so only i know about it

В здешних коридорах всегда шумно. Это может надоедать, но спустя какое-то время перестаёт быть таким уж важным. Ко всему привыкаешь, абстрагируясь и просто обращая внимание на что-нибудь ещё. Для Тэхёна Чонгук становится своеобразным буфером. Несмотря на обилие запахов, в которых слишком просто потеряться, запах Чона кажется чем-то свежим и лёгким. Возможно, так пахнет влажная трава после дождя. Или же туманный день. В любом случае, не было ещё ни одного раза, чтобы Тэхён не повернул голову в сторону этого альфы, внимательно провожая его взглядом. Нет ничего необычного в том, что Чонгук привлекает к себе множество взглядов. Даже слишком. Он один из самых высоких студентов, его бицепсы достаточно крепки, чтобы бугриться под любой одеждой, а милое личико добивает контрастом, заставляя с замиранием сердца наблюдать за любой сменой эмоций. Его руки меньше, чем у Тэхёна, но из-за того, что практически вся кожа на внешней стороне ладони забита тату, кажется, что они шире. Но это, конечно же, не так. Узкие крепкие бёдра плавно переходят в сочные ляжки, и Ким не может не сглотнуть слюну, мысленно представляя, как вгрызается в них, оставляя свои следы. Довольно широкая грудь обтянута светло-серой хенли, и, конечно же, кожаная куртка. Похоже, у Чонгука какой-то кинк на них, и не то чтобы Тэхён жаловался. Он сам не замечает, как следует за парнем, держа нос по ветру. Его жемчужно-белый кардиган, чёрная водолазка и широкие, немного нелепые, коричневые брюки — полная противоположность внешнему облику Чона. Но не всегда нужно быть одинаковыми, так ведь? Различия так же важны, как и общие черты. Тэхён не сразу понимает, что Чонгук ведёт его за собой, всё дальше и дальше забредая в дебри университетских коридоров, пока они не оказываются в библиотеке. В чертовски пустынной библиотеке, в которую студенты ворвутся не раньше, чем через пару часов, после окончания последних лекций. — Ну, привет, — низким воркующим голосом здоровается Тэхён, подходя непристойно близко. Его завораживает то, как немного надменное выражение чужого лица меняется на неприкрытую застенчивость. Чонгук закусывает нижнюю губу, поднимая руки так, чтобы положить ладони на его грудь. Тэхён усмехается, наклоняясь, только бы втянуть в себя ещё немного дивного свежего аромата, который заставляет вздыбиться все волоски на его теле. — Привет, — кротко выдыхает Чонгук, намеренно откидывая шею, чтобы дать больше пространства для того, чтобы Ким мог хорошенько его обнюхать. — Не мог дотерпеть до конца занятий, щеночек? Чонгук издаёт какой-то удивительно-тонкий вскрик, когда Тэхён несильно прикусывает его кожу в нежном местечке под мочкой уха. Этот контраст поразительный. Вот Чон — самоуверенный альфа, одним своим взглядом способный отправить в нокаут кого угодно. А вот он — сладкий кроткий парень, дрожащий нежным котёнком в руках Кима. — И что же ты хочешь, малыш? Глаза Чонгука похожи на две наливные вишенки. Альфа в нём проступает слишком явно, но даже не пытается доминировать. Парень быстро облизывает губы, бросая взгляд на чужой подбородок, заставляя Тэхёна самодовольно ухмыльнуться. — Мне кажется, ты можешь потерпеть, пока мы не вернёмся домой. — Нет. Ладно, вау. Чон может быть непреклонным. Он скользит ладонями вниз, посылая волну приятных мурашек по чужой коже. А потом запускает руки за спину Кима, сцепляя их в замок, чтобы притянуть альфу ближе. В горле Тэхёна зарождается низкое клокотание. Их отношения странные для обывателей. Возможно, кто-то даже посчитает их омерзительными, но Ким думает, что то, что происходит между ними, таковым быть не может. Не-а. Пошли все к чёрту. — Хочешь, чтобы я оставил на тебе свой запах? Тэхён клянётся, что слышит жалобный скулёж. Надо признаться, запах у него совсем слабый, даже немного омежий. Вроде цветения пионов или тепличного аромата роз. — Да, пожалуйста, альфа. Чонгук выглядит таким отчаянным, таким послушным, таким разбитым и жаждущим… Никто никогда не видел его таким, Тэхён готов поспорить на что угодно. И это тешит его самолюбие, и будит внутри какие-то первобытные инстинкты, которые буквально вопят у него в голове: «Моё!» Чонгук всхлипывает, ударяясь затылком о книжную полку позади себя, потому что Тэхён наконец-то выполняет его просьбу, проходясь языком по буйствуйщей яремной венке. — Нравится знать, что ты мой? Чувствовать мой запах на себе? — шепчет Ким, от переизбытка эмоций несильно прихватывая зубами, а потом просто задерживая между губами, чтобы поставить сочный засос. Чонгук похож на пастилу — такой же мягкий. Он превращается в скулящий комочек нежности, и Тэхён не может не воспользоваться случаем, чтобы не пожамкать его упругий округлый зад. — Люблю тебя, — выдыхает Ким, целуя чужой подбородок, а потом крошечную родинку под нижней губой. Чонгук, очевидно, хочет нечто большее, но Тэхён лишь весело фыркает, отлипая от него и отступая на пару шагов. — Эй, — недовольно заламывает брови Чон, вызывая на чужом лице ещё более широкую ухмылку. — Малыш, целоваться будем дома. — Ну, хён!.. Ох, все знают Чонгука как местного факбоя. Как того, кто может свести с ума одним лишь своим тёмным взглядом. У него вечно взлохмачены волосы, а когда не взлохмачены — собраны в хвост, что разбивает сердца всем вокруг ещё больше. У него есть тату. Много тату. И на руках, и на груди, и на спине. Но самым своим любимым Тэхён считает совсем крошечное на внутренней стороне бедра. Маленький розовенький бутончик розы. Ким частенько наставляет вокруг засосы, доводя Чона до сладкой лихорадки. И, конечно же, не забывайте об обилии горячей одежды. Будь то кожаные куртки, узкие джинсы или же майки с глубокими проймами, открывающими рёбра. И только Тэхён знает, что Чонгук — нежный котенок. Его малыш, которого нужно беречь и лелеять. И он с удовольствием это делает, посмеиваясь, когда видит, как обиженно выпячивается его нижняя губа, когда Чонгуку отказали в поцелуях.