Как успокоить зверя

      — Почему это должен делать я?! — тихо прошипел в возмущении Кирк, сверля ненавистным взглядом дверь в кабинет старшего офицера по медицине.       — Потому, что вы — капитан, — строго ответил Спок, стоящий позади Джима.       Кирк бросил через плечо обиженный взгляд. На секунду ему показалось, что если он предпримет попытку к бегству, первый помощник поймает его за шкирку и вернёт обратно.       — Спок, может, ты ему скажешь? — умоляющим тоном попросил Джим и посмотрел на старпома щенячьими глазами.       Вероятно, вулканцев нужно уговаривать по-другому, потому что Спок оказался непреклонен.       — Капитан, по моим расчётам доктор Маккой примет от вас неприятную новость и не попытается уволиться с вероятностью 90 целых и 59 сотых процента. Вы же не хотите, чтобы ваш друг покинул Энтерпрайз?       — Хорошо, хорошо, я понял, — смирился Джим и, пригладив волосы, постучал в дверь.       Леонард как раз закончил работу с текущими отчётами и расслабленно развалился в кресле. Приход друга ещё больше поднял ему настроение.       — О, Джим, ты вовремя! Виски?       Кирк как-то чересчур натянуто улыбнулся. Леонард заметил это сразу, но попытался игнорировать. Он всё ещё надеялся, что капитан зашёл к нему не по делу.       — Эммм, нет, Боунз. У меня новости…       — Нет, нет и нет! — вспылил доктор. — Мы только что разобрались с инопланетным грибком, который чуть не превратил четверть экипажа в ходячий кисель, а ты снова хочешь испортить мне настроение! Не хочу ничего слышать!       Джим привычно стянул кресло у стены и уселся напротив друга.       — Боунз, будь хорошим мальчиком, послушай, что за свинью подложило тебе командование, поворчи, а потом возьмись за дело. Я буду твоим должником, если ты снова…       — У меня и так работы по горло! — почти прорычал Леонард, сложив руки на груди. — Больше некому было поручать? Я не единственный доктор на свете!       — Но ты самый лучший! — своим самым соблазнительным голосом добавил Джим, краем уха услышав, как за пределами кабинета недовольно вздохнули. — Я тебе пару отгулов потом выпишу. И, честно-честно, никто тебя экстренно не вызовет. Даже если на Энтерпрайз начнётся вспышка бешенства, чумы и простуды одновременно!       — Отмазаться никак, да? — с обречённостью в голосе уточнил Маккой, прекрасно зная ответ.       Джим сменил выражение лица на траурно-скорбное и отрицательно помотал головой.       — Я пытался. Но моего авторитета оказалось недостаточно.       Достав бутылку водки, которую ему подарил Чехов, Леонард вспомнил, как мальчишка восторженно сообщил ему: «Настоящая, хорошая русская водка льётся не как вода, а немного тягуче, похоже на сильно разбавленный сироп».       — Я готов слушать, капитан.       Джим вздохнул.       — Тебе нужно придумать препарат или процедуру, которая сделает аугментов менее агрессивными и эмпатичными.       Леонард закашлялся, хотя бокал с водкой уже с минуту стоял пустой.       — Что, прости?       — Понимаешь… Хан Нуньен Сингх не захотел замораживаться обратно. И он договорился, что в обмен на служение Звёздному флоту ему и его экипажу позволят жить нормальной жизнью. Однако командование выдвинуло условие, что аугментам нужно стать более человечными. Хан согласился и даже вызвался стать подопытным.       — Но почему работать над «антиозверином» должен я? — возмутился Маккой, пригубив ещё один бокал с традиционным русским напитком, думая о том, что Чехов был прав. Водка была мягкой и обволакивающей гортань.       — Все вспомнили, как ты хорошо поработал с кровью Хана и воскресил меня, — хмуро пояснил Джим, которому не очень нравилось вспоминать случай годовой давности. — К тому же несколько хороших учёных уже пытались, но за десять месяцев не добились ничего.       — Мне, конечно, лестно, но я тоже не бог медицины.       — Я бы поспорил, — улыбнулся Джим. — Боунз, ты ничего не потеряешь. Конечно, придётся потерпеть присутствие Хана, но…       — Он будет здесь? Я думал они просто вышлют образцы крови! — возмутился Маккой, не готовый сотрудничать со сверхчеловеком, который чуть не разрушил Сан-Франциско и убил его лучшего друга. Конечно, его кровь помогла воскресить Джима, но… Нет, с этим суперзлодеем Леонарду не хотелось работать.       — Думаешь, мне это нравится? — мрачно поинтересовался капитан. — Но это был приказ командования.       — С каких пор наш бунтарь стал таким послушным? — съязвил Маккой, посмотрев на Джима своим самым недовольным взглядом.       — Мне нужно будет кое-чего добиться от этих старых пердунов. — Говоря это, Джим стал выглядеть очень подозрительно.       А что он терял? Ничего. Просто будет брать анализы у Хана, а в следующий раз пустит к себе в кабинет, чтобы ставить на нём негуманные опыты…       — Я подумаю.       — Боунз, я тебя люблю! — Джим вскочил с кресла, сияя ярче обычного. — Родина тебя не забудет!       Когда капитан сбежал из кабинета, Маккой мрачно пробормотал, разглядывая на три четверти заполненный бокал:       — Лучше бы родина про меня забыла.

***

      Маккой и не заметил бы прибытия на Энтерпрайз своего нового вип-пациента, если бы он собственной персоной не посетил его ровно через две недели после того неприятного разговора с Джимом.       — Доктор.       Слова должны были звучать, как приветствие, но голос, как и серые глаза, пронзили Маккоя холодом. Боунз ощутил исходившую от аугмента угрозу. Однако Леонард уже имел дело с Ханом, да и за время миссий на Энтерпрайз Маккою приходилось контактировать с более опасными существами, поэтому главный медик звездолёта лишь усмехнулся.       — И вам здравствуйте, — со всей возможной безразличностью бросил в ответ Маккой. — Дайте мне свою руку. Я возьму образец крови.       Пройдя чуть вперёд, Хан закатал рукав чёрной водолазки с эмблемой звёздного флота.       — Доктор, вас не посетило чувство дежавю? — Хан в упор посмотрел на сосредоточенное лицо Леонарда, пока тот внимательно вглядывался в наполняющуюся механическую ручку для забора крови.       — Нет, как-то обошло. — Маккой поднял взгляд и увидел растянувшиеся бледные губы. — Если у вас есть проблемы с памятью, могу сделать парочку болезненных инъекций. На этот раз Хан показал зубы, растянув губы ещё шире.       — Я помню, что доктор был с характером, но тогда мне не удалось познакомиться с вами ближе. Я слегка увлёкся вашим капитаном.       Маккой старался сильно не контактировать с кожей Хана. Не то чтобы ему было противно, но когда ты воспринимаешь человека как нежеланного гостя, почти врага, само собой появляется желание дистанцироваться. Однако приходилось придерживать руку пациента для более удобного забора крови. Хан не был холодным. Но и тёплым его не назовёшь. Какой-то он был странный на ощупь. В первый раз, когда больше года назад этот сверхчеловек оказался схвачен, Маккой особо не обратил на это внимания. Но когда вокруг никого не было, само собой получалось сосредоточиться на Хане. Почему-то Маккой забеспокоился, что его руки могут дрогнуть.       — Не беспокойтесь, доктор, я не причиню вам вреда. — Кажется, в голосе Хана действительно стало меньше «агрессивного безразличия», как назвал его про себя Леонард. — В моих интересах сотрудничать с вами.       Маккой с облегчением почти отшатнулся от своего пациента, когда ручка заполнилась супер-кровью.       — Мне достаточно, если вы будете приходить по моему первому требованию, сдавать анализы, которые мне понадобятся, и позволять себя обследовать.       Хан раскатал рукав обратно и продолжил стоять на месте.       — Предыдущие ваши коллеги не позволяли мне участвовать в разработке препарата. Но, возможно, вы будете более благоразумны? Мой интеллект гораздо выше, и знаний моих на порядок больше. Я могу…       Маккой стоял к Хану спиной, уже разнося забранную кровь по нескольким анализаторам. Услышав последнюю фразу, он развернулся и, хмуря брови, перебил сверхчеловека.       — О, я преклоняюсь перед вашим умом и способностью опускать айкью всего человечества одной фразой, но пока я здесь начальник, вы не притронетесь к моему оборудованию по своему желанию. Только в целях обследования и только под моим присмотром.       — Доктор, вы показались мне достаточно разумным, чтобы не вести себя, как те невежды на Земле.       — Спасибо за комплимент, но я хуже тех невежд. У меня совершенно нет стимула помогать вам, сверхлюдям, которые считают себя лучше остальных только потому, что те самые невежды в своё время подправили им парочку генов.       К концу монолога Маккой уже стоял напротив Хана и, пылая праведным гневом, по привычке сжимал гипошприц, неизменно висевший на поясе во время работы.       — Тише, тише, доктор. Я не хотел вас обидеть. — Хан поднял ладони в успокаивающем жесте. — Я лишь хотел помочь поскорее избавить вас от лишней работы.       Последние слова звучали приятнее и совсем не оскорбительно.       — Нужно было начинать просьбу с этих слов, а не сообщать собеседнику, что он идиот. После оскорблений лично я не слишком склонен к одолжениям.       Успокоившись, Маккой снова развернулся к своему столу.       — И не забывайте, что ваши супер-знания устарели на три сотни лет. Поэтому не стоит ими козырять перед человеком, постоянно практикующим с новыми болезнями, вирусами и всей этой дрянью из космоса, которая пытается убить его экипаж.       — Туше, доктор. — Хан хитро сощурил льдистые глаза. — Вы, конечно, не учли, что за год «не заморозки» я успел восполнить пробелы в своих знаниях, но мне действительно далеко до врача, который постоянно сталкивается с чем-то новым.       — Я тут главный, и только попробуй влезть в мои исследования! — Леонард терпеть не мог, когда с ним разговаривают так непонятно. Не в плане информации, нет. Просто он никак не мог угадать: Хан над ним издевается или действительно практически признал равным. Это раздражало.       Усмехнувшись, Хан чуть склонил голову вперёд, будто внезапно вспомнил некоторые человеческие обряды, характерные людям азиатской крови и покинул кабинет Маккоя.

***

      Как оказалось, Хан прибыл на Энтерпрайз не один. Несмотря на всё своё высокомерие, он не один принимал решение о том, чтобы влиться в современное общество. Основная часть его экипажа по собственной воле осталась под надзором вооружённых сил Федерации, но двое приближённых сопровождали его на Энтерпрайз.       Это выглядело очень забавно. Леонард вспомнил старые фильмы про школьников, где были крутые ребята, которым все остальные подростки уступали дорогу. Так вышло и с Ханом. Когда он и его двое сопровождающих шли по коридорам звездолёта, команда Энтерпрайз расходилась с их пути и жалась к стенкам. Некоторые глазели на аугментов со страхом, другие — с интересом. Но равнодушных не оставалось. И лишь Маккой и капитан со своим старпомом не уступали путь этому своеобразному сверхчеловеческому ледоколу.       — Доктор Маккой, вам следует познакомиться с моей семьёй.       Леонард, возвращавшийся после обеда, был застигнут у входа в комнату отдыха. Ему было наплевать на остальных суперлюдей, раз уж подопытным сверхкроликом вызвался Хан, но если его зажали так, что отступать было некуда, Леонарду пришлось вздохнуть и посмотреть сначала на высокого, выше самого Нуньен Сингха, мужчину с тёмной шевелюрой и типично-индуисткой коричневатой кожей, а потом на блондинку с голубыми глазами.       — Это мой близкий друг, названый брат — Рахул Коли. — Высокий индус на секунду прикрыл тёмно-коричневые глаза. — А эта очаровательная девушка, названая сестра, Ингрид Ёргенсен. — Неестественно красивая женщина скандинавского типа сдержанно кивнула в ответ.       — Леонард Маккой. — Представился Боунз и попытался пройти в своё любимое и иногда спокойное медицинское крыло.       — Что вы, доктор, давайте проведём время вместе, вы нам расскажете, как продвигается работа. — Хан схватил Леонарда за предплечье. Он сделал это аккуратно, и практически не применив силы, но у Маккоя тут же заболели мышцы. Этот ублюдочный сверхчеловек отлично знал, куда стоило надавить, чтобы без особого усердия причинить боль.       — Мистер Сингх, у меня прямая связь с капитаном. Один звонок, и вас вышвырнут обратно на Землю, а потом вы снова вернётесь в своё состояние забытых замороженных котлет в морозилке. Подумайте, прежде чем снова навязывать своё общество, — процедил Леонард, без особых усилий вырывая свою руку из захвата аугмента.       — Как скажете, доктор. И прошу прощения, если обидел. Я всего лишь хотел наладить с вами контакт.       Естественно Хан сам решил его отпустить, иначе Маккой скорее всего лишился бы руки.       — О, вы ещё не видели, как я обижаюсь, мистер Сингх, — огрызнулся Маккой, встряхнув пострадавшей рукой. — Знаете что? Я жду вас сегодня для прохождения полной диагностики. Больно не будет. Во всяком случае, не физически.       Хан заинтересованно приподнял брови, наблюдая, как быстро и резко передвигается его личный доктор.       — Не думаю, брат, что стоило его раздражать, — высказался Рахул. — Я не чувствую в нём отвращения и той злости, с которой на нас раньше смотрели люди.       — Я не из злого умысла, — возразил Хан. — Он мне понравился.       Девушка покачала головой и неодобрительно цокнула.       — Что за детский сад? Появилось желание подёргать кого-то за косички? — с явным недовольством спросила Ингрид, заправив за ухо прядь коротких волос. — Он нам помогает. Не мешай ему.       — Я и не собирался мешать. Я хочу помочь, — возразил Хан. — Но этот упрямый доктор не разрешает мне воспользоваться своими игрушками. Я бы собрал что-то своё, но за мной следят люди, нанятые верхушкой Федерации. Если заподозрят меня в несанкционированном создании серьёзного оборудования, нашему плану придёт конец.       Вздохнув, девушка предложила одну из своих старых уловок.       — Я могла бы его соблазнить. И доктор даст нам что угодно.       Когда Ингрид столкнулась взглядом с Ханом, её словно прошибло током.       — Во-первых, у доктора не слишком удачный брак за плечами. С женщиной. Во-вторых, я буду с ним работать.       — Ты серьёзно? — подал голос Рахул. — Вы едва знакомы, а у тебя уже столько интереса к нему?       — Я люблю умных людей, — пожал плечами Хан. — И мне нравится, что у доктора Маккоя нет какого-то своего шкурного интереса.       Вокруг того места, где стояли трое аугментов образовалось пустое пространство. Спешившие по своим делам энсины и офицеры невольно перестраивали маршрут, следуя некоему стадному инстинкту. Хан, обратив на это внимание, поджал губы и сказал напоследок, прежде чем повести их компанию в сторону выделенных им гостевых кают:       — Я попробую ускорить процесс. Любой ценой. Но никто из вас не будет вмешиваться. Я вас взял не для нашего доктора, а для безопасности. Сами понимаете, что просто так нам никто не позволит вернуться в строй. Люди всё ещё помнят нас. И воспоминания у них не слишком хорошие. Ждите нападения.       Рахул и Ингрид кивнули и отправились вслед за Ханом.

