Тайны Тёмного Лорда

      На другое утро, проснувшись на заре, Том быстро оделся и вышел в пока еще пустую гостиную. Он не стал до времени будить Дольфа и решил спокойно обдумать план действий. В руке Реддл сжимал толстую золотую цепочку с маховиком времени, которым уже не первый год пользовался, чтобы иметь возможность посещать несколько уроков одновременно. Теперь же он решил воспользоваться им и для другой цели. Затея Тома была на удивление проста. Он отправится на матч и будет внимательно смотреть его вместе с остальными болельщиками, причем сядет так, чтобы быть на виду у Альбуса Дамблдора. Если победа достанется не Слизерину, то он воспользуется маховиком времени после окончания состязания, отправившись в прошлое на нужное количество часов. Там, во второй раз проживаемом времени он примет обычные меры, чтобы не попасться на глаза своему двойнику, а потом, воспользовавшись дезилюминационным заклинанием, незаметно изменит ход игры. Достаточно будет улучить удобный момент и заколдовать метлу Минервы Макгоннагал, чтобы та перестала слушаться хозяйку и даже сбросила ее. Всех членов команды это, безусловно, отвлечет от игры, особенно ловца Генри Поттера, у которого всегда в таких ситуациях появляется желание кого-то спасать. Ну а тем временем у ловца сборной Слизерина будет прекрасная возможность поймать снитч, закончив тем самым игру. Все казалось понятным и необычайно простым. Если действовать по этому плану, то победа, а с ней и Кубок, непременно достанется Слизерину.       После завтрака всех студентов в замке как метлой повымело. Каждый отправился на матч. Приблизившись к трибуне, Том увидел, что не только гриффиндорцы, но и когтевранцы с пуффендуйцами собираются болеть за львов. На плакатах, которые они держали, так и было написано: «Кубок львам!» Реддл лишь злорадно усмехнулся, глядя на все это и как бы говоря всем своими видом: «Не дождетесь!» Однако через мгновение насмешливое выражение лица сменилось спокойным, невозмутимым, а главное таким, что невозможно было догадаться, о чем он на самом деле думает и что при этом затевает. Реддл видел, как идут и разговаривают друг с другом деканы двух факультетов, чьи команды сегодня играли, и пошел рядом с ними. — Интересная будет сегодня игра, не правда ли, Гораций? — с улыбкой спросил Дамблдор. — Да, я тоже так считаю, - ответил Слизнорт, и в голосе его слышалось волнение. — Знаете, мои ученики решили в такой важный день надеть свои парадные мантии, чтобы поддержать команду, дескать, даже просто смотреть на вашу игру для нас праздник. Я тоже решил последовать их примеру. — А у меня, Альбус, времени не было переодеться, да и в голову такая идея не пришла. Я пошел на игру прямо от своих колб и реторт. — Сочувствую, дорогой Гораций. С этими словами оба отправились к своим местам, а Реддл пошел за деканом. — А, это ты, Том! Здравствуй! — улыбнулся профессор. — Рад тебя видеть! Садись рядом со мной. — Спасибо, сэр! — Реддл в этот момент чувствовал, что на него пристально смотрит профессор Дамблдор, хоть он и находился сейчас на противоположной трибуне с гриффиндорцами. Тем временем на игровом поле уже появились команды и мисс Флай, которая всегда выступала судьей на школьных матчах. Капитаны Родольфус Лестрейндж и Генри Поттер пожали друг другу руки. Раздался звук свистка, и четырнадцать игроков взмыли в воздух.       