* * *
Маргаритка положила тяжелую башку на лапы и делала вид, что спит, но уши ее нервно подрагивали. Хозяина увели куда-то в человеческую пещеру, и Маргаритка чувствовала, что ему там может угрожать опасность. Она хотела обследовать пещеру, а потом улечься у выхода, как делала всегда, но на этот раз хозяин приказал ей не вмешиваться. Маргаритка подчинилась — слово хозяина было законом, — но беспокойство подчиняться не желало. Куцый грязно-белый хвост, слишком маленький для огромного тела, подергивался, постукивал по доскам, словно отсчитывал время, отпущенное хозяину для пребывания в этой пещере в одиночку. Когда время истечет, Маргаритку уже никто не удержит. Она не позволит причинить вред хозяину. А пока варг дремал, полуприкрыв глаза и стараясь не дышать глубоко, чтобы не чувствовать противных запахов искусанной огнем рыбы и человеческого жилья. Среди них Маргаритка чуяла еще один, знакомый с детства, и это успокаивало.* * *
Больгу до смерти надоело прятаться под рваной дерюгой, но отец настаивал, чтобы он остался дома. Больг не мог отпустить его одного, но рука у отца была тяжелая, а другая — еще и остро заточенная. Пришлось накидывать на себя ветошь и дышать через раз, пока лодка этого браконьера, словно околдовавшего отца, пересекала озеро, приближаясь к поселению людей. Здесь все еще воняло гарью и страхом — что немного примиряло Больга с этим местом, — и драконом, что ему совершенно не нравилось. Приподняв дерюгу, он увидел, что отец вошел в дом, и рискнул высунуться наружу, чтобы оглядеться. Знакомый мостик пробудил в нем воспоминания. Эльфийский воин, бьющийся в его железном объятии, блестящие волосы, щекочущие нос, запах его крови… Эх, будь тогда у Больга побольше выдержки и опыта, глядишь, не следил бы сейчас за отцом, а вжимал бы эльфа где-нибудь в Лихолесье спиной в палую листву, наматывал на кулак светлые волосы. А теперь, слышно, тот в Эребор зачастил, к кому-то из гномьих принцев. А чем Больг хуже? Не зря, видать, говорят, принцу принцево, а орку — орково… Взгляд наткнулся на плюгавого человечишку, что неуклюже прятался за углом. Черные волосы будто Маргаритка слюнявым языком лизнула, в черные глаза как угли прогоревшие воткнули. К эльфу он и близко не стоял, но на безрыбье… Отец вон нашел что-то в своем человеке, так, может, и Больгу попробовать? Не понравится — так съест, да и делу конец. Пожалуй, так он и поступит. Войны закончились, и Больгу мечталось о странном — своей пещере, жарком костре и ком-нибудь, кто бы ждал его, кормил и прижимался теплым боком по ночам.* * *
Альфред видел, как причалила лодка — не зря все свободное время следил за домом лодочника. После того, как обнаружилось, что бледный орк жив и выходил его не кто иной, как Бард, Альфрид ожидал, что обоим отрубят головы — и его, Альфредовы мученья закончатся. Но каким-то непонятным образом за орка вступился эльфийский король, для него добились помилования, и вот теперь Бард привез его знакомиться с семьей. Альфред скрипнул зубами. За этот час он уже сточил их чуть не до корней. Если дети Барда примут незваного гостя, Альфреду не на что будет рассчитывать. Конечно, он и раньше не особо надеялся, но все-таки… Он ведь был молод, умен, успел сделать кое-какую карьеру. Но все эти достоинства меркли даже в его собственных глазах при виде мощных плеч и блестящего крюка Азога. Конечно, где Альфреду с таким тягаться, убьет и не заметит. От воды тянуло холодом, да и солнце грело как-то плохо и мало. Альфред даже пожалел, что спасся от драконьего пламени тогда. Вот бы хорошо было сгореть… только как-нибудь так, безболезненно… Он почувствовал чей-то пристальный взгляд, но когда обернулся, все было спокойно. Лодка Барда стояла у причала, как обычно. Азогова тварь спала поблизости на теплых досках и изредка шевелила ушами — наверное, ей снилось, что она кролик.