/flashback/
Потолок гостиницы вместо опустошения, вбивал все больше мыслей, и не разных, наоборот, однообразных и навязчивых. Когда инстинкт оседлал разум, за что Гурам в соседнем номере расплатился сном («Очень срочно ноутбук нужен, брат»), «хозяин» мысли перешел к действию. Сладкое возбуждение захватило мужчину: оставленная на долгое время без внимания плоть быстро налилась кровью, вены сильно вздулись из-за яростных движений рукой. В порно-ролике мужчина начал посасывать соски партнеру, рука на автомате потянулась к своим. Электрический разряд: новую эрогенную зону сопровождает протяжный стон. Удар внизу живота, узел возбуждения закручивается до предела. Разрядка близится, он представляет, что ему сосут грудь, как и парню в ролике, как и он прежде своей жене. Комика накрывает бурной волной океана, простыня пропитывается семенем, а подушка – соленой водой.//thendflashback//
– Да какой скинуть! – отвечает Леха, – Работы много, ничего в рот закинуть не успеваю. Щербаков ненавидит жалеющий взгляд напротив. Он снова плохо спал, физическая усталость пробуждает ментальную слабость, которая кормит обидой. Обида даже не на Нурлана, на себя. Комик посреди беседы друзей уходит с брошенным «пошло все». Сабуров понимающе поджимает губы.***
Никто из парней не думал заканчивать вечер у Джиги дома, но вот они здесь, еле стоящие из-за «давайте кто больше выпьет». И все проходит даже весело, с приятными воспоминания под конец года. На часах за полночь, быстро опьяневшие друзья утрамбовываются в машину к Леше: – Не-не-не, я сяду впереди, – кричит Рустаму Нурлан, ведя Тамби к Порше. Не сразу, но парни соглашаются направиться по домам. Последними остаются уснувший Тамби и полутрезвый Нурлан по правую руку. Леху даже не особо волнует казах, так как долгое время без сна и активный вечер у блэкстаровца вымотал полностью, веки с трудом удерживаются открытыми. Он не спал, следил за дорогой, держался и: – Какого! – ругается Нурлан. Он быстро возвращает машину от уклона на другую полосу. Леха заснул, заснул, черт его дери! Подрезанная машина зло сигналит. – Блять! Извини! Извини! – еле дышит Щербаков. Его сердце бешено колотится, выделившийся адреналин выходит на первое место. Сабуров хотел было продолжить ругаться, но испуганное лицо мужчины остужает. Нурлан оставляет ладонь на поледеневшей ладони друга, помогая рулить. – Все в порядке, ничего не случилось, – успокаивает черноволосый. Наконец, дом Тамби. Леха ждет в машине, пока другой отводит Эрудицию. Он дрожит от холода, который ярче ощущается после теплой руки Нурлана. Прикосновения казаха ничуть не успокаивали, только делали хуже, но комик хочет, чтобы ему сделали хуже именно так. Мужчины давно столкнулись с общей проблемой, однако, кажется, мужественно с ней справляется только Сабуров. Из-за резко открывшейся двери он снова дергается: – Я поведу. Никакого сопротивления. Они не виделись месяц, по истечении которого после нескончаемой работы отдаться в руки кому-то, пустить все на самотек хочется как никогда. Тамби жил дальше всех, ехать не меньше часа, поэтому комик проваливается в сон. – Нет, одноместный. Да, да, спасибо, до свидания, – слышится сквозь полусон. Спустя пару минут Леха разлепляет глаза и поворачивается к водителю. – Ты не поедешь домой? – Мы не поедем домой. Помолчи, я не договорил, – Нурлан прочищает горло, – Давай будем хотя бы сегодня вместе? Послезавтра Новый год, празднуя который в кругу семьи, ты будешь вспоминать меня, как и я тебя. Сделаем что-то для нас, – медлит казах, – потому что я соскучился до дрожи в коленках, – и Нурлан действительно подрагивает сейчас, – Я предлагаю быть завершением года друг для друга. – Последний раз, – кидает, отворачиваясь, Леша.***