Наблюдая за игрой второкурсницы-загонщицы Минервы Макгоннагал, Том понял, что Родольфус отнюдь не преувеличивал трудности, которые эта девочка создаст всей команде противника. Она летала с необычайной скоростью и невероятно ловко уворачивалась от бланджеров, которые Родольфус метко кидал в нее и защищал при этом своих игроков. Кроме того, Минерва обладала потрясающей способностью чувствовать ситуацию и своих товарищей по команде и поэтому почти всегда оказывалась в нужное время в нужном месте. Неудивительно, что загонщики Гриффиндора почти все время владели квоффлом и вели в счете, а слизеринцам в этот раз досталась роль догоняющих. Нет, конечно, и они неплохо реализовывали свои возможности, когда мяч попадал к ним в руки, и в кольцах Гриффиндора он тоже бывал. Однако разрыв в счете хоть и не очень быстро, но все же возрастал. Сперва тридцать очков, потом пятьдесят, затем восемьдесят, сто, сто двадцать! И добрую половину этих голов забивала именно Макгоннагал, которую гриффиндорцы уже в глаза и за глаза именовали восходящей звездой на квиддичном небосклоне.       Том хоть и испытывал по понятным причинам к ней неприязнь, но в то же время не мог не восхищаться ею в эти моменты. Что ни говори, а его впечатляло, когда кто-то первоклассно делал свое дело. «Дементор, будет досадно, если придется убрать с дороги эту девочку. Но что же тогда делать с нею, гиппогриф ее раздери!» — думал он.       Тем временем разница в счете стала практически критической: сто шестьдесят очков. Перед началом игры у Слизерина было перед Гриффиндором минимальное преимущество в десять очков. Трибуна с гриффиндорцами ликовала, скандируя: «Победа львам!», и хлопали в ладоши. Им вторили пуффендуйцы и когтевранцы. Болельщики Слизерина, напротив, приуныли, не видя никакого спасения для своей команды. Некоторые сжимали кулаки от бессильной ярости, и никто из них не поставил бы сейчас на игроков в зеленой форме. Тут все зрители увидели, как оба ловца стали стремительно снижаться. Генри, похоже, заметил снитч, а Сигнус сел ему на хвост. Было очевидно, что еще какая-нибудь секунда, и вертлявый шарик с крылышками окажется в руках ловца сборной Гриффиндора. Но тут совсем рядом с ним пролетел бланджер. Это капитан Лестрейндж, защищая одного из своих игроков, как бы невзначай отбил мяч в сторону противника. То был риск, потому что такой поступок мог быть расценен как нарушение правил, если бы удалось доказать, что бланджер был нарочно отбит именно так. Но в такой ситуации слизеринцам было уже поистине нечего терять. Однако мисс Флай, по-видимому, не увидела в этом ничего подозрительного, хотя с трибуны кто-то и кричал о нарушении. Не будь Генри Поттер таким ловким квиддичистом, и не обладай он недюжинным опытом, то вряд ли сумел бы увернуться и непременно бы упал. Он резко затормозил, и этой заминки оказалось достаточно, чтобы Блэк тем временем схватил снитч. Намерения его были просты и понятны всем без исключения: растеряв все шансы на победу, слизеринцы отчаянно пытались сыграть хотя бы в ничью, ведь ловец, поймавший снитч, приносил своей команде сразу сто пятьдесят очков. Что будет дальше? Скорее всего, в этом году Кубок не достанется никому. Слизеринцы заметно воспряли духом, а вот гриффиндорцы, уже считавшие Кубок своим, заметно расстроились, если не сказать разочаровались. Том слышал, как некоторые студенты недовольно переговариваются между собой. — Ну что за противные эти слизеринцы? Вот уж змееныши так змееныши! — сказал кто-то. — Какого тролля Блэк ловил снитч, если победы это все равно не принесет? Ни себе, ни людям! Коварство — вот и вся их суть!       Реддл скривился. Сейчас им владело не просто желание избавить свою команду от опасного соперника в лице доставляющей столько хлопот второкурсницы, но и поквитаться за только что услышанные слова, хорошенько напакостить. Колебаний Реддл не испытывал никаких. «Нет пигалицы — нет проблемы!» — пронеслась в голове мысль, нашептанная грубым циничным голосом.       