Я покажу тебе Питер

      Момент, когда человек узнает, что он неизлечимо болен, ужасен. В глазах читается страх, отчаяние и нежелание мириться с происходящим. На все расспросы врачи лишь разводят руками и говорят, что так бывает и уже ничего не поделать. Нужно было обращаться раньше. Единственное, что можно услышать — примерное время своей смерти. Больной отмечает его черным кружочком в календаре и считает дни до его наступления, а в голове пустота.       Антон стоял и смотрел на календарь. Едва наступил август, когда врачи его огорошили своим вердиктом. Но большим потрясением были другие слова:        «Вам еще повезло, симптомы не такие болезненные» — говорили они. Интересно, это должно было успокоить парня или что? Где повезло? В каком месте? Повезло умереть в свои двадцать лет? Первым решением было написать сообщение, потому что на звонок не хватило бы духу. Нет, не родителям, им как-нибудь потом. Парень открыл мессенджер, быстро забегав пальцами по клавиатуре телефона:        «Привет! Мне осталось несколько дней.» — что-то не так. Шастун стирает текст сообщения подчистую и набирает снова, но уже другой: «Арс, ты в курсе, что я бабочка однолетка?)» — да, определенно лучше. Сообщение улетает и моментально высвечивается в диалоге. Остается лишь ждать, когда собеседник ответит.       С Арсением парень познакомился в начале этого года на одном из форумов, где обсуждалось творчество какого-то писателя. Шаст уже не помнил, какого именно, ведь зашел туда просто посмеяться с здешних завсегдатаев. Но что-то пошло не так. Токсичные шутки парнишки совершенно не задевали одну из жертв. Пользователь отвечал спокойно и, видимо, когда находил на это время. А в один момент и вовсе написал в личные сообщения, скинув ссылку на свою страницу в социальной сети. Так обладатель зеленых глаз впервые увидел с кем вел колкие беседы. Это был мужчина 28 лет. Черные как смоль волосы, по-детски искрящиеся голубые глаза. Порывшись на странице, Антон увидел множество фотографий различных людей и еще больше комментариев с благодарностями и восхищениями.        «Фотограф? Вот уж не подумал бы.» — пронеслась первая мысль в голове юноши.       С того дня они как-то сдружились. Зеленоглазый рассказывал о своей студенческой жизни, радовался, что скоро закончит техникум, а в ответ получал истории из жизни брюнета и фотографии Питера в придачу.       Питер… Мечта любого школьника и студента! Как хотел Антон хоть на недельку там оказаться! Но был вынужден торчать в Воронеже и ходить на эти злосчастные пары! Собеседник иногда подтрунивал над ним по этому поводу, но мгновенно исправлялся и обещал обязательно показать свой город.       И вот все разбилось. Мечта увидеть своими глазами Питер стремительно растворялась в воздухе, ускользала сквозь пальцы.       Ответ пришел минут через пять:        «В смысле?»        «В смысле мне осталось дожить лишь это лето, и то не факт.» — быстро набрал Антон и долго думал, стоит ли отправлять. Следом улетело второе: «Я был в трех клиниках. Все в один голос говорят, что это лето будет последним.»       И молчание. Конечно, тут сложно что-то с лёту ответить.        «Это не смешно. Не шути так!» — все же ответил брюнет. Зеленоглазый сжал телефон в руках. Как бы он сам хотел, что б все это было нелепой шуткой! Что в двух больницах и одном центре коллективно спутали анализы. Что б резкая потеря веса обуславливалась стрессом и плохим питанием, а головные боли сменой погоды!        «Похоже, что я шучу? Я и день предполагаемый отметил. Арс, я не доживу до осени.» — поджав пухлые губы и проглотив горький ком, шатен нажал на кнопку «отправить». И собеседник затих окончательно. До самого вечера от Попова не пришло ни одного сообщения. Даже не понятно, что лучше: читать, как тебя жалеют, или не видеть сообщения вообще. Шастун лежал на кровати и бесцельно пялил в потолок, представляя, что именно так он и проведет отведенные ему дни — в совершенном одиночестве. Родители уехали в отпуск и еще не скоро приедут. А друзья… Не важно.       Тишину, а вместе с ней и серые мысли студента разорвала трель от входящего вызова.       — Да, — совершенно не смотря на номер, ответил Антон.       — Тебе в рифму? — донесся обеспокоенный голос с той стороны трубки. Юноша улыбнулся, перекатившись на бок.       — Я думал ты всё. Решил прекратить общение. Как день прошел? — начал парнишка, как будто ничего не произошло.       — С чего бы мне его прекращать?       — Как минимум с того, что оно все равно оборвется, — выдохнул студент, опустив взгляд.       — Ты еще не увидел Питер. И я тебя еще не сфотографировал на одной из крыш во время рассвета. Так что не пори горячку. Я заказал тебе билеты. Вылет завтра утром. Электронный вид отправил тебе в ящик. Принтер у тебя есть, распечатаешь. А теперь пиздуй собирать свои вещи и что б завтра был тут.       — И кто тут еще горячку порет?! — вскочил зеленоглазый и сразу же упал обратно. Сильно закружилась голова. — Сколько я тебе должен? Я переведу обратно, кидай карту! И вообще, как ты их заказал? Там нужны паспортные данные…       — Ты сам мне паспорт скидывал в день рождения, когда радовался, что на свою детскую рожу осталось смотреть год.       — Уже меньше, — прикрыл глаза юноша. Надо же, он даже не доживет до смены паспорта. Так и останется с этой детской фотографией. Собеседник затих.       — В любом случае постарайся притащить свою задницу завтра утром в Питер. Буду ждать, — на этом их разговор закончился. Антон перевернулся на живот, моментально открыв электронную почту. Билет и правда был там!       — Придурок! — хохотнул юноша. Впервые за этот сумасшедший день он был счастлив, а на болезненно-бледном лице сверкнула улыбка.

