Алые клыки

Люциус довольно улыбнулся, глядя на восхищенного Северуса. Малфою, наконец, удалось заманить Снейпа в свое поместье, и он не сомневался, что вдвоем с отцом они смогут вытащить из полукровки больше информации о загадочном артефакторе и опекуне Северуса. — Белые павлины? — проходящий подросток остановился. — Да, очень редкие птицы, — Люциус оглядел шикарных павлинов, некоторые из них уже распустили свои хвосты, сверкая ослепительной белизной. — Фейригесу здесь бы понравилось, он любит белый цвет. — Так почему он не отправился с тобой? — Не любит магов, — прозвучал стандартный ответ, — хотя, его в принципе раздражают люди. — Жаль, отец хочет пригласить его и тебя на Рождественский бал, — Люциус вздохнул, — уже и приглашение написал. — Могу передать, но в ответе я практически уверен, — Снейп пожал плечами. Малфой беззвучно хмыкнул и повел Северуса в поместье. Он знал, что в итоге они добьются встречи, все же этот Фейригес, пусть и нелюдимый человек, но ему придется выйти в свет, чтобы у его воспитанника не было проблем с будущим. Все-таки, если Снейп собирается стать мастером зелий, о нем должны знать хотя бы минимум, чтобы быть уверенными, что не связываются с преступником. Марволо неуверенно открыл шкатулку, разглядывая многочисленные выписки и вырезки из газет. Осторожно взяв одну из маггловских листовок, с которой ему весело улыбался красноглазый Фейри, он вспомнил единственную встречу. Тогда, очнувшись, первое что он увидел, это ясные голубые глаза, лишь потом, он разглядел почти белые волосы и форму солдата. Голова зверски кружилась, и Марволо не слишком понимал, что с ним происходит, но вот виски, смешанное с бодрящим зельем, заставило встряхнуться. Стоящий перед ним человек был магом, а затем и намек на Слизерин, на котором сам Марволо учился. Мужчина принялся неторопливо извлекать свои записи, все больше хмурясь. Как его смогли вышвырнуть из мира магов? Что такого нужно было сделать, чтобы без сомнения сильный маг залег на дно на столько лет? Вряд ли его посадили в Азкабан, там у Марволо были знакомые, и те категорично говорили, что подобного заключенного нет, даже среди неугодных, кого упрятывали за решетку под фальшивыми именами и столь же ненастоящими делами. Нумергард? Даже не смешно, судя по некоторым газетам, Фейри туда проник и легко ушел. Такой маг очень бы пригодился в войне против Дамблдора, к тому же, ходили слухи, что Фейри директора, а тогда ещё профессора трансфигурации, просто не переваривал. Причину никто назвать не мог, но с самой первой встречи эти двое друг друга не выносили напрочь. Стук в дверь заставил вздрогнуть и автоматически набросить скрывающие чары на свои выкладки. В каком-то смысле, он смущался своей одержимой попытки найти Фейри. — Опекун Снейпа ответил, — Абраксас положил на стол письмо, — они прибудут на Рождественский бал, — но вот его манера написания… Марволо взял пергамент в руки и удивленно приподнял брови. — Так же пишет артефактор. — Именно. Кажется, загадочный «Ф», на самом деле Фейригес Ди Сальванто. И ещё, одно время в Европе мелькал Ди Сальванто, но с другим именем, Майзелиус. — Брат? — Возможно, — Абраксас устало потер бровь, — но пока не увидим, ничего сказать нельзя, а бал только через три месяца. — Успеем разузнать побольше, — Марволо кивнул, — и да, по маггловским документам, Эйлин Снейп все ещё жива, но считается пропавшей без вести, а в доме живет якобы её младшая сестра, которая и взяла опекунство над Снейпом. — В магическом только зафиксировано, что Эйлин Принц, в замужестве Снейп, мертва, — озадаченно ответил Малфой, — никаких сведений об опекуне нет. — Но он определенно не маггл и не сквиб, иначе не смог бы делать артефакты, — Марволо потер виски, — сам Мордред не разберется с той ерундой. Придется ждать. — Дождемся, — Абраксас кивнул и забрал письмо, — отдыхай, друг. Малфой покинул комнату, а Марволо оглядел свои выкладки и одним взмахом палочки отправил в шкатулку. Сириус в очередной раз проверил крепление палочки и взглянул на дуэльную площадку. Регулус и Нарцисса уговорили его и старост Слизерина на эту дуэль, но Блэку не слишком хотелось выходить против Снейпа. За конец второго курса и начало третьего их противостояние сошло на нет, а вот с Джимом всё вышло наоборот. Поттер цеплял слизеринца при любом удобном и неудобном случае. Ему крайне не нравилось, что тот общается с Лили, которая так понравилась Джеймсу. Эванс уже не раз и не два пыталась объяснить своему ухажеру, что они со Снейпом друзья, но нет, Джим вбил себе в голову, что тот собирается окрутить рыжую гриффиндорку. Наконец, кузина слегка подтолкнула его, и Сириус легко запрыгнул на помост. Снейп на противоположном конце, сделал тоже самое. — Палочки на изготовку, — Кэрроу чуть усилил свой голос магией, — до третьей крови, юноши, не более. Два кивка, а затем тонкая завеса между ними растаяла, объявляя начало поединка. Сириус никогда так не выкладывался, но в физической подготовке он уступал более вертлявому и тощему слизеринцу, который больше уворачивался, чем принимал на щит. Снейп экономил магию там, где это было можно, но бил мощно. Протего периодически потрескивало и мерцало от его чар, заставляя торопиться, что в конечном счете Сириуса и подвело. — Первая кровь, — объявил Кэрроу когда режущее задело по плечу, и почти сразу же вторая царапина