***
Хёнджин стоял с невозмутимым лицов, прикрытым чёрной маской, внутри кабинета, смотря сверху вниз, как это обычно и бывает, на человека в костюме, который мог бы стоить как одна квартира в центре Сеула, не будь подделкой. В глазах Ким Сынмина таился животный страх, и в данном случае хищником являлся далеко не он сам. — Ты кое кому должен, — начал Хёнджин, сделав шаг вперёд. Он проверил несколько раз, закрыл ли кабинет на щеколду, а лишь потом выдохнул с неподходящим для данной ситуации самообладанием. — Вариантов несколько: или я тебя сейчас пристрелю, или ты продашь хоть свой палёный костюм за пятьдесят баксов, мне без разницы, но отдашь долг. Насколько знаю, ты раздал все крупные задержки, кроме одной… — Я верну, верну! Хёнджин вскинул бровь, ему даже не дали договорить. Какое неблагоразумие. — Ты это говоришь слишком долго. Не отвечал ни разу на звонки, прятался, отказывался от встреч. Продавай здание и живи спокойно, не доставляя проблем ни себе, ни мне. Ким Сынмин жался в угол, боясь поднять глаза на человека, что смотрел на него с отвращением. — Если продам его, буду жить на улице и потеряю последний доход. Прошу, боже, поймите меня. Разозлившись, Хёнджин хотел взять со стола белую кружку с рисунком большого красного сердца посередине и разбить о чёрную макушку когда-то успешного предпринимателя. Вместо этого он посильнее пнул его, так, что тот головой ударился об стену. Если бы не она, Ким Сынмин бы отлетел на метр, сгибаясь пополам. — Ты не мне денег должен и не меня просить надо. Бог тебе тут не поможет, разве что удачей в находке хоть какой-то работы на окраинской свалке, но я в это всё равно не верю. Хёнджин был наслышан: бизнес этого человека появился не просто так. Раньше Ким Сынмин работал неплохим механиком, смыслил в робото- и машиностроении. Потом построил на этом успешную карьеру, однако сам же себя загубил, начиная создавать недоброкачественную продукцию автотехники. Ярко вспыхнул и так же ярко потух. Да так громко, что об этом знал каждый второй, кто даже не увлекался подобной темой. Послышался шквал выстрелов. Хёнджин изогнул губы в недовольстве. Но раз ему не больно, то и Феликс в порядке. Надо спешить. Потушив в себе пламя, Хёнджин отвёл взгляд от несчастной кружки, которая почему-то привлекла его внимание. Он направился вперёд, прямо к столу, на котором бессвязно валялись стопки документов и то самое стеклянное изделие. Сынмин подскочил, поджимая ноги к себе и сворачиваясь чуть ли ни клубочком, повторяя только «я верну, клянусь, всё верну». Хёнджин фыркнул, проходя мимо. Ему заплатили недостаточно, чтобы марать такой красивый костюм. — Не вернёшь — мы встретимся вновь, только поговорим уже иначе, — кружка уже бренчала в его рюкзаке, пришлось переложить её поудобнее. На последок он ударил его так, что Ким Сынмин потерял сознание, откидывая голову на ослабевшей шее. Не так сильно, как хотелось бы, но достаточно, чтобы воспоминания о сегодняшней встрече немного притупились, и он не запомнил деталей образа Хёнджина. Выбежав, Хёнджин плотно закрыл за собой дверь, выудил верёвку из рюкзака, обернув её вокруг колонны. Охраны, к его удивлению и страху, не было. Это играет в пользу Хёнджина, но никак не Феликса. Сейчас состояние исследователя волновало Хёнджина так, как никогда раньше. На улице он наконец-то смог сделать долгожданный глоток воздуха. Поблизости никого не было видно. С одной стороны хорошо, если Феликс спрятался, но с другой, как его искать. Электронный браслет, который был на их руках, служил и способом связи. Но Феликс то ли старательно игнорировал все сообщения Хёнджина сейчас, то ли физически не мог ответить. Было опасно сейчас играться с таким. Рвануть в сторону парковки казалось самым логичным вариантов. Снова эта связь сиамских близнецов. Хёнджин мог поклясться, что чувствовал ощущения самого Феликса