Самый преданный верующий

Мерный плеск воды заставил Се Ляня разочарованно выдохнуть. Конечно, после стольких попыток и поисков он должен был свыкнуться с мыслью, что всё это было совершенно напрасно, ему никогда не удастся найти то, чего он желал. Юноша опустил голову и пошёл к берегу, едва-едва касаясь водной глади. Он остановился у верующего, что смотрел на свои промокшие ноги, и положил руку ему на плечо, мягко улыбаясь. — Всё в порядке, не нужно беспокоиться из-за этого. Стоящие неподалеку Му Цин и Фэн Синь выглядели раздосадованно, но не проронили ни слова, глядя себе под ноги. Они и сами однажды прошли через это, а впоследствии сушили свои ботинки, чуть не дрожа от злости и разочарования. Ведь они были с ним так долго, так верили в него, что ещё нужно было сделать, чтобы пройти это испытание?! Ответа на этот вопрос не знал, наверное, и сам Владыка. — Идёмте, нужно разобраться с молитвами, — сказал им Се Лянь, направляясь в Небесные Чертоги. Среди небожителей ходило поверье об истинных верующих, способных ходить по воде за своим божеством. Надо сказать, поверье было правдивым, и ни один небожитель не устоял от соблазна проверить силу чувств тех, кто воздаёт ему молитвы. Однако лишь у двоих небожителей получилось сыскать таких смертных, что прошлись за ними по водной глади, не намочив ступни. Цзюнь У и Юйши Хуан — воистину сильнейшие из властвующих небожителей, посему, если кто и был удивлен, то лишь самую малость: ведь событие это было редчайшим в трёх мирах. Подобное испытание было чем-то наподобие ритуала становления небожителя: спустя примерно месяц после вознесения небожитель непременно испытывал с десяток своих верующих в попытках отыскать того самого. Это, по обыкновению, было тщетно, и все в Небесных Чертогах относились к неудаче с пониманием, ведь сами когда-то прошли через подобное. Большинство небожителей прекращали испытывать верующих примерно через год после вознесения, но некоторые были столь тверды в своих намерениях, что продолжали и спустя пять, и спустя десять лет поисков. Количество последователей Его Высочества, несомненно, бросалось в глаза, и именно из-за большого числа верующих шансы на успех многократно увеличивались, однако даже это не помогло отыскать среди них истинного. И, как бы Се Лянь ни старался подавить расстройство, оно мельком проскальзывало в его взгляде каждый раз, когда он видел стоящего по щиколотку в воде человека. Ведь Се Лянь был баловнем Небес, вознёсшимся так рано, а посему толика гордыни всё же поселилась где-то глубоко внутри, так что даже он сам того не ощущал. С сияющими глазами он смотрел на первых последователей, что пришли на испытание, и думал, что, если среди них нет того самого, ничего страшного, ведь он только вознёсся. Однако даже спустя несколько месяцев поисков никого не обнаружилось, и глаза его постепенно перестали лучиться так ярко, на смену блеску пришло спокойствие и утешение: верующие переживали вместе со своим божеством, только чувства их были немного иного толка. Некоторые винили себя, что их веры недостаточно, иные гневались на Небеса, другие смиренно принимали результаты. В целом, процедура эта приносила лишь расстройства, отчего Его Высочество наследный принц проводил её всё реже и реже, а потом у него не осталось времени вовсе: в Юнани началась засуха.

