***
Вот он, стоит около тату-салона, где как раз работает Чимин. Вряд ли он ожидает увидеть в качестве посетителя своего парня. Но младший не думает об этом. Не думает он об этом и когда записывается именно к Чимину, потому что ну а как можно доверить свое тело кому-то еще? Не думает, когда ждет своей очереди, ибо, как выясняется, у Чимина график очень загруженный и не так уж легко к нему и попасть. Однако выбить местечко ближе к ночи все же удается. Как-никак каждый рабочий здесь знал Чона и кем он приходился их золотому сотруднику. Правда, ждать долго не хочется, а день только-только близится к обеду. И, казалось бы, у Чимина должен быть перерыв, но нет, он слишком занят: у него клиент, которому захотелось набить себе портрет любимой бабушки на груди. Вот есть же люди... Чонгук их, конечно, не осуждает - понятное дело, это как память, - но ведь можно просто фотку на стенку повесить и все, любуйся и вспоминай сколько хочешь. Зачем же забивать всю грудь? Да и к тому же тату на всю жизнь... Но Чон все же больше переживал, как бы его парень там не остался без обеда. Все-таки, чтобы не тратить время в душном помещение, Чон решил прогуляться, заодно позвав с собой лучшего друга, чтобы обговорить некоторые детали. Тот сначала не хотел идти, ссылаясь на неподходящую для прогулок погоду, но все же согласился, как только узнал, что собирается сделать младший.***
- Что? Тату? Чонгук, ты же знаешь, что Чимин тебя прихлопнет, - Тэхен идет рядом и иногда заглядывает в телефон из-за уведомлений, что приходят почти каждую секунду. - Да не прихлопнет. Тебя же Хосок-хен не убил, когда ты без его ведома соски себе проколол. Так что Чимин не должен меня тронуть из-за какой-то там татуировки. Тем более, он же мне ее бить и будет, а не кто-то левый. - Господи, не напоминай, у меня аж все заболело. Как вспомню, что было после того, как он узнал, в дрожь бросает, - и ведь специально вздрагивает. Чему-чему, а вот актерскому мастерству Тэхена можно было только позавидовать. - Фу, Тэхён, давай без подробностей вашей личной жизни. - Ой, а что такого? Ладно, ладно, - он поднимает руки в сдающемся жесте. - Понимаешь, даст тебе Чимин пиздюлей или нет - это спорный вопрос. Зная его, скорее всего даст, причем не маленьких. А потом нагнет, прям на той кушетке, где обычно тату и делают. - Не впервой, знаешь ли, - Чонгук совершенно не против, чтобы его нагнули. Пусть только сначала тату набьют, а дальше что хотят делают. - И там вообще-то кресло специальное стоит, а не кушетка, долбаеб. - Вообще-то кушетка там тоже есть, если работа слишком долгая и набивать надо на спине, груди или лице. Или как, по-твоему, мастер будет это делать? - Ай, не ебу. - Ну вот! Они еще немного подискутировали на эту тему, даже в интернете глянули, чтобы удостовериться, кто из них прав, а кто нет. - Может, в кафешку зайдём? Купишь ему что-нибудь, чтобы не пробудить зверя раньше времени. - Я иногда поражаюсь, почему в друзья мне достался именно ты...***
На улице, как назло, хлынул проливной дождь. Хорошо, что друзья успели зайти в кафе до его начала, иначе точно бы промокли. К несчастью, не промокнуть сегодня не получится, ведь все равно придется выходить из теплого укрытия. А внутри кафе так уютно; здесь пахнет свежей выпечкой, кофе и веет ещё каким-то приятным ароматом (скорее всего, освежителем воздуха). Парни прошли за столик и стали ждать, пока к ним подойдет официант. Чонгук решает сделать двойной заказ и взять Чимину его любимые пирожные с клубникой и сладкие булочки с корицей. И все лишь для того, чтобы его парень не разозлился раньше времени. Вот серьезно, у Тэхена иногда бывают такие хорошие мысли, но только иногда... На часах уже было почти девять часов вечера, а это значило, что друзьям пришла пора расходиться. Чонгук, конечно, мог бы взять Тэхена с собой, но, как сказал друг, он не хотел потом застать их парочку за одним прекрасным делом. Да и к тому же Хосок-хен уже сам приехал за Тэхеном, поэтому младший не особо расстроился. Он был лишь абсолютно спокоен за друга, ведь своему брату Чонгук точно доверяет. Вскоре они попрощались и разошлись по разным сторонам. На улице по-прежнему шел дождь, но это не было большой проблемой, потому что Чон взял в том кафе зонтик. Чонгуку