Идя в толпе по коридору школы, Реддл незаметно для всех юркнул в один из пустых классов, привычно надел на шею золотую цепочку и два раза повернул маленькие песочные часы. Все вокруг завертелось, закружилось, и Том перенесся в прошлое как раз к началу матча. Реддл поспешил наложить на себя заклинание невидимости и отправился никем незамеченный на квиддичное поле, туда, где были кольца команды Слизерина. Проворная Минерва с квоффлом в руках стремительно неслась к кольцам, чтобы забить очередной гол. Вратарь метался от одного кольца к другому, силясь угадать, которое из них будет атаковать загонщица. И в эту самую секунду метла девочки резко дернулась и остановилась, так что гриффиндорка едва смогла удержаться на ней и не упасть вниз. Однако этим дело не закончилось. Казалось, что верный доселе своей наезднице «Чистомет — 5» ни с того, ни с сего буквально взбесился. Весь Хогвартс с недоумением и страхом смотрел на то, как метла вдруг стала брыкаться в руках у Минервы, словно дикий необъезженный скакун. Она явно норовила сбросить свою наездницу. Загонщики Гриффиндора тем временем наколдовали нечто вроде большого покрывала и старались удерживать его точно под товарищем по команде. Но ошалевший «Чистомет — 5» все время отлетал в сторону. Трибуны беспокойно гудели, недоумевая, что такое происходит. А все дело было в невидимом Реддле, который наслал на метлу самый настоящий Империус. Бросив взгляд на трибуну Гриффиндора, он заметил, как профессор Дамблдор пристально смотрит в сторону слизеринцев, словно ища среди них виновного во всем колдуна. Том был готов поспорить на что угодно: подозревал он именно слизеринского старосту, и потому внимательно рассматривал его, точнее не его, а того двойника, который как ни в чем не бывало сидел рядом с деканом. Наконец, Дамблдор, решил для себя, что дело не в сидящем на трибуне студенте. Том удовлетворенно усмехнулся, понимая, что его сложный отвлекающий маневр удался. Профессор Дамблдор же переключил все свое внимание на Минерву, пытаясь ей помочь и даже не зная источника колдовства. Но было уже поздно. Обезумевшая метла тем временем, вертясь волчком, резко рванула к другому концу квиддичного поля. Загонщики Гриффиндора, которые были готовы в любой момент поймать Миневру, бросились за ней. И в этот самый миг девочка не усидела на метле и сорвалась вниз после очередного резкого и неожиданного толчка. Миг, и она уже лежала, распростершись на земле. Про игру, конечно, все забыли. Однако, увидев, что девочка дышит и даже находится в сознании, успокоились. — Разойдитесь, разойдитесь! Займите свои места! — пытался восстановить порядок профессор Дамблдор. — Надо немедленно доставить ее в больничное крыло. Там обязательно помогут. — Он достал волшебную палочку и стал аккуратно левитировать Минерву по направлению к замку и сам отправился туда. Гриффиндорцы, прежде всего команда, выглядели потерянными. Между тем, игра все еще оставалась незаконченной, и львам пришлось выпустить на поле запасного загонщика, тоже второкурсника Энди Томаса. Но с ним слизеринцам сладить было куда легче, да к тому же и подавленное состояние другой команды было им на руку. Счет на табло начал меняться, и вскоре разрыв стал всего в пятьдесят очков, а ловец Блэк решил судьбу матча и Кубка. Обратно Реддл шел все также невидимый, чуть в стороне от толпы, и тщательно наблюдал за своим двойником, следуя за ним к дверям пустого класса. Дождавшись его отбытия в прошлое, Том как ни в чем не бывало опять смешался с толпой студентов. Выходило так, что он никуда и не исчезал. В самом хвосте гомонящей толпы шел профессор Слизнорт. Но тут Реддл заметил декана Гриффиндора, который окликнул главу Слизерина. Голубые глаза Альбуса Дамблдора были серьезны и печальны. — Ну