Авария

– Ну как, справишься? – вы поглядите-ка, он еще спрашивает! – Фубуки, не забывай, я – лучший гонщик. Мне проехать по этой трассе – раз плюнуть! – поверьте, это не бахвальство. Мои слова доказывает куча наград. – Что ж, тогда удачи, Каземару. – Мой друг похлопал меня по плечу. Я же поморщился: – Фубуки, когда я на гонках... – Ах, простите, я забыл... – Широу шутливо поклонился: – Удачи, Вентус! – Так-то лучше... – я ухмыльнулся и сел за руль моей коняжки. Подъехал к старту я вовремя: Натсуми – рыжеволосая красавица в коротких кожаных шортах и маечке (всегда было интересно – как она не мерзнет), собиралась давать старт. – Я обгоню тебя, Вентус! – крикнул мне из рядом стоящей машины розоволосый парень с красными глазами. Я фыркнул: – Ну да, ну да... Когда рак на горе свистнет, Туман. – Вообще, его имя – Киригакуре Саиджи, но у нас его все называли просто Туманом. – На старт! – я положил руки на руль, а ногу на педаль газа. – Внимание! Марш! – я газанул и сразу вырвался вперед. В трассе было множество поворотов – все же, мы ехали по «серпантину», однако, мне это даже нравилось. Я всегда любил такие трассы. Сзади слышались ругань и сигнализация – кто-то уже успел «поцеловаться». Киригакуре видно не было. И кто там что говорил? Неожиданно на дорогу выскочила... девушка. Голубые глаза расширены, испуганы, голубые (за исключением двух белых прядок) волосы растрепаны. Одета она в латексный костюм серебряного цвета в лучшем стиле космической фантастики. Я со всей силы нажал на тормаз, однако так как до этого машина развила приличную скорость, я все же умудрился сбить незнакомку. – Дура! С ума сошла?! – я выскочил из машины к девушке, и подхватив ее на руки, посадил к себе на заднее сиденье. На финише есть медики, а повреждения у нее, вроде, несильные. Со всей силы нажав на газ, я помчался к финишу, обгоняя Киригакуре. – Вот ублюдок. – О, да, как сердится! Хотя ситуация действительно была опасной. – Просто ты тормоз! – смешок, однако я быстро собрался, помня о голубоволосой красавице. Правда, Киригакуре решил, что второе место не для него и у самого финиша нагнал меня. Ничья. На финише я выскочил из машины с криком: – Позовите Фуюку! Срочно!!! – и вынес из машины на руках саму девушку. Тут я заметил на ее руке браслет с надписью: «Ulvida». – Ульвида? – Звал, Каземару-кун? – она единственная, кому разрешалось звать гонщиков на соревнованиях по имени. – О, Ками-сама... Но... – Да, Фуюппэ. Под колеса бросилась – вовремя затормозил. Обработай ей раны и проверь на наличие сотрясается. – Объяснил я ситуацию девушке. – Счастливчик ты, Вентус! – завистливо вздохнул наш розоволосый «Дракон», Сомеока. – С чего бы? – хмыкнул я, переводя взгляд на приятеля. – Про таких красавиц говорят: на дороге не валяется. А ты, гад, взял и нашел! – Не смешно, Дракон. – Фыркнул я, подходя к нему и хватая за ворот куртки. – Ей помощь нужна, а ты смеешься. – И отвернувшись, подошел к Фуюке, осматривающей загадочную Ульвиду. – Сотрясения нет, только ушибы. И еще, ее, походу дела, избивали. Бедняжка... – Расстроенно вздохнула девушка, поглаживая пострадавшую по волосам. – Мрази... – Высказался я, сжимая кулаки. Таким надо сначала провести экскурсию по Лондонскому Тауэру для испытания на них пыточных орудий, а затем убивать. – Что с ней дальше делать будешь? – повернулась ко мне Кудоу, закончив работу. – К себе отвезу, пока не очнется. А там посмотрим... – А не боишься? Вдруг, воровка? – с сомнением произнес Огненный стрелок. Я покачал головой: – Не думаю. – И взяв Ульвиду на руки, осторожно посадил на заднее сиденье, а сам сел за руль. Единственное, что меня тогда беспокоило: откуда же взялась она? Эта Ульвида... *** Голубоволосая лежала в кровати вся красная, неся бред. Я старался сбить температуру, но толку было немного. – Элиа... Разрушение... Смерти... Кровь... Авария... Помогите... Помогите!!! – последнее слово она прокричала, вскочив с кровати. – Тише, красавица, спокойствие... – Я положил руку ей на плечо, укладывая на кровать. – Где я? – ну, вполне логично, что она спросила именно это. А я, честно говоря, растерялся: – Ну... У меня дома. – Пробормотал я, нервно теребя голубую прядь. – А ты кто такой? – усмехнулась девушка, принимая от меня жаропонижающее. – Каземару Ичирота, гонщик. – С гордостью проговорил я. – А ты? Не Ульвида же? То что было дальше, меня удивило. Девушка замялась, запереживала, заколебалась: говорить, или нет, словно бы тайна такая. – Рейна. Ягами Рейна. Я... Я тоже... – Что тоже? – нахмурился я, продолжая теребить прядь. – Тоже гонщица. – Вздохнула девушка. Я же в шоке встал как вкопанный. Гонщица?! Она?! Да не смешите! Тут девушка добавила: – Вот только не надо такого лица делать, Каземару-сан. – Как тебя на гонках зовут? – ухмыльнулся я, склонив голову набок и глядя на девушку. – Ты же меня называл так уже. – Удивилась голубоглазая, кивая на браслет. – Ульвида? – удивился