Карусель
25 февраля 2021 г. в 09:45
Домой они возвращаются вместе с курьером, который принес им рождественский ужин, но, к сожалению, в жутко подавленном состоянии — праздновать совсем не хотелось.
Кара была растерзана на части от одной только мысли о том, что, во-первых, Лена ей не поверила и стала подозревать в каких-то непонятных действиях, не удосужившись хотя бы просто поговорить. Во-вторых, Дэнверс была почти раздавлена признанием девушки, потому что «я без тебя не смогу» звучало как что-то отчаянное, как крик души, которая в тот момент разрывалась от боли. Но хуже всего в этом было лишь то, что блондинка знала: Лене придется справляться без нее, и это будет даже не их выбор.
Первое, что пришло в загруженную печалью и тревогой блондинистую голову, — бросить все, остановиться сейчас, даже несмотря на то, что будет больно, ведь потом будет в разы больнее и страшнее. Но уверенная в себе, самодостаточная и такая влюбленная в жизнь Кара в данный момент знала одно — она тоже не сможет без Лены, и решение оставить все как есть, во что бы оно дальше не вылилось, было, пожалуй, самым эгоистичным решением в ее жизни, отчего внутри все неприятно съежилось.
Кара была достаточно сильна, чтобы противостоять жизни и собственной судьбе, но при этом достаточно слаба, чтобы отпустить Лену даже для ее собственного благополучия.
— Хэй, — Дэнверс подходит сзади и осторожно обнимает брюнетку, склонившись у нее над ухом. Прикрывает глаза и позволяет себе раствориться в ней, поддаться собственным эмоциям и просто в кои-то веки сделать что-то безрассудное. — Посмотри наверх.
Лютор чуть приподнимает голову и широко улыбается сквозь накатывающие слезы. Прямо над их головами висит небольшая веточка омелы. Брюнетка разворачивается и осторожно берет лицо Кары в ладони, мягко проводя подушечками больших пальцев по ее скулам.
Ей тепло.
Лена тянется вперед и осторожно замирает. Ее чуть приоткрытые губы с мягким привкусом лаванды и с горечью собственного раскаяния, с нотками, отдаленно напоминающими полынь. Казалось, за то время, что они провели вместе, Лютор сама умудрилась пропитаться пьянящими цветочными ароматами, которые витали вокруг них, куда бы они не пошли. Волосы ее всегда пахли тюльпанами, на губах замирал легкий ненавязчивый аромат лаванды, а кожа будто впитала в себя чуть горьковатый запах дикой вишни, услышав который однажды, больше никогда невозможно было его забыть.
— Не делай так больше, — шепчет Дэнверс, прижимая к себе брюнетку, стоя все еще с закрытыми глазами и касаясь кончиком носа кожи девушки, рисуя на ее щеке неровные линии.
— Как? — полушепотом проговаривает Лютор, полностью растворяясь в ощущениях, которые окружают их обеих. И она тает, понимая, что никогда раньше не случалось с ней чего-то подобного, никогда больше уже и не случится.
— Не сомневайся во мне.
— Прости, — отвечает брюнетка, чувствуя, как внутри начинает неприятно саднить, но губы Дэнверс, мягко прикасающиеся к ее собственным, заставляют девушку забыть обо всем и просто сдаться.
Они долго стоят, прижимаясь друг к другу и касаясь так мягко и откровенно, что ни у одной из них не находится сил отстраниться или прервать все. В голове пусто. И только сердце бьется отчаянно, стремясь во что бы то ни стало пробить грудную клетку и вырваться наружу, соединяясь с другим, что бьется в унисон.
— Лена, — шепчет Кара так тихо, что ей едва удается различить голос девушки за шумом в собственной голове, и Лютор чуть приподнимает голову, хватая взгляд бесконечно наивных озер.
— Мм? — брюнетка осторожно проводит кончиками пальцев по лицу девушки, убирая назад волосы.
— Я люблю тебя, — выпаливает резко Дэнверс, не задумываясь и не пытаясь себя остановить, будто это настолько очевидно, что не могло подвергаться даже сомнениям. У Лены внутри все разрывается от переполняющих эмоций, потому что никто раньше не говорил ей этих слов с такими глазами, в которых плещется неподвластный ничему живому бушующий океан, в который брюнетка, не задумываясь, ныряет с головой и забывает обо всем на свете.