каждой клеточкой в его организме, эту панику и страх. Или же это просто была его паника, потому что на первом этаже рыскали как охотничьи псы без привязи. Кричать и звать было бессмысленно и непрактично. Феликс его не услышит, зато услышат ненужные уши. Возможно, он всё ещё находился в доме, но идти туда сейчас — самоубийство. Эгоистично так думать, но лучше заметить его в окне и только тогда помогать, чем мельтешить на открытом воздухе. — Хёнджин! Низкий голос, к которому Хёнджин долго не мог привыкнуть, окрикнул его. Парковка. Только сейчас от этого низкого голоса не осталось ничего, кроме его хозяина. Он содрогался в еле сдерживаемом приступе. Встретив Феликса, сидящим, с поджатыми коленями, как десять минут назад сидел Ким Сынмин, Хёнджин знал только одно: о ментальном здоровье надо думать в последнюю очередь, сейчас — только бежать. — Скорее, вставай, — он потянул его за руку, помогая подняться на ватные ноги. — Ты молодец. Солнечный свет давно не пробивался сквозь грозовую вату на небе, дождь шёл с такой силой, что могли бы быть синяки, окажись вода поплотнее. Нужно быть благодарными, что хотя бы не град, иначе остались бы большие круглые отметины на и без того израненной коже. Израненной коже одного лишь Феликса. Аттракционы в такую погоду не работали, обычно их накрывали специальной плёнкой, но сегодня ливень оказался слишком резким и внезапным, все работники спрятались внутри зданий и ларьков с билетами. Карусель с красивыми лошадьми, на которых так любят кататься дети, не двигалась. Феликс сидел на платформе под крышей сгорбившись, его промокшие ноги безвольно болтались из стороны в сторону, а рядом Хёнджин вынимал окровавленные кусочки стекла. Только большие, потому что мелкими осколками придётся заняться дома. Боль от порезов давно не чувствовалась, бег с торчащим стеклом был уже несравним ни с чем. Слёзы смешались с каплями дождя, поэтому было не так стыдно. Феликс плакал, тихо, периодически всхлипывая. — Если бы я умер, я вернулся бы в свой мир? — его голос то пропадал, то снова появлялся, из-за чего звучал неровно, но Хёнджин всё равно его слышал. — Я не знаю. Костюм, подаренный Банчаном, уже был непригоден к использованию. Если забыть о дырах, то его промокший вид больше напоминал половую тряпку, нежели что-то роскошное. — Я выстрелил в человека, — Феликс говорил первое, что приходило в его голову. Хёнджин молчал, решив, что лучше дать ему высказать всё. Отвечать он будет, когда зададут вопрос. — Я ранил его, — Феликсу было холодно, но Хёнджин решил, что те мурашки и дрожь были только от нервов. — Мог убить… Я мог попасть выше. Я бы убил его? — Я не знаю. Идти дальше Феликс был тогда не в силах. Машина уже виднелась в минуте от них, но он упал, вгоняя стекло только глубже. Хёнджин молился, что когда тот прыгнул с окна в помутнённом сознании, ноги не слишком пострадали. Продолжать идти к автомобилю исследователь наотрез отказался. Карусель с хотя бы какой-то крышей была единственным верным решением. Феликс слишком устал, чтобы пройти больше метра и не упасть. Хёнджин держал его, думая лишь о том, что виноват. Виноват, что забыл об одной важной вещи. Человек может иметь стальные мышцы, но его внутреннее состояние не подготовить без опыта. Этот опыт для Феликса оказался печальным. И вот они сидят вдвоём, где-то сзади слушая удары капель о потрескавшийся асфальт. После этого на улице будет ещё долго стоять такой знакомый с детства запах земли после дождя. Вперёди брошен маленький рюкзачок, который одиноко свесил свои лямки вниз. Носить рюкзак и без того было опасно, это заметно. Феликсу он тем более был ни к чему, Хёнджин изначально планировал пойти к Ким Сынмину один, оставив исследователя переждать в уборной, а потом, если всё пойдёт не так, как надо, вместе спуститься и убежать. Хёнджин не работает в команде, он просто не умеет. — Я