точка невозврата

- а ты можешь не отправляться туда? - задумчиво спросил леви, прерывая ночную тишину, воцарившуюся в комнате. отбой был около часа назад, хоть и ни один из них не спал. - ты же и сам знаешь, что нет. - майк вздохнул, вставая с кресла и подходя к аккерману, стоявшему возле окна. - верно, знаю. - брюнет медленно обернулся. - но почему-то продолжаю надеяться на положительный ответ. - капрал опирается одной рукой на подоконник, опуская голову. - почему?.. - ну, мне тоже не хотелось бы, если бы тебя собирались отправить, грубо говоря, надсмотрщиком для новобранцев, среди которых предполагаемо есть титан, если не титаны, да ещё и отправили практически под стену. - захариус усмехнулся, становясь ближе. - но с другой стороны ты сильнейший воин человечества, и кого, как не тебя, отправлять следить за полу-титаном. - да. но йегер уже раскрыл себя на тот момент, когда мы следили за ним перед пятьдесят седьмой вылазкой. - леви резко поднял голову, сталкиваясь взглядом с майком. - а сейчас даже не известно, есть ли среди них титаны действительно и какую угрозу они представляют. вдруг, один из них бронированный или колоссальный? - леви, спокойно. - блондин чуть улыбнулся, обнимая омегу и прижимая к себе. - нам не может так повезти ни в прямом, ни в переносном смысле. - "леви, спокойно", - передразнил альфу аккерман, пытаясь выпутаться из объятий. - конечно, тебе легко говорить, это не твою пару отправляют чёрт знает куда и не ты раненый ничем не можешь помочь не то, что ему, даже оставшемуся разведкорпусу в случае вылазки. - тц. не дёргайся, дай мне спокойно обнять тебя напоследок. - цокнув, брюнет все же расслабился и даже чуть приобнял за шею, утыкаясь носом в чужую грудь. - у меня плохое предчувствие. - пробормотал он куда-то в складки ткани чужой рубашки, глядя в окно. майк вздохнул, втягивая чужой запах и прикрывая глаза. - всё будет хорошо. *** когда группа титанов оказывается внутри стены роза, майк, кажется, начинает понимать, почему леви так мучило дурное предчувствие. он изо всех сил старается не обращать внимания на то, что усиливается понимание того, что их последний разговор с аккерманом - действительно последний, а их прощание и его уход из штаба разведкорпуса - стал точкой невозврата. подбодряя нанабу, он не уверен, не подбодряет ли он одновременно себя. - если мы опустим руки и перестанем сражаться - это и будет настоящим поражением. но пока мы боремся.. ещё есть шанс. - "ещё есть шанс выжить" - хочется и самому верить в это. *** когда майк говорит, что отвлечет группу титанов, зашедших в лес, на себя, осознание точки невозврата всё сильнее. когда звероподобный убивает его лошадь, хочется кричать в голос от ощущения собственного бессилия, захватывающего рассудок. газа в упм осталось не так уж много - от оставшихся титанов он, быть может, и сумеет уйти, да вот только далеко ли? надолго ли? когда он остаётся без привода, захариус едва не впадает в отчаяние. помогают ему в этом лишь собственные слова, сказанные нанабе, и данное леви обещание. "всё будет хорошо". не сам ли он это сказал? сам. значит теперь нужно ответить за свои слова. но брошенные титаном с высоты его роста - и как они вообще до земли дошли, если он метров семнадцать, если не больше? - слова не дают ему и шага сделать, - образно, конечно, шаги у него сейчас бы вряд ли получились, он едва не лишился левой ноги - четыре титана накидываются одновременно. когда его разрывают на части, перед глазами стоит леви, говорящий о плохом предчувствии и прижимающийся слишком доверчиво, явно не готовый отпускать. осознание точки невозврата и несдержанного обещания приходят одновременно. *** садясь в одну повозку с трио из сто четвёртого, а также ханджи с пастором ником, леви думает о том, что на душе, почему-то, тревожно. плохое предчувствие больше не мучает как утром. нет, сейчас это ощущение больше напоминает беспомощную грусть и отчаяние, будто что-то уже произошло, на что ты повлиять уже не в силах. последний раз он такое чувствовал после гибели изабель и фарлана и, о чёрт, он изо всех сил надеется, что это просто глупые догадки и безосновательное беспокойство, не обоснованное ничем, кроме отсутствия рядом майка. а ещё дырой - которой, впрочем, там даже не оказывается - в стене роза. *** когда отряд наконец отправляется к стене, леви остаётся наедине со своими мыслями. ещё, конечно, есть пастор, но он молчит и смотрит в одну точку, словно и нет его тут - ментально уж точно. днём здесь появляется военная полиция. аккерман и до этого их не особо жаловал, а когда они начинают шутить про отсутствие титанов, появляется желание их и вовсе в порошок стереть. они изрядно прошлись по нервам брюнета своим трёпом, так что он ни сколько не жалеет, что теперь, после предложения в следующий раз половить титанов вместе, те дрожат, словно осиновые листы. отвлекает от этого появившийся рядовой. тот докладывает, что дыры в стене не обнаружено. леви хмурится. не может этого быть... однако далее тот говорит то, что ввергает в шок окончательно и бесповоротно. трое из них были титанами? так предположение о том, что среди кадетов сто четвёртого корпуса есть титанов, - верное? но целых трое..? что же тогда получается..? омеге с трудом удаётся держать лицо. если так... то то ощущение мучило его не просто так?.. - ... члены разведкорпуса стали биться с колоссальным и бронированным титанами, но, когда мы присоединились к этому сражению, всё уже кончилось... "всё уже кончилось? что "всё"? что" всё", чёрт возьми? что кончилось? разведкорпус не справился? да быть этого не может. у них же одни из сильнейших бойцов человечества. они бы справились.. они не могли не справиться... ведь так?" - вопросы проносились вихрем в его голове, в то время как на лице ничего не отображалось. "но.. если они наткнулись на членов разведкорпуса сегодня, то... то получается, что я всё же ошибаюсь? или... или это произошло раньше? или этого всё-таки не произошло?.." пока оставшиеся члены разведкорпуса во главе с эрвином смитом отбыли к стене роза, леви оставался в гермине. как он сам и говорил майку, раненый он ничем сейчас не может помочь. лишь не спускать глаз с пастора, в то время как самого изнутри пожирают мысли об альфе; о том, что он его больше не ощущает.