***

      — Джим, Хан меня бесит, — пожаловался Маккой, включив коммуникатор на громкую связь, чтобы одновременно разглядывать кровь аугмента под электронным микроскопом и нудеть своему лучшему другу.       — Не тебя одного, Боунз! — послышался бодрый голос капитана. — Он вообще-то фактически поучаствовал в моём убийстве.       — Ну скорее в самоубийстве, — язвительно поправил Леонард, всё ещё злой на друга, который без предупреждения и попыток хоть как-то позаботиться о себе рванул в варп-ядро. Героично конечно, но и эгоистично. Про глупость и безрассудство и упоминать не стоит.       — Ты не видишь, но я недовольно посмотрел на экран коммуникатора, — сообщил Кирк ворчливым голосом, которому он научился у самого Леонарда. — Просто старайся его игнорировать.       — Ага, легко советовать, когда не тебе приходится сталкиваться с высокомерным умником типа вулканца, но который ведёт себя так не потому, что «это наши предки так заведовали», а потому, что мудак. Помнишь, я говорил, что Спок невыносим? Забудь! Он лапочка по сравнению с Ханом! Я нашего остроухого умника готов поцеловать и извиниться!       — Кхм… Ну ты поосторожнее с обещаниями. Он тут как бы рядом стоит, уши греет. Нагрел так, что они уже флуоресцируют зелёным неоном.       Маккой мысленно усмехнулся, представляя, как засмущал бедного невинного вулканчика.       — С моими ушами всё в порядке, — послышался издалека ровно-недовольный голос Спока.       — Ну ты слышал, Боунз, — рассмеялся Кирк. — Прости, друг. Но так надо. Потерпи его. Но если этот засранец начнёт тебе угрожать или обидит, говори сразу. Мы его мигом вернём посылкой к командованию. Пусть там сами разбираются.       Маккой невольно улыбнулся заботе Джима.       — Ладно, я постараюсь. Но ничего не обещаю.       — Нестрашно, если Хану в процессе исследований что-то случайно отрежут. Это же в научных целях, — послышался кровожадный шёпот Кирка.       — Капитан, это неэтично! — тут же послышался голос Спока.       — Обожаю тебя, мой личный мясник! Не сдерживайся! — кинул напоследок Джим, отключая связь.       Спустя полчаса в кабинет зашёл Хан. Он стоял тихо, почти незаметно. Боунз вздрогнул, когда спустя ещё пятнадцать минут поднял глаза от мелькавших на сенсорном экране цифр и названий и увидел аугмента, скромно подпирающего шкаф с запасными трикодерами и шприцами.       — Пошли сделаем тебе МРТ, КТ, рентген и всё что можно. Хочу увидеть весь твой богатый внутренний мир.       Боунз встал с места и направился к выходу. Поравнявшись с Ханом, он почему-то занервничал. Аугмент словно давил на него какой-то своей аурой или что эти сверхлюди могут делать? Хан это почуял — истинный хищник.       — Я же просил меня не бояться.       — Я не боюсь! — почти выплюнул Леонард. — Ты меня раздражаешь!       Чуть замешкавшись у дверей в исследовательскую лабораторию, чтобы ввести пароль, Маккой чуть не подпрыгнул, когда его уха коснулось тёплое дыхание, а низкий бархатистый голос уверенно заявил:       — Я вам нравлюсь, доктор.       Горла сверхчеловека коснулось прохладное основание гипошприца.       — Ещё раз так сделаешь, и я отрежу твои тестикулы и оправдаю это необходимостью для исследований.       Проговорив это чётко и максимально ровно, Маккой к неудовольствию услышал короткий смешок.       — Забавно, что вас заинтересовал именно этот орган, мой доктор.       — Я не твой, — автоматически поправил его Леонард, проходя в лабораторию. — Я общественное достояние.       — Посмотрим, — неоднозначно высказался Хан, вставая посреди различных аппаратов для исследований. — Итак, куда мне идти в первую очередь?       Спустя час Маккой рассматривал различные снимки, диаграммы и снова цифры. Не исследования, а рай для двинутых на науке вулканцев. Но Леонарду тоже нравилась его работа. Он так увлёкся, пытаясь понять, почему разница между контрастным и обычным сканированием тела показывает некие серьёзные отличия, что не заметил, как пристально на него пялится Хан. Он был практически полностью раздет. Но ему совершенно не было холодно несмотря на низкую температуру в помещении.       — Доктор, я бы мог избавиться от Мириам и вернуть вам Джоанну.       Леонард резко опустил падд. В прозрачных глазах сверхчеловека читался холодный расчёт и готовность на любые жертвы ради своих интересов.       — Вам всего лишь нужно позволять мне заглядывать в результаты ваших исследований и допустить до медицинского оборудования. Под вашим чутким руководством конечно.       Если у дьявола был голос, именно его Маккой и слышал.       — Я, конечно, давно не люблю свою бывшую, но я не желаю ей зла. И я не хочу, чтобы моя дочь осталась без матери, — почти безэмоционально ответил Леонард. — Поэтому, если ты или твои супер-люди влезут в мою семью, я сообщу обо всём Джиму Кирку. И пусть это будет последнее моё сообщение, но я ни разу не пожалею об этом.       — Я вас понял, доктор. — Кошачий прищур Хана начинал раздражать Маккоя.— Возможно у вас есть другие пожелания?       — Чтобы ты заткнулся? — уже откровенно зарычал Леонард.       — Если после ты предоставишь мне то, о чём я прошу…       Хан удивительно быстро подстраивался под разговор Маккоя. Одним словом сверхчеловек, которому нужна информация.       — Я кое-что забыл, — спохватился Маккой.       Бросив падд на стол, он вытащил силиконовую шапочку, изнутри усеянную присосками, а снаружи расходящуюся волосами из проводов. Немного повозившись, чтобы максимально удобно устроить её на голове аугмента, Леонард подключился к компьютеру и попросил Хана замолчать и закрыть глаза, иначе процедуру придётся повторять.       — Тебя зовут Хан Нуньен Сингх?       Хан хотел ответить, но помня, что доктор запретил говорить, продолжил молчать и старался не двигаться.       — Ты прибыл на Энтерпрайз, чтобы получить возможность стать спокойным и уравновешенным членом общества?        Сначала почти ничего не чувствовалось, но через некоторое время Хан ощутил небольшие электрические волны, которые били в его голову и рассыпались по телу едва заметными импульсами.       — У тебя есть злой умысел против экипажа Энтерпрайз?       — Это что, древний детектор лжи? — не выдержал Хан, которому всё меньше нравились вопросы доктора.       — Я просил тебя молчать.       Воцарилась тишина, прерываемая скрипом кулера в системном блоке компьютера.       — Ты убивал людей. И из-за тебя умер мой капитан.       — Это была вынужденная мера, — выдохнул Хан.       — Ты чуть не убил своих людей, потому что был слишком высокомерным, чтобы сотрудничать с нашей командой.       — Я это сделал потому, что не доверял вам!       Леонард хмуро наблюдал, как цифры на экране начинают зашкаливать. Становилось жутковато. Переведя взгляд на Хана, он поёжился: вены на висках вздулись, мышцы рук напряглись. Весь вид аугмента говорил о том, что он уже готов убивать голыми руками. И в этом не стоило сомневаться. Леонард лично осматривал труп адмирала Маркуса с размозженной головой — делом рук сидящего рядом с ним сверхчеловека.       Ощущая себя мазохистом, Маккой продолжил:       — Ты готов принести в жертву всю свою команду ради амбиций.       Следующая секунда длилась целую вечность. После Леонард оказался зажат между аппаратом МРТ, лабораторной центрифугой и стеной, а перед ним, перекрывая дорогу, заслонил собой пространство Хан. Длинные пальцы одной руки сжимали его плечо, а вторая рука тянулась к горлу. Но на полпути она поменяла траекторию и почему-то зарылась в волосы. Нагнувшись, Хан почти столкнулся с ним носом. Маккой отстранённо посмотрел на сброшенную шапочку с проводами, почему-то не имея сил взглянуть в глаза аугменту.       — Почему-то мне кажется, что это немного неэтично. Что, если я пожалуюсь на жестокое обращение со сверхлюдьми? М?       — Я буду рад. — Боунз попытался оттолкнуть от себя Хана, но тот был подобен каменной статуе. — Может, избавят от лишней работы.       — Хм… — Хан посмотрел на руки доктора, которые безрезультатно сжимали его предплечья. — Я могу их сломать одним движением.       Леонард замер.       — Починят. Ничего страшного, — не слишком уверенно ответил Маккой.       — Я могу раздробить кости в крошку, порвать мускулы и ткани, испортить всё так, что придётся устанавливать протезы.       — Это угроза? — хмуро осведомился Леонард, отпуская чужие руки.       — Считай это хвастовством, доктор.       — Отойди, — потребовал Леонард, которому действительно становилось страшно. Смех смехом, но именно из-за подобных приступов Хан и свалился на его голову.       — Мне нравится тот момент, когда люди начинают понимать, что я не ручная собачка, — поделился с ним аугмент.       «Если на него не действует вулканский захват, значит, бесполезно бить по уязвимым местам. Что тогда делать? — размышлял Маккой, буквально загнанный в тупик».       — Я тебе нравлюсь, да? — перевёл тему Леонард, глядя в глаза Хана.       Тот на долю секунды растерялся, а потом расплылся в улыбке.       — Возможно. Но это не значит, что я позволю тебе обращаться со мной подобным образом.       Маккой буквально втиснулся в объятия Хана. И прежде чем тот сжал его с нечеловеческой силой, способной дробить не только рёбра, но и толстые кости черепа, он запустил свою руку в трусы аугмента и сжал полувозбуждённый член.       — Я смотрю кто-то фанат своего бешенства, — немного истерично прокомментировал Маккой, сжимая чувствительную плоть сильнее. Сингху было не больно, но это пока. Хан это просёк и чуть унял свою агрессию.       — А теперь ты возьмёшь весь свой контроль в кулак и отойдёшь от меня, иначе можешь попрощаться со своим чудо-членом.       Стараясь говорить как можно убедительнее, Леонард надавил большим пальцем на головку. Хан едва сдержал стон, но прикрыл на секунду глаза и облизнулся.       — Доктор, доктор, а ведь это была бы отличная идея. Меня давно не ласкали там крепкие мужские руки.       — Прошу заметить, ты недавно хотел их оторвать.       — Я часто играю с предположениями вслух, — выкрутился Хан.       Чужой член на удивление не опадал, а наоборот поднимался. Мысленно чертыхнувшись, Маккой перехватил его поудобнее. Манипуляция была встречена аугментом на «ура». Тяжело вздохнув, Хан осторожными шагами вышел с Леонардом на середину лаборатории.       — Можете отпустить, если не собираетесь продолжать, доктор. Я, конечно, буду рад получить данную процедуру, если моё мнение имеет значение.       Маккой отпустил чужой член и практически отскочил от Хана в другой конец лаборатории.       — Я сообщу об этом капитану. — Боунз дотянулся до коммуникатора и начал набирать номер.       — Я не хочу этим грозить, но подумайте о безопасности экипажа. Кто-то может пострадать, когда нас попытаются транспортировать обратно на Землю.       — Ну ты и тварь, — с отвращением произнёс Леонард, откладывая коммуникатор.       — Прошу прощения, но вы знали, с кем вели игру.       Одевшись, Хан покинул лабораторию, оставив после себя наэлектризованный страхом и отвращением воздух.

