Тайны Тёмного Лорда

      Уже с первых недель учебы Реддл опять стал первым учеником на курсе, уверенно лидируя по количеству очков, но этому уже не удивлялись ни преподаватели, ни студенты. Не в пример некоторым детям, учеба вовсе не казалась тяжелой талантливому мальчишке, напротив, была только в удовольствие.       Однажды декан Гораций Слизнорт вызвал Тома к себе, и они вместе отправились к директору Армандо Диппету. Пожилой седовласый волшебник благосклонно кивнул, когда второкурсник в простенькой поношенной мантии почтительно поприветствовал главу школы. — Здравствуй-здравствуй, Том Реддл! — дружелюбно заговорил директор. — Я очень доволен твоими выдающимися успехами. Убежден, что ты станешь настоящей гордостью Слизерина. — Как полагаете, Гораций, — обратился он уже к декану змеиного факультета. — Сможем мы и дальше обучать Тома по индивидуальному курсу? Потянет ли он усложненную программу? — Вне всяких сомнений, сэр! Думаю, что по некоторым дисциплинам он вполне сможет посещать занятия вместе со студентами третьего или даже четвертого курсов, потому как свою программу он усваивает очень быстро и вполне успешно. — Вот и отлично, Гораций! Составьте для него индивидуальное расписание. Нужно дать ему развернуться, чтобы волшебный потенциал и таланты заиграли в полную силу как бриллианты. Мистер Диппет похлопал Тома по плечу. — Непременно, сэр! — А теперь, дорогой директор, позвольте нам откланяться! — подытожил Слизнорт. С этими словами декан и студент вышли из кабинета. — Профессор Слизнорт, — с волнением спросил Реддл. — Я, значит, буду дополнительно заниматься вместе со старшекурсниками? — Да, Том, если ты не возражаешь. — Что вы, сэр! — лицо Реддла при этом зарумянилось от радости, но, как и всегда, красивее от этого не стало. — Для меня большая честь, что и вы, и директор Диппет столь высоко цените мои способности. — Ты вполне заслужил этих высоких оценок, Том. Зайди сегодня вечером ко мне в кабинет, и я передам тебе расписание. — Спасибо, профессор! — и Реддл как на крыльях понесся в факультетскую гостиную.       Вечером, точно в назначенный час мальчик явился к декану за расписанием и постучал в дверь кабинета. — Входи, входи, Том, не стесняйся! — послышался приветливый голос Слизнорта. — Профессор, я пришел, как вы велели, за расписанием… — Да-да, я как раз с ним закончил. Немало, признаюсь тебе, голову над ним поломал! — улыбаясь, говорил Слизнорт. — Ну да ладно, вот, возьми! Добродушный толстяк протянул Реддлу свиток пергамента. — Благодарю, сэр! — отвечал Том, не очень вежливо при этом выхватывая расписание из рук учителя. Но Реддл сейчас не мог с собой совладать. Развернув пергамент, мальчишка принялся жадно его изучать, а изучив, был немало удивлен. — Но позвольте, профессор, здесь, простите меня, есть некоторые накладки. Вот, например, прорицания и древние руны. В один и тот же день и в одно и то же время. Как же я смогу посещать эти занятия одновременно? Или вы посоветуете какое-нибудь заклинание, либо ритуал? — Нет, таких заклинаний и ритуалов не существует. Но можно воспользоваться маховиком времени. — Чем, профессор? — Маховиком времени, Том. Это такой волшебный артефакт, который дает возможность вернуться в прошлое на один или несколько часов. Вот, взгляни! Тут Слизнорт достал из кармана своей темно-зеленой мантии толстую золотую цепочку, на которой висели золотые песочные часы. — Пришлось написать в Министерство несколько писем, чтобы тебе позволили им пользоваться. Но я заверил сотрудников Отдела тайн, что ты будешь применять его исключительно в учебных целях. Один полный оборот — это один час. Их можно сделать до пяти за раз и таким образом отправиться в прошлое на пять часов. Но нельзя вмешиваться во время и в текущие события, потому как это может привести к очень нежелательным последствиям. Но, думаю, вам с таким умом вполне можно одолжить маховик времени. Впрочем, это не совсем полноценный артефакт, а лишь его прототип. Настоящие маховики времени, которые под надежной защитой хранятся в Отделе тайн при Министерстве Магии, позволяют отправляться в прошлое на несколько дней, месяцев или даже лет. Ну а для того, чтобы присутствовать на двух уроках одновременно, вполне достаточно одного оборота на таком вот простеньком устройстве. — Благодарю вас, сэр! — принимая маховик времени и стараясь сдержать буйную радость, отвечал Реддл. — Что ж, уже поздно, Том! Не стану вас больше задерживать. Жду вас завтра на занятии по зельеварению вместе с четверокурсниками. Будет очень интересная тема. Вот, возьмите учебник. — До свидания, профессор! — До завтра, Том. Успехов вам!