— Я тоже люблю тебя, цветочница, — шепчет Лютор и знает, что впервые в жизни это именно те слова, которые сказаны в нужное время и в нужном месте. Но, более того, выражают они именно то, что должны, потому что Лена готова поклясться, что никогда раньше не чувствовала так сильно, так честно и так по-настоящему.
Кара льнет к ней, утыкаясь носом в ямочку на шее, и широко улыбается, понимая, что вопреки всему девушка чувствует себя просто жутко счастливой.
— Слушай, я все хотела у тебя спросить, —брюнетка осторожно перебирает светлые волосы, чуть прикрыв при этом глаза.
— Мм? — Дэнверс приподнимает голову и снизу вверх смотрит на девушку.
— С чего вдруг подарки? — Лена чуть приподнимает правую бровь и немного хищно смотрит на блондинку, которая одним своим видом олицетворяет нежность.
— Мисс Лютор, неужели вы ревнуете? — Кара улыбается и, казалось бы, вместе с этим будто смеется над ней.
— Может, и так, — Лютор чуть ближе прижимает девушку к себе, осторожно касаясь губами кончика ее носа.
Ей нравилось быть такой: мягкой, нежной, даже немного романтичной рядом с человеком, который раскрывал именно эту сторону ее сущности. Лена чувствовала себя будто в своей тарелке, и от этого внутри нее тюльпаны распускались, немного хотелось петь глупые песни из не менее глупых мюзиклов.
— Не стоит. Просто поверь мне. Когда я рядом с тобой, мне никто больше не нужен. Я не думала, что смогу влюбиться настолько сильно, но влюбилась, и никто другой не вызывает во мне подобные чувства, — Кара чуть приподнимается на носочках и мягко замирает на губах брюнетки, не сдерживая улыбку.
— И все-таки? — Лютор грозно смотрит на девушку, прекрасно понимая, что та просто переводит тему.
— Что?
— Что за повод, дорогая?
— День рождения... — Кара чуть прищуривается и разводит руки в стороны, делая при этом совершенно виноватый вид.
У Лютор внутри что-то дергается сильно, и ее вдруг с силой начинает бить волнение от того, что Дэнверс молчала целый день. Видимо, у них это похожее — молчать о важных событиях.
— Ты издеваешься, Дэнверс? — она отходит на шаг назад и даже немного рассерженно смотрит на нее, скрещивая руки на груди.
— Да нет, могу паспорт показать, — блондинка смеется и снова обнимает Лену, не позволяя ей сердиться слишком уж долго.
— Боже, ты и правда родилась в Рождество? — Лена мягко касается губами лба девушки и чуть прикрывает глаза.
— Больше скажу: я родилась в Сочельник, — Дэнверс снова разводит руками и почти в упор смотрит на девушку.
— Значит, я оказалась права в своем первом впечатлении о тебе, — Лена улыбается.
— Правда? И в каком же?
— В том, что ты совершенно особенный человек, — Лютор тянется вперед и мягко замирает на чуть приоткрытых губах, чувствуя уже ставший родным легкий привкус лаванды. — Но, Кара Дэнверс, тебе следовало сказать мне об этом раньше, чтобы дать мне возможность подготовиться к твоему дню рождения.
— Нет, пожалуйста, мы можем просто посидеть здесь вдвоем, просто смотреть кино и пить шампанское, потому что, честное слово, я все время пытаюсь бежать вперед, хвататься за новые и новые возможности, но сейчас рядом с тобой мне безумно хочется просто тишины и спокойствия, просто замереть на несколько часов, не бежать, не спешить, остановиться и осмотреться вокруг. Иногда это так важно сделать... — Кара касается кончиками пальцев щеки девушки, и Лена инстинктивно прижимается к ее ладони, чуть прикрывая глаза.
— Ладно, хорошо. Пусть будет так.
Они вместе усаживаются на диване, запускают марафон новогодних фильмов и сидят, прижавшись друг к другу ночь напролет. И отчего-то все это незамысловатое действо делает их до безобразия счастливыми.
