***
Упав спиной на довольно мягкую и удобную кровать, Инк задумался. Потянувшись и вытащив из органайзера голубую краску, он привычно открыл колпачок и слегка слизнул грусти. Чтобы более ярко ощутить и прочувствовать очередной провал. «Чего же тебе не хватает, Эррор? Неужели тебе ничего не нравится…» — подумал чернильный, переводя взгляд с двумя размытыми голубыми капельками на свой необычный потолок, что был весь изрисован изображениями звёздного неба. Он уже долго пытается добиться, чтобы Разрушитель принял его подарок. Но всё было тщетно. Тот ничего, кроме шоколада, никогда не брал. Хотя он к подарку подходил с особой тщательностью. Чего он только не пытался дарить! Уютные кровати, пуфики, чтобы его глючному приятелю было комфортней проводить время в антипустоте. Но те безжалостно были уничтожены, а в начале до этого, зашвыряны в него нитями. Затем шли всяческие побрякушки: вещи гардероба, фигурки разных персонажей из Undernovela — любимой вселенной Глюка. Но всё вновь ломалось и уничтожалось злым Разрушителем. Многим, включая и его друзей, было непонятно, зачем он этим занимается раз за разом. И почему вообще начал? В начале смысл, причина его решения и поступка была крайне проста — любопытство. Да, ему было просто любопытно, как тот отреагирует на это. Получив вполне очевидную реакцию, он сначала успокоился, но через несколько дней… — или месяцев? — в его черепушке появился интригующий вопрос: что же такое сможет, нет, захочет оставить себе Разрушитель? Какой именно подарок его зацепит за живое? Заставит оценить и захотеть обладать… сохранить? Но… через множество попыток он сам понял кое-что важное: ему нравится наблюдать за Эррором, изучать его повадки, интересы и, к удивлению, помимо уничтожения вселенных у того они были. Так он узнал, что тот вяжет, а так же может сшить куклу, правда, её содержимое было весьма пугающим для многих существ, но, привыкнув к чужим бзикам, Инк стал спокойно реагировать на чужих марионеток, что были наполнены прахом убитых монстров. И… ещё тот любил горький шоколад, а ещё перечислять чужие привычки и тонкости увлечений он мог долго. И именно на этом его однажды и поймал Дрим. С беспокойством его друг указал на то, что он сам не понимал. Он увлёкся, интерес к простой затее перерос в интерес к Глюку. И теперь Инк хотел узнавать больше, изучить все стороны своего давнего врага. Но он также знал, что никогда не сможет утолить свой интерес к чёрнокостному до конца. Тот был слишком непредсказуем, необычен и… просто прекрасен по своей сути и цветовой гамме. Да, это однозначно было уже какое-то помешательство. Он давно тайно следит за Разрушителем, изучает. И казалось, это понимание должно было пугать, но наоборот, лишь подзадоривало и посылало приятную дрожь предвкушения по костям. Однако тот интерес, та цель, с которой его помешательство и началось, ещё не была достигнута. Так что же он мог подарить такое? Что Эррор так любит, но при этом не ожидает увидеть в другом свете и в своей антипустоте? Инк, натолкнувшись на нужную мысль, быстро потянулся за жёлтой и оранжевой краской. Испив желаемое, он резко сел на кровати, ощутив всплеск радости и удивления. Как он раньше до этого не додумался?! Вскочив и выскочив из одной комнаты, он быстро направился в другую. Теперь осталось лишь осуществить задуманное до конца этого дня.***
Разрушитель лениво перевернулся на спину, прикрывая глазницы рукой от сильного света антипустоты, к которому он уже давно привык, но всё же и тот надоедал и часто мешал. Особенно ухудшая его зрение, вызывая в добавок боль в черепе, если он долго смотрел в далёкое белое пространство. Сегодня ему ничего не хотелось: ни уничтожать, ни куда-то выходить. Так что он решил устроить себе выходной. Имеет же право в собственное день рождение? На последнюю мысль Эррор насмешливо хмыкнул. Всё же он привык к этим тупым поздравлениям каждый год. Только, в отличие от начала этой традиции, Инк не дарил подарки лично, а лишь оставлял в антипустоте вблизи к месту его обитания. Видимо, так стараясь избежать лишних криков и драк. «Теперь ещё целый год можно отдохнуть от этого тупого праздника.» — с улыбкой на лице подумал Разрушитель. Однако та сползла с него, когда