почти всё, — сообщил он, заботливо вынув последний видный осколок, специально не торопясь и стараясь сильно не расшатывать, дабы не доставить ещё большую боль. — Идти можешь? — Почему ты не помог мне? Хёнджин перевёл на Феликса неодобрительный взгляд. Его правда спрашивают о подобном? — Ты же слышал выстрелы, ты слышал крики и шум вокруг. Где ты был? — Ким Сынмин. Я с ним всё решил и сразу же пошёл тебя искать. Не делай из меня виноватого. Феликс всё ещё не мог успокоиться и его глаза были подобны небу. Такие же хмурые, мрачные и мокрые. — Мне нужен виноватый, кто-то, только лишь бы не я. — Ну столкнулся бы я с этим парнем, а не ты. Ничего не извинится, всё произойдёт точно так же, как и произошло сейчас, — Хёнджин уже тише добавил. — Не уверен, слышал ли ты меня тогда и вообще понимал ли хотя бы некоторые из сказанных мной слов, но ты хорошо справился. Не дожидаясь какого-либо ответа от Феликса, он закончил: — А теперь пойдём, у тебя всё ещё осталась мелкая крошка на коже. Хёнджин снова поддерживал его, пока Феликс неловко перебирал ногами. Открыв перед ним дверь, Хёнджин впустил его на заднии сиденья на случай, если тот захочет лечь. Бросив рюкзак следом, оба напряглись от исходящего звука битого стекла. — Что это? — спросил Феликс, недоверчиво уставившись на рюкзак. — Чтоб этот день…Глава восьмая. Карусель
2 февраля 2022 г. в 03:14
Зал пустовал, но в соседней комнате раздавался раздражающий шум бумаги об бумагу, звуки одежды, что падала на пол, на мебель. Коробки шебуршали под шум включённого холодного душа за стеной. Феликс вышел из ванной комнаты, обмотанный в одно лишь полотенце с изображением журавлей. Он знал, что Хёнджин ещё долго не выйдет оттуда, куда вход исследователю был закрыт, как в банковский сейф, ещё с начала их знакомства. Однако, подойдя к двери, он громко и настырно постучал, словно желал выбить из крепления. Параллельно натягивая чёрную майку, которая уже высохла и приятно ложилась на тело, Феликс обещал, что уйдёт спать и ждать больше не будет.
Хёнджин молчал. Это напрягало, ведь шум внутри окончательно стих. Хотелось прислониться ухом к поверхности и подслушать, что же там всё же происходит. Феликс не стал, послушно измеряя квартиру миллиметровыми шагами. Хёнджин ещё полчаса назад пообещал, что принесёт нужное и вернётся, это не займёт больше пяти минут. Но, кажется, кое кто просчитался ровно на двадцать пять минут, а на часах давно было за два ночи. Суббота. Одно лишь глухое дыхание не позволяло остаться один на один в тишине.
Разозлившись, Феликс вернулся к месту его прошлого караула и с размахом пнул туда, откуда Хёнджин не выходил слишком долго. Дверь открылась в тот момент, когда нога исследователя уже летела на большой скорости, после чего встретилась с острым краем.
Отпрыгнув, парень болезненно скривился, держась за ушибленную лодыжку, чуть ли ни прыгая на месте, а его глаза сощурились от ощущения резкого удара, к которому тот был абсолютно не готов.
Хёнджин смотрел на него сверху вниз, секундно медля, пытаясь понять, что только что произошло. Как только осознание пришло, он смог выдавить из себя только грубую шутку:
— Если бы ты надел тот худак, мне даже не пришлось бы называть тебя придурком — это было бы весьма символично.
Феликс не обратил на это внимание:
-Почему так долго?
— Искал нужные вещи.
Он держал кучу бумаги, что не умещалась в его руках. Некоторые были помяты настолько, будто бы из них сначала сделали бумажный ком, сжали до максимума, а потом вернули в исходную форму. Какие-то оказались порваны, кусочки уголков нещадно оторваны и выкинуты.
— Что это? — Феликс поднял один из листов, рассматривая со всех сторон. — «Принцип сборки Y988?»
— Рад, что ты научился читать, — Хёнджин захлопнул открытую дверь, за которой невозможно было что-то рассмотреть из-за чёрной ткани, свисающей со входа. — Помоги.