всегда нравилась дождливая погода и ее особая атмосфера. Капли дождя ритмично стучали по образовавшимся лужам и асфальтированным дорогам и плавно стекали по зеленым листьям прямиком на изумрудную траву. И все это было так волшебно! Прекрасное явление природы... Ведь если задуматься, то природа создает такие сказочные вещи, как тот же самый дождь, к примеру. В такую погоду хочется сидеть дома, пить горячий кофе с близкими сердцу людьми и смотреть фильмы или аниме, это не столь неважно. Да даже заниматься любовью тогда замечательно! Чонгуку просто нравится гулять под дождем, и, если бы время так предательски не поджимало, он бы еще очень долго так гулял, пока Чимин не позвонил бы ему и не забрал на своей машине. Как говорится, вспомнишь солнце - вот и лучик. Младший поднимает трубку и на другом конце слышится родной голос: - Привет, малыш, - устало говорит Чимин. - Привет. - Прости, что не смог позвонить раньше, - немного виновато. - Представляешь, тут какой-то мужик захотел бабушку свою набить на груди. специфическое желание, конечно, но кто я такой, чтобы отказывать своему клиенту, - о да, Чонгук представляет, он же сам уже слышал это от коллеги своего парня. Вот только последнему пока об этом знать необязательно. - Что, серьезно? Прям на груди? - наигранно интересуется младший. - Да, я сам в шоке был, - в трубке слышно, как Чимин заливает себе воду в кружку. Видимо, решил заварить чай. И, думается Чонгуку, это его первая еда за весь день. - Малыш, ты сейчас где? На улице что ли? - А? Да, я вышел прогуляться. Ты же знаешь, как сильно я люблю дождь. - Но одет ты, небось, совсем не по такой погоде, да? - Чимин знает Чонгука наизусть. - Да тут не холодно... - Если ты потом сляжешь с соплями и температурой, я не буду за тобой ухаживать, будешь сам лечиться, - естественно, он говорит это не всерьез. Будет бегать потом за ним, ухаживать, кормить из ложечки и обнимать ночью, чтобы сильно не знобило. - Ты все еще на работе? - надо же тему как-то перевести. - Да, я надолго, так что можешь ложиться спать без меня. Тут какой-то пацан захотел тату и записался, блять, на пол-одиннадцатого. Я, конечно, в ахуе с этой вашей молодежи, - Чонгук только коротко посмеялся в трубку. Как же все-таки Чимин будет рад, узнав, что этот пацан его собственный парень. - Тогда не буду отвлекать, он скоро должен прийти, время-то уже как раз подходит, - нужно быстрее сбросить вызов, потому что прохожие уже косятся на парня, который минут десять стоит около тату-салона и все никак не заходит. - Да ты и не отвлекаешь, но он и вправду должен здесь быть с минуты на минуту. Люблю, - и получая в ответ короткое "Я тоже", Чимин сбрасывает трубку.***
Младший прошел в рабочую зону своего парня, но его там не оказалось. Тогда Чонгук присел на кресло, про себя отмечая, что оно довольно удобное, хоть и немного жестковатое. Дверь в кабинет открывалась и зашел Чимин. Он был одет в майку, которая открывала прекрасный вид на забитые ключицы и крепкие накаченные руки, также полностью забитые, кроме одного левого запястья. Там значилась лишь одна непримечательная татуировка, но Чонгук готов был поклясться, что, когда ему показали ее, он плакал и хотел кричать на весь мир о любви к этому человеку, а вот друзья с нее знатно так поржали. Да и как вообще можно было отреагировать серьезно на выбитую красивым шрифтом надпись "Рука, принадлежащая заднице Чонгука"? Хотя чему тут удивляться: когда Чимин ее бил, то был в абсолютно нетрезвом состоянии. Конечно, он бы и трезвым набил тату связанное с Чоном, но определенно что-нибудь пооригинальнее. Просто в тот вечер они очень сильно повздорили, и Чимин подумал, что это конец. Тогда он пошел в клуб, напился до беспамятства, а когда проснулся дома, татуировка была уже в супрасорбе*. Спустя время он пришел мириться с младшим, а тот, увидев татуировку, сразу бросился в слезы и с обнимашками полез. Раз малому нравится, то и Чимину тоже. И когда они мирились в кровати, даже пообещал, что рядом ничего не набьет и будет она там одна единственная. И вот сейчас Пак стоит просто в шоке от непонимания, зачем это Чонгук решил посетить его. Сначала он подумал, что Чон соскучился и решил прийти, но его догадки не подтвердились, когда администратор зашла