Ангедония

Ангедония- отсутствие способности получать удовольствие и радость от жизни. — Я не пойду к психологу! -рычу на парня. — Надо, Эмиль, ты сам не свой! -стоит на своём Масленников. — Нормально со мной все! — сжимаю кулаки, смотря на злого Диму. Разворачиваюсь и ухожу со студии. Все решают, что мне делать! Чем мне поможет этот психолог? Вываливаюсь из подъезда, осматриваясь. Злость не уходит, поэтому иду проклиная ветер и Диму. Что он прицепился? Выхожу за пределы двора, поворачиваю в сторону. Не разбирая дороги иду, просто бегу от проблем. На самом деле, Дима самый внимательный из друзей. Последние три месяца, все чувства будто пропали, оставив только разочарование и злость на всех. Я даже пробовал ходить к врачу, но та ничем не помогла. Выписала таблетки, которое стоят дороже моей души и сказала, что нужно каждый день ходить к специалисту. — Холодно, -шепчу под себе под нос. Ну да, на улице январь, снег и холодный ветер, а я в одной толстовке на голое тело и в джинсах. — Молодец Эмиль, заболей ещё, -бурчу сам на себя сворачивая в какую-то забегаловку. Сажусь за первый попавшийся столик. Официант не спешит ко мне, поэтому раздражение на моем лице слишком явное. — Вот меню. Могу подсказать вам, что предпочитаете? -ко мне подходит улыбчивая девушка. -Кофе, простой чёрный, -от ее улыбки плохо становится. Она кивает и отходит. Проверяю карманы, нашел конечно не состояние, но на кофе хватит. Телефон в кармане завибрировал. Закатил глаза, но посмотрел кто звонит. Конечно же… нет, это не Дима. Наоборот звонит Никита. — Да? -удивительно спрашиваю, ведь его не ожидал услышать. — Добрый вечер, я возьму твой ноут? -сразу просит Никита. — Да, а где Дима? -странно, обычно когда я ухожу, тот всю квартиру на уши ставит. — Всмысле? Он сказал, что ты пошел в бар, а Дима поехал в кафе. Я думал вы реально геи, типо на свиданку поехали так, -хмыкает Сударь, — Ладно, спасибо до завтра. Он сразу отключился. Я оплачиваю кофе, беря бумажный стаканчик. Выхожу на улицу, а тут снегопад. Снег конечно хорошо, но все равно потом растает. Смысл радоваться? Да и не могу, в принципе. Я считаю, что нет у меня никакой ангедонии. Простая депрессия после расставания. Формально даже расставания не было. Просто я блять ломал стереотипы о жизни, готовясь к каминг-ауту, но все пошло через жопу, зато от сердца. Как по заказу, парень который мне нравился до звёздочек перед глазами, влюбился… не в меня конечно. А этот парень мой лучший друг- Дмитрий Масленников. Повернул к аллее. Лавочки запорошило снегом, все вокруг было белое. Глазам больно смотреть. Прищурился проходя вперёд. Дальше уже нет очищенных мест, да и следов от обуви. Скинул сугроб на землю, сажая пятую точку на лавку. Холодно пиздец, толстовка не греет, кофе почти остыл. А я продолжаю сидеть смотря перед собой в пустоту. Это тот самый момент когда тебе испортили настроение, а ты решил испортить его кому-нибудь. Только этот кому-нибудь забил на тебя. Так жалко себя стало, ведь это моя жопа мёрзнет от холода, а Дима наверное сидит где-то в кафе, в тепле. — Ей пацан, покурить не найдётся? -чей-то скрипучий голос разрезает тишину. Поворачиваюсь на звук, смотря на того, кто не дал погрустить. Высокая оглобля под два метра, только настолько худая, что создаётся вопрос: «Как он ходит?». На нем чёрная длинная куртка и капюшон на голове. — Не курю, -говорю тоже очень сиплым от мороза голосом. Надо валить от сюда, пока не окоченел тут. Встаю с лавки, делая шаг к выходу из аллеи. Надо блять было так далеко залезть, помру ещё от холода тут. — Стоять, -шипит этот мужик наступая на меня. Пытаюсь двинуться в сторону выхода, но мне по лицу бьют кулаком. Шиплю гладя рукой место ушиба. Тот снова замахнулся, но я успел увернуться. Двигаться от холода невозможно. Пытаюсь ударить его, но он перехватывает мою