Грань

      Боль.       Единственное, что сейчас ощущала Вики. Ей нельзя было подобрать определение, она захватывала естество и вытесняла все мысли из головы. Заполняла собой внутренние органы вязким бесформенным коктейлем, стала ее телом.       Превратилась в саму Вики.       Она не знала, где находится. Это напоминало состояние полудремы, когда ты будто бы переносишься в странный вакуум, можешь различать какие-то звуки из реальной жизни, однако потусторонний нереальный плен все еще прочно удерживает в своих хватких лапах. Мозг обычно тогда тоже еще находится в этом заспиртованном состоянии, но сейчас Вики как никогда четко ощущала все, что с ней происходило. И от привычного на Земле состояния отличало еще кое-что.       Темнота.       Не тот полумрак, который скорей несколько раздражает и без того недовольное от тревоги сознание, а именно тьма. Тягучая, будто состоящая из миллионов клеточек этой самой боли, что сейчас медленно разъедала Вики изнутри, превращая каждый сантиметр кожи во что-то дымящееся и буквально распадающееся на миллион острых осколков каждую секунду.       Хотелось убежать. Хотелось скрыться, закричать — сделать что угодно, но исчезнуть из этой адовой неизвестности. Вики не чувствовала своих конечностей, руки и ноги превратились во что-то инородное, напрочь отказывающееся слушаться или хотя бы ощущаться. Ей казалось, что она уже мертва, ибо кроме этой вспоглощающей тьмы, вбивающейся в сознание железными гвоздями и боли, которой не смог бы подобрать определение ни один врач или бессмертный, вокруг не было ничего. Пустота.       Вечность.       Вечность, в которой она — маленькая фигурка. Вечность, в которой Вики все отчетливее с каждой минутой ощущает еще что-то. Это не похоже на энергию или ауру — здесь, в этом месте, казавшемся точкой невозврата ничто не поддается ни логике, ни какому-либо объяснению. Оно сводило с ума почище непонятной боли, кажется невероятным, всемогущим и… живым.       Знакомым.       Вики узнала. Вики задохнулась от внезапно накатившего жара. Она узнает это сумасшедшее могущество, чувствует собственный благоговейнный страх. Она пешка. Вики помнит то чувство на поле боя, когда тело Бонта поднялось вверх, а из горла вырывались нечеловеческие хрипы, расцарапавшие слух до изнеможения. Когда ее саму накрыла волна этого чувства, но тогда оно прошло так быстро, что показалось нежданным наваждением. Дурманом изнеможденного сознания, которое превратилось тогда во что-то похожее на шарик, лопнувший от обилия в нем воздуха. Лишнего и не дающего нормально существовать.       Что было потом, Вики сейчас вспомнить не могла. Плотная полоса окружающего темного тумана вытеснила из нее не только мысли, но и память. Последнее, что отпечаталось в голове, — это крик несчастного ангела и та пугающая непомерная сила, на мгновение захватившая ее целиком и непонятно почему отпустившая.       А может, просто затаскивала в свои сети?       Медленно, играюче, как будто выжидала, когда она ослабеет настолько, что будет не в силах даже пошевелиться под ее гнетом. Чтобы у нее не было сил сопротивляться. Мышеловка захлопнулась, отрезав любые пути к выходу, к кошмарной, но все же реальности.       Страх.       Вики страшно. Как никогда. Она чувствует присутствие того, перед которым робели даже старшие бессмертные, чье имя за долгие века пропиталось властью и напоминало скорей молитву. Он умудрялся пленять умы и душу, ни разу ни показавшись на глаза никому. Он стал Богом даже для тех, кто сами считали себя высшими существами.       Он и был этой вечностью.       Вики чувствует его рядом. Настойчивый требовательный взгляд убийцы с самыми чистыми руками. Это Он позволил разрушить жизни многим, просто оставаясь в стороне. Терпеливо наблюдая за тем, как они захлебываются в сети собственной боли, пытаются взывать к Нему с какими-то просьбами, молитвами, изученными наизусть с детства. Наслаждаясь пеплом кремированного в этом пекле спокойствия.       Упиваясь своей силой.       Вики беспомощно крутит головой. Пытается протолкнуть через затуманенное сознание еще какие-то мысли, однако кукловод всегда сильнее куклы. Ее внезапно парализует, невозможно даже моргнуть или вздохнуть. Время превратилось в тягучую мерзкую патоку, в медленный танец с собственной гибелью. В грань, которая легким движением руки, дерганьем какой-то из миллионов ниточек стирается, оставляя после себя лишь очередную пустоту.       И от этого сходишь с ума.        — Хвв-ватит-т… — внезапно вырывается из нее то, что так давно крутилось на языке. Но ведь это не ее слова… Это он позволил ей сейчас сломаться, прекратил пытку для слабой Вики Уокер. Заставил умолять его, непонятно зачем призвав ее сюда, стерев из сознания малейшие признаки оставшегося разума. Это говорит в ней лишь слабая человеческая натура, сломленная маленькая девочка, для которой правило «От камня рождается камень» так и осталось неисполненной мечтой. Вики слаба. Ей страшно и стыдно.       Она просто устала…        — Я знал, что этот момент настанет, Вики Уокер…       По телу прошлась вибрация, как будто к ней приблизилось что-то огромное. Вики все еще пытается отыскать глазами хоть какие-то очертания — пора же в конце концов показать свою смелость, оборвать тонкие ниточки, сделать что-нибудь… Пусть туманное, неопределенное, но не плясать покорно под ядовитую мелодию этого места.        От шока слова потерялись. Застряли в горле между трепещущими легкими, будто пойманная в силки пташка. Превратились в вечность, которая растворилась в этом неземном голосе. Ни бас, ни баритон, ни фальцет — эти слова тоже казались блеклыми и ненужными, когда дыхание чего-то чужого, будто мертвеца из разрытой любопытным человеком могилы, опаляло тонкую кожу на напряженной шее. Он был везде.       Он был этим голосом. Он был этой чертовой вечностью.        — Хочешь сделать? Сделать… Мальбонте заставляет Меня вмешаться. Ты получила его силу… Получила Мою силу. Твоя цель — сохранить равновесие, починить сломанные весы… Но для этого ведь надо сделать.        — Я… я не хочу этой силы, — слабо протестует Вики. Она слепа. Потеряна в этом безвозвратном хаосе, сжимается в маленький невидимый комок, когда что-то ледяное стискивает ее грудь и рвано проводит по соскам. Ее обволакивает холодом, даже боль внутри несколько стихает и застывает. Безвольная игрушка, не в силах которой даже пошевелиться. Мерзко. Грязно.       Не по-настоящему…       Он перемещатся в район поясницы. Вики кажется, что ее стискивает в прочную непробиваемую оболочку, она отказывается понимать, что сейчас так самовольно распоряжается ее чертовым, но таким чувствительным телом.        — Тебе дана сила, которую ты не заслужила…       Ниже. Еще ниже. Вики зажмуривается. Она не заслужила, да, никогда не заслужит. Ей это не нужно.        — Но тебя никто и не спрашивал…       Крик. Крик, не слышимый снаружи, но царапающий собственную глотку почти до крови. В Вики проникает что-то тяжелое. Ледяная плость с силой двигается в ней так, что последние остатки каких-либо граней сносит напрочь. Вики пытается как-то отстраниться, но единственная плотная нить, связывающая каждого кукловода с его любимой куклой — нить, выходящая откуда-то из души, оказывается прочнее. Связывает по ногам и рукам.       Ее бросает то в жар, то в холод. Бешеный ритм, что-то странное и невозможное. Отвратительное, но все-таки реальное. То, под чем она сдается окончательно и бесповоротно. Вики чувствует себя пьяной, плоть внутри одурманивает, ласкает грудь, выкручивает ее кожу так, что в жизни на ней бы наверняка остались предательские красные следы.       Она не может дышать. Холод, казавшийся сначала болезненной пыткой, превращается в самую сладостную на свете агонию. С каждым мгновением Вики кажется, что она рассыпается на миллион осколков и каждая клеточка ее естества сейчас рассеивается по этой вечности.       В ней же и остается…        — Ты познала великую силу, непризнанная, — щекочет уши холодный голос из этой бездны. — И теперь ты несешь ее крест… Ты… Ты…       Неожиданный хохот пронзает пространство, как умело выпущенная в горячее тело стрела. Вики вдруг подбрасывает вверх, потом она падает, потом ее тело снова захватывает хохочущий безбашенный водоворот. И когда она летит в самые глубины этой вечности, ей кажется, что внутри взрывается фейерверк, а тело наполняется студенистой, прожигающей насквозь массой, убивающей в ней последние грани самообладания...

***

      Вики просыпается от собственного крика. Резко встает на узкой постели, чувствуя, как постепенно внутри выстраивается правильная цепочка. Мальбонте и его армия... Потом долгий разговор с матерью после убийства Ребеккой Сатаны... Несколько часов и переговоров, а потом..       Вики быстро осматривает себя. Нет, на ней обычная ночная рубашка, которую когда-то оценил сам Люцифер, кожа уже успела восстановиться после битв... Только....       Руки ложатся на живот. Вики закрывает глаза. Это было наваждением. И плевать, что внутри ей сейчас холодно, плевать, что могильный тленный запах так засел в ноздрях, что вытянут его только вместе с мозгом специальными крючками. Плевать на то, что она сошла с ума.       Грани стирались веками. А Шепфа... Шепфа простит.