Низвержение с небес — не только изгнание в мир смертных. Это низвержение из светлого царства в клетку, построенную из собственного стыда и страданий. Божество, привыкшее к собственной славе и силе, в один миг теряет всё, оставаясь наедине со своими угрызениями совести. Тяжело свыкнуться с мыслью, что отныне ты никому не нужен и яркое сияние твоей славы погасло в одночасье.
Липкое чувство безысходности медленно обволакивало тело Инь Юя, тягостные воспоминания роились в голове, смешиваясь с сожалениями. Неизвестно, что будет дальше, непонятно, что теперь делать. Разрушено всё то, что казалось ему важным, проклятая канга на запястье покалывала, будто напоминая о его ничтожной участи, о его постыдном падении.
— Выглядишь жалко, — совсем рядом послышался низкий голос, который сопровождало мягкое позвякивание цепей. — Негоже небесному чиновнику иметь такой вид, — слышалась явная насмешка.
Инь Юй вздрогнул и нервно сглотнул, с трудом устремляя взор на подошедшего: — Я больше не небесный чиновник.
Красные, словно клен, одеяния легко развивались на ветру, от чего серебрянные украшения на шее стоящего издавали мягкий мелодичный звон. Собиратель Цветов Под Кровавым Дождём. Ошибки быть не может. Нужно быть невероятным неудачником, чтобы наткнуться на Неревзойдённого князя демонов едва упав с Небес. В Небесной столице он пользовался крайне дурной славой, демон обладающий невероятной силой, одолел тридцать три небесных чиновников и всего за одну ночь сжег тысячи храмов. Его печально известный изогнутый ятаган Эмин внушал не меньше ужаса, чем его хозяин.
— Небеса решили избавиться от тебя? — Хуа Чэн внимательно смотрел на бывшего небожителя, будто хотел прожечь в нём дыру.
— Верно… — пытаясь не показывать виду, хрипло ответил Инь Юй.
— Я могу предложить тебе работу в Призрачном Городе. Выполняешь мои поручения, а я в свою очередь предоставлю тебе все необходимые условия для жизни, — князь демонов протянул руку. — Однако, помни, мне не составит труда убить тебя.
За долгое время Хуа Чэн научился видеть людей насквозь. Глаза, мимика, движения, порой даже запах могли рассказать о своем владельце куда больше, чем он сам. Иногда даже фальшивая оболочка не могла скрыть от Непревзойдённого истинную личность своего создателя.
— Я…согласен… — неуверенно произнёс Юй, кладя свою руку в чужую. Ему уже было всё равно, в любом случае хуже уже не будет, так казалось ему.
Кто бы мог предположить, что именно Собиратель Цветов Под Кровавым Дождем протянет руку помощи и предложит Инь Юю быть своим слугой. Пускай он и делал это в корыстных целях, однако, это значительно облегчило судьбу изгнанного небожителя. Ему нужно было лишь выполнять мелкие поручения и служить демону верой и правдой, а взамен ему полагалось пристанище, где он мог спрятаться от своего шиди и защита Непревзойдённого. Инь Юю пришлось стать тихим и неприметным, такой себе незаметной тенью своего Господина, стать призраком во всём кроме имени. Инь Юй научился слушать и запоминать, обращать внимание на мельчайшие детали, научился быть услужливым, научился подчиняться и быть полезным для своего Господина. Лишь проклятая канга на запястье оставляла горький осадок, который бывший небожитель усердно прятал за подаренной Хуа Чэном маской.
Хуа Чэн явно не ошибся с выбором и был доволен своим подчинённым, Инь Юй был своебразным козырем в его рукаве. Не выделяющийся в толпе, практически незаметный, запросто мог выполнить любое поручение. Иногда его скромность и безмолвное подчинение вызывало интерес, который Непревзойдённый мгновенно подавлял.
Поручения Хуа Чэна не были чересчур сложными: вычислить логово какого-то демона, уничтожить парочку мятежников, помочь с заполнением документов или напомнить Черноводу про огромный долг, который следует вернуть. Хуа Чэн никогда не спрашивал почему Инь Юя низвергли, никогда не спрашивал о Цзюнь У или других небесных чиновниках, казалось, что он уже знает обо всём. Иногда, когда Градоначальник пребывал в хорошем расположении духа, он мог погладить Юя по голове, хваля за хорошее выполнение миссии, тот лишь вздрагивал, когда чужая рука ложилась на его голову и рассеянно смотрел на Господина.
Со временем Инь Юй начал невольно испытывать к демону интерес, если так можно назвать это чувство. Ему нравилось украдкой наблюдать за ним, ему нравился мягкий перезвон серебряных украшений, который всюду сопровождал его Господина, нравился его запах, нравился его голос. Эти мысли только сильнее терзали сердце юноши, ведь Хуа Чэн был верен своему Принцу до глубины души, а до остальных ему и дела не было. Юю оставалось лишь наслаждаться короткими мгновениями, проведёнными подле Градоначальника.