руку. Вырваться не получается… а у меня же кофе есть! Выплескиваю содержимое стакана в лицо этому мудаку. — Сам напросился, -хрипит этот ходячий скелет заламывая мне руку. — Мразь, -рычу в снег, ведь он припечатал меня лицом к дороге. Снег начинает таять от моего дыхания и похоже крови из носа. — Сейчас мы с тобой поиграем, -веселится он задирая мне кофту. А вот это уже не смешно, быть изнасилованным не очень хочется. Вскидываю ногу, машу ей пытаясь его ударить. Он шипит, но не отпускает. — Помогите, -отчаянный вопль вырывается, а этот ублюдок хватает меня за волосы и прикладывает об асфальт. Перед глазами темнеет, слышу только как он жутко смеётся. — Помогите, -уже шепчу проваливаясь в темноту. Лучше бы он меня убил. Я очнулся когда эта падла пихала меня ногой в живот. Я шевельнулся, а он наоборот сильнее пнул в живот. — Надеюсь, ты сдохнешь, -шиплю, смотря на окровавленный снег. — Я получил что хотел, -отвечает эта гнида, снова ударяя меня, но уже по спине. — Ты грязная шлюха, скажи спасибо мне, -шипит мне на ухо. У меня нет сил двигаться, тело онемело от страха и холода. Я не чувствую ни ног, ни рук. Если, пока я был без сознания, он меня изнасиловал то умру прям тут. Он уходит через минут десять, полив меня грязью. Но мне и так хреново, теперь ещё и это. За какие грехи блять? На улице пурга, я лежу под слоем снега, умирая. Скорее всего сейчас час ночи, поэтому надеятся на спасение глупо. Кто в такую стужу, ночью зайдёт в глубь аллеи. Только я походу такой тупой. Послышался какой-то шорох. Походу собаки… — Здесь кто-нибудь есть? Эмиль? -кричит такой родной и знакомый голос. Боженька услышал мои молитвы! Мне даже не интересно, что он тут забыл, лишь бы забрал отсюда. Собираю последние силы в кулак, пытаясь подняться. — Дима! -кричу, что есть сил, но получается какой-то жалкий хрип. Снова шаги, но уже громче. Неужели он услышал меня? — Эмиль? -встревоженный голос разрезает тишину снова где-то рядом со мной. Меня похоже сильно снегом засыпало. — Дима, -хриплю из последних сил. Он меня услышал. Слышу шаги, звук которых с каждым ударом громче. — Блять, Эмиль, -рычит Дима, переворачивая меня на спину. Картинка смазывается, вижу размытое лицо. Он проверяет пульс. Выдыхает, поэтому тёплый воздух опаляет лицо. Подхватывает меня на руки, я держусь за него, рук не чувствую. Все закрутилось, снова перед глазами потемнело. Обмяк в его руках. На этот раз я очнулся уже в тёплой кровати. Голова болела жутко, руки и ноги ломит. Фокусирую взгляд на руке. Она вся покрыта волдырями, там где не было толстовки. Смотрю на другую руку, тоже самое. Приподнимаю одеяло, черт даже ноги все в этих волдырях. Смотрится ужасно, поэтому закрываю глаза. Если подумать, то и лицу пришёл пипец. Тем более чувствую как саднит скула. Глаза тоже заплывшие. Класс, теперь я еще и уродец. А еще пить хочу. Пытаюсь сказать хоть что-то, но не получается. Вырываются лишь хрипы. Встать даже не пытаюсь. За дверью слышатся быстрые шаги. Дверь тихо открывается, а я щурюсь от света. — Он очнулся, проходите, -говорит Полина кому-то за дверью. Сама же включает в комнате свет, а я снова кривлюсь. В комнату заходит ещё кто-то. — Как вы себя чувствуете? -спросил мужчина в возрасте. Я открыл один глаз косясь на него. — Пить, -хриплю, не в силах сказать что-то. Полина уходит, но также быстро возвращается уже с бутылкой воды в руках. Дрожащими руками беру бутыль, сразу сделая несколько глотков. Жидкость прохладной прокатывается по горлу. — Ну так как вы? -повторяет доктор, доставая блокнот и ручку. Щёлкает ею, смотря на меня с ожиданием. — Голова болит, жутко болит спина и ноги, -тихо говорю, потому что громче, просто невозможно. Он кивает, что-то записывая в блокнот. — Как вы оказались на улице, на лютом холоде без верхней одежды? -снова спрашивает, а я хочу спрятаться от