я. – Именно. – Кивнула Рейна, и замолчала. В комнате нависла напряженная атмосфера. Мы тупо глядели друг на друга, не зная, что сказать. Тут меня осенило. – Эм... Ты космическую фантастику любишь? – С чего ты взял? – нахмурилась Ягами, теребя белую прядь. – Ну... Костюм такой... Латексный, в лучшем стиле фантастики. С какого косплей-фестиваля явилась? – Не с фестиваля. – Буркнула девушка. – А откуда? – приблизился я. Тут произошло нечто странное. Рейна вскочила с кровати, всхлипнула, дала мне пощечину и собралась идти. Куда-то. Я в шоке схватился за щёку, даже кровь пошла. Я подскочил к девушке, схватив сзади за плечи. – Пусти меня!!! Пусти!!! – та начала вырываться. Я развернул ее к себе, а та начала бить меня по груди, продолжая истерить: – Зачем ты вообще меня спас?! Лучше бы я сдохла!!! Вот это разговор... – Нет уж, милая. Так дело не пойдет... – Хмыкнул я, поднимая Рейну на руки и неся в ванную. Поставив ее в ванну, я включил холодную воду. – Холодно, черт подери!!! – я выключил воду: – Ну как, закончила истерику? – кивок. – Вот и хорошо. Вот полотенце. Раздевайся, можешь сходить в нормальный душ. Я пока поищу тебе чего-нибудь... На днях ко мне приезжала сестра и по иронии судьбы забыла ласины. А рубашку придется мою дать... Найдя все, что надо, я пошел к ванной. Похоже, у Рейны та же привычка, что и у меня – петь в душе. Но репертуар... – Прыгай вниз, прыгай вниз, не бойся.... Я постучал в дверь: – Рейна, задвинь штору, я тебе одежду занесу. – Когда я открыл дверь, штора уже была задвинута. Положив вещи, я вышел, глядя на силуэт за шторкой. Даже так было видно, что тело у нее идеальное. Мне почему-то захотелось увидеть его без шторы... *** – Спасибо, Каземару-сан... – пробормотала девушка, глядя на меня. Переведя взгляд на нее, я невольно покраснел и смущённо отвел взгляд. Светло-бежевые ласины, пастельно-голубая рубашка доходила до бедер. При этом она опоясала рубашку на талии своим поясом. – Да не за что... – я сглотнул слюну: одежда сидела шикарно, и даже моя, вроде, мужская рубашка, выглядела женственно и элегантно. – Можно без суффикса, Рейна... – Спасибо за теплый прием, Каземару... – поклонилась девушка. Я ошалело уставился на нее: с чего бы такая вежливость? – Кстати, Рейна... – Да? – Я, конечно, не знаю, что произошло... Но не стоит быть столь печально настроенной и петь столь печальные песни. Девушка сжала руки в кулаки, всхлипнула... и разрыдалась у меня на плече. Я от неожиданности вздрогнул и обнял ее: – Р-Рейна... – Ну... Я... Могу рассказать, в чем дело... – Ягами подняла взгляд на меня. Глаза большие, голубые, из них слезы. А на щеках румянец. Нежный такой... Трогательный... Я и сам, наверное, покраснел. А девушка отстранилась и начала рассказ. *** Свою мать, как и отца, Рейна не знала и жила в частном приюте, где директором был Кира Сейджуро. Еще с детства он читал всем книги о космической фантастике. Позволял устраивать ролевые по этим книгам с костюмами, сам их закупал... И смешивал это с прививанием к детям любви к гонкам. А потом это перешло все границы. Он начал сажать детей за настоящие машины. Рейна впервые села за авто в четырнадцать лет. За гоночную в шестнадцать. Он высказал идею создать своеобразную армию, способную захватить мир. Так появилась их академия – Элиа, которая должна была уничтожить гоночный спорт на Земле. Самих же Элийцев должны были считать пришельцами. – Погоди! – прервал рассказ я. – А почему ты согласилась? – Ты не поймешь... Этот человек заменил нам отца! Мы считали его нашим папой!!! – вскочила Ягами. – Но я все равно отказалась. Тогда меня избили... и выкинули. Я предатель. Я ошеломленно выслушал рассказ. В конце Рейна снова заплакала, прижавшись ко мне. Я неожиданно нежно провел по волосам и поднял на руки. – Ложись спать, ты многое пережила. Я отнес ее к кровати, а сам лег на диван. Ночью я пошел на кухню попить воды. И меня угораздило пройти мимо комнаты, где спала моя гостья. Ласины она на ночь сняла, одеяло во сне скинула на пол и спала в одной моей рубашке. И снова я покраснел. Девушка ворочалась из стороны в сторону, ей снился кошмар. Я подошел к ней и накрыл одеялом. А затем взглянул на ее лицо: бледное в свете луны, ресницы подрагивают, и ротик слегка приоткрыт. Я, почему-то наклонился... и поцеловал. Нежно, еле заметно... А когда понял, что натворил, отстранился. *** Когда я проснулся, мой урчащий живот очень порадовал запах горячей и наверняка вкусной еды. Стоп. Вкусной еды? В моей обители полуфабрикатов?! Я вскочил с кровати, быстро напялил шорты и футболку и вышел на кухню. У плиты хлопотала Рейна. – Доброе утро, Каземару! – на столе стояла яичница с беконом. – Я в магазин сходила. Ничего страшного? – Нет. Ничего. Спасибо, Рейна. – Я сел за стол и попробовал кусочек. – Вкусно... – Спасибо, я польщена... – улыбнулась голубоволосая, ставя на стол бокалы с какао. – У тебя, кстати, губы горячие...