Тайны Тёмного Лорда

      Прошла неделя, в течение которой Том так и не выходил из своей комнаты. Раз в сутки ему приносили хлеб и воду и водили в туалет. Реддлу уже не раз приходилось сидеть взаперти, но обычно после семи дней его наказание заканчивалось, а вот сейчас, по-видимому, никто не собирался его выпускать. Целые дни Реддл проводил в одиночестве, пытаясь, как всегда, скоротать время за чтением, сидя на кровати и вытянув ноги. На сей раз это оказался один из томов исторической энциклопедии, посвященный периоду Средневековья. Особый интерес у него вызвала охота на так называемых ведьм и колдунов, которую устраивала Инквизиция. Том и сам не мог себе объяснить, почему эти люди, всходившие на костер, вызывали у него такой интерес и даже симпатию. А еще Реддла бесили устраиваемые над ними расправы, причем не всегда за совершенные с помощью колдовства злодеяния, а за сам факт творения волшебства или даже по подозрению в нем. Эти люди явно были не похожи на большинство, были особенными, умели что-то небывалое и недоступное другим, выделялись из толпы. Ну а эта самая толпа, конечно же, терпеть не может тех, кто дерзнул от нее отделиться и нарушить законы всего стада. Таким завидуют, таких часто гнобят и травят, порой заходят немыслимо далеко в своей жестокости и каких только пыток не придумывают. Том на своем опыте убедился, каково это — быть не таким, как все, и его ситуация была в чем-то сходна с той, в которой оказывались эти обвиняемые во всех мыслимых и немыслимых грехах люди. Мальчик даже подумал, что, окажись он на их месте, то непременно сотворил бы какую-нибудь пакость, если бы только смог. Когда тебя постоянно в чем-то подозревают и обвиняют, хочется уже это сделать, чтобы хоть обидно не было. Впрочем, у Реддла мелькали смутные догадки, что вряд ли эти люди, сгоравшие на кострах, в самом деле умели колдовать. Ведь обладай они на самом деле какими-то способностями, вроде тех, что есть у него, то вряд ли позволили бы учинять над собой такое. А, может, и не позволяли? Может, ловко водили всех за нос и подсмеивались тишком?       За все время наказания никто ни разу к Тому не зашел, что его совсем не удивило, ведь так было и в прошлые разы. Сейчас же мальчик скорее боялся, чем желал, чтобы кто-нибудь нанес ему визит. Он очень боялся, что из приюта попадет в сумасшедший дом. Из размышлений Тома вывел звук неожиданно открывающейся двери. Он вскинул голову и пристально взглянул на вошедших людей. Это оказалась миссис Коул, которая, как заметил Том, была явно под градусом, хоть и довольно твердо стояла на ногах. Рядом с ней стоял незнакомый господин, одетый в весьма странный экзотический костюм сиреневого цвета, то ли какое-то длинное платье, то ли халат, то ли мантия. А на голове был такого же цвета яркий колпак. — Том, к тебе гости! — заговорила директриса. — Это мистер Дамбертон, прошу прощения Данденбор. Он хочет тебе сказать… В общем, пускай сам и скажет. — И сразу вышла, не сказав больше ни слова. Реддл и незнакомец остались в комнате одни. — Здравствуй, Том! — сказал он и шагнул вперед, протягивая руку. Мальчик смерил мужчину пристальным взглядом, пытаясь понять его намерения и словно бы ожидая подвоха, но пока что ничего подозрительного и страшного в этом человеке ребенок для себя не увидел. После короткого колебания он пожал протянутую руку. Незнакомец пододвинул жесткий деревянный табурет и сел. Со стороны было похоже, что он пришел навестить больного. — Я профессор Дамблдор. После этой последней фразы Реддла словно током ударило: произошло то, чего он и боялся. «Вот оно, началось!» — лихорадочно подумал Том. — Профессор? — настороженно переспросил Реддл. — В смысле — доктор? Зачем вы пришли? Это она вас пригласила посмотреть меня? Он кивнул на дверь, за которой только что скрылась миссис Коул. — Нет-нет! — улыбнулся Дамблдор. «Ну, конечно, понял, что я обо всем догадался, и теперь улыбкой пытается усыпить мою бдительность, заговорить зубы!» — думал Том, отчаянно ища выход из западни. — Я вам не верю! — сказал Том. — Она хочет, чтобы вы осмотрели меня, да? Говорите правду! Глаза Реддла расширились, и он пристально смотрел на Дамблдора. Голос, как и раньше в таких случаях, звучал очень властно, точно приказ. Мальчик ожидал, что