***
17 января — Кара Дэнверс, поднимайся, — Лена стоит рядом с блондинкой и в упор смотрит на нее немного рассерженно. Даже несмотря на то, что сегодня выходной, они не должны провести весь день в кровати. — Я не узнаю тебя. Обычно ты встаешь с рассветом и стремишься наслаждаться песнями ранних птиц, а сейчас лежишь в кровати и даже подниматься не собираешься, — Лютор усаживается на край и осторожно проводит ладонью по руке Дэнверс от плеча до запястья. — Как ты чувствуешь себя? — голос ее вдруг мгновенно становится беспокойным, пронизанным нотками переживания и заботой. Они съехались на третий день после Рождества, когда Кара наконец-то собрала все свои вещи в коробки, и они потратили целый день на то, чтобы перевезти их в квартиру Лютор. С того дня, когда они впервые проснулись утром вместе с чувством того, что теперь они действительно неразлучны, все стало по-другому — как-то более уютно, более комфортно. И обе они понимали, что все идет так, как должно быть, потому что Лютор впервые за всю жизнь почувствовала себя на своем месте. Хотя, если уж быть откровенной, впервые Лена почувствовала себя дома, когда они были в оранжерее, когда брюнетка осознала, что впуталась в сети Кары Дэнверс настолько сильно, что выбраться из них ей уже не удастся. Все их рождественские каникулы были похожи на какой-то сумасшедший марафон. Каждый день они просыпались в новом месте и за несколько дней умудрились объездить добрую часть Европы, провожая закат в одном городе, а рассвет встречая уже в другом. Дэнверс была похожа на ураган, который все летел и летел куда-то, стараясь не упустить что-то важное и что-то новое. И даже когда Лютор уже практически не чувствовала в себе сил, Кара бежала, будто боялась не успеть. Но чего именно боялась блондинка, Лена не знала. — Иди сюда, — шепчет Кара и тянет руки. Заключая брюнетку в объятия, притягивает ее как можно ближе к себе, осторожно целует в висок, прикрывая глаза. — Кара, с тобой точно все в порядке? — с тревогой спрашивает Лена, когда ее голова лежит на груди девушки и прислушивается к сердцебиению. — Все хорошо, не волнуйся. На улице пасмурно, вот мне и не хочется никуда выходить. Давай останемся в кровати, будем смотреть романтические мелодрамы и закажем что-нибудь ужасно вредное. Как тебе такой вариант? — Дэнверс осторожно гладит девушку по плечам настолько нежно, что Лютор буквально растворяется в этих ощущениях, не в силах сделать с собой хоть что-то. — Хорошо. Только я хочу съездить в больницу к Гвен, а потом могу сама заехать и взять чего-нибудь. Напишешь мне сообщение, ладно? — Я доверяю твоему вкусу, — Кара чуть заметно улыбается и мягко целует брюнетку, зарываясь тонкими пальцами в ее волосы. — Хорошо, я постараюсь быстрее. Не скучай! — Лена поднимается и натягивает свитер. — Не получится, — блондинка чуть приподнимается на локтях и внимательно смотрит в изумрудные омуты, в которых с такой силой плещется жизнь. — Да? И почему же? — Лена игриво поднимает вверх брови, с каким-то вызовом глядя на девушку. — Я уже скучаю. Лютор тает, плавится, будто лед под палящими лучами, и ничего не может с собой сделать, да и не хочет, если честно. Лена сдается, подходит вплотную к кровати, наклоняется и мягко целует, делая это настолько нежно, что внутри распускаются цветы, заставляя обеих забыть о том, как дышать. — Я тоже скучаю, — Лена улыбается. — Завтрак на столе. Не забудь поесть, даже несмотря на то, что я много всего привезу, потому что кашу, вообще-то, никто не отменял. — Но ты же знаешь, что я ненавижу кашу, — Кара недовольно стонет и откидывается головой на подушку, натягивая одеяло до самого носа. — Знаю, дорогая. Конечно, знаю, — смеется брюнетка и тут же исчезает из комнаты, захлопнув за собой дверь. Когда Лютор возвращается домой с полными пакетами всевозможной гадости, такой вкусной, но такой вредной для организма, девушка уже находится в предвкушении этого милого романтичного вечера, который они с Дэнверс проведут только вдвоем. Лена даже решила пойти на довольно отчаянный шаг и выключить телефон, что для нее было абсолютно невозможно, но, к своему огромному удивлению, она не обнаруживает блондинку дома. Первое, что делает брюнетка после того, как ставит пакеты на стол, — хватает телефон и набирает наизусть заученный номер. Конечно, было бы легче найти