Не циник

-Ты до безумия циничен, Роберт. -Я хотя бы не лицемерю. Графиня вспыхнула. -Что ты такое говоришь? Я не лицемерка! -Джинни, ты ведь слишком умна, чтобы отрицать это,-мужчина хищно улыбался и продолжил вгонять ее в краску. -Кто бы что ни говорил, лишь люди, по меркам общества развратные, по-настоящему любят жизнь. -И вовсе нет! Я люблю жизнь. Роберт усмехнулся. -Значит, в глубине души ты жаждешь удовольствий. Девушка прикрыла алые щеки дорогим пестрым веером, подаренным ей мужем-графом Джоном Вельмутским, пребывавшем сейчас заграницей. -Робби,удовольствия-понятие растяжимое. Я получаю его от чтения или от моего сиреневого садика. -Я говорю про настоящие удовольствия. Про те, о которых все грезят и одновременно порицают. Вкушают же их лишь смельчаки. -И потом всю жизнь живут под гнетом укора! Графиня была взвинчена и возмущена. Мужчина встал с кресла и наклонился над ее смущенным лицом, упираясь руками в деревянный стол. -Так значит, порядочность в вас - лишь плод страха перед обществом? -До чего вы наглый! Вовсе нет! -Согласись, Джинни, люди, создающие искусство, всегда подвержены критике от людей глупых, не делающих абсолютно ничего. -Разврат-это не искусство! -С какой стороны посмотреть. Разве нельзя истинные удовольствия назвать искусством души или жизни? -Искусство души-это добродетели. Графиня Вельмутская гордо подняла подбородок, бесстрашно вглядываясь в темноту его глаз. Он наклонился сильнее с бесстрастным выражением, наблюдая за переменами в ее лице, ее эмоциями. Ее дыхание сперло, красное от смущение личико не двигалось, взгляд бросал ему вызов. Он резко отстранился и сел обратно в кресло. Заметив на ее лице легкое разочарование,Роберт усмехнулся. -Подойдите, Джинни, я хочу посмотреть на столь неиспорченного пороками человека. -Вовсе я не без греха. Она сказала это с чувством гордости, словно пытаясь впечатлить его. Он вскинул брови. -Тем больше я хочу на вас посмотреть. Девушка хотела было возразить тем, что он итак ее вполне видит, но ноги сами понесли себя. Она грациозной походкой обогнула стол и встала перед Робертом, оперевшись на деревянную поверхность. Разум бессильно твердил ей, что это унижение, но она продолжала гордо смотреть на него сверху вниз, хотя щеки давно уже пылали от смущения, а взгляд все норовил увильнуть от насмешливых глаз мужчины. Он встал с кресла, оказавшись к ней лицом к лицу, ожидая ее дальнейших действий, но она не двигалась, не в силах ни отстраниться, ни приблизиться. -Добродетели люди совершают, пытаясь скрыть гнусные мысли. Или из самолюбия. -Вы не правы. -Неужели вас не посещают такие мысли? Она резко отрезала. -Нет. -Никогда? -Никогда. Мужчина перевел взгляд на вздымающуюся под чайным платьем грудь. Конечно, она заметила, но одергивать его не стала, лишь томно прикрыла глаза, издавая слишком громкий вздох. Осознав это, Джинни безумно смутилась и постаралась придумать тему для разговора. -Девушки в Эдинхэллоу вас избегают. Он красиво парировал. -Зато женщины неустанно ищут моего общества. -Вот как? Интересно, почему? -К старости люди перестают отрицать свои желания. Она рассмеялась. -Разве они так стары? -Джинни,милая, ты молода, не потому что тебе двадцать, а потому что краснеешь и возмущаешься, когда я говорю вещи естественные и присущие нам всем. Он опустил руку на ее плечо, частично прикрытое атласной тканью платья. -Тогда почему же я вас не избегаю? -Просто вы слишком любопытны, вот и все. Она потупила глаза, укоряя себя за ожидание речи о ее особенности. -А вы,Роберт,значит тоже старый? -Старый и мудрый, как черепаха. -И женщин вы предпочитаете старых? -Ну почему же. Я обожаю заставлять дам краснеть. Другой рукой он прикоснулся к ее заалевшей щеке и развернул лицом к себе. Она закусила запекшуюся губу. Взгляд его жадно изучал каждое ее движение. Графиня осмелилась и накрыла ладонью его руку,как будто в попытке убрать ее, но задержала ее там неприлично долго. В конце концов Роберт сам высвободил руку и переложил к ней на талию. Бедная Джинни мысленно поблагодарила Викторианскую эпоху за отсуствие корсета под чайным платьем. Его пальцы медленно перебирались на ее поясницу, а взглядом он следил за ее лицом,как бы спрашивая разрешения. Графиня лишь умоляюще смотрела на него. Мужчина присел на корточки и приподнял подол ее платья,наблюдая за ней снизу- Джинни еле заметно кивнула. Он резко спустил "юбку приличия" и батистовые панталоны, заставляя ее взвизгнуть. Затем Роберт снова встал, все еще держа в руке подол ее наряда, тем самым оголяя стройные, слегка подрагивающие ноги. -Такой ли я уж циник, Джинни? Она нервно сглотнула-ответь она положительно, он точно остановится. -Нет... Вовсе нет. Он усмехнулся и заскользил рукой по внутренней стороне ее бедра, никак не давая ей желаемую разрядку. Девушка судорожно сводила ноги, а гордость не позволяла выпустить подкативший к горлу стон. Роберт наконец коснулся ее, и она не выдержала, забавляя его самолюбие. Со сдавленными стонами она стала двигать бедрами ему навстречу, но он тут же отстранился от нее и усмехнулся, глядя на ее изумленные обиженные глаза. Мужчина развернулся и стал покидать залу, оставив ошарашенную, униженную девушку одну, небрежно бросив: -Вы признали,что я не циник, теперь признайте, что вы лицемерка. И передавайте привет мужу. Блаженная улыбка играла на его лице, когда он выходил из поместья-она теперь тоже в его власти.