***

      Леонард на самом деле всегда только делал вид циничного, всё знающего и морально готового к любому дерьму человека. Конечно лучше производить впечатление того, кто с лёгкой ленцой произнесёт: «Ну я же говорил…» — чем в панике метаться или нервно и натужно вздыхать, глядя на коммуникатор. Что ему теперь делать? Молчать не хотелось. Это было унизительно и, в конце концов, страшно. В любой момент упомянутые Ханом дочь и бывшая могли оказаться под угрозой. Но если рассказать всё Джиму, была вероятность подставить под удар кого-то из членов экипажа.       — Банальнее ситуацию не придумаешь, — вздохнул Леонард.       Но решение нашлось само по себе. И когда спустя неделю Хан всё ещё не получил приглашения в кабинет Маккоя и решил сам посетить запуганного врача, он сильно удивился.       Маккой и Рахул мило разговаривали, пока подсоединённые к левой руке аугмента провода фиксировали различные показания.       — Что здесь происходит? — почти дружелюбно спросил Хан, почему-то в упор смотря на своего названного брата.       Рахул ощутимо напрягся, но не спешил оправдываться. Поэтому Леонарду самому пришлось объясняться.       — Теперь мистер Коли мой пациент, — Маккой демонстративно не смотрел на Хана. — Лекарству будет всё равно, на основе чьего тела создаваться. Главное, чтобы был такой же аугмент.       — Доктор, мы ещё не встречаемся, чтобы вы вели себя, как обиженный любовник.       — Я веду себя, как человек, которому не нравится, когда на него давят.       Голос Леонарда чуть дрогнул, когда Хан подошёл ближе. Но в итоге он оказался рядом с Рахулом и заговорил с ним на неизвестном Маккою языке. Кажется, на хинди.       — Прошу прощения, доктор, — вежливо и сдержанно обратился к Боунзу Рахул Коли, глядя на него слегка виновато. — Мне придётся уступить место.       Он аккуратно снял с себя присоски, встал с места и ушёл. Хан занял его место и в упор посмотрел на Маккоя откровенно недовольным взглядом.       — Мои угрозы в силе, доктор.       — Вы не запрещали мне брать в пациенты кого-то из ваших друзей, — заметил Леонард, отодвинувшись от стола, пытаясь тем самым больше дистанцироваться от Хана.       — Возможно, мисс Ёргенсен согласится?       Нуньен Сингх отрицательно покачал головой и протянул руку.       — Продолжайте со мной, Леонард.       Маккой поёжился от того, как странно звучало собственное имя голосом Хана.       — Когда на меня давят, я начинаю работать хуже, — предупредил Боунз, потянувшись к аугменту с первым проводом.       — Я могу помочь расслабиться.       Это не было вопросом. Хан встал и подошёл к Маккою вплотную. Леонард бросил быстрый взгляд на коммуникатор, опрометчиво оставленный рядом с панелью личного компьютера, и мысленно обозвал себя недальновидным придурком.       — Моё отсутствие быстро заметят, — севшим от напряжения голосом сообщил Маккой. Стало стыдно, что, несмотря на все свои попытки выглядеть уверенным в себе, Леонард откровенно боялся этого сверхчеловека.       — А я и не собираюсь тебя прятать, Леонард, — тише, как-то даже интимно ответил Хан этим своим бархатным голосом. — Я сейчас прикоснусь к тебе, но не стоит бояться. Обещаю не причинять вреда.       Но Маккой напрягся. Особенно, когда Хан опустился перед ним на корточки и начал расстёгивать его брюки. Хотелось оттолкнуть Сингха, но помня, как это бесполезно, Боунз покорно сидел на месте, смотря, как Хан вытаскивает наружу его член.       — Ты трогал меня, теперь моя очередь, — почти промурлыкал Хан, огладив мягкую, совсем невозбуждённую плоть. — Ну же, не стесняйся, Леонард. Я не собираюсь мстить. Наоборот, я хочу извиниться. Мне не хотелось пугать. Но мне сложно контролировать себя в гневе.       Поцелуй в головку члена казался целомудренным. Но когда сверхчеловеческий язык начал оглаживать, а губы скользить и чуть сжиматься, имитируя другие отверстия организма, Маккой шумно вдохнул носом воздух и замер, боясь пошевелиться.       — Доктор, пожалуйста, не злись на меня. Теперь я буду хорошо себя вести. — Хан потёр щекой отозвавшийся на прикосновения член. Щуря свои нечеловеческие глаза, он скользнул одной рукой под форменную рубашку Маккоя и зажал между пальцами затвердевший сосок.       Мысли Маккоя поплыли от ощущения нереальности происходящего. Такое бывает, когда всё вокруг вдруг резко меняется. Вот и сознание доктора вдруг решило, что всё это ему снится, поэтому и сопротивляться не стоит. Он же проснётся, и тогда даже самое дурное окажется лишь воображением. Значит, можно не волноваться о последствиях.       — Я стану твоим самым послушным пациентом, — прочти проурчал Хан, проведя рукой по вставшему члену, а потом заменив её ртом.       — Хоро…шо. Я тебя прощ-щ-щаю. Но отпусти меня. Я. Не. Хочу. Этого. — Маккою было тяжело собирать в кучу расползшиеся кусочки сознания. Но у него почти получилось. Он всё ещё помнил, что быть вместе с Ханом плохо. Хоть иногда и приятно, как оказалось.       — Да? — наигранно удивился аугмент. — А я вижу, что твоё тело иного мнения. Я лучше закончу, потому что знаю, что такое, когда тебя возбудили и не довели до логического завершения. В точности, как ты и сделал в прошлый раз со мной.       — Я тебя терпеть не могу, — зло процедил Маккой, борясь с желанием неприлично застонать.       — А ты мне нравишься, — спокойным и тягучим голосом продолжал гипнотизировать Хан. — С тех пор, как я встретился с тобой во второй раз, у меня получается кончить, только когда я думаю о тебе, Леонард.       Должно быть, это какая-то компьютерная симуляция или галлюцинации после алкогольного отравления. Хан не может говорить такое. Он может угрожать или запугивать. Но он не способен сосать чужой член и фактически признаваться в симпатии. Разве что он надеется получить что-то взамен.       — Я всё равно не позволю тебе влезть в мою работу, — остатками разума сообразил Маккой.       — Разрешишь, потому что я помогу быстрее закончить, — уверенно возразил Хан. — Хм-м, это двояко звучит… Мне нравятся оба смысла. Вкладываю и рабочий, и постельный.       От стыда Маккою хотелось лезть на потолок своего кабинета.       — Мне не нужно сосать член, чтобы я что-то там разрешил, — заворчал он, уже обретя целостность сознания. — Я неподкупный.       Хан был очень осторожным и настойчивым одновременно. Члену Маккоя давно не делали такой хороший минет. Поэтому спустя минуту доктор уже снова пытался прийти в себя, а Нуньен Сингх вылизывал его, шепча что-то на хинди.       В какой-то момент Хан сел на колени Маккоя, одновременно прижав того к креслу и заодно продемонстрировав, что Боунз действительно ему нравится. Стояло у аугмента так, будто всё это время Леонард как-то его стимулировал, а не полулежал в кресле, расплывшись бесформенной амёбой и принимая чужие ласки.       — Хорошо, Леонард. Не хочешь пользоваться моей помощью — не нужно. Возможно, позже ты созреешь. Но я настаиваю на интимных встречах. Твоя сперма слишком густая. Ты совсем не уделяешь себе времени. Ну, а об отсутствии у тебя полового партнёра я и так знал. Злость и раздражение не будут способствовать хорошей работе.       Маккой обязательно смутился бы ещё больше, если бы пару минут назад не наблюдал, как этот самый суперзлодей сосёт его член и теребит его соски.       — Густота семени? Даже я, врач, во время секса не думаю о диагнозах.       — Ещё и вкус очень яркий, — добавил Хан, задумчиво проведя языком во рту.— Воздержание ещё никому не шло на пользу.       — И это говорит мне человек, у которого не было секса триста лет? — с иронией в голосе уточнил Маккой.       — В это время у меня практически замерли все процессы в организме, — почти так же занудно, как вулканец, сказал аугмент.       — Я знаю. Но звучит как хороший ответ.       Некоторое время Хан, положив руки на плечи Боунза и уперевшись лбом в чужой лоб, прикрыв глаза, о чём-то думал. Леонард тем временем нервно кусал губы. Ему хотелось вылезти из-под аугмента, заправить наконец член в штаны и сбежать. Но трогать успокоившегося зверя совсем не хотелось.       — Всё ещё боишься? — не поднимая головы, спросил Хан. — Не стоит. Я хочу, чтобы ты продолжил работать. Ты мне нравишься как доктор. Ну и как потенциальный любовник, если позволишь.       — Не позволю, — настаивал Маккой, которого пугала перспектива оказаться в постели с человеком, способным в порыве страсти раздробить ему тазовые кости.       — Ты передумаешь. — Хан поднял голову и немного жутко улыбнулся. — Если хочешь, можешь меня связать.       — А что ты не способен сломать или порвать? — решил уточнить Леонард, который совершенно не собирался соглашаться стать любовником суперзлодея, даже если такой материал на корабле найдётся.       — Хм… забудь, это плохая идея. Понадобится много слоёв. Неудобно. — Покачал головой Хан. — Леонард, не волнуйся, во время секса я себя контролирую. Обещаю ничего не сломать.       — Даже если бы я не боялся твоей силы, я по факту не хочу спать со своим пациентом. — Маккой старательно отводил глаза от внимательного взгляда Хана. — Пусти. Мне не очень нравится сидеть так. И я хочу поправить… штаны…       Хмыкнув, аугмент опустил правую руку вниз, заправил член Маккоя в штаны, облизнул пальцы, а потом этой же рукой приподнял подбородок доктора и поцеловал мужчину в губы.       — Пока оставим как есть, но потом что-то должно измениться. — Бархатный голос Хана проникал в мозг и прошивал позвоночник, концентрируясь где-то в области поясницы и лопаток.       Леонард кивнул, и почти мгновенно тяжесть чужого тела перестала вдавливать его в кресло.       Никогда ещё Маккой не чувствовал себя настолько странно. Хорошо бы психануть, нажаловаться Джиму и покончить с этим. Но почему-то он не мог двигаться в этом направлении.       Выключив аппарат для измерения пульса и давления, он задумчиво посмотрел на пол, где осталось несколько капель свидетельства того, чем он совсем недавно занимался с аугментом.       — Ненавижу этого ублюдка. — Ворчание сопроводилось воспоминанием о том, как приятно обволакивал член тёплый и влажный рот ублюдка.       «Нужно чаще дрочить», — решил для себя Маккой, покидая кабинет.

***

      Через месяц изучения аугментов Маккой примерно представлял, что можно сделать, дабы обуздать гнев Хана и подобных ему суперлюдей. У него было несколько вариантов, но он решил начать с создания гормональной вытяжки из слюны, выделяемой слизнями гхилиани с планеты Хаэментерия. На обычных людей или инопланетян схожего типа выделения действовали как успокоительное, но также сильно угнетали работу паращитовидных желёз. Собственно это Маккою и было нужно. Но дабы не убить аугментов, нужно было чётко рассчитать дозировку слюны.       — Очень удобно, Боунз, нам не нужно полгода добираться за этими штуками в другой конец космоса, а после попытаться отобрать их у местных аборигенов, попасть в аномалию или попутешествовать во времени. Достаточно слетать на один из галактических рынков. Маккой пожал плечами.       — Будь моя воля, все наши миссии протекали бы очень скучно, спокойно и безопасно.       Капитан, оторвавшись от звёздной карты, развернувшейся на экране энсина Чехова, натянуто улыбнулся другу.       — Конечно, доктор, как только вы получите в управление свой собственный корабль, вы сможете сами решать… о, нет, постойте! — Джим картинно расстроился. — Это же не решает капитан. Мы должны следовать приказам командования! Да, Спок?       Первый помощник обернулся от своей панели, как всегда далёкий от человеческих разговоров.       — Так точно, капитан.       — Вот видишь, сколько у меня свободы. Я буквально могу слетать к маме в другой конец галактики за завтраком, а потом быстренько метнуться на Парадайс в самый большой аквапарк в системе и провести там обед.       — Джим, уймись. — Маккой быстрым выверенным движением вытащил гипошприц и всадил дозу болючих витаминов в шею Кирка, который привычно ойкнул и потёр место укола. — От твоего сарказма скоро затрещит обшивка Энтерпрайз.       — Хватит думать, что я всесилен, Боунз. Я такой же человек, как и ты.       Леонард начал водить у головы Джима трикодером. Тот с недовольным рыком: «Боунз, перестань!» — оттолкнул руку Маккоя.       — Я думаю, что в твоей голове мозговой червь. Иначе, почему ты стал таким правильным? — Леонард действительно не мог понять, почему Джим вдруг так изменился. Раньше он частенько нарушал прямые приказы. Осторожно конечно, без лишней наглости, но… Кирк определённо что-то задумал. Или в голове капитана действительно поселился червь, управляющий сознанием.       — Нет в моей голове никаких червей. — Кирк отошёл от доктора подальше. — Иди к себе, выпей чего-нибудь, поворчи на медсестёр. А через пару дней отправим ребят за покупками, и ты сможешь приготовить что-нибудь полезное. Например, то, что отправит восвояси моего убийцу и его телохранителей.       — Хорошо, капитан, но у меня есть просьба.       Джим пожал плечами и, с удовольствием усевшись в капитанское кресло, благосклонно произнёс:       — Готов выслушать, но ничего не обещаю.       Маккой сложил руки на груди, закатил глаза, а потом попросил:       — Одолжи своего первого помощника для работы со слизняками.       Джим удивился, но, обернувшись к Споку, который, как это ни странно, прислушивался к разговору, задал немой вопрос. Вулканец прикрыл глаза и странно двинул бровями.       — Он согласен, но у него есть своя работа, поэтому он сможет помогать не целый день, — перевёл Кирк.       — Ого, а ты, Джим, хорошо разговариваешь на мимико-вулканском. Может, тебе в переводчики податься?       Джим усмехнулся и покачал головой.       — Не-а. Мне нравится руководить тобой. А теперь марш в медицинское отделение, доктор Маккой! Больные члены экипажа ждут!       Слизни больше походили на пиявок по форме, и они были тёмно-зелёные с чёрными полосами и точками, но вместо привычных присосок с зубами имели хоботок — выворачиваемую глотку для поиска крупных артерий. Размеры данная пиявка имела неплохие: тридцать пять-пятьдесят сантиметров в длину и около десяти — в ширину. Зверь не слишком опасный, но парочка таких особей без проблем способна высосать целую земную корову.       Когда Спок принёс с десяток особей в специальном терморегулируемом контейнере размером с детскую ванночку, Маккой надел специальные перчатки до локтей и выловил одного слизня для добычи нужного ингредиента. Спок последовал его примеру, несмотря на то, что пиявки-переростки терпеть не могли кровь вулканцев. Но старпом всегда серьёзно относился к технике безопасности и гигиене. Конечно, он не забыл проверить зверьё трикодером, но бережёного гипошприц бережёт.       Через полтора часа работы и шесть полудохлых слизней Маккой без сил сидел около контейнера, водил пальцем по поверхности мутноватой воды и наблюдал, как Спок аккуратно засовывает мини-отсос седьмому слизню, чтобы собрать выделения или в простонародье слюну.       — Доктор.       Маккой, услышав голос Хана, вздрогнул. С прошлого раза они не пересекались уже больше недели. И именно во время серьёзной работы этот сверхчеловек решил появиться. Как всегда нежданный и незваный гость.       — Пациент, — кивнул в ответ Леонард. — Я вас сегодня не ждал. И мы с мистером Споком заняты…       — Гхилиани? — Хан проигнорировал слова Боунза и подошёл к столу, где работал вулканец. — Вы решили собрать их слюну? Интересное решение. В этом есть смысл.       Спок повернулся к аугменту. Маккой буквально почувствовал дух соперничества между ними. Ну, и вряд ли эти двое забудут, как после смерти Джима Хан убегал, а Спок пытался догнать его и… кажется, убить. Если бы не Ухура, Леонард не был уверен, что в этой схватке победил бы вулканец.       — Вам нежелательно находиться в исследовательской лаборатории без разрешения старшего медицинского персонала. — Спокойный голос Спока и блестящие тёмные глаза смотрелись колоритно на фоне заляпанного чернильной кровью слизней стола.       — Я пришёл к своему доктору, потому что у меня есть к нему дело. — Те же спокойные интонации со стороны Хана.       — Я буду вынужден вызвать охрану.       Маккою нравилось, что Спок выполняет за него всю работу. Он продолжал сидеть на полу, играясь с оставшимися слизнями и с интересом наблюдал за развернувшимся спектаклем.       — Я не нарушил ни одного правила внутреннего распорядка. Доктор Маккой просил меня зайти к нему сегодня вечером.       «О как. Сделал меня крайним», — подумал Леонард, почувствовав на себе взгляд вулканца.       — Что-то не припомню, — лениво отозвался доктор, продолжая окунать пальцы в воду со слизнями.       — Ну что вы, доктор, — внушал Маккою Хан, на которого Спок смотрел вроде бы равнодушно, но и едва заметно враждебно. — Вы же сами отправили утром сообщение.       — Нет, вы что-то путаете, мистер Сингх. Я утром отсыпался, потому что у меня сегодня ночная смена. А ещё мне интересно, как вы вошли сюда, потому что я не давал вам… Ай, чёрт!       Одна из гигантских пиявок умудрилась проткнуть своим хоботком перчатку и влезла в артерию на предплечье Маккоя. Слюна, хлынувшая в кровь человека вызвала сначала дикую боль во всём теле, а потом расслабила Леонарда до состояния паралитика.       Хан и Спок одновременно кинулись к доктору. Аугмент осторожно извлёк трубку из руки, а вулканец, предварительно сняв рваную перчатку, приставил к образовавшемуся отверстию ещё один отсос, приготовленный как раз для такого случая.       — Доктор, смотрите на меня. — Хан взял в руки голову Боунза и повернул к себе лицом. Расширившиеся зрачки как будто не совсем осознанно блуждали по кабинету. — Ему нужно ввести стимуляторы. Иначе он может надолго отключиться, — обратился аугмент уже к Споку.       — Да, я знаю. Следите за его давлением. — Вулканец не хотел оставлять доктора на попечение Хана, но выбирать не приходилось.       Когда старпом скрылся за дверью, Сингх взял доктора на руки и переложил на соседний стол, предварительно скинув с него мешавшие падд, шприцы и прочую медицинскую атрибутику.       — Глупый доктор, — бормотал Хан, прощупывая на шее Маккоя пульс, который даже для сложившейся ситуации чересчур зашкаливал.       Вновь взглянув на пострадавшую руку, мужчина нахмурился. На вид рана ему не нравилась. Она блестела от крови и слизи и набухала. Такого не должно было произойти при обычных обстоятельствах. Разве что у доктора оказалась аллергия на какой-то компонент, входивший в состав слюны слизня.       Как будто в ответ на мысли аугмента щёки, шея и грудь доктора покраснели, а дыхание стало тяжёлым и хриплым. Маккой начал задыхаться.       Хан растерянно держал в руках доктора, который конвульсивно вздрагивал каждую секунду. Коммуникатор Маккоя ему не поможет, он не знал номер Спока и тем более кого-то другого из персонала. Можно было поднять тревогу, но пока к ним прибудут… А средство связи, которым он пользовался для общения с Рахулом и Ингрид вовсе должно было оставаться в секрете. Если он его использует, появятся основания для их обвинения в шпионаже или в любой другой ерунде, какую только придумает капитан Кирк.       — Леонард! У тебя должно быть антигистаминное! — предпринял ещё одну попытку Хан. — Слышишь меня?!       Но Маккой не слышал. В его ушах стоял противный звон, который никак не мог перекричать аугмент.       Хан мог попытаться поискать по названиям, перекопать всё, но счёт шёл на секунды.       Скрипнув зубами, он сдался.       — Рахул, Ингрид, позовите кого-нибудь в исследовательскую лабораторию номер шестнадцать. Немедленно! И чтобы захватили с собой что-нибудь от аллергии! Человек при смерти!       — Поняли! — хором отозвались аугменты.       Тем временем Хан прислонил к себе голову Маккоя, заботливо стёр своим рукавом холодный пот с его лица и продолжил считывать его пульс всю ту минуту до того, как в кабинет влетел Спок со шприцами, а следом за ним толпа медицинского персонала.       — Вы нарушили требования службы безопасности Звёздного флота, а именно использовали несанкционированное оборудование связи внутри корабля, принадлежащего Федерации.       Кирк хмуро оглядывал троих аугментов, стоящих «по струнке». Они выглядели совершеннейшими равнодушными солдатами. Но обвиняли их потому, что один из них, самый главный, решил спасти одного из медиков Энтерпрайз.       — Хотите, чтобы мы собрали вещи? — Хан посмотрел на Джима без особого интереса, словно их ранее не связывала целая череда событий.       — Вас, мистер Сингх, я с радостью выкину со своего корабля. Я помню, как вы убили Кристофера Пайка, что вы чуть не уничтожили Сан-Франциско, как лично я… — Вздохнув, Кирк решил не продолжать. — Маккой просил вас оставить. Он благодарен вам за спасение. А я, в свою очередь, должник моего друга. Свободны.       Вздрогнув от слов о докторе, Хан собирался спросить о самочувствии Леонарда. После приступа аллергии и его купирования самого Сингха вытолкали за пределы медицинского крыла офицеры безопасности. Ему пришлось вернуться к себе в каюту. Уже на следующий день его, Рахула и Ингрид вызвал к себе сам Джеймс Кирк. Хан был уверен, что его заставят покинуть Энтерпрайз.       — Он в порядке, если тебе интересно. — Бросил через плечо Кирк, оторвавшись от личного разговора со Споком, который до того молчаливой тенью стоял позади капитана. Вулканец заметил замешкавшегося у входа Хана и доложил об этом Джиму. — Через три дня его выпишут.       — Спасибо, капитан Кирк, — ответил Хан, покидая переговорную вслед за своими людьми.       — Если ты думаешь, что теперь я с радостью позволю тебе лезть в мои исследования, ты ошибаешься, — привычно ворчливым тоном сообщил Маккой, сидя у себя в кабинете. Хан, прознав о выписке Леонарда, немедленно пришёл навестить доктора. Он и раньше хотел увидеть взволновавшего его человека, но офицеры безопасности почему-то не пускали его в палату к доктору.       — Я пришёл не за этим. — Хан подошёл к Маккою совсем близко. Как будто собирался обнять его или сделать ещё что-то глупо-человеческое. — Но если ты сам поднял эту тему, я считаю справедливым, если ты разрешишь мне немного поучаствовать в разработке лекарства, глупый доктор. Ты чуть не умер, добывая основу. Это немного… непрофессионально.       — Значит, ты пришёл сказать, что я некомпетентный?! — вспылил Маккой. — А ну вон из моего кабинета! И чтобы духу…       Хан всё-таки не удержался и, нагнувшись, прижал к себе сидящего в кресле Маккоя. Леонард сначала хотел что-нибудь проорать ему в ухо, вызвать охрану или даже самого Джима Кирка. Но быстро передумал. Его на самом деле почти не обнимали с тех пор, как он повзрослел. Бывшая жена редко позволяла проявлять ласку, с дочкой они виделись не слишком часто, а все те девушки «на одну ночь» тем более не делали ничего подобного. Расслабившись, Маккой не слишком уверенно положил руки на поясницу аугмента и сжал их.       — Спасибо, Хан, — тихо сказал Леонард, положив подбородок на плечо Сингха. Теперь сверхчеловек казался тёплым и даже в какой-то степени уютным.       — Ещё раз заставишь меня волноваться, я потребую какую-нибудь извращённую форму секса, — пригрозил Хан, отстранившись. — Ты не представляешь, скольким методикам связывания я научился, пообщавшись в своё время с японцами.       — Я заведу себе секатор. Или что-то лазерное. Посмотрим, кто кого, — впервые за долгое время весело улыбнулся Маккой.       Хан улыбнулся в ответ и, воспользовавшись моментом, поцеловал доктора. Леонард не сопротивлялся и даже ответил, чем едва не спровоцировал Сингха на что-то посерьёзнее.       — Хочу тебя, Леонард, — вслух признался Хан, тяжело дыша.       — Посмотрим, — с не меньшим возбуждением в голосе ответил Леонард.       Реакция Маккоя порадовала Нуньен Сингха. Ещё немного, и любимый доктор согласится провести с ним ночь. Нужно лишь ещё немного постараться.