Инь Юй лежал, свернувшись калачиком, на кровати, в комнате, которую выделил ему Хуа Чэн, пускай она не была роскошной и большой, как покои Градоначальника, но присутствующего уюта вполне хватало этому подчинённому. Навязчивый образ Собирателя Цветов снова туманил мысли и заставлял дыхание сбиваться. Юй правда чувствовал себя жалко, влюбиться в своего Господина, непревзойдённого демона, который к тому же без ума от Наследного Принца Сяньлэ. Он медленно поднялся и повернувшись к стене, начал биться головой.
«Жалкий. Жалкий. Какой же я жалкий»
***
Снова пряча лицо за маской демона, Инь Юй вошёл в кабинет Хуа Чэна.
— Какие сегодня указания? — он поклонился в приветственном жесте, глядя на демона.
— Сегодня поможешь мне с этими свитками. — Хуа Чэн указал на кучу свитков, хаотично разбросанных на полу. — Можешь сесть за тот столик, кисть и чернильница в шкафу.
— Да, мой Господин. — послушно произнёс Юй, направляясь к шкафу.
Почерк Хуа Чэна был, мягко говоря, ужасен, он и сам это понимал, поэтому чаще всего просил своего верного слугу помочь с этим.
— До сих пор прячешся за этой маской? — с насмешкой произнёс Градоначальник.
— Мне удобно с ней, Господин. — не отводя глаз от свитков ответил юноша.
За всё это время маска стала для него обязательным атрибутом. Он привык скрывать за ней свои эмоции, и это было удобно, без неё он чувствовал себя некомфортно.
— Сейчас ты не на улице, так что можешь снять её, — демон подпёр рукой щёку.
— Я предпочту остаться в ней, — он попытался сохранить в голосе спокойствие, сжимая край своих одеяний.
— Ты скучный, — пожал плечами Хуа Чэн.
— Я скучный человек, который заполняет ваши документы.
— Я ведь плачу тебе за это, не так ли? — Бедствие постукивает пальцем по столу.
— Я благодарен Господину, — улыбки Инь Юя не было видно за маской. Определённо удобно скрываться от острого взгляда Собирателя цветов.
Демон лишь тихо фыркнул, погрузившись в свои мысли. Инь Юй время от времени украдкой поглядывает на него, в который раз мысленно подмечая, что Хуа Чэн красив. Потом откладывает кисть в сторону и аккуратно сворачивает свиток: — Господин, я закончил.
-Можешь идти, — Хуа Чэн поднял голову. — Надеюсь, в следующий раз ты придёшь без этой маски.
Юй быстро покинул кабинет и, закрыв за собой дверь, застыл, проводя рукой по гладкой поверхности маски.
«Что это было…? Чем его не устраивает эта маска?»
***
— Приветствую, Господин, — подчинённый зашёл в кабинет, поклонившись в приветственном жесте.
Хуа Чэн недовольно посмотрел на него: - Ты опять в маске?
Инь Юй промолчал, неуклюже почесав предплечье, он всё же решил не снимать маску, вдруг Собиратель цветов забудет об этом. Это было похоже на поддразнивание, поэтому он не принял его всерьёз.
Хуа Чэн тихо фыркнул и встав с рабочего места, подошёл к Инь Юю. Юноша вздрогнул от неожиданности, когда демон начал развязывать тесёмки, удерживающие маску, а после аккуратно снял её с лица, внимательно смотря в глаза. Щёки этого подчинённого непроизвольно налились краской, а тело словно сковало.
— Ты ведь хочешь что-то сказать мне, не так ли? — Хуа Чэн провёл тыльной стороной ладони по его щеке.
— Этот подчинённый не смеет…– Инь Юй нервно сглотнул и отвёл взгляд. Неужели, он так плохо скрывал свои чувства? Даже маска не спасла от этого, прожигающего взгляда? Как давно он понял? Хуа Чэн и вправду умел видеть насквозь.
Князь демонов хмыкнул и наклонился к ушку:
— Я преданный верующий Наследного Принца Сянлэ, однако он так и останется недоступным мне. Я готов возвести сотни храмов, зажечь тысячу благовоний в его честь, но он всего лишь божество. Я люблю тебя.
Инь Юя словно окатило ведром холодной воды. Лицо предательски залилось краской, а сердце готово было выпрыгнуть из груди.
«Это сон, шутка?»
Сильные руки обвили его талию, откинув маску куда-то в сторону, Хуа Чэн наклоняется и целует его. Затаив дыхание, Юй прижимается ближе. Хуа Чэн издает довольный звук и прижимает его к стене.
Даже если это сон, он бы желал остаться в нём.
— Этот подчинённый любит вас.