его в списке вызовов, но то, как часто звонят Лене и как часто звонит она сама, было довольно большой проблемой, ведь поиск нужного номера мог занять от трех до пяти минут. Лютор было гораздо проще снова и снова просто набирать заученные наизусть цифры, которые потом будут высвечиваться милым «Цветочница» на экране ее телефона. Прежде, чем она нажмет на кнопку вызова, ручка проворачивается, и входная дверь открывается. — Ну и куда тебя понесло? Ты же вообще не хотела выбираться из кровати, — Лютор подходит почти вплотную к девушке и мягко обнимает ее за талию. — Ну, чтобы точно не скучать, я решила заскочить в магазин, узнать, как там дела и что происходит, ну и, как полагается, дала несколько наставлений, — Кара пожимает плечами и немного по-лисьи смотрит на девушку. — Ненормальная, — Лена смеется и мягко касается губ блондинки, замирая так на несколько секунд. — Знаю, но это потому, что я растеряла весь свой чертов разум рядом с тобой, —блондинка говорит ей в губы тихим шепотом, а потом улыбается, и это кажется Лене настолько привычным, настолько родным и настолько присущим Каре, что она вдруг совершенно случайно ловит себя на немного безумной мысли. Брюнетка больше не представляет свою жизнь без цветочницы, которая однажды и, пожалуй, навсегда сумела покорить ее покрытое льдом сердце.***
23 января Лена, как и полагается большому начальнику, была полностью вовлечена в работу, забывая не то, чтобы перезвонить всем, кому она обещала, но еще и взять телефон в руки. Когда часы добираются до полудня, а во всей ее конторе наступает святое время перерыва, когда каждый мог выдохнуть и на один час отстраниться от всего происходящего, двери ее кабинета открываются настолько по-собственнически, что Лютор иногда забывает о том, что блондинка совсем не работник ее компании. Это уже вошло в привычку, можно даже сказать, стало традицией, когда каждый день будто по часам Кара входила в ее кабинет, закрывала его на замок и ставила перед девушкой несколько контейнеров с обедом. Они вместе перебирались на диванчик, поджимали под себя ноги и позволяли потратить несколько минут на еду, а потом просто сидеть рядом, прижимаясь друг к другу, обсуждая планы на вечер, а иногда и на дальнейшую жизнь. Каждый раз, когда Лютор говорила о будущем, о том, что однажды они сбегут из города, будут жить в маленьком домике за городом, выращивать тюльпаны, делать вино из одуванчиков и смотреть, как взрослеют их дети, сердце Дэнверс щемила боль, которую она всячески старалась прятать от наивных, безумно глубоких изумрудных глаз, потому что знала, что не сможет дать Лене всего того, о чем она так мечтает, и с ее стороны, может, и было бы правильным уйти, ведь говорят же: если любишь, сделай все, чтобы человеку было хорошо. Если любишь безумно, отпусти и дай ему возможность найти то, что сделает ее счастливой. Но Кара, если честно, просто не могла этого сделать, потому что здесь и сейчас она тоже хотела быть счастливой, а ее счастье целиком и полностью было сконцентрировано в одном человеке. Сегодняшний день, вроде бы, совсем не отличался от остальных, и Лена, погрузившись в собственные мысли по поводу очередного проекта, даже не заметила, как часы снова отмерили полдень. Она не поднимает голову, когда ее дверь открывается, а после щелкает замок. Только немного устало улыбается, понимая, что сейчас все будет хорошо, но когда Лютор все же поднимает глаза, в горле мгновенно пересыхает, и девушка шумно сглатывает, глядя на вошедшую блондинку немного потемневшими глазами. — Кара? — проговаривает Лена и едва не смеется от того, что голос ее срывается на хрип. Она никогда раньше не видела Дэнверс такой: волосы были собраны в высокий тугой хвост, на ногах — туфли на высокой шпильке, даже несмотря на то, что на улице зима. Девушка была в длинном черном плаще, завязанном на пояс. И как только она повернула голову в сторону Лены, глаза ее засияли таким огнем, что Лютор стало немного страшно, но, вместе с тем, она почувствовала почти обжигающее возбуждение, которое сконцентрировалось внизу живота и разрядами тока расходилось по всему телу. — Что ты делаешь? — спрашивает Лена, прекрасно понимая, что это самый тупой вопрос, который она могла задать, но ничего умнее в голову ей не пришло. — Мисс Лютор, мне кажется, вы покраснели, — проговаривает