***

      Как выяснил Маккой, Хан, когда ему очень нужно, бывает не просто упрямым, а ужасно надоедливым. Настолько, что уже через несколько дней долбления аргументами и обещанием не оказаться «предателем» Джим Кирк сдался и назначил его одним из сопровождающих Леонарда на планету, куда Энтерпрайз нужно было залететь по делу, не относящемуся к заданию с аугментами.       — Скотти, если ты во время нашего отсутствия не наладишь систему так, что её не сможет хакнуть любой разгуливающий на корабле суперзлодей, я тебе больше никогда не позволю апгрейдить нашу красотку.       — Капитан, это несправедливо! — возмущался шотландец, бросая злые косые взгляды на равнодушного Хана, рассматривающего информацию по планете, куда команда держала путь, с монитора энсина Чехова.       Мальчишка-навигатор, самым наглым образом отодвинутый в сторону, изо всех сил старался не волноваться, но едва не навернулся с кресла от неожиданности, когда аугмент поднял руку, чтобы подвигать трёхмерную модель топографической карты, развернувшейся на экране.       — Настолько же справедливо, насколько проснуться посреди ночи в своей каюте с пластиковым ножом у горла, потому что система безопасности совершенно не пригодна к эксплуатации! — почти прорычал Джим.       Хан решил пойти коротким путём и на все аргументы Кирка, что у них на Энтерпрайз в плане безопасности всё просто отлично и что во время высадки с Боунзом ничего не случится, Сингх ночью по-тихому вскрыл каюту капитана и инсценировал нападение недоброжелателя. Джим пытался отбиться, но в битве «суперчеловек против человека» только в фантастических историях и в поддавках победа остаётся за вторым. Конечно, вскоре через ванную комнату подоспел Спок, неизвестным образом прознавший о нападении, и попытался спасти Джима. Но к тому моменту Хан демонстративно провёл тупым пластиковым лезвием по горлу Кирка и громко оповестил:       — Капитан мёртв. И, прошу заметить, об этом знает только сам убийца и старпом, труп мы не считаем. Где же ваши расхваленные офицеры безопасности и безупречная система оповещения?       Дежурившие офицеры бессовестно прозевали Хана, увлёкшись какой-то интеллектуальной беседой, за что оперативно спустились по карьерной лестнице и вдобавок оказались переведены с Энтерпрайз. Джим не всегда был добрым и всепрощающим капитаном.       А вот непревзойдённый инженер, техник и просто главный специалист по Энтерпрайз пока ограничился выговором и недовольством Кирка.       Ещё одним последствием произошедшего инцидента стала прогрессирующая паранойя Спока, заставляющая вулканца чаще отвлекаться от работы, чтобы следить за состоянием капитана.       Леонард лишь вздыхал и с укором смотрел на аугмента. Он и не знал, что за ночь столько всего произошло, пока Кирк не позвонил ему утром, чтобы пожаловаться и одновременно попросить контролировать Хана.       — Джим, почему ты решил, что я смогу на него как-то повлиять? — возмутился Маккой, не слишком довольный тем, что взвинченный капитан разбудил его в пять утра, чтобы присесть на уши и вдоволь повозмущаться на поведение аугмента и на расслабившуюся команду Энтерпрайз.       — Боунз, не пытайся прикинуться дурачком, у тебя плохо получается, — устало заворчал Джим. — Хан даже не пытается скрывать, что ты ему нравишься. И я всё ещё помню его лицо, когда тебя забрали в реанимацию. До этого момента я и не думал, что аугменты могут выглядеть, как потерявшиеся дети.       Пожурив Скотти ещё немного, Кирк сел в кресло и начал хмуро следить за Сингхом.       — Даже не знаю, я злюсь на него или благодарен, — нехотя признался Джим, когда скучающий на мостике Леонард подошёл к нему. — На месте Хана мог оказаться тот, кто притащил бы ко мне настоящий нож.       Маккой иррационально испытал гордость за Хана, а потом мысленно одёрнул себя. Почему гордость? Они же никак не связаны. Чушь какая-то.       — Капитан, я бы посоветовал вам воспользоваться умениями моей сопровождающей Ингрид. У неё особый способ анализировать компьютерные программы. Она мгновенно замечает все слабые стороны и недоработки.       Когда Хан вдоволь набрался информации и, бросив сухое «спасибо», отошёл от рабочего места Чехова, он решил ещё немного поучаствовать в жизни Энтерпрайз.       — Почему я должен вам верить? — Кирк старался держать невозмутимый вид, но какое-то уже привычное раздражение на старого врага всё ещё мешало ему спокойно разговаривать с Сингхом.       — Капитан, я думал очевидно, что ночью я не просто продемонстрировал слабость вашей системы безопасности, но и доказал, что будь у меня желание или план по вашей ликвидации, я бы давно воплотил его в жизнь.       Хмыкнув, Кирк подобрался в кресле.       — На этом корабле я не единственный чего-то стою. Убить меня мелочь. Но если нарушить работу Энтерпрайз, можно унести почти четыре сотни жизней.       — Достойно уважения, что вы не ставите себя выше остальных. Но вы зря ищите угрозу во мне и моих людях. Тем более, всегда есть возможность нас проверить. Однако я не настаиваю на помощи. Принимать или нет — воля ваша. Вы здесь капитан, Джеймс Кирк.       Опустив взгляд, Джим отвернулся от Хана. Маккой решил, что наконец-то должен исполнить то, зачем он пришёл.       — Пойдёмте, мистер Сингх, мне нужно ещё раз вас осмотреть.       — Не могу отделаться от мысли, доктор Маккой, что мы сейчас начали ролевую игру. — Хан с большой охотой переключился на Леонарда. Его глаза будто начали улыбаться, хотя в целом лицо оставалось равнодушным.       — Так и есть. Я — врач, вы — пациент. А игра — жизнь. — Маккою нравилось обрывать заигрывания Хана мягко и не категорично, чтобы Сингх не передумал делать это снова. От мыслей, что это самый что ни на есть настоящий флирт, Боунз готов был сгореть со стыда. Но остановиться у него никак не получалось.       — Доктор, вы хотите поговорить на философские темы? — почти промурлыкал суперчеловек, пройдя мимо Леонарда и чуть задев его руку, словно хотел прикоснуться к нему, но не решался. — С радостью поддержу. Я уже упоминал, что люблю умных людей. И вы меня не разочаровываете.       Почти весь мостик провожал странную парочку удивлёнными взглядами. Но кое-кто, например, Ухура и ещё пара офицеров, не могли сдержать улыбку.       В лифте Хан перестал сдерживаться и, прижав Маккоя к дальней стене, жадно поцеловал. Леонард не сопротивлялся и даже отвечал, но не расслаблялся, переживая, что в любой момент кабинка может остановиться и кто-нибудь войдёт.       — Доктор, расслабьтесь, вас не должно волновать чужое мнение. — Хан прервался, чтобы продемонстрировать нечто вроде аугментской телепатии. Хотя и не сложно было догадаться, отчего Маккой вел себя так скованно.       — На мостике вы тоже не слишком демонстрировали своё отношение ко мне, мистер Сингх. — Маккой надеялся, что это не звучало как обида. Его вообще-то устраивало, что Хан хотя бы на людях ведёт себя прилично. Но желание возмутиться и поворчать всегда шло впереди всего остального.       — Я уверен, что все они уже знают, как я к вам отношусь, доктор. Или вы хотите продемонстрировать что-то такое… — Хан провёл губами по скуле Леонарда и остановился у уха, продолжив гораздо тише: — …что заставит их покраснеть, а кого-то сбежать в уборную, чтобы избавиться от крепкого стояка?       Маккой, весь покрытый мурашками и покрасневший до неприличия, попытался поменять местоположение, но Хан без труда поймал его и буквально вжал в стену так, чтобы у Леонарда совсем не осталось возможности пошевелиться. Почувствовав, что самому доктору теперь необходимо уединиться, Хан издал короткий хриплый смешок и одновременно засунул руку в штаны доктора и, оттянув ворот форменной синей рубашки, впился в основание шеи. Маккой пытался прикрыть рукой рот, чтобы не стонать в голос, но Сингх, который как раз хотел услышать эти самые звуки, бессовестно не позволил этого сделать.       — Хааан… Ненавижу!       Аугмент лишь облизывался, иногда посасывая и целуя чужую шею, подбородок и губы.       Лифт магическим образом не впускал остальных членов экипажа и продолжал стоять на нужном этаже, пока мужчины не закончили. Леонард, ворчливо поправлял одежду и с опаской осматривал промежность на предмет мокрых пятен, пока Хан приводил в порядок себя.       — Мне это никогда не надоест. — Хан провёл рукой по волосам и нажал некую комбинацию кнопок, отчего двери лифта наконец-то разъехались.       «И когда только успел?» — уже слабо удивился Маккой, натыкаясь на настороженно-удивлённые взгляды людей, стоявших всё это время по другую сторону.       Уже возле кабинета Леонард дистанцировал Хана так, чтобы тот не смог войти внутрь.       — А как же осмотр? — наигранно удивился аугмент.       — В следующий раз, у меня много другой работы.       Хан, не сдерживая победоносной усмешки, уже собирался уходить, когда Леонард странным голосом сказал:       — Мне не нравится, что только мне приходится краснеть. Это нужно исправить.       — Буду с нетерпением ждать ответных действий, мой дорогой доктор.