Феликс забрал половину, стараясь не растерять её по дороге к столику около дивана.
— Ты разве не умеешь пользоваться этим? — уточнил он у Хёнджина, ведь предполагается, что человек с таким видом деятельности априори должен уметь обращаться с оружием, как со своими пятью пальцами. — Оно выглядит… Обычно.
Под кучей бумаг Хёнджин выловил небольшую коробку, внутри которой был разобранный пистолет — это Феликс понял сразу и без проблем. Проблема была перед ним, вытаскивая детали на свободную часть стола. Хёнджин перевёл взгляд с оружия, что всё так же лежало, словно детский конструктор, дожидаясь своего ребёнка, что соберёт красивый домик из разноцветных деталей. Однако тут домик не выйдет, а детали были лишь одного, чёрного, цвета.
— Старая модель, её мне когда-то подарил друг, но я так никогда и не пробовал пользоваться ей, — сообщил с тяжёлым голосом Хёнджин.
— Чан?
— Если бы.
Феликс взял одну из них, прокручивая в руках. Напоминает пистолеты, которые всегда носила его охрана, следующая за исследователем по пятам, когда тот выходил в свет.
— Я уверен, у тебя куча чего-то получше, — заявил он, передавая деталь Хёнджину, пока тот соединяя её с другой, посматривая на листы с объяснением. — Почему это? Даже если уж ты не умеешь пользоваться, как хочешь применить это на деле со мной.
— Я подумал, тебе будет проще с тем, что поближе к твоему времени.
— Я почти не брал в руки оружие, поверь, мне без разницы.
Техника нового времени слишком сложна в использовании тому, кто просто жал на курок и держал пневмат так, как вздумается. Так о каком травмоопасном автомате идёт речь?
После полной сборки и проверки Хёнджина, оружие было готово к использованию. Феликса учили в основном рукопашному бою, тихому, незаметному, что не так опасно. Но пистолет был мерой предосторожности, которой тоже нужно было уметь пользоваться.
— Возьмись правильно, — предмет, дулом от него, лёг в руки исследователя. Он сразу же почувствовал тяжесть, что отдала в ладони и кисти. — Ну же, я показывал.
Феликс понятия не имел, куда нужно положить палец, как сжать, где посильнее надавить. Да, ему показывали мельком, как это делать, но Феликс гений не в сфере убийств — в сфере исследований. Пришлось искрутить как только возможно, пока Хёнджин спокойно не показал на своём примере, что и где. Оба больших пальца он положил друг на друга параллельно дула, ладонь перекрывала тыльную сторону второй, полностью обхватывая ствол магазина. Указательный палец держался неподалёку от спускового крючка, если вдруг придётся действовать быстро. Феликсу хватило одного раза, чтобы запомнить и повторить.
Как только раздался удовлетворительный кивок, что всё сделано правильно, Феликс внезапно ощутил лёгкость в руках. Вместо этого вся тяжесть и груз ощутились яркой вспышкой внутри, по всему тело. Он много раз думал, а какого это будет, Чан разговаривал с ним на эти темы, но сейчас слишком реально всё стало вокруг. Он поудобнее перехватил пистолет, продолжая стоять в стойке. Суббота. Кажется, сейчас он возненавидел этот день недели. Неужели нет кнопки, чтобы пропустить один единственный день в жизни?
— Тебе бы сходить к психологу со своими провалами из реальности, — это был как всегда Хёнджин, его голос отрезвлял, но иногда Феликсу хотелось, чтобы тот умолк навсегда, лишь бы не мешал ему быть в том мирке мыслей, в котором ему комфортно. — Стрелять не разучился? Хотя в твоём случае лучше сказать «научился».
— Всё в порядке.
— Это ты про себя или про навыки.
Феликс ответил без задумки:
— Про всё.
Наконец настало время отдохнуть. Час сна — не ноль, поэтому Феликс предпочёл хотя бы немного вздремнуть. Уснуть после такого явно не выйдет. Хёнджин выключил свет, а сам погрузился в отражение планшета, что обдавало лисьи глаза, острый подбородок, светлую кожу лица и пухлые губы синевато-голубым оттенком свечения. Он периодически переводил взгляд на Феликса, навострив уши. Частое дыхание, далеко от понятия размеренное.