сейчас этот незваный гость во всех подробностях доложит о цели своего прихода и признается, что работает в больнице для душевнобольных. Однако испытанный прием, безотказное средство заставить человека сказать правду, даже если он не хочет, на этот раз не сработал. В ответ странный господин только продолжал приятно улыбаться. Через несколько секунд Реддл перестал сверлить Дамблдора взглядом, но смотрел теперь еще более настороженно. — Кто вы такой? — Я уже сказал. Меня зовут профессор Дамблдор. Я работаю в школе, которая называется Хогвартс. Я пришел предложить тебе учиться в моей школе — твоей школе, если ты захочешь туда поступить. «А этот профессор, знакомый Лицемерова — тот еще фрукт. Похоже, решил-таки упрятать в психушку любым способом. Не мытьем — так катанием. Это надо же — сочинить про какую-то школу!» — думал между тем Реддл. Он вскочил с кровати и шарахнулся от Дамблдора, словно боясь, что он схватит его, и в комнату нагрянут санитары. Мальчик яростно закричал. — Не обманете! Вы из сумасшедшего дома, да? «Профессор», ага, еще бы! Так вот, я никуда не поеду, понятно? Эту мымру саму надо отправить в психушку! Я ничего не сделал маленькой Эмми Бенсон и Деннису Бишопу, спросите их, они вам то же самое скажут! — Я не из сумасшедшего дома, — терпеливо объяснял Дамблдор. — Я учитель. Если ты сядешь и успокоишься, я тебе расскажу о Хогвартсе. Конечно, никто не заставит тебя там учиться, если ты не захочешь. — Пусть только попробуют! — скривил губы Реддл. «И непременно за это заплатят!» — подумал уже про себя. — Хогвартс, — продолжал Дамблдор, как будто и не слышал последних слов Реддла, - это школа для детей с особыми способностями… — Я не сумасшедший! — Я знаю, что ты не сумасшедший. Хогвартс — не школа для сумасшедших. Это школа волшебства. Слово «волшебство» поразило мальчика подобно молнии. Стало очень тихо. Тому и самому уже не раз приходило в голову, что его странные способности ничем другим не объяснишь. Но ведь оно только в сказках бывает, а они — не реальная жизнь. Лицо мальчика ничего не выражало, но взгляд метался, перебегая с одного глаза Дамблдора на другой, как будто пытаясь поймать в них вранье. — Волшебства? — повторил Том шепотом. — Совершенно верно! — сказал Дамблдор. «Вот и разгадка всем этим странностям, которые творились со мной все время. Выходит, я и в самом деле не такой, как все». — Так это… это волшебство — то, что я умею делать? — Что именно ты умеешь делать? — Разное, — выдохнул Реддл. Его лицо залил румянец, начиная от шеи и поднимаясь к впалым щекам. Он был как в лихорадке. — Могу передвигать предметы, не прикасаясь к ним. Могу заставить животных делать то, что я хочу, без всякой дрессировки. Если меня кто-нибудь разозлит, я могу сделать так, что с ним случится что-нибудь плохое. Могу сделать человеку больно, если захочу. У него подгибались ноги. Спотыкаясь, он вернулся к кровати и снова сел, уставившись на свои руки, склонив голову, как будто в молитве. — Я знал, что я не такой как все! — прошептал он. — Знал, что я особенный. Я всегда знал, что-то такое есть. — Что же, ты был абсолютно прав, - сказал Дамблдор. Он больше не улыбался и внимательно смотрел на Реддла. — Ты волшебник. Реддла охватила эйфория. Ну, теперь-то все они, и миссис Коул, и Стаббс, и Бенсон уже никогда-никогда ничего ему не сделают! Напротив, сами будут бояться и трепетать. Если даже сейчас, ничему не учившись, он уже столько умеет, то если постигнуть эту науку в полной мере… А то, что он ее постигнет, Том ни минуты не сомневался. Ведь кроме унизительного ручного труда не было ничего из школьных дисциплин, которые оказались бы ему не по плечу. Так вот у мальчика мелькнула мысль, что если овладеть этой наукой, то, может, с помощью волшебства можно одолеть и саму смерть, которой он так боится. На то оно и волшебство. «Последний же враг истребится — смерть» - вдруг неожиданно вспомнилась ему фраза, написанная Доброделовым за пару дней до кончины. В такие вот необозримые высоты воспарила непомерная гордыня Реддла, и он поднял голову. Лицо его преобразилось. На нем отражалась исступленная радость, но это его не красило. Том уже сполна и не раз попробовал вкус мести, и блюдо это, холодное, опасное, ядовитое, пришлось ему ой как по