он услышал поблизости знакомый звук пролившихся чернил. О-о-о, он хорошо знал, кто к нему пожаловал. Но вот зачем? Это уже оставалось загадкой. Эррор поспешно приподнялся и зажёг зрачки в глазницах, посмотрел в сторону, где несколькими секундами ранее слышал знакомый звук. Но вместо самого чернильного идиота он увидел лишь одинокую лужу, а рядом с той какую-то плоскую… доску? Что-то плоское, накрытое фиолетовым платком. «И что это за хренотень? Этот Радужный мудак уже приходил со своим подарочком, неужели решил попытать счастье во второй раз?» — нехотя вставая и надевая очки, подумал Глюк. Он было уже хотел сразу уничтожить нежданный подарок не глядя, но внимание привлекла незаметная и небольшая записка, что лежала поверх платка. Заинтересовавшись, темно костный всё же подошёл и, наклонившись, взял записку в руки. На ней было крупным витиеватым шрифтом выведено: «Посмотри.» Закатив зрачки, Эррор разорвал бумажку в руках, тут же стирая и остаточный код. Он думал уже и незадачливый подарок отправить следом, но заметил, что из-под платка выглядывает и красная упаковка, знакомая ему. Догадавшись, что это его любимая сладость, он всё же подцепил платок и стянул его, откидывая в сторону. После этого Глюк замер, с шоком рассматривая находившееся перед ним полотно. Рядом лежали три плитки шоколада, но он не обращал внимания на любимую сладость. Всё оно было приковано к холсту, на котором был изображён он во вселенной Outertale. Был виден отчётливо и ясно его силуэт, немного под наклоном, сбоку. На картине он, в своих красных очках, сидел, свесив ноги с островка и задумчиво вглядывался в небо, на котором были изображены тысячи, нет, миллионы, миллиарды звёзд, даже больше. На картине это хорошо передавалось, даже где-то угадывались созвездия. Подняв и поднеся картину поближе к себе, он рассмотрел ещё несколько незамеченных деталей. На боковом крае островка, где-то неподалёку, но так, что тот был скрыт с его зоны видимости на картине, угадывался затемнённый силуэт скелета с большой кистью за спиной. Было не сложно догадаться, кто это. А внизу картины, в правом углу, была небольшая витиеватая подпись, подпись художника, что создал всё это. Сейчас Разрушитель немного отошёл от прежнего шока и теперь размышлял. Его удивил такой подарок, бесспорно, ведь он слышал, что Инк никогда и никому, даже своим Звезданутым друзьям, не показывал свои работы. Тщательно скрывал их, а когда заходил разговор, поспешно переводил тему или, в крайнем случае, исчезал. Так что было просто невероятно непонятным то, что тот решил показать, да не просто показать, а подарить что-то настолько скрываемое ему, своему врагу! У того вообще окончательно все шарики за ролики заехали?! Но… кроме удивления, он был заворожен, картина действительно была прекрасной, довольно чёткой, не сильно яркой или тусклой. Цвета были подобраны отлично, можно было даже сравнить эту картину с работой искустного фотографа. Но слишком уж она была… волшебной? Нет, скорее притягивающей, необычной, непохожей ни на что, что он когда-либо видел. Не то, чтобы он так много уж картин повидал в своей жизни, да и не разбирался он в живописи. В отличие от Радужного придурка. Но всё же… это что-то с чем-то. Неизвестно сколько минут так простояв, он пришёл к одному чёткому пониманию. Он не может, а точнее, не хочет уничтожать эту картину. Она его зацепила, и настолько, что он даже не злился на Художника за то, что тот за ним следил. Но… почему тот подарил ему такую важную вещь? Почему раскрыл одну из своих тщательно скрываемых тайн? Ну что ж, получить ответы он мог только одним способом. — Выходи, Радужный, я знаю, что ты тут, так что прекращай свои игры в прятки. — громко и отчётливо произнёс Глюк, поднимая взгляд от картины, но всё так же продолжая держать ту в руках. Да, он давно — чуть ли не с самого начала — знал, что тот прячется и следит за его реакцией на подарки. И он не стал выдавать своей осведомлённости, каждый раз изощрённо уничтожая чужие преподношения. Но через несколько лет ему это наскучило, так что он начал стирать все молчаливо и без церемоний, а потом спокойно ложился в свой гамак. Прекрасно слыша, как в полной тишине раздаются всплески утекающих