Путь до номера проходит в тишине. Каждый желает скорее захлопнуть дверь, оставить внешний мир позади, стать настоящими. Все идет немного медленнее запланированного: на пути появляется фанат Нурлана с просьбой о фото. Леша добирается один и становится рядом с выходом. "Или нужно было отказать!?" Он сползает по стене, давя предплечьем на член. "Да, только год назад, а не сейчас". От одной мысли его позорно заводит: сам к себе Щербаков обычно даже не прикасается. Хлопок, щелчок. – Ээй, – ободряюще шепчет Нурлан, нащупывая выключатель и помогая Леше снова встать, – где противный, неусмеряемый, горластый мужик? – Сточился, - хмыкает русоволосый, смело поднимая взгляд на казаха. Глаза в глаза, оба знают цель приезда. Накопившееся должно обнулиться. Нурлан прижимает к стене худое, но накаченное тело своим, – Я скучал по тебе, - уже шепчет Леша, – Я думал о тебе, – опьяняюще честно и не менее опьяняющий благодарный поцелуй взамен. Несколько несдержанно, напористо, с чувством, то, что нужно. Нурлан трется своим полувставшим членом о бедро напротив, выбивая у партнера последнюю каплю кислорода в поцелуе. – Я отплачу за весь месяц, детка, – как же Щербакову нравится это обращение, нравится быть другим рядом с ним. Он даже не пытается сдержать поскуливание, – Раздевайся, – приказывает Нурлан и отходит, попутно скидывая одежду. Усевшись на краю кровати, он ждет, – Трусы тоже. Молодец, теперь иди ко мне, – указывет черноволосый на свои бедра, которые стремительно седлают. Нурлан притягивает Щербакова прямо на свой пах, получая горячее охание на ушко, но скоро он услышит больше, пока наслаждаясь поглаживаниями мускулистых ног. Леша предвкушающе сжимает плечи напротив, – Детка покормит меня? – своей просьбой Нурлан выбивает из друга воздух. – Да. Да, да, пожалуйста, – кивает русоволосый, ему так не хватало внимания. – Можешь пока управлять процессом, – властный; оба понимают, что ему просто позволяют быть таким. Сабуров обводит пальцами выпуклости груди и осторожно мнет ее ладонями. Леша ерзает на чужом возбуждении, нерешительно ведет руку к затылку партнера, подталкивая. Влажные губы захватывают ореолы; как котенок, язычок лижет вставшие соски. Ох, блять. Старший сжимает свою накаченную грудь, дабы соски больше выступали. Нурлан понимает намек и принимается с упоением посасывать, громко причмокивая, каждую грудь. Ему не нравится, что Щербаков сдерживается. Широкая ладонь звонко шлепает бледную кожу ягодиц. – А-а, – вскрикивает комик, широко раскрывая рот и еще больше выгибая спину. Он плотнее прижимает лицо к груди, смазка с головки пачкает живот напротив. Внизу давит слишком сильно, он сжимает свой ствол, унять возбуждение это нисколько не помогает. Казах всасывает, прикусывает сосочки, желая поглотить старшего полностью. – Когда последний раз представлял это? – не отрываясь от дела спрашивает Нурлан. С его уголков губ уже течет слюна. – Сегодня, – незамедлительно следует ответ, – Каждый день, – взрослый мужик каждый день представляет, как ему обсасывают грудь. Все нутро Нурлана трепещет от этой мысли. – Я хочу тебе отсосать. – Блять, да, – чуть ли не рычит Сабуров, – Покажи, как ты скучал, – приглашающе разводя ноги, – Перестань касаться себя, – командует он. Леша слушается, становясь на колени перед пахом. Глаза в глаза. Он опускается неторопливо, плавно, не сразу принимая всю длину, ведет языком по венкам. Сверху слышится вздох, Нурлан невольно запрокидывает голову и поглаживает чужую голову. Мужчина сосет умело – играется, толкая головку за щеку, громко давится, сплевывает на ствол и принимается жадно сосать снова и снова. Лучший ученик. Его губы раскраснелись и опухли. Яйца Нурлана сжимаются каждый раз, как он видит берущего в рот Лешу, того самого горегомофоба. Комната заполняется тяжелыми вздохами и хлюпаньем слюны. Сабуров берет за загривок Щербакова, тянет макушку вверх, насаживая ртом, и правда старается держать связь с реальностью, когда друг носом утыкается в его лобок и крепче сжимает губы. Щербаков глушит рвотный позыв, чужие бедра принимаются вырисовывать круги, чтобы член прошелся по всей ротовой полости. – Блядство, – шипит Сабуров сквозь зубы. Старший доволен собой. Он заставил бы кончить от своего минета, если бы его не оттащили, – Спасибо, детка, ты молодец, – хвалит Нурлан, поглаживая щеку старательного парня и затягивает в поцелуй, проникая глубже, пробуя себя на вкус, в то время как от жалкой похвалы капли семени Леши пачкают ковер. – Коленно-локтевая, руки согнуты, – прерывает поцелуй и командует черноволосый, не давая передохнуть. Щербаков не медлит и быстро поднимается на кровать. – Бьюсь об заклад, эту ночь ты