Тайны Тёмного Лорда

      В поместье не один только Волдеморт сгорал от нетерпения в ожидании, когда отправленные в Хогвартс Пожиратели Смерти вернутся в штаб-квартиру. Миссис Малфой тоже не отходила от окна своей спальни, напряженно рассматривая лужайку перед воротами. Когда сумерки окутали поместье и стало все труднее видеть окрестности, Нарцисса не выдержала и отправилась к ограде. Там она спряталась за стволами садовых деревьев и, будучи хорошо скрыта от чужих глаз, тем не менее сама имела возможность лицезреть каждого, кто захотел бы пройти сквозь ворота. Волшебница видела, как Алекто, Амикус и Снегг трансгрессировали ко входу в поместье, а меньше, чем через минуту их уже встретил Темный Лорд. Весь разговор хозяина с Пожирателями Нарцисса слышала очень хорошо от первого до последнего слова, и когда узнала, что Дамблдора убил вовсе не ее сын, а Северус, то встревожилась настолько сильно, что руки и ноги у нее задрожали. Тогда миссис Малфой опрометью кинулась к старшей сестре.       Мадам Лестрейндж было достаточно одного беглого взгляда, брошенного на Нарциссу, чтобы понять, в каком сильном нервном напряжении она сейчас находится. Лицо чародейки побледнело, в синих глазах стояли слезы, а под ними залегли темные круги, говорившие о ночи, проведенной без сна. Руки Цисси слегка дрожали, теребя белыми пальцами кружевной платок.       Беллатриса как раз закончила кормить Дельфини и уложила малышку в кроватку. При виде этой умилительной сцены Нарцисса не только не успокоилась, а напротив, разволновалась настолько сильно, что, казалось, сейчас разрыдается во весь голос. — Что случилось, Цисси? — спросила удивленная Белла. — У тебя есть дочь! — горестно сказала она. — И этот факт тебя огорчает? — иронизировала Беллатриса. — А вот у меня скоро не будет сына! — Нарцисса заплакала. — Что за глупости! — Не глупости! Темный Лорд убьет Драко! И меня вместе с ним! — горестно воскликнула волшебница. — Это еще почему? — Драко впустил в школу Пожирателей Смерти, но не смог убить Дамблдора. Это сделал Северус. — Серьезно? — протянула Белла. — Вот уж не думала, что этот мутный тип на такое решится. А по виду только колбы и пробирки свои умеет переставлять. — Почему ты с такой неприязнью относишься к Северусу, постоянно пытаешься его унизить? Между прочим, он принес нам всем немало пользы, и твои напрасные обвинения… — Я просто не верю ему, Цисси, и все тут! Знаю, что обвинить его не в чем, напротив, по логике вещей он заслуживает похвалы за свои бесценные услуги… Но когда я вижу его, то словно каким-то шестым чувством ощущаю, что с ним не все так просто, не все чисто! Между прочим, интуиция меня еще никогда не подводила! — В тебе сейчас говорит не интуиция, а обычная ревность. Люциус, как ты знаешь, после событий в Министерстве больше не правая рука Темного Лорда, и вполне вероятно, что его место займет Северус. Ведь именно он убил Дамблдора! — Возможно, — без особого энтузиазма согласилась Беллатриса. — Но что тебя так волнует? — Изначально повелитель приказал, чтобы именно Драко убил Дамблдора. Белла, Темный Лорд убьет его за провал задания! — Если наш дорогой директор все равно мертв, то в этом нет никакого смысла. — Как ты не понимаешь! — плакала Нарцисса. — Ведь Темный Лорд с самого начала это задумал! Он решил таким способом наказать Люциуса за то, что случилось в Министерстве. Такая медленная пытка для нас, родителей, вынужденных наблюдать провал и последующее наказание сына. Я не переживу! Беллатриса на секунду представила себя на месте сестры. Недавно ведьма сама стала матерью и потому понимала теперь, что должна чувствовать Нарцисса. Теперь