Makellose Liebe

Хрупкие женские ладони ложатся на широкую и гладкую мужскую грудь, привыкая к довольно необычайным ощущениям, что вихрем пронеслись по трепетному телу, отдаваясь жаром в животе, а может и там… Внизу. Ты боишься, неосознанно и слишком сладко прикусывая нижнюю губу.  — Ну же, неужто моя малышка решила помочь снять стресс папочке? — слишком приятно и возбуждающе звучит мелодичный баритон, и ты, отрывая взгляд от бледной, словно мрамор кожи, обращаешься взглядом к Мори, наткнувшись на обаятельные глаза, чей цвет напоминает красное, с бордовыми оттенками вино.  — Разумеется, мне не нравится то, как ты сильно устаёшь на работе, отдав ей всего себя, — произнесённые слова такие напыщенные и наигранные, что мужчина заливается смехом, откидывая голову назад, прямо на обтянутую шёлком подушку. На самом деле тебе просто не хватает внимания, да и ты, если признаться, ревнуешь супруга ко всему, абсолютно.  — Тогда, всё в твоих руках, дорогая, но только не сегодня, — с некой мистической ноткой произносит серьёзно Огай, рывком подрываясь, тем самым скидывая твоё девичье тельце с себя, с неистовой яростью прижимая тебя к тёмному постельному белью, непроизвольно комкая его. — Я ненавижу когда ты врёшь и наигранно общаешься. Вот оно, то самое, чего ты ждала. Лёгкие внутри горят от нехватки воздуха, ведь Мори сжал лебединую шею в сильной, но некрепкой хватке. Его жестокость и власть заставила сглотнуть в предвкушении, а тело содрогнуться от грубой ласки. Ты схожа с птичкой, которая попала в плен проворного кота, так и жаждущего полакомиться своей добычей, поиграть с нею.  — Моя любовь, ты ведь этого так страстно жаждала, не так ли? — наклоняется к твоим пухлым губам мужчина. Его язык медленно проходит по нижней губе, умело проскользнув внутрь рта, пройдясь по ровному ряду зубов, прежде чем страстно слиться в поцелуе, от которого воздуха будет не хватать ещё больше. Тем временем тонкие и длинные пальцы брюнета добрались к самому сокровенному, чувствуя через сквозь пелену ткани белья мокроту, пленительно массирую чувствительную кожу. Твои руки медленно дрожат, как и уста, издавшие отчётливый мелодичный стон.  — А-ах, М-мори, быстрее… — прерываешь поцелуй, жалко умоляя любимого о большем, двигая в такт бёдрами, почувствовав себя последней драной девкой, не хватающей умопомрачительного соития.  — Т/И, замолчи, прошу, — глаза неприятно щиплет, когда Огай убирает пальцы, резко войдя, предварительно убрав в сторону, обшитое кружевом бельё. Кровать начинает медленно пошатываться и поскрипывать — это ужасно пошло, но тебя подобное приводит в восторг. Ты находишь лицо Мори, даря мужчине нежный поцелуй. Поведение слишком непредсказуемое, странное, но ты настолько сильно любишь этого человека, что даже отвечаешь на его грубость нежностью. И способна отвечать лишь ею. Худые и упругие ноги содрогаются в сладкой агонии, которая отдаётся колкостью по кончикам пальцев. Стоны набирают оборот, как и темп движений, скачущий от медленного до быстрого.  — Я тебя люблю, — слышишь ты перед тем, как оргазм накрывает вас обоих с головой, изнурив тебя выгнуться в спине, а Огая издать окончательный рык, после чего брюнет почти придавливает тебя, утыкаясь носом в пахнущие парфюмом волосы.  — Я тебя тоже, дорогой, — странно улыбаешься, нежно поглаживая чёрные, как смоль волосы мужчины, оглаживая каждую густую прядь, этими движениями убаюкивая супруга. Глаза утыкаются в окно, за которым тёмное, ещё звёздное небо приобретает скупую светлость, что гласит о скором приближении раннего рассвета. В соседней комнате мирно спит малышка Элиза. Девочка, несмотря на свой каверзный характер, смогла принять тебя и полюбить, как собственную мать, и тебя это настолько трогает, что в моменты, когда блондинка подбегает к тебе с детскими объятиями, ты пускаешь слезу. Разве это не счастье?