«Из-за тебя я порчу своё зрение. Если не спишь, то включи свет» — мысли Хёнджина оборвались на этом.
Исследователь и правда не спал, не дремал, но и вид не делал. Он просто лежал, отдыхая от этой реальности.
Утром солнце не было видно из-за густых облаков, а ветром потихоньку надувало чёрные, почти грозовые тучи. День обещал был дождливым, но им это только на руку. Никуда не спеша, Хёнджин натягивал на себя форму, привезённую Чаном. Чёрный строгий костюм, без лишних побрякушек и ненужных украшений. Всё, как любил Феликс. Незаметно смотря на исследователя, Хёнджин видел, как блестят его карие глаза, как он пытается сдержать счастливую улыбку от красивой вещи, что сидела на нём так поистине королевски.
— Ты как девчонка, — усмехнулся он.
— У меня есть чувство стиля, вот и всё. Кстати, у твоего друга тоже, в отличие от тебя, — ответил Феликс, поправляя на себе плотную ткань. — Дорогой.
— Ещё бы, это же Чан.
Выйдя на улицу, Феликс задрал голову кверху, ожидая почувствовать на холодной коже лица такую же ледяную каплю дождя. Но кроме ветра, освежающего голову, Феликс ничего не почувствовал. Он открыл дверь машины, садясь на пассажирское сиденье. Двигатель завёлся вместе с ногой исследователя, что начала трястись и неустанно отдаваться в пол. Пришлось даже специально положить руки поверх колен, чтобы успокоить неконтролируемый процесс, но помогло не особо.
— Выкинь из головы все лишние мысли и сосредоточься только на том, о чём я тебе говорил, — впервые слова Хёнджина не помогли, нервы и так были ни к чёрту. — Ты меня слышишь?
— Слышу, но ничего сделать не могу.
Пришлось смириться. Хёнджин никогда не поддерживал правильно людей и учиться не особо-то хотелось, но впервые он сожалел, что не умел пользоваться этим навыком.
Машина двигалась в умеренном темпе, многоэтажки, которые можно было пересчитать по пальцам, сменялись одна за другой, переходя на простые здания и дома не выше трёх этажей, привычные для этого района. Феликс немного успокаивался, но давление оружия во внутреннем кармане не давало расслабиться полностью.
Они остановились у главного входа в центральный парк, где в нескольких метрах была парковка, а за ней нужное им здание, в окнах которых отражался серый город и его уныние. Хёнджин последний раз перевёл взгляд на Феликса, проверяя, насколько всё печально и в каком соотношении их шансы на хороший исход ситуации. Результат был не особо-то удовлетворительным, но вариантов всё равно не было. Покинув машину, оставленную подальше, за парковкой, они медленно продвигались ближе, надевая затемнённые очки. Феликс беспокойно теребил прибор на запястье. Ещё через шаг он остановился.
— Я не могу, — дрожь в голосе создавала эффект, будто тот сейчас заплачет прямо на месте. — Я правда не могу.
На удивление Хёнджин отреагировал спокойно: подошёл ближе, выпустил руки вперёд, однако, задумавшись, вернул их обратно в карманы.
— Посмотри на меня. Почему я спокоен, а у тебя почти истерика?
— Не играй в дурочка, со мной такие штуки не пройдут. Ты делал нечто подобное чуть ли ни еженедельно. Правда не понимаешь, почему я готов упасть в обморок от страха?
— Приди в себя, ты знал, что нас ждёт и на что идёшь. Ты был готов всё это время, так почему собрался страдать этой хренью именно сейчас.
Злость заменила обеспокоенность, Феликс почти закричал:
— Это не хрень — это человечность. Хотя, я думаю, тебе это слово не знакомо. Ты всё так же плох, как тебя и описывал Джисон.
Хёнджин понимал, Феликс пожалеет о сказанных словах, но он не обижался. Просто потому что знал одно: всё, что сейчас слышит в свою сторону, сказано не самим Феликсом, а его приближающимся очередным срывом.Хотя он бы и так не обиделся, возможно, потому что частично сказанное правда. А возможно, потому что ему плевать.