***

      Шипение и треск, исходившие от заклинившей двери, заставляли Маккоя нервно оборачиваться едва ли не каждые пару секунд.       — Доктор, не волнуйтесь, поблизости нет врагов. Я бы их уже заметил.       Уверенность в словах Хана немного утихомирила паранойю Леонарда. Но не только лишь страх беспокоил Боунза. Печаль и разочарование от собственного бессилия заставляли испытывать вялотекущую неприятную боль внутри. Во время преследования Маккой не позволял себе думать о погибших офицерах безопасности, своим телом прикрывших капитана и самого Леонарда от внезапной атаки. Но теперь, когда положение их группы немного устаканилось, нашлось время и для рефлексии.       — Боунз, — позвал его настойчивый голос Кирка. — Сосредоточься на Споке. Ему необходима помощь.       — Капитан, я в адекватном состоянии, — попытался возразить вулканец, но Джим цыкнул на него, и старпом тут же умолк.       Ещё раз проведя регенератором по неглубокой царапине на плече Спока, доктор вздохнул. Почему у них так часто случались форс-мажоры? Он ведь не слишком любил приключения, но вселенная как будто нарочно постоянно подкидывает какие-то сюрпризы. Вот и сейчас, спустившись на одну из планет, недавно населённую колонией людей, где буквально год назад начали полноценную добычу полезных ископаемых, в том числе кристаллов дилития, команда Энтерпрайз наткнулась на полуразрушенные горящие дома поселенцев и агрессивно настроенных террористов или просто бандитов — это было пока не совсем понятно. Почти все были людьми, к тому же хорошо вооружёнными. Именно это сбило с толку группу высадки, и команда Энтерпрайз не успела сориентироваться. Буквально за несколько минут, не проронив ни слова, бандиты расстреляли четверых безопасников.       — Зачем они это сделали? — вслух произнёс Леонард то, что вертелось в головах у оставшихся в живых.       — Чтобы убить нас, доктор, — усмехнулся Хан.       Недовольный взгляд Маккоя не понравился аугменту, и он тут же продолжил:       — Я уверен, что это и есть те самые колонисты, которых мы залетели проведать. Возможно, они приняли нас за врагов.       — А перед этим сожгли свои дома? Не слишком правдоподобная теория, — нахмурился Кирк, внимательно рассматривая свой фазер. — Эти люди больше похожи на бандитов.       — Мистер Сингх прав, — удивил присутствующих, даже самого Хана вулканец. — Я идентифицировал среди нападавших людей колонистов, чьи личные дела я успел просмотреть перед началом миссии.       Наступившее молчание прервал Маккой:       — На планете мог оказаться источник какой-нибудь болезни или вируса типа бешенства.       — Эти люди не выглядели больными, — возразил Спок, беря в руки коммуникатор, чтобы снова обнаружить отсутствие сигнала. — Целенаправленная блокировка связи в том числе это подтверждает.       — Нужно было позволить вам, капитан, взять с собой моих товарищей. В нашей группе, кроме меня, полноценное сопротивление может обеспечить только вулканец. Не в обиду вам, доктор.       Джим поднял голову и зло усмехнулся.       — А что, если это какая-то твоя ловушка, а, Хан? Я не удивлюсь, если по твоему приказу часть суперлюдей сбежала с Земли, прилетела сюда, запугала колонистов…       — Зачем такие сложности, если можно сразу напасть на Энтерпрайз? — оборвал Хан безумные теории Джима, основанные в большей степени на неприязни к себе.       Маккой снова обернулся к разрушенному зданию, за которым они укрылись от жаждавших крови людей, и тяжело вздохнул. Он предчувствовал не слишком приятные деньки на планете, где планировал немного отдохнуть от космоса.       Джим никогда бы не признался, но, оказавшись в изоляции среди врагов, он осознал, насколько аугмент полезен в подобных обстоятельствах. Однако Кирк принципиально делал вид, что наличие Хана его нисколько не волнует. В отличие от друга, Маккой, очевидно, эмоционально скомпрометированный Нуньен Сингхом, уже несколько раз благодарил Хана за своё спасение, на что суперчеловек загадочно улыбался и отвечал в духе: «Главное не забывайте об этом, доктор, я ещё спрошу с вас оплату».       Но нельзя было не отметить некоторую кровожадность аугмента по сравнению с вулканцем. Если Спок старался обезвредить или вывести из строя попадавшихся на пути врагов, Хан не гнушался хладнокровно ломать кости, сворачивать шеи и убивать одним выстрелом фазера, одолженного у одного из почивших офицеров безопасности.       Маккоя внутри корёжило от этих действий, потому что помимо своей людской сущности, не лишённой сострадания, он являлся врачом, который обычно спасает жизни, а не забирает их. Но также, будучи доктором, Леонард немного спокойнее относился к куче трупов, шлейфом тянувшихся по дороге Хана. Он сам не всегда спасал пациентов, и смерть не казалась Маккою чересчур страшной. В основном печальной и неизбежной. Однако способы, которыми Хан лишал жизни, оставались достаточно пугающими.       В их вторую ночь Леонард, проснувшись от шума, вышел посмотреть, чем занят Хан, который должен был дежурить неподалёку. Аугмент нашёлся за сотню метров от импровизированной стоянки. Его глаза сверкали, а неширокая улыбка будто отпечаталась на лице смертельным тавро, пока его бледные пальцы с силой сжимали голень мужчины, тихо скулившего в какую-то тряпку, засунутую ему в самую глотку.       — Доктор, я прошу прощения. Не хотел вас разбудить, — не оборачиваясь, и по-настоящему разочарованным голосом сказал Хан, продолжая мучить человека.       — Зачем ты это делаешь?! — шёпотом закричал Леонард, нагнувшись и схватив плечо аугмента. Он чуть сжал пальцы и едва сдержался, чтобы не встряхнуть Сингха.       Тот послушно остановил пытку.       — Этот человек собирался вырезать нас, пока мы спим. — В качестве подтверждения своих слов Хан достал откуда-то с земли кухонный нож из нержавеющей стали. Лезвие затупилось и загрязнилось, потеряв весь свой товарный блеск, а ручка кое-где имела сколы, но эта вещь всё ещё могла использоваться для убийства.       Сглотнув, Маккой с содроганием представил смерть от подобного орудия пыток, но человеческая сущность заставляла его думать о милосердии. Несмотря на ситуацию, Боунз с трудом подавлял в себе желание попросить Сингха отпустить несостоявшегося убийцу.       — Я не отпущу его, доктор. Даже не просите, — будто читая мысли Леонарда, снова заговорил аугмент. — Вы мне можете пообещать что угодно взамен, но я слишком дорожу нашими жизнями. Этот мужчина приведёт с собой целую толпу своих друзей. Он бы и сейчас был не один, но неподалёку от нашего лагеря он оказался случайно. Нам повезло, что этот биомусор достаточно туп, чтобы решиться убить нас в одиночку, а не вернуться к своим людям с информацией о нашем местоположении.       Засмотревшись на покрытое испариной бледное лицо несостоявшегося убийцы, видя в его глазах страх, боль и отчаяние, Леонард не смог больше сдерживать рвущийся на волю вопрос.       — Но можно же было сделать это… не так… жестоко…       — Я срываю на них злость, — неожиданно грубо сказал Хан, взяв пленника за руку и тут же сломав ему запястье. — Лучше это будут наши враги, чем союзники.       Эти слова заставили Маккоя всерьёз задуматься о своей работе над препаратом, который должен был убрать чрезмерную агрессию аугментов. На самом деле это было не просто какой-то прихотью начальства. Это действительно являлось необходимостью.       Постояв некоторое время в оглушении от собственного озарения, Маккой очнулся лишь когда услышал новый хруст и сдавленное скуление.       — Хан, пожалуйста, закончи с ним поскорее, — попросил Леонард. — Если тебе нужно снять напряжение, лучше давай мы займёмся сексом. Тебе же этого хочется?       Сингх остановился и перевёл удивлённый взгляд на Маккоя.       — Ты готов потрахаться посреди руин, где нас в любой момент могут увидеть, услышать или напасть? И это всё ради того, чтобы я успокоился?       Маккой пожал плечами.       — Почему нет?       Конечно, они с Ханом так до сих пор и не дошли до полноценного секса, но у Леонарда был не тот возраст и не тот жизненный опыт, чтобы страдать из-за таких мелочей, как «первый раз с любимым не на кровати, а в антураже постапокалипсиса». Только вместо антуража вокруг действительно творился какой-то ад. И люди в нём были не слишком дружелюбны.       — Хорошо, ты меня уговорил.       Хан встал и, не изменившись в лице, наступил на голову нападавшего. Спустя двадцать секунд послышался противный мягкий хруст, от которого Леонарда затошнило.       — Тебе нужно выспаться, доктор, твоя помощь может пригодиться.       Взяв Маккоя запястье, Хан потянул Леонарда в сторону их временного лагеря.       — Может, всё-таки не там? — Боунз остановился через несколько шагов, больше не позволяя себя вести. — Я не хочу, чтобы Джим и Спок нас услышали.       Хан коротко рассмеялся.       — Глупый доктор. Я веду тебя спать, а не заниматься сексом.       — Но… — Маккой растерянно посмотрел в лицо аугмента.       — Нет, я не буду пользоваться твоим заманчивым предложением в таких обстоятельствах и с такими условиями. Не думай обо мне хуже, чем есть на самом деле.       Та ночка выдалась беспокойной. И следующая, в которой чуть не убили капитана, а потом самого Маккоя. Но спустя три дня они наконец добрались до виновника случившейся трагедии. Священник культа Древнего бога, который внушил колонистам, что им следует подчиняться лишь воле незримой, но наблюдающей за ними сущности, а также изрядное количество наркотика в питьевой воде стали теми самыми причинами, которые превратили нормальных людей в неадекватных культистов желающих благословения нового «начальника». Но оказалось, что веру легко пошатнуть, если пустить в подземный храм, наполненный странными символами и свечами, злого и жаждущего крови сверхчеловека.       К несчастью, священнику удалось сбежать. Но вместе с его исчезновением почти магическим образом восстановилась связь с Энтерпрайз, и на помощь Джиму, Споку, Маккою и Хану отправилась ещё одна группа высадки, офицеры которой поведали капитану о том, что, оказывается, всё это время на борту звездолёта не работал транспортатор.       Экипажу Энтерпрайз удалось спасти нескольких оставшихся нормальными семей и арестовать сошедших с ума. Однако само поселение пришлось оставить до прилёта других специалистов, которые должны будут расследовать случившийся инцидент.       Уже к концу недели Маккой спокойно сидел в своём кабинете и думал о пережитых ужасах. Но более всего его мысли занимал Хан. Он мог бесконечно осуждать Сингха за его методы «работы», но ненавидеть не получалось, как бы Леонард ни старался.       — Ох, не об этом я мечтал на старости лет, — вслух думал Маккой, составляя заявление на имя капитана, в котором запрашивал ещё несколько незапланированных изменений в маршруте Энтерпрайз.       Осознав всю важность лекарства для аугментов, Леонард уже по-другому смотрел на свою дополнительную работу. Решив больше не тянуть, он взялся ускоренными темпами добиваться результата.

