Сердце бешено стучало, словно стараясь нарушить тишину, так внезапно наступившую в спальне. Щеки Армина постепенно краснели, становясь почти бордовыми. Уши странно "горели", а горло словно пересохло. Глаза были настолько зажмурены, что светлые ресницы слегка подрагивали.
Арлерт старался здраво оценить ситуацию.
Но получалось плохо.
Все, о чем он думал — "зачем нужно было вываливать на него все это так внезапно?". Однако, в глубине души он надеялся на то, что его примут. Со всей этой любовью, наполняющей его тело и слабостями.
— Ты не шутишь?.. — тихо сказал Йегер, наверняка глядя прямо в лицо Армину. Светловолосый тяжело дышал от наполневшего сознание непонятного страха, махнул головой. Грубая ладонь коснулась красной щеки, — Расскажи мне все, пожалуйста, — голос брюнета был необычайно нежен и полон понимания, но стало.. Больно. Больно от того, что Арлерт не услышал "я тоже".
— Тебя действительно это так интересует? — злоба и обида дали знать о себе на секунду, эти слова вышли слегка грубоватыми, хотя так отвечать Армин не планировал. В окно стучали колышущиеся на ветру ветки. Эрен притупился, сглатывая слюну. Казалось, он занервничал только после этих слов, а не когда ему признался в чувствах лучший друг.
— Нет, я... — он перебирал про себя кучу слов, иногда подрагивая, будто от холода. — Ты точно говоришь это в здравом уме и не на эмоциях?
— Да, Эрен.
Тишина. Но сейчас она уже не так сильно беспокоила Армина. Беспокоило то, что Йегер закрыл лицо ладонями. Светловолосый был уверен, что если бы сейчас горел свет, он бы увидел горящие уши возлюбленного. Прямо такие же, как сейчас у него самого.
— Я тоже люблю тебя.
На секунду они оба задержали дыхание, а затем обнялись настолько крепко, что даже капрал не смог бы оторвать их в этот момент. Чувства, которые копились в Армине все это время, выливались в желание потрогать крепкую спину, провести рукой по мягкой щеке, положить руку на сердце Эрена и слушать, как оно стучит. Как ускоряется сердцебиение, когда Арлерт чуть неловко приближается к сидящему напротив парню, когда мягко и мимолетно его обкусанные губы накрывают уголок рта смущенно улыбающегося брюнета. Йегер гладил пшеничные волосы, мягко водил подушечками пальцев по ресницам и улыбался.
Хотелось сидеть так вечность, даже больше. Объятия Эрена казались безопасными и теплыми.
— Теперь расскажешь? — тихо шепнул Йегер пюю, от чего по позвоночнику прошлась волна мурашек.
Рассказывать не хотелось. Армину казалось, что озвучь он свои главные страхи вслух, он станет еще слабее, уязвимее, бесполезнее.
Но Эрен все также дышал светловолому на ухо, щекотя сознание. Арлерт сдался, признавая поражение перед собственной любовью к этому человеку.
— Все так резко, я.. Мне страшно, что я могу потерять тебя, что я останусь один, а перед этим опозорюсь. И буду беззащитнее всех на этой планете. И никогда не принесу никому пользы. Буду и дальше притворяться сильным, — слова лились очень быстро. Иногда приходилось остановить речь, чтобы перевести дыхание. — а по итогу останусь таким же слабаком. Все эти страшные для меня вещи были там, в том кошмаре. Я не боялся, я был в глубоком отчаянии. В растерянности, может быть.. Сейчас я боюсь, что все это тоже сон, проснусь утром и снова все забуду, как забывал всегда.
Йегер молчаливо слушал, пока парень тихо изливал свою душу. Хотелось уверить Армина, что все его страхи абсолютно точно не станут реальностью. Хотелось доказать, что Арлерт может больше, чем все спящие в этой комнате люди.
Однако, у Эрена редко получилось говорить красиво и именно то, что было на уме.
— Это не так. Всего этого никогда не случится, я всегда буду рядом, а ты уже сильный, — он старался смотреть прямо в глаза Армина, но тот почти сразу отвел взгляд, прикусывая губу. Видимо, убеждать у него получалось плохо. Словами уж точно. Йегер взял ладонь Арлерта, приложил к своей груди так, чтобы было слышно биение юного сердца. — Слышишь, я настоящий. И все вокруг тоже. Тебе нечего бояться.
— Во сне ты сказал мне не меняться. Неужели ты действительно думаешь, что я уже наравне с Микасой? Мне некуда расти? — мягкий голос слегка дрожал, беспокойство вновь пробиралось в душу. Эрен слегка опешил, снова обнимая Армина.