что, Альбус? Как мисс Макгоннагал? — Плохо, Гораций! — Обреченно вздохнул Дамблдор. — Мадам Пьеро говорит, что хоть жизни девочки ничего не угрожает, но играть в квиддич она, скорее всего, уже не сможет. — Как жаль! — искренно соболезновал Слизнорт. — В самом деле? — иронизировал Дамблдор. — Ведь вашу команду, как я понимаю, можно поздравить. Кубок ваш! Да и Минерва в дальнейшем неприятностей не доставит. — Неужели вы думаете, что мы рады этому несчастью? Или как-то подстроили его? — Что вы, Гораций! Вы на такое не способны. А вот мистера Реддла я бы очень хотел расспросить обо всем поподробнее. — Мерлин, опять вы за свое, Альбус! Ну скажите же мне на милость, что вы так взъелись на Тома, а? Почему испытываете к нему такую неприязнь и все время подозреваете во всех смертных грехах? Он такой умный и талантливый мальчик! Дисциплинированный к тому же, правила никогда не нарушает. — Я не сомневаюсь в его уме и талантах, а также в дисциплинированности. Только лишь в морали и нравственности. — Что вы имеете в виду? — А то, что он каким-то образом причастен к сегодняшнему печальному происшествию. — В самом деле? — Слизнорт даже не скрывал своего скептицизма. — И каким же образом? Он весь матч спокойно рядом со мной сидел, да и вы его видели. Непохоже было, что он колдует. Реддл, тем временем опять наложивший на себя дезилюминационное заклинание, не пропускал ни одного слова. — Вы ведь выхлопотали для него в Министерстве маховик времени? — продолжал расспрашивать Дамблдор. — Да, исключительно в учебных целях, дабы юноша мог посещать несколько уроков одновременно. Он, как вы знаете, весьма любознателен и трудолюбив, к тому же. — Мистер Реддл мог воспользоваться артефактом не только в учебных целях. Знаете, Гораций, я бы сам хотел с его помощью вернуться к началу матча и проверить эту версию. Думается мне, что источник чар был на самом квиддичном поле. — Хорошо! — отрезал Слизнорт. — Я попрошу Тома зайти к вам в кабинет. Расспросите его, о чем сочтете нужным, и возьмите маховик времени. Быть может, после всех проверок вы перестанете возводить на него напраслину. При этих словах у Реддла внутри все похолодело. Это конец! Если соврать еще и может получиться, хотя тоже не факт, то использование Дамблдором маховика времени… Настоящая катастрофа! Из всего этого Том видел только один выход, который пока еще у него оставался, но нельзя было терять ни секунды. Рискованно, конечно, но делать нечего. Реддл снова взялся за маховик времени и сделал три оборота. Переносясь в прошлое на целых три часа, он преследовал только одну цель — отдать артефакт своему декану еще до начала матча и, соответственно, иметь алиби. Он немедленно отправился в кабинет зельеварения, зная из услышанного на трибуне разговора двух деканов, где именно находился в это время профессор Слизнорт. Реддл тихо постучал. — Да-да, войдите! — послышался тотчас же голос Слизнорта. — Сэр, это я! — почтительно заговорил Том. — А, Том, — слегка улыбнулся декан своему любимцу. — Что тебя привело ко мне? Почему ты не в гостиной, не подбадриваешь нашу бравую команду? — Профессор, я буду болеть за нее на поле. Но у меня к вам одно важное дело. Я бы хотел возвратить вам маховик времени. В этом году он мне больше не понадобится. Почти по всем предметам занятия уже закончились, да и некоторые экзамены я уже сдал досрочно. Его можно вернуть на лето в Министерство, и лучше не держать у себя такую вещь без необходимости, дабы у сотрудников из Отдела тайн не возникло лишних вопросов. — Ну что же, браво, Том! Уверен, ты и дальше будешь столь же предусмотрителен. — Не сомневайтесь, сэр! — Может быть, у тебя есть еще какое-нибудь дело ко мне? — Нет, профессор, это все! Не