***

      На другой день Реддл сидел на уроке зельеварения вместе с четверокурсниками, которые поначалу были несколько удивлены присутствию Тома, но уже после первых десяти минут восприняли это как нечто, само собой разумеющееся. — Тема сегодняшнего занятия — «Амортенция и ее влияние на человека», — Слизнорт указал на небольшой котел, в котором переливалось зелье золотистого цвета, и от него, спирально завиваясь, поднимался пар. — Может, кто-то заранее ознакомился с материалом в учебнике и пожелает дать определение? Никто не ответил. — Мистер Эйвери? — обратился он к полноватому мальчику, и Том догадался, что это старший брат Эллы. — Нет? Тут поднялись руки Тома и смугловатой темноволосой девочки. — Да, мисс Блэк! — Я слышала, что амортенция — это приворотное зелье, напоив которым человека, можно заставить его влюбиться в того, кто это зелье ему дал. — Что же, в общем верно, дорогая Кассиопея. Пять очков Слизерину. Но, может, вы тогда скажете, как именно оно действует и какова его сила? Но Кассиопея молчала. — Мистер Реддл? — обратился он к Тому, видя его поднятую руку. — Приворотное зелье на самом деле вызывает не любовь, так как ее нельзя создать с помощью зелья, но оно способно породить очень сильное влечение к объекту. Но действие подобных отваров чаще всего ограничено по времени, и необходимо снова и снова периодически давать его жертве, чтобы сохранить эту тягу к возлюбленному. Кроме того, от него существуют антидоты, способные прекратить действие амортенции, если какое-либо третье лицо даст их жертве приворота. — Спасибо вам, мистер Реддл, за точную и подробную характеристику амортенции. Пятнадцать очков Слизерину. — Сэр, я хотел бы задать вам вопрос, если вы позволите. Относительно амортенции. — Ну, конечно, Том. Ведь это тема нашего занятия. — Я прочел об амортенции не только в учебнике, но и в «Большой энциклопедии зелий». Там сказано, что дети, рожденные в союзе, где один из родителей находился под действием приворотного зелья, не способны любить. Однако бывают исключения. Не могли бы вы поведать нам об их природе, то есть я имею в виду, почему исключения очень редко, но все же случаются? Услышав такой вопрос, декан задумался, а в классе повисла тишина. Другим студентам тоже захотелось узнать ответ на этот вопрос. На занятии присутствовали одни слизеринцы, но и в их сердцах невольно возникло сочувствие к этим несчастным, кто с самых первых дней не по своей воле был лишен способности любить. И было очень интересно узнать, что же все-таки может дать им надежду и позволить стать тем самым счастливым исключением. После длительной паузы профессор Слизнорт, наконец, заговорил. — К сожалению, ничего не могу вам ответить на это, Том. Вопрос, заданный вами, очень интересен, хотя он доселе не изучался ни алхимиками, ни волшебниками других специализаций. Но, может быть, вам с вашими способностями, умом и упорством удастся найти ответ, если, конечно, зададитесь такой целью. Кто ищет, находит. — Не уверен, что в этом мое призвание, сэр. — Ну, у вас еще много времени, чтобы определиться с этим. — Конечно, профессор. — Дорогие мои, на этом урок закончен, — сказал Слизнорт, взглянув на часы. — Прошу вас тщательно изучить параграфы с пятого по восьмой, посвященные амортенции и ее свойствам. Кроме того, жду от каждого из вас самостоятельную работу, длиною в один метр, о людях, которым с помощью антидотов удалось справиться с действием приворотного зелья.