— Какой же ты дурачок, — светлые брови изогнулись, будто спрашивая "почему", — я имел ввиду, что все примут тебя таким, какой ты сейчас, и тебе не нужно стараться прыгнуть выше головы, ведь ты сделал это раньше нас всех, еще в детстве. Пока ты читал книги, мы с Микасой дрались с ребятами. Пока ты мечтал о прекрасном, я думал лишь о грубой силе, о невозможном. Но это не значит, что ты слабый. Это значит, что ты — особенный человек, отличаешься от всех своим умом, хитростью, воспитанностью... Мы все безгранично уважаем тебя и видим в тебе такого же чудесного, способного кадета, как и в Микасе. Пусть у вас разные достоинства, это не делает тебя хуже. Я влюбился в тебя, а не в кого-то другого не потому что ты слабый, а потому что ты — это ты. Не пытайся равняться на кого-то, пожалуйста, ты прекрасен. И я люблю тебя.
С каждым словом уверенность в правильности сказанного росла. Эрен искренне верил в свои слова. Он поглаживал чужую спину, пока руки Армина сжимали ночную рубашку темноволосого.
— Спасибо, — единственное, что ответил Армин, медленно отстраняясь. Почти тут же послышался сухой кашель. Эрен приложил руку ко лбу Арлерта, но тот был даже холодным. Армин еле слышно усмехнулся. — Я просто подавился воздухом, не переживай так из-за ерунды.
Парни тихо рассмеялись. Они еще некоторое время пролежали у светловолосого в кровати, держась за руки и рассказывая друг другу все те истории, которые уже рассказывали раньше, в детстве. Сейчас они заиграли другими красками, ведь тогда они делились ими как друзья, а сейчас — как возлюбленные.
Армин был рад тому, что Эрен ответил на его чувства. В груди разливалось тепло, голос Йегера стал будто нежнее, зеленые глаза смотрели теперь не только с привязанностью, но и с чувственностью. "Интересно, когда у него зародились эти чувства? Так же, как и у меня — совсем недавно?" — думал между разговором Арлерт, чуть крепче сжимая руку любимого.
Когда начало светать, Эрену пришлось идти в свою кровать. У них еще было около часа на то, чтобы выспаться (хотя вряд ли это возможно в такой ситуации), ведь впереди, увы, не выходной, а обыкновенный день в кадетском корпусе, наполненный тренировкамм, суетой, суровыми криками командующего.
***
— Ты уверен, что уже можешь заниматься? — недоверчиво спросил дежурный, выгибая бровь. В темных глазах читалось недоверие.
— Да, простите, пожалуйста, если побеспокоил Вас, просто хотел сегодня потренироваться! — странная излишняя активность прямо-таки лилась из подростка. Буквально час отдыха удивительно на него подействовал: тело будто пестрило изнутри энергией, глаза (по словам Конни) загорелись рвением, а походка была уверенней, чем когда-либо помнили все кадеты.
Конечно же, Армин знал в чем причина.
Осознание счастья пришло только на свежую, отдохнувшую голову. Впервые за долгое время он был настолько рад. Любовь переполняла его с ног до головы. Так же, как и желание стать лучше. Для себя и для возлюбленного. Сейчас Эрен стоит за дверью, ждет, пока Арлерт договорит, слегка негодуя. Парень настаивал на том, чтобы Армин еще немного отдохнул.
Они были влюблены невероятно сильно, даже не осознавая силы своей привязанности.
***
Вечер наступил слишком быстро. День был невероятно насыщенным в плане тренировок — Армин выжимал из себя максимум, так как понимал, что такой всплеск желания жить и трудиться ради себя и Эрена, увы и ах, не продлится вечно. Все вокруг недоумевали, что же случилось с юношей. Почему еще вчера ходивший мрачнее тучи Арлерт сегодня так ярко сияет?
В столовой было тихо. Кадеты вымотались, не у всех был хороший день. Остывшая каша казалась таким пустяком Эрену. Теперь он мог наблюдать за Арлертом сколько угодно, и светловолосый будет наблюдать в ответ, а не отводить взгляд, краснея. Пушистые ресницы, накрывающие голубые глаза безумно привлекали Йегера. Хотелось просто остаться с ним вдвоем, не заботясь о всем том, что происходит в мире.
— Давайте, пора уже в душ идти, — сказал дежурный. Все, дружно зевая поплелись из столовой.
Эрен и Армин позволили себе взяться за руки, наплевав на огромное количество людей вокруг. В этот момент существовали только они и их чувства. Первая, чистая любовь, которая бывает лишь раз в жизни грела сердца.
Эту ночь, а также много последующих, они провели открывая друг другу свои души, целуясь и любуясь друг другом.
***
— Я буду тебя защищать! Стану сильнее, вот увидишь, — восьмилетний Эрен от злости пнул камень, лежавший под ногами, продолжая шагать в сторону излюбленного дерева. Армин неловко усмехнулся, смотря куда-то вниз.
— Не надо. Просто будь рядом, хорошо? — Эрен остановился, поворачиваясь к идущему сзади другу. — Для меня самым страшным кошмаром является остаться таким же слабым и...
— ... И? — нетерпеливо спрашивает брюнет, хмуря брови.
"
Потерять тебя", — думает Армин, а в действительности лишь отмахивается от Йегера, убегая вперед с сияющей улыбкой.
