неба капель. - У меня его просто нет, - буркнул бармен, снимая капюшон. Девушка покачала головой. - Тогда я подарю тебе свой, - нашла решение она и улыбнулась. Они зашли в теплое кафе, пропитанное запахом кофе и сладостей. Здесь было достаточно светло, но, как дополнительное украшение, на каждом столе горела маленькая свечка в стеклянном подсвечнике. У окна, когда капли, яростно бьющие в окно, резко контрастировали с трепещущем пламенем свечи, тепло помещения обладало особенной атмосферой, располагающей собеседников друг к другу. Софи, в шелковой белой блузке подпоясанной черным ремнем, казалась милым призраком или игрой воображения. - Знаешь, у меня ведь никогда не было друзей, - задумчиво-грустно сказала она, когда услужливый официант, поставив перед ней высокий стакан с кофе, скрылся из виду - В школе я была белой вороной, а сейчас... Разве эта толпа поклонников способна на любовь? Каждый раз, слыша их комплименты, я расцветаю, но стоит заглянуть в глаза, как вижу зависть или какую-то нездоровую преданность. Чувствую себя более, чем одиноко. А иногда чувствую себя так, будто в чем-то виновата перед всем миром. - Какая знакомая ситуация, - горько усмехнулся Дезмонд, сделав мелкий глоток обжигающе-горячего эспрессо - Мой отец был... Специфическим человеком. Он занимался со мной борьбой, наверное, это стоит назвать так. Вечно разбитые в кровь кулаки и губы. Я постоянно чувствовал себя виноватым. - То есть... - девушка запнулась и чуть мотнула головой - Мой папа очень любит меня, потому что я у него одна, мама умерла в родах. - Сожалею, - глухо отозвался молодой человек. - Не стоит, я никогда не знала ее. А фотографии не передают человеческое тепло. Иногда даже люди перестают источать такое тепло. Он ободряюще положил свою руку на ее, скрипачка улыбнулась. - Ты теплый, - тихо и немного смущенно произнесла она. Дождь почти закончился, воздух был пропитан влагой, как губка, лужи на асфальте отражали темное, ночное небо, устланное черными, пасмурными облаками. - У тебя нет зонтика, - напомнила Софи, когда они стояли пред дверями кафе, собираясь прощаться. - Дождь уже прошел, - улыбнулся Дезмонд. - А если он опять пойдет, - не унималась девушка, протягивая ему свой красный зонт - Вот. Я обещала его тебе подарить. - Отлично. Ты предлагаешь мне, оставить тебя без зонта, - он усмехнулся, отодвигая от себя ее зонт. Девушка помотала головой и все равно настойчиво пыталась защитить молодого человека от возможного ливня. - Я как-нибудь справлюсь, а ты промокнешь, - скрипачка обижено надула губы. Дезмонд наклонился и легко коснулся их своими, девушка сначала замерла, а потом робко ответила на поцелуй. Медленно, смакуя каждую секунду, они целовались, стоя под коротенькой крышей кафе. Легкий ветерок, скользнув по ее волосам, затих, оставшись полюбоваться. Она слегка провела узкой ладошкой по его щеке, а парень обнял ее, прижимая к себе. Такую тонкую и аккуратную, как скрипичный смычок. Софи чувствовала его тепло, будто внутри этого человека полыхали ровным пламенем сотни маленьких свечей. Прервав поцелуй, чтобы вдохнуть прохладного воздуха, они смотрели друг на друга. Она видела в его светлых глазах только добро и что-то невообразимо нежное, как смотрят только на родных людей. - Давай я пойду с тобой, и, если что, у нас обоих будет зонтик, - нашла выход Софи, искренне радуясь своей выдумке. Дезмонд усмехнулся и обнял ее за плечи, девушка прижалась к нему, и вместе они пошли по промокшей улице, освещаемой электрическим светом фонарей. *** У него было много девушек после того, как он наконец освободился от гнета дома, где жил и откуда сбежал. Но ни одна не была такой приветливой, нежной и эфемерной, как образы, нарисованные стихами. Дезмонд даже руку ее отпускать боялся: вдруг этот призрак возьмет и улетучится, растает в воздухе, подобно дыму сигарет. Возможно, Софи не была такой красивой, точнее, не подходила под рамки современной красоты. Маленькая, по-детски наивная, но такая милая, умеющая по-своему любить, созидательно и нежно, как любят дети. Она была такой же скрипкой, податливой, как глина, и верной, как белая птица. Талантливая, она была талантлива во всем по-своему. И ее пронзительно грустные глаза всегда наполнялись светом, когда он был рядом. Чем ближе, тем радостнее ей было. *** Ее тонкая фигурка четко выделялась на фоне залитого светом окна. Софи грустила, глядя на дома, в которых тоже жили люди. Каждый день они куда-то спешили: на работу, на встречу, на самолет. Никто ведь из них даже не задумывался, что талантливая скрипачка стоит тут и наблюдает за их метаниями. В такие моменты