Комедия абсурда или Кэррот Топ всегда на высоте

Эпплджек чего-то явно не понимала. Стоявшая напротив желтая кобылка не стремилась давать четких ответов. Они смотрели друг на друга уже несколько минут, так и не продвинувшись в решении насущного вопроса. — Еще раз. На кой те оно?.. — На продуктивное использование последней оставшейся у меня моркови,- постукивая копытом по прилавку произнесла рыжеволосая. — Ну… как-то не по нашему это. В долг давать-то. Может, и другой выход из ситуации есть. Знаю я тут одну мозговитую клячу… *** — Всё плохо. — По счётчику Грифгера? — Где-то между превращением в зависимого от виски киборга и непробиваемой сюжетной броней главной героини. — Любопытно...- в глубокой задумчивости Твайлайт вернулась в прекрасный кристаллический замок, величественно возвышавшийся над плебейски ютящимися в его тени деревенскими халупами. От его красоты и бессмысленности слезились глаза, а от стоимости мгновенно пустели кошельки. Но у Кэррот не было денег. У неё была лишь одна несчастная морковка. Огурчик знает сколько мгновений спустя (в интересах цензуры все упоминания половых органов заменены на их порожденные испорченными умами аналоги) фиолетовая АлИкОрН вернулась к скучающей фермерше, суя книгу той под нос. Не то чтобы Кэррот была сильно удивлена… — Тут ответы на все вопросы. — Эта книга о числе 42? — Финансовые вопросы. — А. — Только есть один ньюанс… она на испонском. — И как тогда ты смогла её прочесть? — Никак. Подарок очередной подруги из метрополии,- присвистнула АлИкОрН. — Может просто дашь в долг? — Увы, но я сама на мели. Обратись к Рэйнбоу. Она по долгам мастер. Когда дверь захлопнулась за земнопони АлИкОрН добавила. — Мастер их не выплачивать. *** — Дашь в долг? — Нет. — Пегаски радужногривой ответ. *** — Ох, к-кто же тебя так? Покрытая синяками Кэррот ввалилась в очередной дом, на этот раз представ перед сердобольной животнолюбицей. Та тут же начала хлопотать вокруг облитой каким-то дерьмом незваной гостьи, настырно порываясь устроить той омовение копыт — верный признак перехода к половому акту, что пегаске было явно невдамёк. А потому, дабы спасти свою девственную розу Кэррот вежливо от ласок отказывалась, постепенно, все же, приходя к мысли о определенных их достоинствах. Однако случился внезапный Эйнджел. — Это кто? — Кролик. — Да вижу я, что это ебанный кролик. — Он не ебанный! Только ебущий… — Тебя? — М… эй! То что у меня мех и во рту и в жопе еще не значит… — Все вы, животноебы, так говорите. Короче, двадцать или тридцать? — Чего? — Огурчиков тебе в рот. Битсов сколько? — Кролик не продается! — Тридцать пять? — Я тебе все сказала! — Тридцать пять и 50 центов?.. — Знаешь что...- пегаска пошла на кухню и поймала там субъект, в иных обстоятельствах бы свой путь на этой кухне и окончивший. Субъект отчаянно сопротивлялся, но при виде Топ вообще пожалел, что родился на свет. — Ну что, попался, пиздюк? — зловеще хихикнула та. — Вы знакомы? — Ага, в Имках его видала. Морковью паленой торговал. Моей морковью. — Он понимает экономику? — О, еще как. Цены бомбит только так. Кролик смущенно покраснел. — Сорок. Моё окончательное предложение. — Да забирай за бесплатно. Он меня уже достал. Вот так, дети, и работает рабство. *** — Я вижу в тебе большой потенциал, ммм… да. А он знаменует большой кошелек… ммм! — Мисс, вы, часом, в глаза не долбитесь? — Каждый из трех слишком ценен для этого! А ваши ремарки все также неуместны. — Пинки, твою мать. Ты дашь мне в долг или нет? — Какая Пинки? Ты видишь здесь Пинки? Пинки посмотрела на другую Пинки смотрящую на неё из зеркала, на которую из другого зеркала смотрела еще одна Пинки, на которую смотрела Пинки из хрустального шара, на которую смотрела Кэррот Топ, коварно поглаживающая мурлыкающего кролика. Почему тот мурлыкал? Ответ прост. Автор может. — Это не Пинки! Это мадам лэ Пэрдалонэ — известная за семью морями и на их дне хиромантка, филантропка, а также артистка с большой буквы А! — Ага. Деньги нынче у артистов не водятся? — Помилуйте. Деньги портят артиста! — Охотно верю твоей отожранной морде. — Издержки профессии. Уж очень любят подчивать меня министры и вожди… — Ну хоть ботинок ты не носишь. — А? — Ну лошадь же. Форменная лошадь! — Я пони! — Ты — антинаучная хуйня. Давай будем честны. — У каждого есть скелеты в шкафу. *** — Ой, дорогуша, где вы оставили свой вкус? — Там же, где ты свою пунктуальность. Вкурсе, почему я к тебе пришла? — Эм… — Ты, что, не читала предыдущие главы? — Фи. Меня не интересует столь плоский юмор. — Именно поэтому он уже здесь! — О нет! — О да! — Слава Эквестрии! — взвизгнул кролик. — Героям… а это тут при чем? — Оно всегда причём! — Ну уж нет, я не позволю разводить здесь очередное болото! Выметайтесь! Подметающие пол Кэррот и Эйнджел скептически посмотрели на Рэрити. Потом друг на друга. Кивнули и направили метла той в морду. Одна статья УК РФ спустя… Пони и кролик сидели посреди пустого поля. Косой жевал морковку. Кобылка пялилась на фирменный зазвезденный небосвод, на котором так и проглядывала торговая марка. — И сюда копирасты добрались,- тяжко вздохнула она, поглядывая на недавний улов — ожерелье с инкрустированными стеклами в форме брильянтов,- Похоже эту деревню придеться переименовывать в Столицу Бомжей. А я буду её мэром. Мэром бомжихой. С короной из Бургер Кинга. — Смотри на мир проще — все равно ты его еще не скоро увидишь. Меня-то, понятно, в зоопарк… а вот тебя. Кэррот отмахнулась. — Еще с шизой своей я не спорила. Эйнджел недоуменно поднял бровь. — Я для тебя шутка? — Кролики не разговаривают. — А цветастых пони, значит, нет? — Ты не понимаешь, это другое. Внезапно, яркая вспышка озарила ночные небеса. Кэррот подскочила на месте. Томный голос раздался в её ушах. — К-э-э-эрот! Кэ-э-э-эрот! — Кто здесь?! — Твоя совесть! — У меня её нет! — Тогда твоя печень! — Оу… — В общем, ты избранная и бла-бла-бла. — Чего? — Бла-бла-бла… — ЧЕГО? — БЛА-БЛА-БЛА. — А, бла-бла-бла. Я думала бла-бла-бла. — Кэ-э-э-эрот! Кэ-э-э-эрот! Кэрот. Кэрот, блять, проснись! Кобылка тряхнула головой, обнаружив себя в постели. — А, что?.. — Ты волшебница, Кэррот,- ответил ей лыбящийся драконикус.