в комнату, чтобы откланяться, - ее смена уже закончилась - и сказала Чону: "Мы сегодня виделись, так что здороваться не буду, но вот попрощаться все же стоит". Чимин недовольно нахмурил брови и с негодованием посмотрел на младшего. - То есть правду тебя учить не говорили? - как ни странно, но он пока не кричит и не злится. - Ну я не врал, когда говорил, что решил прогуляться под дождем и что люблю тоже не врал, - пытается хоть как-то оправдаться младший. - Я так понимаю, что уговаривать тебя не портить свою идеально чистую кожу смысла нет? - Чимин устало моргает и настойчиво смотрит на Чонгука, пока младший медленно отводит взгляд. - Не-а, - более уверенно отвечает он. - Кожа от татуировки не испортится, и тебе должно понравиться. - Ладно, я не против, - все-таки сдается Пак. Теперь он прекрасно понимает слова лучшего друга, которые тот сказал ему, когда нашел того самого и по уши в него втрескался. "Вот когда он хочет что-то, а я против, то все равно делаю это. Просто хочется, чтобы он был всегда счастлив, а не вот это вот все. И ты действительно готов пойти на все, о чем он попросит". Да, Чимин понимает, что видеть эти счастливые глаза и заячью улыбку - лучше всего на свете. - Где бить хоть собираешься? И вот тут Чонгук замялся, потому что он не думал, где бить. Затем он смотрит на Чимина и на его левое запястье. Пожалуй, ему очень стыдно произнести свои мысли вслух... - Там, - до сих пор смотрит на чужую руку, пытаясь донести до старшего, где именно он хочет первую татуировку. - Где там? - Ну вот там, - двигает головой в сторону запястья, пока до Чимина не сразу, но доходит. - То есть ты действительно пришел ко мне, своему парню, чтобы сделать тату на заднице? - старший усмехается и слегка закусывает губу. - Чонгук, какой же ты, блять, невероятный! И как я тебя терплю, - последнее он произносит себе под нос. - И какое же тату ты хочешь сделать? - Ну знаешь, - Чон устраивается в кресле поудобнее, - что-то вроде "задница Пак Чимина" или "Сладкая детка". Тебе что больше нравится? Он точно издевается над Чимином и мстит за прошлую ночь. - Ты этого не сделаешь... - Ещё как сделаю, Пак Чимин, иначе салон получит очередной негативный отзыв. Как насчет: "Тату-мастер не смог удовлетворить меня"? - Ну ты и сучка... - Детка. - Снимай штанишки, детка, - с самодовольной ухмылкой на губах говорит Пак, доставая машинку и дезинфицируя иглу спиртом. Чонгук, конечно, немного стесняется, но не так сильно, как это было в начале их отношений. Он с легкостью стягивает джинсы и немного припускает свои боксеры, открывая вид на действительно "сладкую детку". Затем Чон неспеша ложится животом на кушетку - все-таки Тэхен был прав, - которая, к слово, довольно устойчивая. - Давай, папочка, делай свою работу, - внезапно слишком нагло произносит Чон. - Если ты еще раз скажешь что-нибудь подобное, папочка реально начнет выполнять работу папочки, а не тату-мастера, - и ведь не врет, Чон это точно знает. - Хорошо, папочка, - дразнит. - За что ж ты мне достался-то, блять, - а грубая ткань джинсов уже неприятно жмет. Чонгук ничего не отвечает, лишь самодовольно улыбается своей милой заячьей улыбкой, пока Чимин аккуратно дезинфицирует одну половинку "сладкой детки" (и ведь подвисает на пару секунд, вспоминая, как эту самую "детку" он прошлой ночью насаживал на свой член). Это пытка для Чимина. - Чим, - тихо зовет младший, а когда получает короткое мычание в ответ, продолжает: - Я придумал, что лучше набить. - И что же? - интересуется старший. - "Сладкая детка Пак Чимина"! Прикольно же звучит? - младший говорит это с улыбкой, а потом поворачивает голову и смотрит в карие глаза напротив. А в них взрываются целые вселенные, и взгляд становится таким мутным. Чонгук знает: Чимин хочет его сейчас, причем очень сильно. Но мелкий лишь выжидает, пока Пак сам спустит своего зверя с поводка. - Малыш, да ты издеваешься, - говорит Чимин с усмешкой и переворачивает Чона на спину, притягивая для жадного поцелуя. Чонгук громко выдыхает через нос и приоткрывает рот, давая полноценный доступ к его вылизыванию. - Доигрался, детка, - говорит Пак, отстраняясь буквально на несколько миллиметров и припадая вновь к давно уже изученным губам. Во время поцелуя оба кусаются, никак не