***

      — Боунз, можешь спрятать Хана где-нибудь у себя? И не выпускать? — это было первое, что услышал Леонард, ответив на звонок капитана сразу после сложной операции.       Уставший физически и морально Маккой уже начал ворчать на Джима, когда тот уведомил его о новой неприятности. Неожиданно на Энтерпрайз прибыла Кэрол Маркус. Что самое отвратительное, сам Кирк получил запрос на разрешение транспортировки группы на борт корабля, в состав которой входила дочь почившего адмирала, буквально час назад.       — Ты представляешь, что будет, когда они встретятся? — Голос Джима был тихим и напряжённым. — Она… ты бы видел её лицо, когда Хан убил адмирала. Она так закричала… Я не могу допустить, чтобы Кэрол снова всё это пережила. Но ты единственный, кто может хоть как-то управлять Ханом. Отвлеки его.       Войдя к себе в кабинет, Леонард свалился в кресло и устало откинулся на спинку. Ему было тяжело даже тянуться за бутылкой чего-то крепкого.       — Как, скажи на милость, я должен его отвлечь? Я не клоун и не актёр, — устало протянул Маккой. Леонарду не хотелось ничего делать с Ханом. Не сейчас. У него не было сил на то, чтобы пытаться врать сверхчеловеку, отличающемуся умом и сообразительностью, а по сути в данный момент Маккой никого не хотел видеть и слышать. В идеале ему хотелось спать.       После недолгой паузы из динамика коммуникатора послышался уже неуверенный и как будто извиняющийся голос капитана:       — Я надеялся, что ты с ним займёшься сексом.       Вся сонливость Леонарда куда-то улетучилась.       — Джим, я твой друг и твой подчинённый, но я пока не готов по первому твоему требованию кого-то ублажать. Имей совесть!       — Но вы же всё равно… вместе. И, кстати, заметь, что я закрываю на это глаза!       Маккой на секунду завис, а после зло прошипел:       — Да будет тебе известно, мы с Ханом ни разу не спали! И знаешь, что? Иди сам трахни его! Можешь и со всеми тремя аугментами, если нужно. А меня в эти разборки не впутывай!       — Боунз, извини, я не…       Дослушивать Маккой не стал. Он захлопнул коммуникатор и игнорировал последующие звонки, лишь изредка бросая на раскладушку злой взгляд.       Поборов в себе усталость и накатившую апатию, мужчина достал бутылку — он даже не посмотрел, чего именно. Нашарил в ящике первое попавшееся, достал бокал и налил мутную серую жидкость. На вкус это был обычный ликёр со вкусом ванили, который непонятно каким образом оказался в «мини-баре» доктора: сладко-приторный, густой и на самом деле не слишком вкусный. По правилам его нужно было чем-то разбавить, но, во-первых, Маккою было лень вставать с кресла и идти к репликатору, во-вторых, эта ерунда вряд ли станет для него вкуснее.       Маккой был сильно уязвлён словами Джима. Словно другу было наплевать на него. Ну, не то чтобы сам Леонард недавно не собирался использовать секс с Ханом в качестве решения проблемы. Но это было его идеей. Когда твой друг и твой капитан решает использовать тебя подобным образом, это очень неприятно и обидно.       — Доктор Маккой, вас вызывает капитан! — в кабинет ворвалась Кристина, глядя на Леонарда с недовольством. — Говорит, вы не отвечаете на личный звонок.       — Передай ему, что меня нет.       — Он вас слышит. — Женщина кивнула на свой коммуникатор.       — Отлично! — Боунз слегка приподнялся и крикнул во всё горло: — Капитан, когда я протрезвею, я напишу заявление на увольнение, до свидания!       Взбодрившись, Маккой нашёл в себе силы подняться с кресла. Потратив резерв на выталкивание из кабинета растерявшейся старшей медсестры, Леонард, наконец, выкинул ликёр вместе с бокалом в утилизатор, и, реплицировав стакан, достал горячо любимый виски. Пил он без особого удовольствия, но зато его приятно расслабило. Много он не успел принять, когда послышался не слишком довольный голос Хана.       — Доктор, вы как никто другой должны знать, что алкоголь вреден для здоровья.       — Если тебя прислал Джим, то сразу нет! — Леонард мрачно поднял взгляд от стакана, но у входа в кабинет никого не было.       — Мне уже интересно, чем именно вас, мой дорогой доктор, разозлил капитан.       Сингх обнаружился сидящим напротив Маккоя, с закинутой одной ногой на другую и со сложенными домиком руками, которых касались его бледные губы.       — Как ты… ладно, неважно. — Маккой вздохнул и сделал небольшой глоток виски. — И насчёт Кирка тоже.       — Для меня важно всё, что связано с тобой, Леонард.       Маккой словил себя на мысли о том, что дьявольский голос Хана снова почти гипнотизирует его. Ну, или это так действует на него алкоголь после тяжёлой работы.       — Я не хочу портить себе настроение ещё больше. — Маккой хмуро сверлил взглядом стакан, почему-то не решаясь смотреть на Хана.       — Это как-то связано со мной, — тем не менее решил поразмышлять Сингх. Тем более Маккой не запрещал ему поиграть в «Шерлока». — Судя по твоей реакции, доктор, Джим Кирк задел что-то личное. Думаю, речь о нашем близком общении. Он попросил воспользоваться моим особым отношением к тебе, чтобы я что-то сделал? Или не сделал, принимая во внимание недавнее появление на корабле дочери адмирала Маркуса.       Слушая это, Маккой всё больше удивлялся, а потом мысленно стукнул себя по голове, подумав: «Ну, он же сверхчеловек, что ещё от него ожидать?» — и сделал ещё один глоток из стакана.       — Хан, ты делаешь мою жизнь намного проще.       — Рад это слышать, — оскалился Сингх. — Он попросил отвлечь меня чем-то?       Леонард неопределённо пожал плечами и, очевидно, немного покраснел, потому что глаза аугмента расширились.       — Я недооценивал капитана. Думал, он не станет отдавать таких приказов своему близкому другу.       — Не приказал, а попросил, — настойчиво поправил Боунз. Ему не хотелось уж слишком очернять Джима.       Положив руки на подлокотники, Хан неожиданно тепло улыбнулся Маккою.       — Леонард, ты всё ещё можешь просить меня избавиться от кого угодно.       Сглотнув, доктор отложил стакан в сторону.       — Нет, спасибо. Я думаю, ты просто мог бы посидеть со мной, раз уж ты в курсе ситуации.       — Не уверен, доктор. — Хан откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. — Эта женщина хочет отомстить мне за смерть отца. Её наёмники уже пытались убить меня на Земле, а потом в одном из космопортов по пути к Энтерпрайз.       — Что? — Боунз весь подобрался. Вспоминая ту милую хрупкую девушку, он не мог подумать о том, что она способна на такое. — Ты уверен?       — Наёмников она выбирала не слишком хороших. Информацию о своём работодателе они давали очень охотно и слишком быстро.       Маккой продолжал сомневаться. Но и врать Хану не имело смысла.       — Но почему ты тогда просто не… пожаловался? — неуверенно закончил Леонард.       Хриплый, немного лающий смех аугмента нарушил тишину кабинета.       — Кому, Леонард? Я — никто в вашей системе. Меня сейчас держат в живых только потому, что я и мои люди пообещали служить командованию. И мы согласились не на обычную службу, а на самую грязную и бесчестную.       Маккой выругался и, проигнорировав стакан, глотнул из горла бутылки. Ему не впервой было сталкиваться с бесполезностью или тупостью законов Федерации. Но этот чёртов галактический союз хотя бы обещал защиту своим людям. Однако тем, кто оставался вне системы или скорее вопреки некоторым её требованиям, не всегда предлагали защиту закона.       — Просто оставайся здесь, Хан.       — Не могу. Это когда-то должно закончиться.       Маккой непонимающе взглянул на расслабленного Хана.       — Я же не стану вечно убегать от мести.       — Тебя это не беспокоит?       — В себе и своих людях я уверен. Чего нельзя сказать о тебе.       Удивившись, Маккой хотел было спросить, что имел в виду Хан, но тот резко встал и, обойдя рабочий стол, поднял доктора с кресла и без усилий понёс в сторону отдельно стоящей палаты. Боунз не сопротивлялся. Он был уверен, что Сингх не причинит ему вреда. Ну и конечно же свою роль сыграли неожиданность и небольшое опьянение.       — На самом деле я одобряю идею капитана. Но отвлечь нужно не меня, а тебя, мой любимый доктор.       — Зачем меня отвлекать? — всё ещё не мог сообразить Маккой.       Оказавшись на биокровати, Леонард посмотрел на склонившегося над ним Хана. Из-за яркого света лампы, силуэт аугмента казался тёмным и немного расплывался.       — Если девушка в курсе, что ты для меня важен, тебя могут попытаться похитить. А я не хочу этого. Но ты, Леонард, ни за что не оценишь всю серьёзность ситуации, пока не произойдёт что-то непоправимое. Поэтому моё присутствие рядом с тобой необходимо. Но из кабинета лучше было выйти. Это слишком очевидное место для начальника медицинской службы.       Возражать не было никаких сил. Маккой даже думал, что скоро отключится, но сознание никуда не уплывало. Он видел, как на краю кровати сидел Хан и то ли медитировал, то ли спал сидя. Но его рука продолжала сжимать его собственную.       — И долго мы будем тут сидеть? — Маккою казалось, что прошло уже много часов. Но хронометр на одной из стен отсчитал всего сорок минут.       — Пока мои люди не убедятся, что Кэрол Маркус не привела с собой убийц.       — И сколько времени это займёт?       Хан промолчал. Леонарду это не понравилось.       — А если кому-то из членов экипажа понадобится помощь?       — По-моему кто-то часто забывает, что он не единственный медик на звездолёте. Как-нибудь справятся без тебя, Леонард.       Маккой вдруг понял, что он даже не пытается уйти, а Хан не слишком навязчиво держит его в палате.       — Мне бы хотелось в каюту.       — Уже поздно. Нужно было идти сразу.       — А если в твою?       Хан улыбнулся.       — В мою тоже поздно. Но в следующий раз жду в любое время.       Ситуация была очень глупая на взгляд Маккоя. Кэрол, та милая маленькая блондиночка, с которой он даже пытался флиртовать, не могла быть злодеем, нанимающим убийц. Даже ради мести за отца. Всё больше Леонард думал о том, что его обманывают. И как назло коммуникатор он оставил в кабинете.       — Доктор, не беспокойся, если бы я хотел, я бы уже давно сделал с тобой что-нибудь нехорошее.       — Прекрати читать мои мысли.       — Я всего лишь считывал пульс.       Закатив глаза, Леонард приподнялся. Ему уже надоело изображать спящую красавицу, которую сторожит злой и страшный дракон. Зато в нём проснулось желание… просто желание. Иногда Маккою надоедало быть сильным и независимым ворчуном, и хотелось немного ласки. А ещё Боунз очень хотел перестать думать о всей этой ситуации. Она была глупой, тупой и… как он вообще во всё это впутался?       Напряжение в теле аугмента почти мгновенно пропало, когда доктор нагнулся и лизнул шею Хана, а правая рука с профессиональной твёрдостью залезла под ремень чужих штанов.       — Леонард, если ты решил уговорить меня выйти, у тебя не получится, — почти промурлыкал Сингх, склонив голову так, чтобы Маккою стало удобнее.       Усевшись на биокровати, Боунз левой рукой скользнул под чёрную водолазку, правая тем временем уже наглаживала полувставший член суперчеловека.       — Может, я не хочу уходить, — прошептал Леонард.       Хан оскалился, резко развернулся и, представ перед доктором уже немного потрёпанным, тихо проговорил:       — Доктор, ты мне очень нравишься. И я вижу, что ты тоже изменил своё мнение обо мне. Но я надеюсь, ты сам этого хочешь. Это не попытка как-то меня подкупить, успокоить и что-то там ещё. Я злой и страшный мутант, но у меня тоже есть принципы. Не хочу что-то продавать за секс. Я хочу заняться с тобой любовью потому, что это приятно, и потому, что я хочу сделать приятное тебе.       Маккой ухмыльнулся.       — А я не хочу думать. Ты можешь затрахать меня до состояния, когда мне будет наплевать на всё?       Хан поднял руку и провёл ею по щеке мужчины.       — Я ждал более романтичного ответа на своё признание. — В голосе аугмента звучали недовольные, даже какие-то обиженные нотки.       — Если ты хочешь, чтобы я сказал, что ты влез в мою голову так глубоко, что я не могу не думать о тебе, что мне нравится, когда ты ко мне прикасаешься, и что я этого жду, и что с недавних пор я хочу помочь тебе и твоим людям не из-за приказа, а из-за искреннего желания — нет, я слишком гордый, чтобы это признать.       Ответом стал поцелуй. Глубокий и жадный. Леонард хотел, но не мог держать глаза открытыми, но когда ему удавалось приподнять веки, он видел полуприкрытые ярко-серые глаза, блестящие особенно ярко.       Руки аугмента не остались без дела. Хан быстро расстёгивал штаны, а синюю форменку как-то незаметно стащил, пока они оба отвлеклись для того, чтобы как следует отдышаться.       — Тёплый и мягкий, то, что нужно, — продолжал мурлыкать Сингх, облизывая раскрасневшиеся губы.       — То есть до меня ты трахал холодных и твёрд… — Хан заткнул словестный поток доктора новой порцией поцелуев, параллельно стягивая с него штаны.       Маккой достаточно быстро оказался голым. Он и не ожидал такой прыткости от сверхчеловека. Ну разве что тот не станет терять время и разорвёт на нём одежду. Но Хан оказался приличным суперзлодеем и не слишком аккуратно, но снял стандартную форму и сбросил её на пол.       Вновь отвлёкшись от поцелуев, чтобы раздеться самому, Хан уставился на Леонарда так внимательно, будто боялся, что тот сбежит, стоит Сингху на секунду отвлечься. Но доктор по-своему интерпретировал поведение сверхчеловека, решив, что его оценивают, ведь раньше полностью обнажённым Хан его не видел. Естественно, по мнению Боунза, оценивали его не в пользу его самого.       — Знаю, я не слишком держу себя в форме. Нет времени. И работы много, — почти виновато начал оправдываться Леонард.       Хан не сдержал улыбку.       — Доктор, ты идеален для меня.       Уложив Маккоя полностью на кровать, аугмент на время отвлёкся. Леонард удивился, когда обнаружил в руках вернувшегося Хана тюбик со смазкой.       — Где ты его взял? Заранее подготовился? — с подозрительным прищуром спросил Леонард, но быстро изменился в лице, когда уже хищно ухмыляющийся Сингх залез на кровать, раздвинул ноги доктора и, чуть огладив промежность, опустил смазанную руку чуть ниже и начал разрабатывать анус.       Маккой инстинктивно сжался, но секундное замешательство он быстро развеял. Вернув над телом контроль, он попытался расслабиться. Но когда Хан снова начал его целовать, стало гораздо легче — появилось на что отвлечься. Сначала Маккой начал бездумно шариться по телу сверхчеловека, отмечая твёрдые мышцы, правильные рельефы и всё то, что делало Хана в физическом плане лучше обычных людей. Но через пару минут он уже целенаправленно сжимал чужой сосок.       — Мне трудно сосредоточиться, когда ты так делаешь, — пожаловался Хан, у которого постепенно терялась знакомая и уже почти естественная холодность, уверенность и некоторая солдатская выправка.       — Ну, не одному же мне испытывать неудобство.       — Леонард, ты невыносим, — выдохнул Сингх, и, коротко чмокнув Леонарда в губы, лизнул его левый сосок, а потом подул на него.       Маккой завертелся. Когда правый сосок постигла та же участь, Боунз издал недовольный стон.       — Хорошо, хорошо, я больше не буду, — извиняющимся тоном пообещал Хан.       Решив, что больше нет смысла растягивать доктора, аугмент как следует смазал себя и, почему-то глядя не в глаза доктора, а на его возбуждённый член предупредил:       — Я вхожу.       — Только учти, что ты лишаешь меня анальной девственности. Осторожнее. — Снова ворчливый тон.       Хан поднял на Леонарда удивлённый взгляд, но решив, больше не задавать вопросов, чтобы не смущать доктора, и потому что держать себя в руках с каждой секундой становилось сложнее, он, наконец, вошёл в Маккоя.       Со стороны Леонарда послышалось тихое короткое мычание, но Хан уже старательно гладил и сжимал его член скользкой от смазки рукой. Сингху было тесно, мягко, горячо и… боже, под ним был самый прекрасный доктор на свете, который смущённо кусал губы, старательно отводил взгляд и вёл себя непривычно покорно.       — Леонард, я тебя люблю, — сорвалось с губ Хана раньше, чем он осознал, что именно говорит.       Маккой повернул к нему лицо, и пока его удивлённые глаза явственно передавали весь тот сумбур в голове от одной короткой фразы, Хан вздохнул и, снова поцеловав его, продолжил мягкие размеренные движения. Одной рукой он огладил бедро доктора, другой продолжал сжимать пульсирующий член, который тоже отреагировал на слова и чуть дёрнулся в руке в момент признания.       Хану хотелось действовать жёстче, взять доктора со всей той жадностью накопленного неудовлетворения и почти с силой вытрахать из него весь дух, но у него даже при желании не получалось сорваться. Тело не позволяло вести себя грубо с существом, которое отдалось ему несмотря на все обстоятельства. Решив устроить секс пожёстче в другой раз, Хан продолжил неторопливо двигаться, пока зарычавший Маккой сам не попросил:       — Хан, давай быстрее, я старый, но не настолько, чтобы…       Конечно не собираясь воплощать все свои фантазии в жизнь, сверхчеловек резко вышел из доктора, перевернул его на живот и уже быстрее начал втрахивать того в биокровать, не забывая уделять внимание чужому члену. Вцепившись второй рукой за загривок Леонарда, Сингх аккуратно повернул голову доктора. Ему нужно было видеть лицо, чтобы знать, когда он мог переусердствовать. Но Леонард лишь тихо постанывал от удовольствия, сжимая освободившимися руками края кровати.       Первым оргазм настиг Маккоя. Преодолев сопротивление, он всё же повернул голову обратно в подушку, чтобы издать приглушённый звук в синтетическую ткань и набивку. Хану это не слишком понравилось. Он по-быстрому перевернул человека обратно на спину и, смотря прямо в помутневшие карие глаза доктора, за минуту догнал его и, в конце войдя особенно глубоко, издал звук на подобии утробного рыка.       Хан лёг рядом и, не встретив никакого сопротивления, сгрёб доктора в свои объятия. Маккою быстро стало очень жарко, но он решил проигнорировать это неудобство. Ему почему-то было очень стыдно смотреть в глаза Хана, а их поза исключала этот момент. А ещё Леонарду на самом деле нравилось, когда его обнимают так, будто способны укрыть от чего угодно. Слишком по-девчачьи? Может быть. Но уютно и приятно. Однако через пару минут Маккоя как громом поразила одна неприятная мысль.       — Чёрт! Я же сделал именно то, о чём меня просил Джим!       Всю сонливую негу как рукой сняло. Маккой заворочался. Но Хан на него шикнул.       — Обратно я тебя не вытрахаю, мой любимый доктор. Поэтому смирись и наслаждайся моментом.       Тяжко вздохнув Леонард ещё немного поворчал.       — Я запомнил твои слова про любовь. Буду пользоваться, — пообещал Маккой напоследок.       — Я не возражаю.