***

Небольшое и, на первый взгляд, несложное задание с духом нерождённого с каждой минутой становилось всё проблематичнее, а сам дух оказался на редкость озлобленным и вредным. Подложить иголку на пол, чтобы та проткнула ногу и Се Лянь открыл рот — ну что за дикость! Изобретательности ему было не занимать, даром что даже не родился. Почуяв опасность, исходящую от Се Ляня, демоническое создание решило ненадолго залечь на дно и спрятаться от мужчины. Как бы бог ни старался, а найти его внутри домишки так и не удалось, отчего он выглянул в окно и осмотрел местность. Дух мутил сознание, искажая знакомую местность так, что Се Лянь уже не был уверен, правда ли тут было озеро, которое доходило до города, но времени раздумывать о таких мелочах у него не было: он заметил, как плод чёрным дымком мчался к ничего не подозревающим Гуцзы и Лан Ину, намереваясь захватить какое-нибудь тело, чтобы подкрепиться, наконец, хоть чем-то. — Закройте рот! Бегите! Дети убежали, и озлобленный дух вновь принялся за Се Ляня, окружив того чёрным дымом, почти без возможности дышать. Его Высочество и сам не успел осознать, когда очутился на дне холодного озера, фактически пойманный в плен. Но он не был бы Богом Войны, если бы не мог выпутаться из сложившейся ситуации, да и восемьсот лет пребывания в мире смертных сыграло свою роль в умении быстро находить выход из любой передряги. Да, порой методы были радикальные и не подходили для обычных людей, но для божества они были не более чем очень неприятными. В его голове созрел прекрасный план, надо было — всего лишь! — впустить духа внутрь и проглотить Фансинь, благо, мечи проглатывать он за эти столетия научился. И только собирался осуществить задуманное, направившись к поверхности, как его снесло нечто ослепительно-красное, заслоняя собой весь обзор, и удержало на месте, обдав лицо маленькими пузырьками воздуха, ласково прошедшими по щекам и волосам. Разметавшиеся черные волосы закрыли собой весь едва пробивающийся с поверхности свет, и бог махнул рукой, безуспешно пытаясь их пригладить и тут же отказываясь от этой затеи. Се Лянь упёрся ладонями в появившегося человека и намеревался оттолкнуть его, но чужие руки притянули к себе вплотную, а губы неожиданно накрыло что-то холодное. Мужчина чуть не задохнулся — то ли от возмущения, то ли от неудачно попавшей в рот воды. Каков наглец! Он замахал руками в разные стороны, пытаясь отбиться от незнакомца, но его лишь прижали сильнее, вдохнув порцию воздуха. А затем, когда вихрь волос потихоньку улегся, он смог разглядеть Хуа Чэна, бережно держащего его за подбородок и прижимающего к себе, и всё волнение прошло, пальцы сами чуть сжали алые одежды. В ресницах Хуа Чэна запутались пузырьки воздуха, отсвечивая серебристым сиянием, черная прядь мягко спадала на прикрытый правый глаз, и он был настолько красив, что Се Лянь едва удержал руку от прикосновения к щеке — не морок ли? Это длилось лишь мгновение, но время будто остановило свой ход для сознания Его Высочества. Но вдруг демон распахнул глаз, и они начали стремительно подниматься к поверхности. Чужая рука всё ещё обвивала его талию, а глаз, чёрный, отливающий демоническим красным, смотрел, не отрываясь, прямо на Се Ляня. И он бы соврал, скажи, что сумел бы хоть на долю секунды разорвать контакт. Скорость была столь велика, что они буквально вылетели из озера, но приземлиться вместе им было не суждено. Дух среагировал мгновенно, вновь собираясь в сгусток дымка, и, когда Хуа Чэн слегка ослабил хватку, откинул их по разные стороны озера. От удивления и удара Се Лянь открыл рот, резко выдохнув, и тут же его захлопнул, стоило духу дернуться в его сторону. Он заметил странные очертания в темных завихрениях и тут же понял, что нерождённый, то ли от злости, то ли по неосторожности материализовал часть себя. Дух был от него всего в паре чжанов и нёсся с огромной скоростью, но Се Лянь уже знал, что произойдёт в следующие секунды. — Жое! Духовное оружие мигом отреагировало на приказ хозяина, белой змеёй опутав едва намеченную ручку ребёнка. Дух, поняв, что в этом бою ему не выиграть, попытался сбежать, остервенело дёргая Жое, а вместе с ней и Се Ляня. — Сань Лан, помоги! — крикнул он Хуа Чэну, сводя брови к переносице в попытке притянуть к себе духа, тот мог сорваться в любую минуту, и помощь Князя Демонов была бы очень кстати. С противоположной стороны послышался стук перекатывающихся камней и едва слышный плеск воды. Се Лянь чуть повернул голову, желая лишь на секунду взглянуть на Хуа Чэна, но застыл, будто мраморное изваяние, не в силах оторвать от него взгляда. Пальцы немного ослабли и чуть подрагивали, но верная Жое крепко оплетала его запястье, так что и самостоятельно могла удерживать духа. — С-сань Лан... Лишь шёпот сорвался с губ Его Высочества, когда он округлившимися глазами смотрел на приближающегося Хуа Чэна. Хуа Чэна, который бежал по водной глади, не задумываясь, будто та была тверда, как камень.