смею больше отнимать у вас время. — В таком случае и я не стану тебя задерживать. — Спасибо, сэр! — Реддл вышел из кабинета и облегченно вздохнул. Теперь оставалось только переждать где-нибудь оставшийся час до матча и сам матч. Том на несколько секунд задумался и решил: в горбе старой ведьмы, где начинается тайный ход в Хогсмид, можно благополучно отсидеться. В туннель точно никто не наведается. А потом нужно просто вернуться к тому месту, где беседовали деканы и в тот момент, когда его двойники (тот, который сидел на трибуне, и другой, который колдовал на поле) отбудут в прошлое. Так он и сделал. Опять пройдя в коридор, Реддл услышал, как декан Гриффиндора говорил. — Мистер Реддл мог воспользоваться маховиком времени не только в учебных целях… — Мистер Реддл не мог воспользоваться им на поле…- Перебил профессор Слизнорт. — Потому что за час до матча он вернул мне артефакт, сказав, что в этом году он ему больше не понадобится. Вот, взгляните! — И достал из кармана мантии маховик времени. — Желаете все-таки отправится в прошлое, чтобы окончательно убедится, что Том вовсе не имеет отношения к падению мисс Макгоннагалл? — Слизнорт не скрывал иронии. — Честное слово, Альбус, если вы и дальше будете столь подозрительны, причем именно в отношении мистера Реддла, то это обернется паранойей… — Нет, благодарю! — Чуть помедлив, ответил глава Гриффиндора. По его лицу Реддл понял, что Дамблдор все равно не верит в невиновность слизеринского старосты, но вынужден умолкнуть за отсутствием каких-либо улик. Убедившись, что теперь все, наконец-то, шито-крыто, Том отправился в факультетскую гостиную, скрываясь до самой двери под дезилюминационным заклинанием для пущей надежности. — Чистая кровь! — Привычно сказал он, поравнявшись со входом. Проход в стене сразу же открылся, пропуская старосту факультета в гостиную. Сейчас в темном и мрачном подземелье было очень весело. Все наперебой поздравляли команду и друг друга, а на камине стоял победный Кубок. Львиная доля внимания сейчас доставалась Сигнусу Блэку, потому как ловец, поймавший снитч, чаще всего и приносит большую часть очков, внося решающий вклад в победу. Сейчас он просто раздувался от спеси, вальяжно усевшись в кресле и говорил неспешным голосом. — Да, конечно, в тот момент, когда начался матч, я как никогда раньше вдруг осознал всю ответственность перед своей командой… Тут его взгляд остановился на Томе, а глаза злорадно блеснули. — Что так припозднился, Реддл? Хотя, понятно, к победе ты не имеешь никакого отношения, вот и… Взмах тисовой палочки, и Блэк распростерся на полу под действием парализующего заклятия. — Замолчи, Сигнус! — Раздраженно заговорил Родольфус. — Ты очень многого не знаешь. — Многозначительно добавил он и посмотрел на своих товарищей. После того, как Реддл открыл тайну своего происхождения Родольфусу, то Лестрейндж с позволения Тома, конечно, рассказал о наследнике Слизерина и некоторым другим студентам факультета. Среди них был Абраксас Малфой — высокомерный аристократ с холодными серыми глазами и длинными прямыми светлыми волосами, привыкший всегда получать желаемое. Ему нравилась Элла Эйвери, и на бал в свое время он не пригласил девушку только потому, что Родольфус благодаря Тому опередил его. Однако отказываться от своей затеи заполучить мисс Эйвери он не собирался. Абраксас и не пытался произвести впечатление на Эллу, видя, что она всерьез увлечена Лестрейнджем. Но этот факт его не смущал, потому как Малфой решил пойти к своей цели совсем другим путем. Он уже поговорил о мисс Эйвери со своими родителями, которые вполне одобрили выбор сына. Кроме того, Абраксас и к чете Эйвери успел войти в милость, полагая, что если они дадут разрешение