***

      После разочаровывающего брака Маккой больше не хотел связывать себя романтическими чувствами. Ты пускаешь себе в душу человека, позволяешь ему гораздо больше, чем кому-либо, даже забываешь о друзьях и работе. Но розовые очки быстро спадают, твоя любовь наглеет, начинает тобой пользоваться, манипулировать и морально давить, оставляя после себя лишь разочарование, отвращение и пустоту. После развода Леонарду не хотелось повторять этот опыт. Пожелав впредь встречаться с женщинами лишь для одноразового секса, Маккой несколько лет жил в относительном душевном равновесии. Конечно, на полное спокойствие, работая на Звёздный флот, можно не рассчитывать, но Маккой практически излечился от душевной раны. Даже начал находить приобретённые плюсы в неудачном браке, ведь Джоанну, свою прекрасную дочку, он любил больше всего на свете. Однако с недавнего времени его снова начали одолевать знакомые симптомы, за которыми следовала избегаемая доктором любовь. Конечно, Маккою в глубине души хотелось чего-то… Леонард старался пресекать это желание. И тот факт, что он снова начал чувствовать, заставил мужчину забеспокоиться. Ему не хотелось больше страдать. И Маккой боялся не выдержать ещё одного расставания. Но Хан не казался человеком или сверхчеловеком, который способен обмануть. Смешно, но главный злодей определённого периода его жизни (хотя в большей степени он был злодеем для Звёздного флота) явно имел какой-то свой кодекс чести и вряд ли просто так стал бы вводить его в заблуждение, играться с его чувствами. Но, смотря на ситуацию со стороны, Маккой должен был признать, что до брака он и свою жену считал идеальной, даже рассчитывал вместе с ней встретить старость. Возвращаясь к Хану, тот мог себя вести как влюблённый для того, чтобы найти рычаг давления на Джима Кирка и других ребят с Энтерпрайз. Маккой хмуро наблюдал за спящим Ханом в надежде, что ответы на вопросы посетят его сами по себе. Стоит ли верить аугменту? Действительно ли сам Леонард достаточно хорош для того, чтобы его снова полюбили?       «Жаль, я не могу прочитать его мысли», — думал Маккой, завидуя даже не слишком удобной контактной телепатии вулканцев.       Леонард однажды задумался попросить Спока покопаться в голове Хана, но, во-первых, Маккой сомневался, что «вулканское вуду» справится с не-человеком, во-вторых, сам Спок скорее всего откажется от просьбы. Его раса слишком трепетно относилась к чужому сознанию. Особенно, когда это было не добровольно и не являлось «вопросом жизни и смерти».       «Мне не нужно об этом думать, я в любом случае не верю Хану, не верю…» — внушал себе Леонард.       После происшествия в медблоке и благополучного тихого отлёта Кэрол Маркус Хан что-то пересмотрел в своём паттерне поведения. Он и раньше позволял себе с Леонардом больше положенного, но теперь Маккой как будто работал рядом со своим супругом. Доктор пытался помешать себе думать об отношениях, но Хан был с ним невыносимо нежным, старался не оставлять в одиночестве и даже позволял себе ночевать в каюте Леонарда. Однажды, не слишком задумавшись над словами, Маккой разрешил Хану приходить к себе, но аугмент принял одноразовое приглашение как постоянный абонемент. Теперь доктор часто ложился спать после бурного соития с Сингхом, который всё ещё без проблем пробирался в чужую каюту без позволения хозяина, а если секса не было, Маккой мог проснуться посреди ночи в объятиях спящего Хана, который пробрался к нему в кровать, опять же наплевав на систему безопасности.       — Если я позволяю себя трахать, это не значит, что мы должны делать это постоянно, — ворчливо заметил Маккой, когда Хан подошёл к нему во время одного из экспериментов, связанных с лекарством против аугментской агрессии. Тёплые, чуть шершавые ладони Нуньен Сингха привычно одёрнули в сторону халат и залезли под форменку доктора. Леонард всё ещё продолжал реагировать на чужие ласки мурашками по коже и приятным тянущим тёплым чувством в области живота и паха. Но пытающийся сопротивляться мозг старательно держал своего хозяина в чистом сознании, однако Маккою стоило больших трудов не расплыться в руках аугмента, словно размягчённый пластик.       — Мой любимый доктор, я уже вижу, что выбранные тобой бис-дисульфида дигидрохлорид, вытяжка из слюны гхилиани и алкалоиды раувольфия не сочетаются. Через пару минут ты в этом убедишься.       Язык Хана вынудил Маккоя разжать руки. Инструменты выпали из его рук. Область чуть ниже шеи начало холодить от нечеловеческой слюны.       — Хан, ты не помогаешь, — глухо изрёк Леонард. Его ноги на секунду ослабли от того, как бесцеремонно, нагло, аккуратно и приятно рука Сингха скользнула под ремень брюк и начала поглаживать его член.       — Помогаю. Не тратить время, — почти мурлыкал Хан, второй рукой отодвигая оборудование. Леонард понимал, что ещё чуть-чуть — и его уложат на стол.       — Я не хочу сейчас.       — Ты уверен? — Рука на члене остановилась, но голос всё ещё звучал как самое настоящее искушение.       — Да, нужно работать. — Маккой всё ещё держал твёрдость в голосе, но уже с огромным трудом.       — Когда ты в последний раз отдыхал? — Чёртов аугментский язык облизывал за ухом, а сверхчеловеческие губы пощипывали мочку.       — Два часа назад, — соврал Леонард, решив оттолкнуть Хана, но тот не сдвинулся с места, лишь сильнее сдавил головку чужого члена.       Леонард зашипел.       — Неправильный ответ. — Угрозы в словах не было, лишь соблазнительный шёпот, но неудовольствие суперчеловека ощущалось. — Ещё до начала альфа-смены ты уже находился здесь, в лаборатории. На завтраке и на обеде тебя тоже не было. И я влез в систему видеонаблюдения…       — Хорошо, хорошо, я здесь торчу четырнадцать с половиной часов. Доволен? — выплюнул Маккой и обернулся к Хану.       Сингх легко поцеловал его губы и как будто утробно рыкнул:       — Нет, не доволен.       Рука на члене продолжила гладить и ласкать нежную плоть, которая с готовностью отзывалась.       — Если я всё-таки дам тебе доступ к моим исследованиям, разрешу участвовать в разработке лекарства и позволю пользоваться лабораторией, ты перестанешь делать… это со мной?       Хан снова остановился.       — Хммм. Думаю, нет, не перестану. Но я буду тебе благодарен.       Маккой лишь посмеялся.       — Я тебе не верю.       Леонард лишь поражённо моргнул от того, как быстро Хан вытащил из его штанов руку и повернул его к себе лицом.       — Если ты думаешь, что я обманул тебя, когда сказал «я тебя люблю», то ты ошибаешься, Леонард. Я говорил искренне. И если ты разрешил себя трахать, рассчитывая на короткую интрижку, то должен тебя разочаровать.       Хан стащил с Маккоя штаны и, пока тот продолжал удивлённо моргать, без усилий приподнял доктора над полом и посадил на стол, широко разведя его ноги, чтобы снова встать вплотную.       — Леонард, я захотел тебя с того момента, как присмотрелся поближе. И меня не пугает твой сложный характер. Если откровенно, твоя, очевидно, защитная реакция отталкивает лишь совсем слабых и убогих. Тебе хочется отпугнуть от себя как можно больше людей, чтобы они тебя не обидели. Но меня не нужно бояться. Если ты мне понравился, значит, я буду любить тебя и беречь.       Хан стянул с себя водолазку, приспустил штаны и, оглаживая бёдра Маккоя, снова наклонился к его уху.       — Я знаю, странно слышать эти слова от меня, не-человека, который создан идеальным солдатом своего времени. Но мне не чужды человеческие чувства. Как видишь, я реагирую на тебя.       Хан опустил взгляд. Маккой последовал его примеру и увидел истекающий предсеменем возбуждённый аугментский член.       — И я хочу тебя любить, а не убивать.       Хан смотрел в упор на Леонарда. Наверное, ожидал ответа. Но доктор молчал. Он не мог перестать параноить только потому, что Хан по какой-то неизвестной причине возбуждался от его вида. Нет, Леонард не считал себя уродом, но и настолько привлекательным для мужчин себя не ощущал. И всё же мало ли, на что ещё были способны сверхлюди.       — Бери уже. — Маккой упёрся сзади руками и спустил бёдра ближе к краю стола.       Хан помрачнел. Его взгляд стал пустым и отрешённым. Подхватив с пола белый халат, он накинул его на доктора и принялся одеваться.       — Хан, я действительно разрешаю тебе вмешаться в работу.       Сингх кивнул ещё раз, уже осознанно посмотрел на Маккоя и покинул лабораторию.       «Я же ничего плохого не сделал», — растерянно подумал Леонард.       Но, надевая штаны и кофту, Маккой ощущал себя предателем.       Этой ночью Хан к нему не пришёл. И следующей.       Но Сингх начал пользоваться наработками доктора, его оборудованием. И в целом он с ним общался, обсуждал возможные ингредиенты препарата. Маккою хотелось спросить, неужели он на него обиделся. Но не решался. Считал, это слишком по-детски. И ему было немного стыдно.       Спустя две недели Хан всё-таки пришёл к нему в каюту и без лишних разговоров потащил его в кровать.       — Хочу тебя. — Маккою показалось, что голос Сингха звучал немного обречённо. — Мне всё равно, что ты думаешь.       — А если я скажу, что не хочу с тобой спать? — вдруг спросил Леонард, на самом деле ужасно соскучившись по ласкам, нежностям и сексу с аугментом.       Сингх продолжил раздевать его.       — Если ты действительно не захочешь, я уйду.       — То есть ты не станешь меня уговаривать? — Маккой не хотел, но почему-то его вопрос звучал с неким вызовом.       Хан склонился над доктором. Его светлые глаза в отсутствие прямого света казались совсем тёмными.       — Я не насильник. Но если тебе захочется, я могу взять тебя силой. Только попроси.       — Нет, я этого не хочу, — тут же отозвался Леонард. Ему становилось жутко от одной только мысли, на что способен этот сверхчеловек.       Хан вдруг остановился. Усевшись на край кровати и отвернув голову, он заговорил тихо и устало.       — Думаешь, мне нравится зависимость от другого человека? Тем более от того, который боится своих ответных чувств? Не думай о том, что я с радостью принимаю это. Но я хотя бы не боюсь сказать, как я отношусь к тебе на самом деле. И что я с недавнего времени не могу долго избегать тебя.       Маккой подождал ещё пару секунд, ожидая продолжения. Но Хан молчал. Вздохнув, Леонард приподнялся на кровати.       — Дай мне время. Я не могу так просто свыкнуться с твоими чувствами. И со своими тоже.       Дотронувшись губами до чужого плеча, Маккой посмотрел на Сингха со смесью вины и огорчения. Хан отреагировал мгновенно: залез на кровать, впился в губы доктора, жадно завозил руками по телу Леонарда.       Ночью они засыпали вместе. Хан обнимал Маккоя сильнее обычного. Или Леонарду это показалось после двух недель одиночества.       — Перенеси ко мне вещи, — предложил доктор, чувствуя, что аугмент ещё не спит.       — Спасибо.

***

      Ещё месяц спустя Леонард понял, что у них получилось. Они с Сингхом оба смотрели на ампулу с инъекцией, как на священный грааль.       — Нужно провести опыты на ком-то.       — В симуляции всё прошло идеально, — возразил Хан.       Маккой не слишком доверял компьютерной программе. Но Сингх был уверен, потому что Ингрид лично подготовила её для их особого случая.       — Я готов быть подопытным. — Хан демонстративно оттянул ворот водолазки. — Дорогой доктор, давай, сделай это.       Маккой с недоверием уставился на своё самое любимое оружие: блестящий серебристый гипошприц.       — У тебя может случиться судорога или эпилептический припадок, — с сомнением бормотал Леонард. — Или ты впадёшь в кому.       — Или это делаешь ты, или я сам. — Хан потянулся к гипошприцу, но Маккой ловко его перехватил и с профессиональной точностью и быстротой зарядил ампулой.       — Нет, лучше это сделаю я.       Хан улыбнулся. Но посерьёзнел после тихого «пших» сопровождавшегося слабой болью.       — Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросил Маккой спустя минуту.       — Пока никаких изменений.       — А сейчас? — Леонард обеспокоенно всматривался в лицо аугмента даже спустя пять минут после инъекции.       — Я скажу, если что-то изменится. Леонард, не волнуйся. — Хан потянулся к доктору и целомудренно чмокнул его в поджатые от напряжения губы. — Я слишком ласков с тобой. Ты забыл, какой я страшный, сильный и неубиваемый.       Маккой фыркнул, но чуть расслабился и опустился на биокровать рядом с Сингхом.       Прошло ещё минут десять. Никаких побочных эффектов не наблюдалось. Хан уже подумывал о том, что ему нужно попробовать разозлиться для проверки. Но его размышления и беспокойство Маккоя прервал звонок на коммуникатор доктора.       — Боунз! — голос Джима был напряжённым. — Передай Хану, что мы только что получили сообщение с Земли. Часть аугментов решила отказаться от клятвы и напала на президента!       Прекрасно всё услышавший Хан поднялся на ноги.       — Мне нужно вернуться на Землю.       — Мы не можем изменить курс Энтерпрайз. — Кирк казался невозмутимым, но Хан чувствовал в нём неуверенность.       За последние месяцы капитан уже перестал воспринимать аугментов как самых ужасных и страшных существ на свете. Особенно он подружился с Ингрид, которая здорово помогла Скотти и другим инженерам с системой безопасности, а также улучшила некоторые менее важные подпрограммы звездолёта. А ещё он видел, насколько сблизился сам Нуньен Сингх и Леонард.       — Подтверждаю. — Спок, как всегда, стоял рядом с Джимом и уже казался его неотъемлемой частью. — Я успел отправить запрос на смену курса, предполагая, что капитан захочет это сделать. Но командование отклонило запрос, посчитав причину несущественной. «На Земле достаточно сил для ликвидации возникшей проблемы».       Хан и не надеялся на Энтерпрайз в качестве такси. Однако его в очередной раз повеселила очевидная связь Кирка и вулканца. Они достаточно забавно «тайно» переглядывались, почему-то решив, что никто этого не замечает. К тому же эти двое снова пахли смесью своих запахов, собственно как и сам Хан с Леонардом, что неизбежно после интимной близости. А ещё Сингх был уверен, что Маккой догадывается об их отношениях, но он точно не в курсе, что эти двое связаны телепатически, что у вулканцев практически приравнивается к супружеству.       — Капитан, позволите одолжить у вас челнок, когда мы будем пролетать рядом с какой-нибудь базой Звёздного флота?       — Конечно. — Кирк кивнул и посмотрел на своих пилотов. — Сулу, Чехов, вы слышали? Нам нужна база.       — Есть капитан!       Маккой не хотел этого признавать, но он был против решения Хана вернуться на Землю, чтобы поучаствовать в революции своих людей.       — Препарат всё ещё может вызвать серьёзные последствия. Я бы хотел понаблюдать за тобой, и в экстренном случае оказать помощь.       Хан, проведя пальцами по его щеке, мягко улыбнулся.       — Ты не единственный доктор. И я буду в порядке.       — Препарат создали мы с тобой. Другие врачи могут не знать, как купировать симптомы!       Слушая возражения доктора, Хан смотрел на Леонарда спокойно и немного устало.       — Всё будет хорошо.       Наконец осознав, что Сингх не собирается оставаться, Леонард поник плечами.       — Тебя могут убить. Или объявить преступником, — тихо сказал Маккой, отведя взгляд.       Заметив, каким мрачным, бледным и расстроенным стал доктор, аугмент взял Маккоя за подбородок и развернул его лицо к себе.       — Я вернусь. Потому что я тебя люблю.       Леонард раскрыл рот, чтобы сказать что-то ещё, но Хан поцеловал его. А потом они провели ночь вместе, после чего доктор проснулся в одиночестве, потому что Энтерпрайз добралась до базы Звёздного флота, с которой была возможность попасть на экспресс-рейс до Земли.

