***
Я просыпаюсь от тихих шажков и мягкого — «Кагеяма, пора вставать».Стараюсь даже не подавать признаков жизни, ведь знаю что в этом случае ты меня поцелуешь-традиция. Так и происходит, ты медленно взбираешься на постель, и целуешь в уголок губ. Я сразу перехватываю инициативу и, сажая себе на бедра целую уже более настойчиво. После пары минут нежностей, все же отпускаю омегу и встаю. Тренировка начнется через полтора часа, у нас еще есть время сходить на пробежку и неспешно позавтракать. Делаем несколько кругов вокруг дома и идем обратно. Утренняя рутина заняла чуть больше времени, чем мы предполагали, (поцелуи на столе заняли чуть больше времени, чем мы предполагали) поэтому за опоздание на 5, а нет, на 15 минут, нас отчитывает не Сугавара, а Даичи с Танакой. Единственное что, пожалуй, неизменно в школьный день — наши с тобой «мини скандалы» во время приемов и блока. — Бакеяма, ты видел, видел? Ты мне подаешь, а я такой «бум» и мяч «бам».- Шое как обычно размахивает руками после очередной удачной быстрой подаче, а я невольно засматриваюсь на твои горящие от возбуждения, не иначе, глаза. — Неужели наш Король смог кого-то полюбить? Я думал у тебя только волейбол в приоритете — ехидная улыбка и такой же комментарий, не заставили себя долго ждать. — Тсукки, не надо, — Ямагучи как всегда попытался хоть немного утихомирить свою пару, -ты ведь сам порой не лучше — все присутствующие в зале по доброму усмехнулись. — Ямагучи, ты… ай, ладно, дома скажу. Все оставшееся время тренировки прошло так же — не долгие перерывы, колкие комментарии и много-много потраченных сил. Единственное что, пожалуй, омрачало понятие «хороший день» — неожиданный тест по английскому языку. Когда все уже закончилось, на телефон пришло сообщение от старосты «Сегодня в полвосьмого собрание, учитель извиняется и просит прийти». -“Только этого мне еще не хватало, планировал ведь Шое весь вечер посвятить. Ладно, сейчас напишу что задержусь»КОНТАКТ: Любимый
«Любимый, у нас сегодня будет собрание, приду позже.» Так и не дождавшись ответного сообщения, я выключил телефон и побрел в сторону класса. Следующие два часа обещали быть очень «интересными и познавательными». Спустя полтора часа разговоров, которые оказалось, не были такими критично важными, я все-таки отправился в столь родное место. Дорога не заняла много времени, поэтому спустя 10 минут оказался на месте. -Я дома! Ответа не последовало, поэтому я решил крикнуть еще раз. -Милый, ты дома? В ответ снова тишина. Ни на кухне, ни в спальне, на пробежку он пойти тоже не мог — слишком поздно. Новость о том, что его не было дома, не столько злила, сколько огорчала. Хотелось поскорее сгрести в объятия и долго и грязно целоваться. Не долго думая, набираю твой номер. ЗВОНОК -“Алло, Шое, ты где?» -“Тобио, привет! Я к маме в гости пришел, не заметил, как время прошло. Скоро буду» -“Не ходи один, я тебя встречу. Хоть прогуляемся» -“Хорошо, буду ждать» Дом наших родителей был не так далеко от нашей квартиры, поэтому можно было заходить к ним после школы и клуба. Уже издалека я увидел рыжую макушку которая, только завидев меня, бросилась в объятия. Легко подхватываю омегу и хаотично расцеловываю все лицо, наконец, останавливаясь на губах. -Пойдем домой? -Пошли.***