могут насытиться друг другом, делят один воздух на двоих, которого вполне хватает, но ненадолго. Чонгук издает еле слышный стон, когда Чимин срывает его боксеры полностью и дотрагивается до слегка вставшего члена. Он плавно надрачивает ему, хотя самому уже жутко неудобно в этих джинсах. Пак тысячу раз успел пожалеть о том, что не надел свои серые спортивки, которые обычно носил на работе. Старший ловко ловит своим ртом медовые стоны детки. Чонгук отстраняется и снимает со своего парня майку, и, в то время, как Чимин вырывает из него еще несколько стонов, он нежно проводит губами от скулы до ключиц, а потом оставляет очередной засос на ней. На это Чимин лишь тихо усмехается, но, нет причин скрывать, ему такое безумно нравится. Пусть детка делает, что хочет. Старший начинает расстегивать ширинку и, вставив в колечко мышц сразу два пальца, при этом заранее обработав их смазкой - она лежала в портфеле младшего, - быстро растягивает Чонгука. В особой осторожности и нерасторопности необходимости не было: они занимались этим буквально прошлой ночью. После растяжки, Чимин наконец-то освобождает свой член из плена джинсов и боксеров и облегченно выдыхает. - Давай, папочка, я хочу тебя, - говорит Чонгук. Что ж, Чимину дважды повторять не нужно. Он достает из портфеля презерватив и раскатывает его по всей длине, затем входит очень аккуратно, давая привыкнуть, хотя знает, что младший спокойно примет его всего. Решив не церемонится слишком долго, он полностью выходит, а после резко входит до основания. Чонгук слишком громко вскрикивает из-за внезапности, но Чимин по этому поводу не беспокоится: в помещении точно никого нет. Администратор уже ушла, а помощник Пака в отпуске, поэтому Чимин даже не старается заткнуть свою детку или попросить его быть потише. Только наслаждается этими сладкими стонами. Чонгук хватает старшего за плечи и притягивает к себе, крепко обнимая руками, а ногами давя на поясницу, чтобы еще ближе, еще быстрее. Он несдержанно стонет в ухо Чимина, пока тот не меняет позу, чтобы вставить под таким углом, при котором его член достанет до простаты младшего. Пак задевает ее с каждым грубым и глубоким толчком, отчего Чону остается только извиваться в его руках и повторять как молитву жалобное "Быстрее" и "Чимин-а, я так тебя люблю". Член младшего требует к себе незамедлительного внимания, поэтому Чимин обхватывает его рукой и начинает надрачивать в такт своим толчкам. Чонгук стонет все громче от наслаждения, иногда закусывая свою нижнюю губу. Старшему нравилось наблюдать за Чоном во время оргазма, и сейчас, когда младший буквально со звездочками перед глазами обильно кончает себе на живот и невольно сжимается, это как всегда доставляет Чимину невероятное наслаждение. Однако этого мало. Чонгук прекрасно это знает, поэтому, насколько быстро это возможно, расслабляется. Чимин наращивает темп и через несколько особенно резких толчков кончает в презерватив, сильно сжимая бедра младшего. "Снова останутся синяки", - думает Чонгук и мысленно улыбается. Пак выходит из колечка мышц, снимает презерватив, завязывает его и выкидывает в рядом стоящее мусорное ведро. Потом возвращается к своей детке и нежно целует его в лоб, пока тот ластится, словно маленький котенок. Он всегда такой после секса: разнеженный и требующий к себе внимания. Ну а Чимин всегда это внимание ему дает. - Ну что "Сладкая детка Пак Чимина", не передумал? - с надеждой спрашивает Пак, прижимая к своей груди уже одетого Чонгука. - Не-а, - говорит Чон, а после тянется за поцелуем, который, конечно же, получает. На следующий день Чонгук ходил и хвастался всем друзьям, что у него теперь есть самая настоящая татуировка, показать которую он, увы, не мог, ведь она не предназначалась для чужого взора. И все-таки старший действительно набил на попе младшего "Сладкая детка Пак Чимина", причем очень таким красивым шрифтом. Как-то лежа на кровати, Пак сказал Чонгуку, что если они будут делать это каждый раз, когда Чон придет к нему бить тату, то он в принципе не против парочки новых узоров на теле младшего. Зато теперь все счастливы: Чонгук из-за двух своих новых, и, скорее всего, последних, татуировок, а Чимин просто потому, что его малыш счастлив. Ну и из-за секса, конечно, тоже.