невольно ощущаешь себя подобием Бога, созидающего этот мир. - Дезмонд, - мягко позвала она, отворачиваясь от окна. Молодой человек оторвался от чтения журнала и посмотрел на нее. Прошло почти четыре месяца с тех пор, как они вместе, а кажется, будто только вчера эта очаровательная девушка играла на скрипке в клубе, и неуместное красное платье так резко привлекало к себе внимание. Он внимательно ждал продолжения - Я уеду. На два с половиной месяца. Гастроли с оркестром. Ты будешь меня ждать? - Да, - молодой человек облегченно улыбнулся. Софи кинулась к нему и крепко обняла. Он был для нее таким родным, таким близким, что, находясь рядом, ее сердце начинало биться быстрее, а внутри поднималась теплая волна, заполняющая грудную клетку. - Давай... Давай потанцуем, - сказала она, хватая его за руки и понимая с кровати. Одну его руку она положила себе на талию, другой только крепче сжала его ладонь - Вот так. Теперь, когда я делаю шаг назад, ты тоже делай. У Дезмонда выходило неважно, поэтому в какой-то момент он отпустил ее руки, не боясь, что она растает, как дымка. Девушка схватила стоящую на стуле скрипку и начала играть, кружась в вдохновленном танце. Он знал, что она играет только для него, танцует только для него. На сцене она бы никогда не отдалась полностью своей музыке: забыв одну мелодию, переходила в другую, немыслимо двигаясь по всей комнате. Музыка переливалась в движение, сливаясь с ним воедино. И этим она снова и снова сообщала ему: "Я люблю тебя, Дезмонд". *** - Папа, мне больно. Я не могу выступать, - со слезами в голосе говорила Софи, складываясь пополам от резких спазмов в животе. - Что значит не можешь? - удивился пожилой мужчина, кидая газету в сторону, и скорее подошел к дочери. Он испугался за нее - Хорошо, хорошо. Мы отменим все концерты, пропади они пропадом. - Больно. У меня живот болит... - заплакала она и побежала в сторону туалета, оставив отца в недоумении. Мужчина развернулся к сидящей в углу комнаты женщине, мачехе Софи, и вопрошающе посмотрел на нее. - Если тебе интересно, то твоя дочь беременна, - заявила она, откладывая книгу на круглый столик около кресла. На лице мужчины тут же, сменяя друг друга, отразилось множество эмоций. Он искренне не знал, радоваться ему или гневаться. - И почему я узнаю это только сейчас? - без гнева спросил он. - Потому что, узнай ты раньше, то заставил бы девочку сделать аборт, - бесстрастно ответила женщина, но на ее лице можно было заметить довольную полуулыбку. - И заставлю, - грозно сказал отец, упирая руки в бока. - Слишком поздно, - констатировала она, перестав улыбаться - Иначе велики шансы, что ты потеряешь свою любимую дочку. А этого я не допущу. - Женщины, - закатив глаза произнес он и, уже выходя из комнаты, громко крикнул - Собирайтесь, мы едем домой. *** - Где же он, папа? - вопрошала девушка, лежа на больничной койке. Этим вопросом она терзала отца уже девять месяцев, с тех пор, как они вернулись, свернув все гастроли. Софи не нашла Дезмонда ни в его квартире, ни в клубе, где он работал, ни в их любимом кафе. Его телефон был недоступен, и она сильно волновалась, но не признавала, что он бросил ее. У него была очень важная причина, и он обязательно вернется. Сейчас, когда ее тело разрывала боль, она сжимала руку отца и все повторяла этот вопрос. - Моя милая, я не знаю, но, наверное, у него очень важные дела, иначе он был бы здесь, - говорил отец, успокаивая дочурку. - Он здесь, папа, он около моего сердца, - вдруг отозвалась девушка и провалилась в полубессознательное состояние. Спустя десять с половиной часов медсестра положила на грудь Софи младенца и гордо сообщила: - У вас мальчик. Девушка устало улыбнулась, поглаживая смуглокожего ребенка по голове, а тот уже сосал материнской молоко, забавно причмокивая. Она смотрела на его полуприкрытые светлые глаза и ощущала тепло маленького тельца. Ее любовь, накопленная за такое долгое время, теперь была сосредоточена в этом крохотном комочке плоти и крови. - Как мы его назовем? - воодушевленно спросил отец, радуясь, кажется, сильнее дочери. - Дезмонд, - прошептала она, улыбаясь, и по ее щеке медленно покатилась прозрачная слезинка. *** Маленький мальчик лежал на траве глядя в звездное небо. Эти удивительные крошечные солнца, казались ему вечными искрами какого-то неугасающего белого костра. Из дома доносилась тихая игра на скрипке, будто добавляющая красок в этот ночной мир. Свежий воздух, пропахший травой, был поистине чист. Вдруг по небу темной стрелой пронесся силуэт огромного орла. И мальчик подумал, что когда-нибудь он обязательно станет таким, как этот орел...