она уже не была столь категорична, как прошлым летом убеждая сестру, что Драко оказана небывалая честь в тот день, когда на его запястье появилась темная метка. — Успокойся, дорогая, — проговорила Белла как можно мягче. — Еще никто никого не убил, Драко цел и невредим. Я не думаю, чтобы у милорда были такие намерения на счет мальчика. Может, повелитель и в самом деле хотел дать Драко шанс исправить ошибку отца: он даже поручил мне обучать его окклюменции перед отъездом в Хогвартс. — Не убьет, так покалечит! — вскрикнула Нарцисса. — Я столько раз видела, как он в очередной раз испытывает свой Круциатус на каком-нибудь провинившимся Пожирателе… Но тебе не все ли равно, что станется с моим сыном? Лишь бы ему угодить! — Драко мне не чужой! — ледяным голосом отвечала Беллатриса от того, что внутри у нее клокотала обида. — Темный Лорд просто так не накажет, а его волю я сама всегда покорно принимаю! — с воодушевлением проговорила она. — И тебе, Цисси, совершенно незачем меня оскорблять. Лучше помолчи, а не то Дельфину разбудишь. — Нет-нет! — сразу сбавила Нарцисса тон. — Прости меня, Белла, сама не соображаю, что говорю. Я хотела бы попросить тебя кое о чем. Пожалуйста, дорогая, поговори с милордом! Ты недавно родила ему дочь, и он, возможно, откликнется на твою просьбу. — Ты заблуждаешься, сестренка. Темный Лорд всегда принимает решения самостоятельно, и ему никто не указ. Если он захочет пощадить Драко, то сделает это и без моего ходатайства! В этот момент чародейки ощутили движение воздуха, и через секунду перед ними предстал Волдеморт. — Милорд! — в один голос воскликнули обе дамы, приседая в почтительном реверансе. — Приветствую, сударыни! Однако, Нарцисса, тебе полагается сейчас быть с гостями. Им скучно без хозяйки вечера, поэтому немедленно спускайся в гостиную! — велел Волдемоорт. — А если будешь волновать Беллу, и у нее пропадет молоко, то накажу и Драко, и тебя! — тихо добавил он шелковым вкрадчивым голосом, но от него Цисси стала белее снега и вылетела из комнаты как пробка. Волдеморт проводил ее гневным взглядом. — Пусть только еще раз попробует устроить тебе подобную сцену! — в тихом шипящем голосе послышалась угроза. — Но, повелитель, ее можно понять! — робко вступилась за сестру Беллатриса. — Не трону я этого бесхребетного сопляка! — брезгливо проговорил Волдеморт. — Он еще может пригодиться мне в Хогвартсе. Можешь обрадовать свою сестричку. Скоро она и со своим мужем встретится. В ближайшее время я намерен организовать побег тем Пожирателям, которые сейчас находятся в Азкабане. Они все будут нужны мне. Услышав о том, что скоро волшебники, принимавшие участие в той злополучной операции в Министерстве магии, будут на свободе, Белла невольно вздрогнула от радости за одного человека. — В конце июля Поттеру исполнится семнадцать лет. Тогда защитные чары крови прекратят свое действие, и мы сможем поймать его… — говорил тем временем Волдеморт внимательно слушавшей его ведьме. — Только перед этим мне нужно будет хорошенько потолковать с одним человеком. Угадай, кто сейчас гостит в здешнем подвале? Сам Гарри Оливандер! Долохов прекрасно справился с моим заданием, когда взял его в плен и доставил к нам. Ведьма улыбнулась. — А что делать мне, милорд? Волдеморт взял свою колдунью за подбородок. — Тебе я настоятельно рекомендую успокоиться! — в голосе звучали повелительные нотки, и ведьма покорно склонила голову. — Впрочем, — добавил он, переходя на обычный тон, — ты могла бы оказать мне одну очень важную услугу. Снегг отнесет в твое хранилище в Гринготтсе меч Гриффиндора, а на его месте в директорском кабинете будет храниться