Прогулка, если ее можно так назвать, прошла за непринужденными разговорами о школьном дне и о том какая англичанка все же злая. Мы проходим мимо самой популярной тропинки, местные почему-то называют ее аллеей “ влюбленных парочек», возможно из-за ее интимной обстановки. Ты предлагаешь спуститься к небольшому озеру неподалеку, а соглашаюсь, не в силах отказать. Берег такой каменистый, поэтому я прошу тебя быть поосторожнее, но ты не слушаешь и тянешь меня за руку, чтобы поближе рассмотреть уточек. Мы останавливаемся у самого края, и я выуживаю непонятно откуда взявшуюся булку, кажется эта та, которую я не съел в обед. Ты наклоняешься, чтобы поделиться угощением и нечаянно меня толкаешь. Я падаю пытаясь зацепиться за воздух, но ничего не получается, последнее что я слышу твой отчаянный крик: — Кагеяма! Кагеяма~а — Кагеяма! Кагеяма, ты слышишь меня? Тобио, ответь. Голос доносится словно сквозь пелену. Мне все еще кажется что это зовешь ты… ты, сейчас сидишь на диване, укутавшись в плед и уже найдя фильм, ждешь меня; ты, на тренировке, весь вспотевший и уже порядком уставший, просишь дать тебе еще один пас; ты, кое-как стоящий на коньках протягиваешь мне руку и взглядом показываешь на одинокую тропинку. Ты и только ты. Мои мысли разбиваются о суровые скалы реальности, когда Ойкава трясет меня за плечо и прикладывает холодную ладонь ко лбу. — Тобио, очнись, все пришли. Я оглядываюсь по сторонам и вижу всех, с кем когда-то успел связать жизнь, всех, с кем ты когда-то меня познакомил. Рядом сидит Ойкава и обеспокоено смотрит на меня, чуть поодаль стоит заплаканный Сугавара и не менее разбитый Даичи. В самом конце всей толпы стоит Кенма и ревет в грудь Куроо, рядом с парой стоят братья, держа друг друга за руки и видимо сильно стараясь, чтобы не разрыдаться. Дальше даже смотреть не хочется-слишком много людей, с которыми были связаны не самые лучшие воспоминания. Через силу заставляю себя подняться и на ватных ногах дойти до гроба. Это прозвучит слишком смешно, но сейчас ты выглядишь слишком живым для мертвого. Твои ярко-рыжие, хотя скорее огненные, волосы смотрятся немного нелепо в сочетании со слишком бледным и безэмоциональным лицом. Возможно, я слишком долго смотрю на тебя, ведь меня снова окликают и просят подойти к остальным. Рядом со мной стоит твоя мама с опухшими от бессонной ночи глазами и сестрой на руках. Та не выдержала стресса и уснула прямо на церемонии. С одной стороны это хорошо, она не будет плакать от осознания того что больше никогда тебя не увидит. Никогда не увидит она, никогда не увижу… я. Не хочется в это верить, хочется, чтобы это все оказалось очень страшным сном, кошмаром который я больше ни за что не увижу. Вторая часть церемонии проходит для меня, так же как и первая — как в тумане.***
С тех пор прошло уже два года. Я каждый день прихожу на твою могилу, оставлю цветы и рассказываю обо всем новом, зная, что ты мне уже никогда не ответишь. Всегда, всегда я задаюсь лишь одним единственным вопросом «Почему?». -Почему ты сразу не сказал что болеешь, почему скрывал? — я вновь падаю на колени, прислоняясь лбом к холодному надгробию — Как же сильно ты любил волейбол, если каждая тренировка была равносильна пыткам? Как же ты обожал волейбол, если выходя на каждый матч, неважно тренировочный или серьезный, знал, что эта игра может стать для тебя последней? Как же ты мог тешить меня надеждами о своей беременности, когда знал, что этого никогда не случится? Ты ведь прекрасно знал, как я мечтал о полноценной семье. О маленьком чаде, который бы всегда встречал меня после работы и долго рассказывал о событиях своей жизни. Знал ведь, правда? Слезы полились ручьем, руки крепче сжали букет пионов, которые ты так любил, а губы расползлись в легкой улыбке. — Знаешь, а ведь твоя самая первая мечта все-таки исполнилась. Тебя показали по телевизору, ты стал самым известным волейболистом, который за хороший матч поплатился жизнью. Я аккуратно положил цветы, — Знай, я буду любить тебя вечно.