разукрасила ногу. Сириус поудобнее перехватил палочку и припомнил все, что знал и практиковал с братом, вот только в какой-то момент Снейп резко сблизился и впечатал кулак в лицо, от чего в носу что-то хрустнуло. — Третья кровь, победитель Северус Снейп. Блэк, к Нарциссе, залечит, — Кэрроу не скрываясь усмехался. Гриффиндорец поморщился, но подчинился. Кузина умело вправила нос, а затем залатала повреждения. — Тебе нужно больше тренироваться, — Нарцисса восстановила рубашку и штаны, — наш факультет согласен, чтобы ты приходил на тренировки слизеринцев, а то Снейп уже совсем зазнался, даже четвертый курс укладывает на лопатки, ты, хотя бы, продержался больше десяти минут. — С таким опекуном, — пробормотал Блэк так, чтобы кузина не услышала, — ничего удивительного. Сириус до сих пор с содроганием вспоминал вампира, пришел поговорить с человеком, который знает что-то о Фейри, а оказался с этим Фейри один на один. Было до жути стыдно, но он едва не намочил штаны, когда оскаленные клыки оказались так близко от него, а голубые глаза разлились алыми озерами. И все же он получил ответ, вампир ненавидел их и вполне заслуженно, особенно Блэков за дедушку Поллукса, который уже не первый год лежит в своей спальне прикованный к кровати не в силах встать. Гриффиндорцу удалось найти информацию о венту вампиров в домашней библиотеке, и от прочитанного становилось дурно. Вампир не просто пьет кровь этого человека, не просто спит с ним, он фактически создает связь, равную брачной, если говорить о магах. Узы возникают из обоюдных чувств, только так и никак иначе, говорилось в книге, а Сириус смотрел перед собой, и не видел ни строчки. Вампиры не прощают предателей, а все Блэки для него были именно таковыми, странно, что Фейри смог сдержаться и не убить его на месте. Сириус вздохнул и направился к комнате брата, которую нашел без каких-либо проблем. Завалившись на зеленое покрывало, он запечатал дверь на их заклятье и подгреб к себе подушку. Он так никому и не рассказал об этой встрече, как и то, что неприметный черный сычик летает к нему каждые три-четыре дня, и птица до безумия похожа на черного филина, что степенно влетает в большой зал в те же три-четыре дня к Снейпу. Северус ощутил, как у него задергался глаз. — Лили, поправь меня, если я ошибаюсь, — зловеще зашипел слизеринец, — ты летом привела Блэка ко мне домой? Эванс виновато опустила голову. Она не рассчитывала проболтаться, это было видно, но случайно выдала небольшую тайну. — Ну, — Лили шаркнула туфелькой по полу, — по факту, да. Снейп стиснул кулаки. Дура, какая же она дура, несмотря на свои отличные оценки. Просто чудо, что Фейригес не убил Блэка, наверняка заморочил ему как-то голову и выставил до того, как его перемкнуло. Теперь ясно, почему вампир ходил хмурым половину лета, да и его острый язык не раз и не два, больно жалил самого Северуса. Резко поднявшись, Снейп принялся собирать книги и свитки пергамента. — Ему нужно было поговорить с твоим опекуном, Сев, — Лили подскочила, — я же знала, что тот дома. — Лили, — резко оборвал её Северус, — Фейригес ненавидит Блэков, всех, полностью, понимаешь? — Нет, — гриффиндорка замотала головой, — как можно ненавидеть даже тех, кого ни разу не видел, Сириус ведь ему ничего не сделал. — Эванс, — Снейп застегнул сумку, — в магическом мире ребенок получает долю вины родителей, именно из этого происходит кровная вражда. — Так нельзя, — Лили поджала губы точно так же, как это делала Петунья, — дети за родителей не отвечают. — У магов ещё как отвечают, это кровь, то, что отличает нас от магглов. — Все кровные ритуалы темные, — завелась с пол-оборота гриффиндорка. — мы живем в 20 веке, так нельзя, мы должны… — Мы должны следовать традициям, — снова перебил её Северус, — иначе мы станем магглами. Можно внести что-то новое, но старое нельзя забывать, мы маги, у нас все иначе. — Мы такие же люди, — Эванс раздраженно убрала рыжую прядь за ухо, — к тому же, ничего твой опекун Блэку не сделал. Подумаешь, бледноватым вышел да успокоительного наглотался, не страшно. Снейп сглотнул и закинув сумку, коротко попрощался, вылетая из библиотеки, ему срочно нужно было написать вампиру. Бледным можно выходить не только от испуга, а Шуня уж слишком зачастил в Хогвартс. «- Мне казалось, на вампирах не остается шрамов, — теплая ладонь прошлась по боку. — Зачарованное гоблинское оружие, — Фейригес с удовольствием подставился под ласкающую руку, — кто-то из фракции Гриндевальда носит кинжал такой работы, сойдет через пару лет. — Ммм, а мои следы на тебе растворяются без следа, — молодой мужчина улыбнулся и прильнул губами к светлой коже на шее, слегка кусая и вызывая смех, — вот и сейчас уже снова никаких следов. — Ты отметил куда глубже, чем метки на коже, — вампир поймал ладонь и притянув к себе, уложил на грудь, туда, где ровно билось сердце, — чувствуешь, оно сменило ритм, он стал таким же как у тебя. — Да, — тихо прошептал мужчина, — потрясающе, ты весь потрясающий. Вампир снова рассмеялся и поцеловал припухшие губы, чтобы вновь втянуть мага в любовные объятия. Парой часов позже Фейригес отводил черные кудри от лица, разглядывая спящего, чувствуя, как все внутри затапливает нежность. Его венту, самый любимый, самый нужный, и здесь нет матушки, которая убьет его одним движением брови, они будут вместе очень и очень долго».