вкусу. Красивые точеные черты стали как будто грубее, а в выражении лица проступило что-то почти звериное. — Вы тоже волшебник? — Да. — Докажите! — потребовал Реддл, желая устранить для себя последние сомнения. А чтобы Дамблдор не вздумал отказать, сказал это тоном властным, каким и приказывал: «Говорите правду!». Но и здесь Тома ожидал неприятный сюрприз. Дамблдор только поднял брови. — Если, как я полагаю, ты согласен поступить в Хогвартс… — Конечно, согласен! — …то ты должен, обращаясь ко мне, называть меня «профессор» или «сэр». На самое короткое мгновение лицо Реддла сделалось жестким. «Ладно уж!» — высокомерно подумал он. «На этот раз уступлю, но не на вовсе. Можно подобраться с другого края и получить желаемое». Том вспомнил о приятных манерах Мэри, которые перенял для своей пользы у покойной подруги. Тут он сказал уже до неузнаваемости вежливым голосом. — Простите, сэр. Я хотел сказать, пожалуйста, профессор, не могли бы вы показать мне… Дамблдор извлек из внутреннего кармана сюртука какую-то длинную деревяшку, палку, направил ее на потертый платяной шкаф, стоявший в углу, и небрежно взмахнул. Шкаф загорелся. Реддл вскочил на ноги с протяжным криком ужаса и злобы, ведь все его имущество находилось в этом шкафу. Однако в ту же секунду как он бросился к Дамблдору, пламя погасло. Шкаф стоял нетронутый без единой отметины. Том уставился на шкаф и на Дамблдора, потом с жадным блеском на палку. «Волшебная палочка! Самая настоящая!» — вдруг осенило его. — Когда я получу такую? — Всему свое время, — сказал Дамблдор. — По-моему, из твоего шкафа что-то рвется наружу. В самом деле, из шкафа доносилось какое-то дребезжание. Том испугался, что это еще может быть. — Открой дверцу! — сказал Дамблдор. Том пересек комнату и распахнул дверцу шкафа. Над отделениями с поношенными костюмчиками лежала коробка из-под чая, в которой он хранил все свои трофеи. Она гремела и подрагивала, будто в ней копошились обезумевшие мыши. — Открой ее! Реддл с явной опаской достал трясущуюся коробку с полки. «Он все знает!» — догадался Том. Особого стыда за то, что его уличили, он не испытывал. Реддл опасался другого: а вдруг за это его теперь не возьмут в Хогвартс. — В ней есть что-нибудь такое, чему не положено быть у тебя? — спросил Дамблдор. Реддл посмотрел на него долгим взглядом. Мальчишка был слишком умен и прекрасно понимал, что отпираться бесполезно, а врать глупо. — Да, наверное, есть, сэр, — сказал он ничего не выражающим голосом. — Открой! — велел Дамблдор. Реддл открыл коробку и вытряхнул на тонкое одеяло губную гармошку Билли Стаббса, игрушку йо-йо Линды Браун и недавно умыкнутый у Эмми Бенсон серебряный наперсток. Освободившись из коробки, они мигом перестали подскакивать. — Ты вернешь их владельцам и извинишься, — спокойно сказал Дамблдор, убирая волшебную палочку за пазуху. — Я узнаю, если ты этого не сделаешь. И имей в виду: в Хогвартсе не терпят воровства. "Не воровство, а месть! — в мыслях холодно парировал Том. Он нисколько не смутился и спокойно смотрел на Дамблдора. - Впрочем, все равно! Ради места в школе можно пойти и на такое унижение", - подумал подросток. — Да, сэр, - сказал он бесцветным голосом. — У нас в Хогвартсе, — продолжал Дамблдор, — учат не только пользоваться магией, но и держать ее под контролем. До сих пор ты, несомненно, по незнанию применял свои способности такими методами, которым не обучают и которых не допускают в нашей школе. Ты не первый, кому случалось не в меру увлечься колдовством. Однако, к твоему сведению, из Хогвартса могут и исключить, а Министерство Магии, да-да, есть такое министерство — еще более сурово наказывает нарушителей. Каждый начинающий волшебник должен понять, что, вступая в наш мир, он обязуется соблюдать наши законы. Реддл внимательно слушал о том мире, где ему в скором времени предстояло жить. — Да, сэр! — повторил он, своим обращением показывая, что принимает правила игры, но невозможно было угадать, о чем думает мальчишка. Он сложил горстку ворованных предметов-трофеев обратно в коробку. Последнее и очень существенное, на взгляд Тома, обстоятельство не давало ему покоя, и при этом казалось ему весьма унизительным. — У меня нет денег, — сказал он Дамблдору напрямик. — Это легко исправить, — отвечал профессор