копия. — Но, повелитель, ведь я и сама могу наведаться в банк. Достаточно наложить на ридикюль заклятие незримого расширения, и тогда никто кроме нас не узнает, где находится меч. Зачем посвящать в эту тайну гоблина — работника Гринготтса, а кроме того, лишнего человека, даже если вы и сделаете его своей правой рукой? — недоумевала ведьма. — Северус умеет держать язык за зубами, а гоблин будет хранить тайну, сидя в здешнем подвале. Юфимия считает, что тебе пока еще рано выходить, а я велел соблюдать все ее рекомендации. Или мои слова для тебя пустой звук? — усмехнулся маг. — Что вы, милорд, я никогда… — Когда ты окончательно оправишься от родов, то будешь участвовать во всех задуманных мной операциях. — Повелитель, а что там за гости? — сменила ведьма тему, которую Волдеморт, по-видимому, решил закрыть. — Ближний круг. Керроу уже во всех подробностях поведали остальным пожирателям о том, что произошло на Астрономической башне, и я не стал препятствовать им устроить небольшую вечеринку по этому поводу. Держу пари, кто-то из Пожирателей сегодня упьется в стельку огневиски, ну, а я бы хотел посмаковать красное вино. Сегодня, наконец-то, сдох Дамблдор, Белла! Единственный чародей, которого я всерьез опасался. Но теперь с этим покончено! — Темный Лорд торжествовал и не скрывал этого. Его красные глаза горели, а от каждого движения предметы, находящиеся рядом с ним, дрожали. Сильнейшая магия сама собой рвалась наружу. — Спустимся вниз? — предложила Белла. — Я спущусь чуть позже, а тебе, полагаю, не доставит удовольствия лицезрение подвыпивших мужчин. — Ну, а Нарциссе? — Надо же ее как-то наказать за оплошности сынка? — теперь уже в темных глазах плясали озорные огоньки. — Вы неисправимы! — позволила себе усмехнуться ведьма. — Безусловно! Чародей вплотную подошел к Беллатрисе, схватил ее за плечо и впился в пухлые губы, чувствуя, как в изголодавшемся по ведьме теле вспыхивает огонь. Послышался звук разбившегося стекла. Это флакон, где оставалось немного любимых духов ведьмы, соскользнул с туалетного столика из-за очередного всплеска магии. Волдеморт жадно втянул ноздрями запах темно-бордовой розы с дурман-травой и сандалом, с силой дернул лиф платья с глубоким декольте, и тонкая ткань, разрываясь, жалобно затрещала. В первое мгновение Беллатриса непроизвольно напряглась, но сразу же расслабилась, как всегда, с упоением отдавая себя во власть этих худых и холодных рук, сжимающих слишком сильно, и губ, целующих слишком больно. Волдеморта такая покорность горделивой надменной ведьмы просто сводила с ума и заставляла на какое-то время забыть про весь остальной мир. «Восхитительная женщина!» — подумал он, опрокидывая чародейку на постель, и невольно залюбовался. Из темно карих глаз на колдуна сейчас смотрела страсть, и в них блестели бесстыжие огни, как у сущей распутницы. Блестящие черные кудри рассыпались по подушке и плечам, а стройное смуглое тело было словно жгучее пламя. Темный Лорд просто пожирал его глазами, хоть и знал каждый изгиб, каждую линию. И все равно каждый раз было что-то новое. Ни с одним человеком Волдеморт не испытывал столь ярких и сильных эмоций и не ощущал такого душевного покоя как в моменты, когда обнимал свою колдунью… И несмотря на все ситуации, когда он чуть было не терял Беллатрису, чародей все же никогда всерьез не думал, что может ее лишиться. Ему, расколовшему душу и обретшему такой ценой вожделенное бессмертие, было невдомек, что эта верная тень вопреки своей воле в какой-то момент оставит его. Этого колдун даже представить себе не мог и не хотел потому как, такая мысль была слишком неприятной и слишком страшной.