***

      Прошло два месяца. Жизнь на Энтерпрайз шла своим чередом. Смены, миссии, работа. Рутина. Кирк старался почаще приходить к Маккою, чтобы поговорить и выпить, но Леонард разворачивал его обратно и бросал в спину, что он уже не подросток и справится, а самому Джиму нужно больше проводить времени с жаждущим его внимания вулканцем.       Упомянутый вулканец на самом деле не слишком грустил и имел вполне цветущий вид. Его продуктивность оказалась настолько эффективна, что он успел подать патент на имя Леонарда на тот самый препарат, который действительно сумел преодолеть самый большой минус аугментов: их врождённую агрессивность. Узнав об этом из сводки новостей, а также потому, что правительство с Земли предложило Леонарду за хорошую сумму выкупить права на него, Маккой почему-то сильно разозлился на Спока и несколько дней по старой привычке называл его гоблином. Но Леонард быстро остыл, смирился и принял предложение правительства. Единственное, что его печалило — несправедливость. Он не один участвовал в создании препарата, но Хана не мог упомянуть как «соавтора», поэтому Маккой честно разделил полученную прибыль на две части, и одну он оставил до времён, когда Хан даст ему номер своего счёта.       Помимо этой новости, были ещё некоторые интересные повороты судьбы. Ингрид, которая единственная из сверхлюдей осталась на Энтерпрайз, получив дозу «антизверина», теперь без страха начала встречаться со Скотти, чьи ухаживания она боялась принять из-за своей природы. Леонард даже подумал, что вокруг образовывается слишком много парочек.       Маккой боялся узнать о том, что происходит с аугментами, но ещё месяц назад Джим лично поведал ему, что «восставшие» аугменты были схвачены собратьями, не желавшими продолжать бессмысленные войны. В первую очередь добравшийся до Земли Хан возглавил противников революционеров, разобрался с ними, что правительство Земли особенно оценило. Сингху некоторое время пели дифирамбы почти все представители СМИ. Маккой, не поверивший рассказу друга, полез смотреть новости. Он не поверил своим глазам.       Леонард обрадовался, что Хан остался жив, но разозлился, что тот не попытался с ним связаться. Не то чтобы Маккой ждал его, но было неприятно, что Сингх после всех своих слов забыл о нём.       Чуть позже Кирк снова ошарашил Леонарда, рассказав о суде над аугментами. Оказывается, это они нанимали разных убийц и всячески провоцировали своих более мирных собратьев на новую волну ненависти к людям. Леонард почему-то обрадовался, что Кэрол Маркус, как он и предчувствовал, оказалась невиновна в нападениях на аугментов. Девушка на самом деле нравилась Леонарду.       «Интересно, Хан стал бы меня ревновать к ней?» — подумал тогда Маккой. И сам же мысленно дал себе подзатыльник. Какая ревность, если Хан не собирался к нему возвращаться?       В один из дней Леонард вглядывался в электронный микроскоп, наблюдая за одноклеточными организмами, которые обнаружил Спок на последней миссии. Удивительно было то, что их собрали с листов растения, которое по непонятным причинам помогало заживлять раны. Теперь в ботанической лаборатории вулканец изучал сами цветы, а Маккой пытался обнаружить черты регенеративного воздействия в неизвестных простейших.       Почувствовав на плече руку, Маккой раздражённо прорычал:       — Джим, отстань, иди лучше отвлеки Спока. Это он перестал отдыхать с тех пор, как нашёл это своё инопланетное алоэ!       — Я не Джим, и я не хочу связываться с вулканцем. Мне больше нравятся человеческие доктора.       Леонард на секунду перестал дышать, а потом выпрямился и посмотрел на вошедшего. Хан смотрел на него с полуулыбкой, в которой отчётливо угадывалась неуверенность.       — Ты… — Леонард вдохнул побольше воздуха. — Почему ты не связался со мной?! Я боялся, что тебя убили другие такие же суперлюди! А потом ты наслаждался вниманием и поэтому забыл хотя бы написать мне? Можно было хотя бы передать что-то через свою подругу! Но она отмалчивалась! Ты хоть представляешь, что я напридумывал? Я переживал! И…       Хан некоторое время слушал словесный поток доктора, но ему быстро надоело, и он подошёл к Маккою и глубоко поцеловал его. Леонард сначала не отвечал ему, желая отомстить, но почти сразу сдался.       — Я говорил, что я вернусь. — Хан упёрся лбом в лоб доктора и, тяжело дыша, пытался внятно донести свою точку зрения. — Я хотел прилететь сразу, но начались разбирательства. Меня начали подозревать в измене и отобрали все средства связи. Я оказался изолирован. А когда меня оправдали, мне не разрешали связываться с Энтерпрайз. И я начал добиваться того, чтобы меня пустили к вам. Как только мне одобрили запрос, я в тот же день полетел сюда.       Маккой прикрыл глаза, а потом обнял Сингха. Хан расслабился и ответил на объятия. Они так стояли некоторое время, пока Леонард не заговорил:       — Я тоже тебя люблю.       Аугмент отодвинулся. На его лице читалось недоверие и вопрос из-за странного построения слов.       — Я хотел признаться до твоего отъезда, когда ты сказал, что любишь меня, но ты меня поцеловал и…       Нуньен Сингх сжал Маккоя в своих объятиях с такой силой, что тот едва не задохнулся.       — … я не успел, — закончил Леонард, слегка задыхаясь.       — Значит, ты не будешь возражать, если я останусь на Энтерпрайз, — с улыбкой сказал Хан.       Леонард с удивлением заметил оставленную на стуле красную форменную кофту.       — Я буду рядом, — пообещал Хан. — И ты никуда от меня не спрячешься.       — Это кто от кого прячется? — фыркнул Маккой.       Предвидя очередную порцию ворчания, Сингх поцеловал Леонарда. Ведь это был самый хороший и эффективный способ успокоить доктора, который совсем недавно помог успокоить зверя внутри самого Хана.

Эпилог

      Отчёты, списки, объяснительные, акты, планы — всё это Леонард ненавидел всеми фибрами души. Утомительная бюрократия, которая не только не имела большого смысла, но и мешала тратить время на более полезные вещи. Да что там вещи? Порой у Маккоя не хватало времени на свою работу. Он, глава медицинской службы, должен «марать бумагу» в космических масштабах, но порой так хотелось послать всё это к космическому чёрту.       — Тебе хорошо, Джим, за тебя все бумажки строчит Спок, — однажды за стаканчиком горячительного вслух завидовал Маккой. — И оба в выигрыше, потому что тебе не надо морочить голову, а Спок… ну, он родился ради таких вещей. Наверное, кайфует за отчётами. И делает их за пять минут.       Кирк сидел, подпирая ладонями подбородок, а локтями уперевшись в столешницу. Его блестящие глаза рассматривали полупустой стакан и таили в себе те же хитрые смешинки, что и уголки приподнятых губ.       — Да, Спок… незаменимый.       Закатив глаза, Леонард откинулся на спинку кресла и сделал ещё один глоток.       — Знаешь, Джим, если бы я не знал, что вы со Споком вместе, я бы сейчас всё понял.       — Мы и не скрывались, — пожал плечами Джим. — Напрямую не говорим. Но и отрицать не стали бы.       — Слушай, а ты просто так зашёл или хотел о чём-то рассказать? Больно подозрительно довольный ты в последнее время. А сегодня у меня рябит в глазах от твоего сияния.       Джим поднял взгляд на друга. Улыбка стала ещё шире.       — Командование впервые в истории одобрило брак действующих капитана и коммандера, служащих на одном корабле.       Леонард неопределённо махнул головой.       — Ну и причём здесь… — Вмиг посетившая догадка обездвижила Маккоя, из-за чего он едва не свалился с кресла. — Что?! Только не говори… Нет, быть не может!       Джим залился громким, весёлым и счастливым смехом.       — Да! Мы со Споком женимся!       — Поздравляю, — немного ворчливо отозвался Леонард, который терпеть не мог, когда его застают врасплох. Нет, он был рад, но такую новость ему нужно было переварить. Желательно с ещё одной бутылочкой коньяка.       — Боунз, я знаю, ты нас любишь, но ты не можешь не поворчать!       Пыл Джима немного приутих, и Леонард почувствовал себя настоящим мудаком.       — Ла-а-адно, иди к папочке. — Леонард встал из-за стола и развёл руки в стороны.       Хитро улыбнувшись, Кирк быстро встал и обнялся с другом. Маккой погладил его по голове, приговаривая:       — Поведу тебя к алтарю. А фату твою понесёт Чехов, как самый маленький.       Джим фыркнул ему в плечо.       — Не будет никакой фаты.       — Будет, — ласково-угрожающим тоном пообещал Леонард. Его хватка чуть усилилась.       Кирк почуял неладное, но было уже поздно.       — Я всё думал: а чего это Джимми такой послушный, ещё и подработку взял на мою голову? А он себе брак решил устроить с первым помощником, да так, чтобы не пришлось кому-то увольняться!       — Боунз, ну не злись, отпусти!       Через пару секунд Маккой разжал руки, но выглядел он при этом недовольно.       — Предатель! Манипулятор!       Нахмурившись, Джим обиженно сложил руки на груди.       — А кто засчёт моего плана нашёл себе пару? Только не пытайся врать, что с Ханом у вас ничего нет. Я сомневаюсь, что он запросил перевод на Энтерпрайз просто так. И учти, что это я одобрил его кандидатуру. А ещё я знаю, что он живёт в твоей каюте.       Боунз уселся обратно за стол, всё ещё имея оскорблённый вид.       — Попользовался старым сельским врачом. Стыд и позор!       Джим сел следом и снова загадочно заулыбался.       — Всем бы при таких характеристиках становиться поводом для жалобы содержания, цитирую: «Занимались сексом около торпеды тридцать четыре».       Теперь настала очередь Маккоя оказаться в опале.       — С чего ты взял, что это был я?       — Там был Хан.       — Вот мерзавец, изменяет! — чересчур наигранно возмутился Леонард.       Джим знакомо приподнял бровь. Маккой сразу вспомнил Спока и мысленно умилился. Они уже и жесты друг друга копируют.       — Там были камеры, Боунз.       — Твою ж… — Леонард закрыл лицо руками. — Супер-умник даже не удосужился отключить их, — в сторону тихо выругался доктор.       От ухмылочки, которая расползлась на лице Джима, захотелось провалиться сквозь слои обшивки корабля и улететь на реактивной тяге глубже в дебри космоса.       — Я надеюсь, ты не слишком много смотрел?       Пожав плечами, Кирк сделал ещё глоток из своего стакана.       — Я видел пару кадров. Само видео просматривал Спок. Он и получил жалобу.       — Не-е-ет!       Маккой с глухим стуком уронил голову на стол.       — Ладно, Боунзи, не страдай. Дальше нас со Споком это не ушло. Поэтому просто смирись и будь моим свидетелем!       Торжество получилось совсем не пафосное, даже почти семейное. Были лишь некоторые офицеры Энтерпрайз и ещё пара человек со сторон обоих женихов. Маккою это понравилось. Он не любил сборища. Но настоящим шоком для Маккоя стал улыбающийся Спок. Вот уж зрелище, ради которого стоило пережить все эти проблемы.       — Леонард, а если я предложу тебе свои руку и сердце? — Сидящий рядом Хан уловил довольную улыбку на лице Маккоя и не смог её проигнорировать. — Что ты мне ответишь?       — У меня есть отличный лазерный скальпель. Без проблем отрежу и вырежу, — не переставая улыбаться, ответил Леонард.       Медленно повернув голову в сторону Сингха, он обнаружил хищный оскал.       — Я определённо не прогадал, когда начал в тебя влюбляться, мой дорогой доктор.       Не дожидаясь реакции, Хан потянулся к Леонарду и поцеловал его. Маккой и не сопротивлялся. Но предложение аугмента всё ещё немного пугало Леонарда.       — Но я не отстану, — пообещал Хан. — Когда-нибудь тебе придётся согласиться.       — Я обещал себе больше не впутываться в брак.       — Хм. Хорошо. Тогда я найду твою дочку…       Леонард уже собирался серьёзно разозлиться. Ещё не хватало угрожать ему Джоанной.       -… и буду вести себя так мило и дружелюбно, что смогу её очаровать. А потом, по моей просьбе, она начнёт тебя пилить, чтобы ты согласился на моё предложение. Ведь тогда я буду и дальше её баловать. И ты тоже.       Леонард резко выдохнул.       — Я уже хотел… Ладно, я подумаю.       — Отлично. — Хан удовлетворённо прикрыл глаза. — Я умею быть терпеливым.