— Я могу тебя подождать здесь, думаю, мы не нарушим ограничительное расстояние… — раздался оглушительный шлепок.
Феликс уставился на Хёнджина с круглыми глазами, смотря то ли настолько удивлённо, то ли отчуждённо. Удар пришёлся чересчур сильно, что даже ладонь Хёнджина горела, что уж говорить о щеке Феликса, которая заалела так, что на ней остался отпечаток пальцов. Бывают ли синяки после такого? Хёнджин искренне надеялся, что нет.
— Теперь спрошу ещё раз. Мы идём?
Феликс неуверенно кивнул. Кажется, пощёчина послужила, как нашатырный спирт, приводя в сознание. Он был благодарен Хёнджину, но ударить в ответ хотелось неимоверно сильно. Феликс это сделает, только не сейчас — момент неподходящий.
Главный вход охраняли двое человек, ещё столько же обходили всю территорию. Слишком мало для такой площади, но это только на руку. Внутри была подкупная охрана в лице человека, что должен был оставить открытым окно на первом этаже. Хёнджин огляделся, прячась за парковочными местами, ловя момент, когда оба охранника зайдут за здание, не попадая в поле зрения. Самое страшное, что это лишь первая ступень, самая лёгкая, после которой назад будет уже не повернуть.
Тревожный момент настал с минуты на минуту. Хёнджин сорвался с места, захватив с собой Феликса, который мало-помалу отдавал всего себя под чужое управление. Он был куклой, которой руководил кукловод. Только в отличие от игрушки, Феликс был способен сопротивляться, однако совершенно не хотел этого. Больше не хотел.
Они остановились около большого, плотного стекла. Окно оказалось лишь слегка приоткрыто, чтобы в случае чего не вызывать лишних подозрений.
— Вперёд, — как по команде сказал Хёнджин.
Феликс собирался что-то возразить, но был не в состоянии. Послушавшись, он подошёл вплотную, привстал на носочки, проверяя на наличие лишних глаз. Коридоры пустовали. Только лишь где-то вдоль, отскакивая от голых стен, покрытых дешёвой краской, разлетался звук подошвы об пол.
Подпрыгнув, Феликс почувствовал, как ему помогают, придерживают и толкают вверх. Ощущение было мимолётным, потому что через секунду он уже оказался на подоконнике, с которого медленно, но аккуратно, на трясущихся руках, слез. Рядом уже стоял Хёнджин. Дыхание обоих участилось в разы, сосуды сузились, перегоняя кровь с новой скоростью. Шаги слева, что приближались с каждой потраченной минутой, завязывались внутри тугим узлом паники. Хёнджин беззвучно указал на часы на руках, что до сих пор показывали макет здания, по которому нужно было ориентироваться. Феликс помнил. Он кивнул и направился вправо, подальше от тех ужасающих звуков. Хёнджин шёл за ним, уступая с десяток шагов, дабы не вызвать подозрения.
Стало на удивление тихо. Феликс почти споткнулся на ровном месте, когда со стороны лестницы раздался шум. Пришлось ускориться обоим. Они не знали, на каком повороте столкнутся с первым человеком. Это может случиться спустя десять минут, спустя пятнадцать. Может быть спустя минуту или даже несколько секунд. Феликс вёл мысленный отсчёт с того самого момента, как переступил себя и побежал с Хёнджином к окну.
Маршрут, который запомнил исследователь, словно кричал, что нужно возвращаться, другого прохода наверх тут нет. Однако был лифт в конце коридора. Слишком громко, привлечёт много ненужного внимания, зато быстро и поворачивать назад не придётся. Феликс чувствовал, как Хёнджин кидает в него, прямо в спину, вопросы «что ты делаешь в конце концов»? Феликс и сам не знал, просто верил чутью.
В бок что-то толкнуло. Он почти повалился на землю, пока не почувствовал, что его за руку придерживают.
— Чёрт, смотри, куда идёшь! — выругался исследователь, поправляя волосы, которые упали на лицо.
Невысокий мужчина ростом с самого Феликса сонно потирал глаза, пряча одну руку в карман, из которого торчал телефон. Феликс сказал те слова по-привычке, даже не заметив. Ведь в своей профессии ему приходилось не раз сталкиваться с толкучками и ударами, но каждый раз реакция была одной и той же на таких людей.