него. Бесит. — По глупости, -отвечаю почти правду. — Как вы потеряли сознание? -спрашивает, смотря на Полину, чтоб та вышла. Девушка вздыхает, но выходит. — Я собирался идти домой, как меня приложили лицом об асфальт и похоже, -тут я запнулся, сглатывая, — похоже меня изнасиловали… Мужчина смотрит так, будто все знает, но лишь исчет подтверждение своим знаниям. — Вы должны будете пропить курс витаминов, я выпишу вам мазь для чувствительной кожи. А ещё вам будет необходимо походить к специалисту. Я киваю, закрывая глаза. Он уходит, а мне становится очень паршиво. Я так хочу посмотреть в глаза Димы и не увидить там отвращения. Он и так был не лучшего мнения обо мне, а после этого… За дверью снова послышались шаги. — Проходной двор, -прошептал себе под нос. Дверь открылась показалась голова Димы. — Заходи, -сказал, потом сделал ещё один глоток воды. — Эмиль, я точно когда-нибудь тебя убью! -рычит Дима, закрывая дверь. — А пожалеть меня кто-то хочет, нет? -язвлю в ответ. Он закатывает глаза. Но садится на кровать рядом со мной. — Выглядишь ужасно, -признается он смотря на меня. — Удивил, -фыркаю в ответ. — Но все же, еще раз и точно в офисе запру, -продолжает он меня ругать. — Конечно папочка, больше гулять не буду, -стараюсь сделать голос писклявым. Тот вопросительно выгнул бровь. — Тебе смешно, да? -шипит смотря в глаза. — Нет, ладно прости, ступил, -сдаю назад, ведь ругатся с ним не хочется. Он поправил волосы, убирая их со лба. Я слабо улыбнулся, но вышло скорее жалко. — Мне так паршиво, -закрыл глаза, не хочу видеть как он на меня сочувственно смотрит. — Я ведь даже не могу радоваться, -жалуюсь ему в надежде, что он решит все мои проблемы. Но этого не будет. У Масленникова куча своих проблем, но мне нужно выговориться. — Я ходил к психологу, но забил на лечение. Становилось только хуже, мог никого не видеть днями, ведь от людей воротило. А просто сбегал от проблем, сидел сам с собой… тишина успокаивала, до той драки. Дима сжал мои пальцы в знак поддержки. — Мне иногда кажется, что легче сдохнуть, -выдыхаю открывая глаза, сразу сталкиваясь с его тяжёлым взглядом. — Ты… мы справимся понял? — спрашивает смотря прямо в глаза. Я киваю. Ничего мы не справимся… — Эмиль? -он вопросительно уставился, будто что-то задумал. — Чего тебе? -Можно я тебя поцелую? -он говорит это на полном серьёзе. Я громко сглотнул, безбожно краснея. Сердце пропустило удар, а я смотрю на него с непониманием. — Ты серьёзно? -в горле снова пересохло. Тем более сейчас мое покрытое волдырями лицо, совершенно не привлекает. Дима покраснел. Смущеный Масленников- это лучшее, что я видел в жизни. Аккуратно приподнялся на локтях, неотрывая взгляда от него. Одной рукой взял его за подбородок притягивая к себе. Выйдя из ступора Дима забрал инициативу. Нежно прикоснулся своими губами к моим, будто боялся спугнуть. Но боятся нужно ему. Надавил на подбородок, вынуждая углубить поцелуй. Алилуя дорвался наконец-то… *** — Тебе что, сложно меня сфотографировать? -спрашиваю попровляя очки на переносице. — Не сложно, давай уже, -конючит Дима. Я хмыкаю, улыбаясь. — Все, получилось пошли, -говорит Масленников убирая телефон в карман. Я возвращаюсь и вставая на носочки чмокаю в губы. Тот довольно улыбаясь беря меня за руку, переплетая пальцы. После того инцидента в парке, Дима не отходил от меня никуда. Ходил со мной к врачу, в полицию чтоб поймать ту мразь. Правда к психологу я сам ходил. Она подсказывала мне как нужно мыслить, а я в своей голове разложил все по полочкам. Еще мне предложили, все негативные эмоции превращать в картины. Получились сначала какие-то каракули, но Масленников хвалил, а это мне очень помогло. Еще этот ревнивец, не отпускал меня одного никуда кроме магазина. Но я млел от этого внимания. Поэтому уже к лету, я чувствовал себя самым счастливым на планете.