будешь вспоминать еще чаще. Старший понимает почему, когда влажный рот проходится прямо по сжимающемуся проходу. Благо Нурлан поддерживает того за талию. – Что ты делаешь... – стонет и подается вперед Щербаков, но, конечно, его опять притягивают. – Смущает, верно? – и чтобы усилить это чувство, Нурлан разводит ягодицы, расширяя напряженную дырочку, проводит кончиком языка вокруг, чтобы после подуть. – Заткнись и наслаждайся, – он проходится широким мазком до напряженных яиц, лижет каждое и возвращается к отверстию. – Бляять … – переходит старший на тихий скулеж. – Вот так, детка, не сдерживайся. Нурлан, не жалея слюны, ласкает мужчину, толкается длинным языком внутрь наконец расслабленной дырки, влажно хлюпает, посасывает, прежде чем отстраниться. Холодок проходится по нежной коже ануса. Нурлан ложится перед раскрасневшимся парнем и командует сесть себе на лицо. – Давай, сделай это. Ты сможешь сам насаживаться. Здесь нет ничего позорного, – настаивает он. Очень непривычные позы и действия. Щербаков, вспотевший, красный, посылает все к черту и подползает к младшему, помогающему усадить его себе на лицо. Леша опирается на грудь казаха, нависая над ртом. Сабурова раздражает дурацкая нерешительность парня, обвивает его талию и резко присасывается к отверстию, распаляя своего партнера, до тех пор пока тот инстинктивно сам не начинает елозить бедрами по лицу. Нурлан ослабляет хватку, оглаживает крепкие бедра и высовывает язык как можно дальше. Щербаков в реальности не удержался. Факт того, что старший забывает об удовольствии другого, сосредотачиваясь полностью на своих ощущениях, до ужаса заводит. Леша размашисто скользит по подбородку казаха. – Я сейчас ... – Нет, нет, – боясь скорой разрядки, Нурлан отстраняется и заключает в кольцо основание члена Щербакова, – только со мной внутри. Бедра парня дрожат из-за слишком активных действий, но делает как ему говорят: заменяет руку Нурлана своей, слезая с лица, и становится на четвереньки. Розовая дырочка блестит и сокращается. Маняще. Сабуров массирует эту сладость. – Нурлан, – капризничает парень, – заполни, заполни меня, пожалуйста, – и в подверждение своего желания русоволосый виляет задом, стараясь насадиться на пальцы. Черноволосый вводит сразу два резко и до упора, слыша вскрик. Вылизанный проход без труда принимает три пальца. Тянуть уже невозможно. Крупная головка входит медленно, сладко от долгого ожидания. Щербаков выгибается с громким стоном, принимая член до упора, сжимается, морщится от пощипываний у растянутого ануса, но оба не хотят ждать ни секунды. Член покидает стенки ануса, чтобы заполнить дырочку снова. Леша старается подмахивать своей задницей. Нурлан, придавив его бедра к матрасу, с каждым быстрым толчком стонет сам. – Сильнее. Но Сабуров и так уже с трудом держит темп. Он насаживает друга до дрожи в мышцах, говорящей о предоргазменной эйфории. – Можешь отпустить, – хрипит Нурлан. Леша убирает руку от основания, принимаясь надрачивать в такт толчкам. – Хороший мальчик, – с трудом проговаривает казах. Шлепок, пара движений и неконтролируемая дрожь прошибает Щербакова. Он видит вспышки перед глазами, заливая простыни под собой белым семенем. Нурлан продолжает двигаться, вжимается в обессиленное тело и с грудным рыком заливает анус старшего теплой спермой. Ничего, только громкое сбившееся дыхание в комнате. Сабуров приземляется рядом с Лешей. Сил хватает только на то, чтобы утереть пот с виска любовника. Опустошенные, грязные, догорающие страстью тела сплетаются друг с другом, скоро проваливаясь в такой долгожданный сон.***
Щербаков наивно надеялся на хорошее утро. Его встречают прохлада и липкие простыни. Тело ужасно ломит. Он зовет, но никто не откликается. Сукин сын! На подушке листок с кривым почерком: Затянутые прощания делают расставание более мучительным. Я знаю, что долго бы еще не смог отлипнуть от тебя, может, даже подбил бы на второй заход сейчас. Представляешь, как сложно стало бы тогда? Мне жаль, что ты проснулся один. Заканчивай терзаться и прими себя. Спасибо за ночь, детка. С наступающим! Проводи год без сожалений.Твой Н. С.
– Хренов романтик, – ворчит Щербаков, осознавая, что сделал бы точно так же.