Вздрогнув, Феликс заметно приобрёл краски лица, когда понял, что помимо него и Хёнджина рядом не взрослый и огромный мужчина, каким представлял себе охрану в таких помещениях. А всего лишь такой же парень. То, что Феликс был шокирован, ничего не сказать.
Хёнджин подошёл сзади из-за угла, тронул Феликса за подол пиджака. Почувствовав знакомое присутствие, стало легче обоим, хотя Хёнджин по большей части не нуждался в подобном. Это нужно было Феликсу.
Исследователь кивнул парню, проходя в сторону лифта дальше. Оглядываясь, новый знакомый шёл дальше. В какой-то момент он остановился, словно хотел что-то спросить. Но Феликс к этому времени трясущимися руками вызвал лифт и поспешил нажать кнопку закрытия дверей, судорожно отсчитывая секунды до уединения.
В четырёх стенах он был абсолютно один, довольный собой. Но они разделились, это уже ломало весь первоначальный план. И всё бы ничего, если бы на третий этаж быстрым ходом ехал Хёнджин, готовый ко всему. Но это оказался всего лишь Феликс. Всего лишь Феликс, который встанет на колени и выкинет в окно оружие, если ему пригрозят смертью.
Двери открылись. Сердце ушло в пятки, а исследователь вжался в заднюю стену лифта, соприкасаясь с холодным зеркалом. Он даже не задумываясь вытащил пистолет, автоматически нажав на спуск курка. Оружие смотрело прямо на немного полного мужчину напротив, ростом превосходившего не просто самого Феликса, но и Хёнджина. В свою очередь в его руках дуло такого же пистолета направилось на исследователя.
— «Он шёл в лифт, смотрите на этажах» — голос из рации в грудном кармане мужчины был молодым, даже слишком.
Откуда им было знать, что больше десятка охраны знает друг друга в лицо. Чан не посвящал их в такого рода детали, именно поэтому встреча с одним из них сыграла ключевую роль. Занавес можно было опускать, представление окончено.
Нужно было соврать, нужно было что-то сказать, но Феликс уже не мог ничего придумать и уж тем более сформировать это в понятную речь. Глаза его наполнялись кровью вперемешку со слезами, которые так и остались невысвобожденными. Но им места не было — это единственное, что понимал сейчас его разум. Феликс держался из последних сил. Хёнджина не было.
— Кто ты? — грубый, прокуренный голос. — Мы лично присутствовали и запоминали каждого своего коллегу в смене при найме на эту работу.
Феликс уже находился где-то в прострации и лишь спущенный курок не позволял оппоненту действовать радикальнее. Зачем он тогда открыл рот, зачем он куда-то спешил? Если бы он только не столкнулся с тем парнем на первом этаже.
Раздалось подобие тихого визга где-то со стороны на этаже. Феликс не придал этому значения. Зато придал тому, когда мужчина взял в одну руку рацию, собираясь записать что-то. Этим чем-то должно было быть месторасположение Феликса, нетрудно догадаться. Запаниковав, он медленно приспустил оружие вниз, наклонив вперёд, и выстрелил, тут же отбегая за угол и нажимая кнопку закрытия дверей. В ответ послышались оглушительные обрывки выстрелов, перепонки Феликса передавали звук уже лишь частично, было слишком громко и страшно. Разбитое стекло падало вниз мелкими и крупными осколками, многие из которых вонзились больно в кожу рук и лица. Сумбурно перебирая пальцами, Феликс к этому моменту успел нажать кнопку второго этажа, промахнувшись мимо первого. Хотя, вероятнее всего, первый был бы ещё опаснее, ведь его ждали.
И вот он бежит по коридору, слыша механический отголосок закрывающихся дверей за собой. Слышит тяжёлый топот на лестничной площадке, как развиваются от сильного ветра пластиковые жалюзи на открытом окне в самом конце коридора. Феликс не понимает, что творит, но сейчас он вверяет свою жизнь ногам, которые ведут его по прямой линии. В тупик, где единственным выходом будет прыжок. Феликс не боится высоты. Он её просто слишком сильно недолюбливает.