на брак, то дочери придется подчиниться этому. Ну, а сделав девушку своей законной женой, он получит много возможностей расположить ее к себе, и тогда ветреный Родольфус вылетит из ее головы. Одним словом, Элла повзрослеет. Малфой подружился и с ее братом — Эдвардом Эйвери, которому тоже все было известно о Томе. Для Реддла он был ценен своим упорством, исполнительностью, холодной головой даже в горячих дуэлях и преданностью лично ему. Был в этой компании и Джером Розье, старший брат Друэллы, которого всем привычнее было называть Джеральдом. Мало кто мог сравниться с этим манерным и в целом очень обаятельным волшебником в искусстве вести беседу и при помощи тонкой лести добиваться результата. Пятикурсник Эндрю Нотт, младший брат уже закончившего школу Грегори Нотта, оказался довольно сильным магом, а главное, слыл фанатом идей чистокровности. Даже громилла Боб Гойл затесался в эту компанию. Никто не только на Слизерине, но и на всем курсе не мог так орудовать кулаками как он. Реддл, хоть и презирал любой магловский мордобой, но в определенных обстоятельствах и такой способ разделаться с недоброжелателем или врагом может оказаться кстати. Кроме того, Том велел ему следить за каждым шагом своего постоянного недоброжелателя Блэка и все сообщать наследнику Слизерина. Завистливому и тщеславному Сигнусу Реддл не доверял и не спешил открываться ему. Тот факт, что Блэк пребывает в неведении о происхождении старосты, иногда вызывал усмешку у других знатных чистокровных магов из тех, кого Том допустил в свой ближний круг. Все они стали сторонниками Реддла и признавали его за старшего, а кроме того, тщательно хранили до времени и его тайну. Том не упускал случая поучить их какому-нибудь темному заклинанию, поделиться рецептом запрещенного зелья или рассказать о других премудростях черной магии. Выручай-комната идеально подходила не только для сокрытия книг, но и для таких вот уроков. Слова Родольфуса к Сигнусу сразу прояснили ситуацию. Теперь все присутствующие в гостиной знали, что Реддл, хоть и не игрок в команде, но вклад в победу внес не меньший, чем любой из них. Они догадались, что загадочное падение Минервы Макгоннагал с метлы — его рук, а точнее волшебной палочки, дело. И тотчас же все восхищенные взгляды устремились на Реддла, а о Блэке как-то сразу забыли. Однако Том увидел, что Родольфус, хоть и рад победе, но при этом его мучает совесть. Реддл решил, что это может быть для него довольно опасно, ведь не знаешь, на что может решиться человек в таком случае. И потому захотел поговорить с ним. Случай скоро представился. Он попросил Лестрейнджа узнать в лазарете у целительницы о состоянии Минервы, а потом прийти к нему в комнату старосты и все рассказать. — Что тебе удалось узнать? — издалека начал разговор Реддл. — Макгоннагал скорее всего не сможет больше играть в квиддич. Слишком серьезная травма. — Руди уронил голову на грудь. — Ну так радуйся, ведь у тебя больше нет проблемы в ее лице. — Не могу, Том. — В самом деле? А я думал, ты будешь благодарен мне. Ведь вообще-то этот трюк был сопряжен для меня с определенным риском. — Конечно, я тебе благодарен, но не могу в полной мере радоваться победе, если за нее пришлось заплатить такую цену. — Чушь! — оборвал собеседника Том. — Победа есть победа, а победителей не судят. Цель оправдывает средства. Родольфус посмотрел на Реддла, на мгновение задумался, а потом спросил. — Том, скажи, а тебе всегда было так легко устранять человека со своего пути? — Нет, не всегда! — усмехнулся Реддл. — Это только сначала трудно, а потом становится очень даже легко. — Серьезно ответил Том. — Надеюсь, этот урок ты усвоил. — Да, вполне. Ты прав, Том, Наследник Слизерина!