чернил. На отклик в начале никто не показался, и Разрушитель хотел было уже раздражённо прикрикнуть. Но наконец сзади послышался привычный звук. Обернувшись, он встретился взглядом с взволнованными и обеспокоенными зрачками. На удивление, Хранитель молчал, но всё так же не отводил взгляд, хотя он видел, что зрачки того дрожали. Даже удивительно, что чернильный сейчас в таком состоянии. Ах да, в его же руках картина того, точней, раз её подарили ему, то она уже его. Однако принял ли он её? — Почему? — чужие зрачки резко изменили своё значение, в них проявился оранжевый круг и синий знак вопроса. Глюк между тем продолжил: — Зачем ты презентовал мне свою картину? Да ещё и следил, чёртов сталкер. — недовольно пробурчал последнее предложение Разрушитель, однако всё так же строго смотря на Художника. — Эм… захотел? — вопросительно произнёс Инк, слегка наклонив череп и невразумительно разведя руками. — Инк, не играй со мной. — прорычал явно недовольный таким ответом Эррор, поворачивая картину лицевой стороной к её создателю. — Ты никому не давал даже взглянуть на свою мазню, а тут подарил. Что, резко пересмотрел свои взгляды или преодолел своё фальшивое стеснение? — издевательски и едко произнёс Глюк, сжигая замявшегося Художника своими гетерохромными зрачками. Тот не выдержал напора и отвёл взгляд в сторону. — А что, если и так? Что с того, просто захотел и подарил. — буркнул чернильный, будто защищаясь. Одна его рука нервно сжала локоть другой. — Раз она моя, то я могу делать с ней всё, что захочу? И уничтожить тоже? — с наигранной ухмылкой произнёс Эррор, беря картину за два края, будто собираясь сломать об колено. — Нет! — поспешно выкрикнул Инк, протянув было руку к картине. Но осёкся под пронизывающим взглядом. Он очень трепетно, насколько это для него возможно, относился к своим работам. И именно поэтому не показывал никому, это было слишком личное. Однако Разрушитель прав, если он подарил картину, то та уже принадлежит не ему, по крайней мере, не полностью, авторство до сих пор за ним. Но… раз так, не значит ли это..? — Хах, я так и думал. — протянул Разрушитель, опуская картину и перехватывая ту одной рукой. — Зачем же тогда дарить то, о чём так печешься? Лучше бы в очередной раз хлам какой-нибудь приволок. — вздохнув без прежней издевки, проговорил Эррор. Развернувшись, он наклонился и подобрал всё ещё валявшиеся плитки шоколада, и не спеша засунул те в карман куртки. Однако картину из хватки так и не выпустил. — Я хотел… хотел, чтобы мой подарок не был для тебя очередным хламом. — раздался непривычно тихий и даже робкий голос Художника. Глюк застыл, всё также стоя спиной к тому, он замер, вслушиваясь в чужое откровение, ведь это было оно, верно же? — Я надеялся, что хоть это сможет тебя заинтересовать… Или хотя бы удивить. Мне было важно, чтобы тебе было не всё равно на этот раз. Ведь это же твой день рождения. — со слабой, не уверенной улыбкой в конце закончил говорить чернильный. Эррор этого не увидел, но прекрасно представил. Это признание, ох, не ожидал он услышать именно такое объяснение. Оно выбило его из привычного мировоззрения, этот Художник вёл себя не так, как обычно. Его поступки, слова, почему, почему они казались такими… искренними? Ведь тот бездушный, тот лишь играет, пьет свои краски, что является лишь заменой нормальной души, нормальным эмоциям. Как ему вообще могла прийти мысль назвать того искренним?! Но… это выглядело именно так. Впервые он не знал, что ответить и как отреагировать на речь своего врага. — Эррор? — обеспокоенно позвал Разрушителя Инк, в его руках были флаконы, из которых он только что незаметно отпил, для нужного баланса красок, а то те уже понемногу начинали выветриваться. — Что? — недовольно произнёс Эррор, на деле лишь играя. Он только сейчас, благодаря оклику, пришёл в себя из своих мыслей. — Ты в порядке? — обеспокоенно сделав шаг вперёд, спросил чернильный. Ведь чёрнокостный вёл себя крайне необычно, даже странно для себя. — Конечно в порядке, дурень. — огрызнулся Глюк, разворачиваясь лицом к бездушному и взглядом пресекая будущие попытки того подойти к себе. — От твоей болтовни уже череп трещит. Так что вали отсюда. — махнув тому рукой и быстро пройдя мимо замершего скелета, проговорил Разрушитель, подходя к подвешенному гамаку и забираясь в тот, при этом аккуратно кладя картину рядом. Обернувшись, Инк не упустил из внимания эту осторожность и, не сдержавшись под действием красок, он выпалил прежде, чем всё как следует обдумал: — Получается, ты принимаешь мой подарок? Эррор окинул того раздражённым, даже немного злым взглядом, и Хранитель уже решил, что его дорогую работу немилосердно уничтожат. Вместе с ним самим. Но произошло нечто иное, что вогнало его в ступор. А точнее короткий, но точный ответ того: — Да.***