Дэнверс тихим, томным голосом, и Лена понимает, что больше не принадлежит себе. Блондинка подходит близко-близко и осторожно опускается на край стола, играя пальцами с поясом на пальто, а потом, совершенно не задумываясь, развязывает его и распахивает, заставляя Лену откинуться на спинку кресла, прикрыть глаза и закусить нижнюю губу. Дэнверс в полупрозрачном комплекте кружевного черного белья, при одном только взгляде на которое у Лютор ноги сводит, а если уж подумать о том, что девушка в таком виде тащилась через весь город только ради того, чтобы предстать перед ней, от Лены и человеческого-то ничего не останется, только дикое, ничем не прикрытое желание. Она не медлит, не ломается, только дает Дэнверс то, ради чего девушка здесь, резко поднимаясь на ноги, упираясь руками в стол по бокам от нее и втягивая в долгий поцелуй. Лютор дикая до невозможности, потому что с Дэнверс каждый раз как первый. Даже несмотря на то, что они уже достаточно долгое время проводили ночи вместе, а сейчас окончательно съехались, Лена хотела ее снова и снова, сколько бы ночей не было между ними. Брюнетка встает между разведенных ног Кары, целуя и покусывая зубами нижнюю губу девушки, и тут же спускается поцелуями на шею, срывая с губ блондинки стон, который та максимально старается заглушить, дабы после перерыва весь офис не был в курсе того, что между ними происходило. Лене не хватает выдержки, и она буквально рывком стягивает с девушки плащ, чуть приподнимая и удобно усаживая на стол, продолжая покрывать поцелуями шею и ключицы, слегка стягивая зубами кожу, заставляя Дэнверс вздрагивать от каждого ее прикосновения. Блондинка заведена настолько, что все ее действия буквально умоляют Лютор быстрее дать ей разрядку, при это сама Кара дрожащими пальцами расстегивает рубашку Лены, застежку на классических брюках, проходится по ткани кружевного белья, вынуждая брюнетку стать еще более настойчивой. Они сочетаются настолько идеально, что можно было подумать, будто это один суперчеловек, которого однажды разделили надвое, и теперь эти половинки целого нашли друг друга, становясь совершенными. То, как они чувствовали друг друга и на физическом, и на ментальном уровне, не поддавалось ни одному логическому заключению, но они просто были, и для них этого оказалось достаточно. Лютор чувствует, как пальцы Кары добираются до центра концентрации всех эмоций, и ее будто разрывает от ощущений. Девушка прижимается как можно ближе, подушечкой большого пальца надавливая на нужную точку через ткань белья, заставляя Дэнверс зажмуриться и с силой сжать зубами нижнюю губу, чтобы не закричать, а потом Лена чуть отодвигает ткань и, не церемонясь, достаточно резко входит в девушку, точно зная, что именно таким образом доставит ей максимальное удовольствие. А когда Кара буквально задыхается от ощущений, она будто инстинктивно касается Лютор именно так, как ей нужно. И пока обе двигаются в своем собственном ритме, доводя друг друга до фейерверков, что-то внутри каждой из них окончательно закрепляется и утверждается. Они созданы друг для друга, и они смогли найти друг друга. Спустя несколько минут Лютор лежит на диване, пытаясь привести дыхание в более-менее нормальное состояние. Сверху, уложив голову на грудь брюнетки, находится Дэнверс, чуть прикрывая глаза и вслушиваясь в ритм сердца девушки, пока та кончиками пальцев перебирает светлые локоны, думая о чем-то далеком, нереальном, почти несуществующем. — Слушай, ты помнишь Сару? — спрашивает Лена, вспоминая, что она забыла рассказать Каре об этом утром. — Да, припоминаю. Твоя подруга из коллежда, — Дэнверс отвечает лениво, почти нехотя. —В общем, она вернулась в город уже окончательно и хотела сегодня посидеть где-нибудь. — Ты рассказываешь мне об этом, чтобы я знала, что придется провести вечер без тебя? — блондинка чуть приподнимается на локтях, мягко рассматривая немного раскраснеевшееся лицо Лютор. — Нет, я говорю тебе, чтобы ты не строила планы на вечер, потому что идем мы вместе. Сара хотела познакомить нас со своей девушкой, и мне немного страшно. Вспоминая увлечения этой ненормальной в коллежде, не удивлюсь, если там окажется какой-нибудь панк или законченная рокерша — она без разбора бросалась на любую юбку выше колена, — Лютор смеется, чуть приподнимаясь и замирая на губах