и вынул из кармана кожаный мешочек с деньгами. — В Хогвартсе существует фонд для учеников, которые не могут самостоятельно купить себе учебники и форменные мантии. Возможно, тебе придется покупать поношенные мантии и подержанные книги заклинаний… Том почему-то почувствовал стыд, когда представил, что и в волшебном мире ему придется ходить в чужих обносках и существовать на подачки, но в следующий миг подумал, что сейчас главное попасть в Хогвартс. «Что же, это тоже можно стерпеть. Не навсегда, конечно, а только на время. На короткое время», — подумал он. — Где продаются книги заклинаний? — не дослушав, перебил Реддл профессора Дамблдора. Он взял мешочек с деньгами, не поблагодарив, и с интересом рассматривал золотую монету. — В Косом переулке, — сказал Дамблдор. — Я помогу найти тебе все, что нужно… — Вы пойдете со мной? — Безусловно, если ты… — Не нужно. Я привык все делать сам. Я постоянно хожу один по Лондону.       В самом деле, подобная самостоятельность была характерна не только для Реддла, но и для многих воспитанников как в приюте миссис Коул, так и в других подобных заведениях. Требовать большего, чем тебе способна дать система, будь то какие-нибудь материальные блага или внимание сотрудников, казалось совершенно бессмысленно. Поэтому у детей было не в обычае что-то просить, это даже считалось унизительным. Куда проще было самим решить любую возникшую проблему. Даже если кто-то из воспитанников и получал что-либо от работников приюта, то чаще всего не просил, а просто организовывал все так, чтобы те сами предложили, что нужно. Том же, гуляя в одиночестве по городу, естественно, довольно часто встречал детей в сопровождении родителей. Поначалу он испытывал к ним зависть за то, что они растут в семьях, а позже к этому чувству добавилось еще и презрение, когда Том видел, как к празднику этим маменькиным и папенькиным деткам, зачастую весьма капризным и изнеженным, по первому слову за просто так покупают сладости и игрушки, а уж в награду за хорошее поведение и успеваемость в школе — непременно. Реддл был слишком гордым, дабы без нужды принимать чью-то помощь. Мешочек с такими необходимыми ему сейчас деньгами, которые были не чем иным, как подаянием, жег ему руки. Однако отобрать что-либо силой казалось ему менее постыдным. — Как попасть в Косой переулок… сэр? — добавил он, наткнувшись на взгляд Дамблдора. Дамблдор вручил Тому конверт со списком необходимых вещей и объяснил, как добраться от приюта до некоего кабачка, под названием «Дырявый котел.» — Ты сможешь увидеть кабачок, хотя окружающие тебя маглы, то есть неволшебники, его видеть не могут. Спроси Бармена Тома — легко запомнить, его зовут так же, как и тебя… Реддл беспокойно дернулся, как будто хотел согнать надоедливую муху. «Ну, положительно, бродяга или серая мышка — это точно не про меня!» — подумал он. — Тебе не нравится имя Том? — Томов вокруг пруд пруди, — пробормотал Реддл. И тут помимо воли у него вырвался вопрос: — Мой отец был волшебником? Мне сказали, что его тоже звали Том Реддл. — К сожалению, этого я не знаю, - мягко ответил Дамблдор. — Моя мать никак не могла быть волшебницей, иначе она бы не умерла, - сказал Том, обращаясь скорее к самому себе, чем к Дамблдору. Тут он поистине рассуждал как ребенок, полагая, что раз волшебник, значит, и смерть ему не страшна. Сказывалось чтение сказок, которые Том уже давным-давно забросил. — Значит, это отец. А после того, как я куплю все, что нужно, когда я должен явиться в Хогвартс? — Все подробности изложены на втором листе пергамента в конверте, - сказал Дамблдор. — Ты должен выехать с вокзала Кингс-Кросс первого сентября. Там же вложен и билет на поезд. — Я умею говорить со змеями, - мальчишка нарочно приберег самую странную свою способность под конец для пущего эффекта. — Я это заметил, когда мы ездили за город. Они сами приползают ко мне и шепчутся со мной. Это обычная вещь для волшебника? — Нет, не обычная, - отвечал Дамблдор после секундной заминки. — Но такое встречается. Он говорил небрежным тоном, но с интересом задержал взгляд на лице Тома. Какое-то время мужчина и мальчик стояли, глядя друг на друга, а потом рукопожатие распалось. Профессор Дамблдор подошел к двери. — До свидания, Том, до встречи в Хогвартсе.