Небо заполнено звёздами, что так ярко светили своим холодным, но прекрасным светом. И этот свет освещал две фигуры, сидящих на расстоянии двух метров друг от друга. Эррор вместе с Инком молча созерцали и искали созвездия, лишь изредка между ними заходил ленивый, но немного напряжённый разговор. В основном о определённых созвездиях и хобби друг друга. Прошёл почти год с того дня, как Художник решился подарить Разрушителю свою картину. И с того момента их отношения сдвинулись с мёртвой точки. Нет, они всё так же яростно сражались за вселенные, но… теперь присутствовали и тихие, спокойные минуты и даже часы на отвлечённые от их работы темы. Тему той они старались не подымать, иначе это всегда приводило к ссоре и даже иногда к яростной битве. И хоть они и не признавали, но оба ценили эти моменты, они позволяли расслабиться, отвлечься от собственных мыслей, своего безумия или одиночества. Эррор стал куда терпимее в плане общества и, хоть и снизившегося, но сталкерства Хранителя. Тот всё так же его частенько раздражал, но он подавлял в себе порыв дать тому хорошую затрещину чем-нибудь тяжелым. Выдыхал, стараясь спокойно продолжить разговор. Он и сам не знал поначалу, зачем терпит того, что вообще изменилось. Но потом понял, он просто привык к Художнику, привык часто видеть его рядом с собой. Привык, что тот наблюдает и всячески привлекает внимание к себе. Но также тот умел и просто молча посидеть рядом, данное умение его поначалу даже удивляло. Так как обычно чернильный был ещё той неугомонной заразой, что постоянно болтает, создавая ненужный шум. И это было приятно, просто сидеть с кем-то и молчать. Вместе смотреть на любимые звёзды или любимую сериал-вселенную, на которую он того подсадил. И хоть бывало, он и спрашивал себя, как он докатился до общения с этой кляксой, но по правде, его всё устраивало, и он был даже рад этому сближению. Однако кое-что недавно вновь изменилось в нём, он сам захотел сделать ответный шаг. И… не зря же он «одалживал» шарф Художника. — На сегодня хватит. — вставая и с хрустом разминая затёкшие позвонки, проговорил Разрушитель. — Эх, ладно. — немного недовольно произнёс Инк, повторяя движения своего друга, а затем уже ровно вставая и произнося на последок: — Тогда пока. — Подожди. — неожиданно остановили его. Хранитель вопросительно посмотрел на чёрнокостного. Тот снял очки и убрал те во внутренний карман куртки. А затем, немного замявшись и тяжело вздохнув, добавил: — Протяни руку ладонью вверх и отвернись. — Зачем? — недоумённо склонив череп на бок, спросил чернильный. Он не понимал смысла этой просьбы . — Просто сделай. — раздраженно прорычал Глюк. Инк не стал испытывать терпение того и выполнил сказанное. С задумчивостью смотря назад себе за плечо, протягивая руку. Через пару долгих секунд в ту что-то вложили, белые костяные пальцы обхватили вещь, удерживая. Он медленно повернулся на звук открывшегося портала. Как раз застав момент, когда Разрушитель скрывался в том и… кажется, скулы того отливали синевой? Когда портал закрылся, всё еще находясь в непонятках от всей этой ситуации, он опустил взгляд на предмет в своей руке. Зрачки заплясали в глазницах, меняя свои цвета и значения. К несуществующему горлу подкатил комок и, не сдержавшись, Инк изверг чернила на землю, благо, ничего не испачкал. В его руке покоилась кукла, его точная копия. Та была сделана крайне аккуратно: стежки лежали ровно, некоторые даже были не заметны взору. А на самой кукле булавкой была пришпилена бумажка. Вытерев рот и прочтя содержимое той, Инк радостно, даже как-то тепло улыбнулся. «С днём рождения, Радужный мудак.»