***
— Тебя всё устраивает? — азиат спросил девушку, лежащую рядом с ним совсем без одежды. Он перебирал её шёлковые волосы, наматывая прядь на указательный палец. Парень сам не знал, устраивает ли его это, но вроде как в таком возрасте пора заводить семью? Он — однолюб и прекрасно знал, что не привяжется так к кому-то ещё, только если Жизель не бросит его. Но тогда он разочаруется и больше не захочет связываться с такими коварными существами — женщинами. — Может быть да, может быть нет..., — загадочно протянула брюнетка, сверкая карими глазами, в которых отражался Хан. Ей стоило только сказать свой ответ, как всё бы изменилось, но она тянула. Тянула с ответом так долго, что парень начал сам сомневаться в правильности действий. Азиат только заговорщицки цыкнул, но через миг на его лице промелькнула секундная усмешка, которую он тут же поспешил скрыть. — Куда же подевалась твоя смелость, Мисс Решительность? — парень залился громким хриплым смехом, кашляя следом. Холодное пиво — не всегда хорошо, хотя иногда хочется. Жизель поднялась на локтях, даже не прикрывая одеялом свою голую грудь. — Мы же говорили об этом.. — брюнетка лениво размяла затёкшую шею, — меня завтра могут подстрелить и что, тогда? Жизель никогда не любила подобные разговоры (как и Хан), они отягощали её (и его). — Я привык решать проблемы по мере их поступления, ты же знаешь, — процедил парень, шумно вздыхая. Ему некогда было думать о таких глобальных вещах, он просто не хотел засорять голову хламом, делая из неё свалку ненужных воспоминаний и душевной боли. Его всегда привлекал пассивный образ жизни, и он был реалистом. Это своего рода комбо, дающее разрешение на спокойную жизнь. Никаких мечт и депрессий. Вижу проблему — решаю её, не вижу — ну и слава Богу!.. — Ну, а всё-таки? — смеялась Яшар. Эта девушка была кладовой знаний и умений, но и на вопросы не была скупа. На такие каверзные вопросики, требующие анализа и времени, а именно это Хан так не любил и отвечал на-отвали. — Какой вопрос? — улыбался Хан, смотря на такое по-детски недовольное лицо своей возлюбленной (?). Ему нравилось бесить её, доводя до закипания. Но также ему нравилось заставлять её улыбаться. Улыбаться не так самоуверенно, как она это делала, когда вынуждала прогибаться под неё и её команду очередного мерзавца. И он знал, что любил в Жизель больше всего — её ямочки. Ямочки, которые видел только он. — Что ты будешь делать, если я умру? — ладонь девушки приземлилась на накаченную грудь парня, — ну же, Хан! Удиви меня. Но они оба знали, что не получат по-настоящему честного ответа просто потому, что Хан не успеет его придумать. Но тут парень не смог соврать. — Умру следом…***
Хан пытался предотвратить столкновения с рядом проезжавшими машинами. Те же громко сигналили в ответ, чем бесили парня. «Ну неужели не видно, что не до вас!» Он хотел жить. Жить хотя бы не для Жизель, а ради неё. Она отдала самое ценное, что есть у человека. Разве он стоил этого? Опять да. Жизель хотела, чтобы Хан жил. Но она не подумала, что без неё будет сложно, чертовски невыносимо. Он взрослый, он справится! Но он не справлялся, не вывозил, тонул в мыслях, словно в болоте, которое так блядски затягивало.***
— Брат, не говори, что ты запал на эту ненормальную! — Роман смеялся во всё горло, но после того, как не услышал ответного смешка, стал максимально серьёзным, — да ты гонишь!.. — С чего это? — закинув в рот содержимое из какого-то там по счёту пакетика, Хан серьёзно посмотрел на друга. Его взгляд не сосредотачал ничего, кроме усталости, которая была уже хронической. День с семьёй, а ночь с Жизель, иначе система даст сбой. — Да то, что она любого в могилу сведёт со своим этим... — Пирс попытался спародировать Яшар с её пушкой, которой она метко стреляла в провинившихся, — она похлеще любого мужика будет! — Я знаю... — Хан закатил глаза, жуя снэк и наблюдая за перемещением хрупкой высокой фигурки в таких узких джинсах, облегавших идеальную, по его мнению, фигуру, — за это она мне и нравится…***
Воспоминания проскальзывали одно за другим, хотя в последнее время он почти не вспоминал о старой жизни, пытаясь жить новой. Что-то типа очередной попытки начать заново, но теперь и вправду с чистого листа. Что-то шло не так, ведь во время гонок нет места мыслям, голова должна быть чистая. Но Хан, как на зло, вспоминал именно то, что мешало ему. Мешало двигаться дальше. Он считал, что переехать в Токио — это край. Куда ж ещё дальше? Почти 9000 км от родной Калифорнии.***
— Забей на всё, Хан, — говорил Доминик, вытирая руки от липкого мазута, — ты, как и все, заслуживаешь счастья. Смотри, вам недалеко и до Брайана с Мией! Про нас с Летти ничего говорить не буду... — С вами никто не сравнится, — продолжил за Торетто азиат, — но не рано ли? Хан не любил спрашивать советы у других людей, считая себя самого в состоянии ответить на свои же вопросы, коих было совсем немного. Он любил размышлять, продумывать и анализировать. Не каверзные вопросики Жизель, а жизненные ситуации, планы и события. Да, ему чёрт возьми, просто нравилось следить за поведением людей и угадывать дальнейшее. — Не рано, — грубым, не потому что бесил, а потому что такой был с рождения, голосом ответил Дом. Немногословность нравилась парню. Это было явно лучше пустого трёпа, и такие советы намного лучше помогали. Значит, не рано…***
«Слишком поздно» — пронеслось в голове у Хана, когда его любимая жёлтая летающая тачка врезалась в серебристую иномарку. Или, наоборот, тот автомобиль врезался в Мазду азиата. Но, честно? Это было уже неважно, ведь машина начала пылать, подобно спичке, которую кинули в бензин. Также пылала душа Хана, когда Жизель, его Жизель в тот день отпустила его дрожащую ладонь.