блондинки. — Хорошо. Посмотрим, что за экземпляр приведет твоя подружка. Тогда ты скажешь мне, где я должна быть и во сколько? — Будь готова к восьми. Я заеду за тобой. Сама домой заскочить не успею, так что, если возьмешь мне черный пиждак, скажу тебе спасибо. — Только спасибо? — Кара чуть приподнимает вверх бровь и нежно смотрит на Лену, так, будто она все, что у нее есть. И, если честно, именно так это и было. — Все остальное уже по возвращению домой. Кстати, я прислушалась к твоему совету взять себе помощницу, чтобы не уставать так сильно на работе и больше времени проводить с тобой, — Лютор мягко улыбается и немного смеется в ответ на округлившиеся от удивления и какого-то детского восторга глаза блондинки. — Ты серьезно? — Ага, вот только... — Лена смотрит на наручные часы, — именно сейчас я непростительно сильно опаздываю на собеседование, — брюнетка недовольно стонет и чуть приподнимается на локтях, когда Кара садится на ноги. — Беги, нельзя, чтобы твоего помощника выбрали без тебя. Встретимся вечером, я буду ждать тебя в восемь. Лена встает и тянется вперед, мягко целуя блондинку. — Люблю тебя. Закрой за мной кабинет, соберись спокойно. Можешь даже еще немного полежать, — смеется Лютор, застегивая рубашку и заправляя ее в брюки, а потом быстро выходит из кабинета и бежит туда, где ее сотрудники разговаривали уже с четвертой по счету претенденткой. Лена залетает в свой кабинет и упирается ладонями в колени, пытаясь отдышаться. Перед ней в кресле сидит девушка примерно ее возраста. Светлые волосы, добрые глаза и легкая улыбка. Эта девушка, казалось, с первого взгляда располагала к себе. — Мисс Лютор, мы уже закончили. Обсудим с вами всех претенденток и решим, — проговаривает Колин и как-то слишком слащаво улыбается. — Спасибо, что пришли к нам. Мы вам перезвоним, — кивает он в сторону девушки. — Нет, не перезвоним, — достаточно громко проговаривает Лютор и выравнивается, как-то немного агрессивно глядя в глаза девушке, которая ни на секунду не стушевалась под ее ледяными озерами. — В каком смысле? — спрашивает Колин. — Даже если человек не проходит собеседование, мы всегда звоним ему и говорим об этом. — Не перезвоним, потому что ты принята. Завтра выходной, в понедельник жду тебя в своем кабинете в восемь сорок пять, быстро введу в курс дела. Первая неделя будет ознакомительная, а там посмотрим, как пойдет. На сегодня ты свободна. — Но, мисс Лютор, вы же не видели остальных девушек. Почему вы решили, что именно она вам подойдет? — продолжал Колин, и его даже не смущал тот факт, что блондинка все еще сидела в кабинете. — Ты считаешь, я обязана отчитываться перед тобой? Это мое решение, и в данном случае оно не обсуждается. В твоих интересах сделать так, чтобы в понедельник она была официально устроена в нашу фирму, а теперь я вернусь к своим делам, — Лютор резко разворачивается и вылетает из кабинета, возвращаясь к себе. Кара уже успела сбежать в свой цветочный магазин, так что брюнетка усаживается в кресло и, откинувшись на спинку, чуть прикрывает глаза. В дверь стучат. — Да, войдите, — проговаривает брюнетка и немного удивляется, когда видит перед собой ту девушку, которую она только что приняла на работу. — Какие-то проблемы? — Почему вы меня взяли? — спрашивает она, скрещивая руки на груди. — Тебя что-то не устраивает? — Лена садится ровно и почти с вызовом смотрит на блондинку. — Все устраивает, но мне интересна причина. Вы не слышали меня, не видели и ничего обо мне не знаете, но как только зашли в кабинет, сразу же взяли меня на работу. В чем причина? — Ладно, вообще не в моих правилах оправдываться перед сотрудниками, но это и правда было странно, так что скажу. Знаешь, есть такая штука, как интуиция. Так вот, она еще никогда в жизни не подводила, у меня не было причин ей не доверять. А вот оказалась она права или нет, мы с тобой узнаем, когда начнем вместе работать, — Лютор разводит руками и снова откидывается на спинку кресла. — Интуиция? — девушка, скрещивая руки на груди, облокачивается плечом о дверной косяк. — Именно она тебя что-то смущает? — Да нет. Спасибо, мисс Лютор. — Лена. — Что? — Зови меня Лена. Нам много предстоит работать вместе, так что лучше сразу на «ты». — Договорились. До свидания, Лена, — проговаривает девушка и разворачивается. — До понедельника. — Ага.