***

      Питер встретил парня ярким солнцем и пронизывающим ветерком, а еще Арсением. Мужчина стоял у выхода из аэропорта, выглядывая в толпе прилетевших нужного ему человека. Антон, который до последнего не верил в реальность происходящего, собрал те небольшие остатки сил и побежал к другу. Голова трещала с еще большей силой, появилась отдышка, но и пофиг! Его мечта начинала сбываться!       Арсений смотрел на своего интернет-друга. Парнишка был очень худой, даже худее того, каким его представлял брюнет. На бледном лице выделялись два темных круга под глазами, над которыми поблескивали два зеленых глаза. Впалые скулы, потрескавшиеся покусанные губы. Видимо, болезнь его действительно хорошо помотала. Было даже обидно, ведь зеленоглазый всегда был шилом в жопе у любого, с кем общался. И вот теперь, спустя пол года знакомства, он стоял напротив Арсения. При любых других обстоятельствах Попов был бы счастлив куда больше, а сейчас, зная о неизбежном, фотограф боялся привязаться еще сильнее. И в глубине души даже надеялся, что б его интернет-друг оказался хуже и не оправдал его ожиданий.       Но увы. Сколько бы они не ходили по городу, сколько не обсуждали все, что происходило с ними за время их общения, Попов чувствовал, как сильнее его душа тянется к этому несчастному пареньку.       Антон смеялся сквозь боль. Даже не так. Смеялся, невзирая на нее. С интересом рассматривал каждое здание, шагал по поребрикам, размахивая руками в попытках удержать равновесие. Одним словом создавал образ. Образ, за которым скрывалась болезнь, с каждой минутой сжирающая его изнутри. Наверное, это и есть смелость? Найти в себе силы веселиться, даже когда страшно.       Кроваво-красный закат расползался над городом. Выбравшись на крышу, Антон чуть ли не запищал от того, насколько вокруг было красиво. Сильный ветер оставил его легкие без воздуха. Даже несмотря на свой болезненный вид, который лишь ухудшился от усталости, парнишка был готов прыгать от радости. Ради этого стоило в последний момент сорваться в другой город.       — Арс, тут охеренно! — повернулся к брюнету студент и в тот же миг послышался звук спуска затвора камеры.       — А я думаю, что охеренен ты, — улыбнулся фотограф, сделав еще несколько снимков, пока Шастун мялся от смущения. — Давай, у тебя есть примерно час что б сделать любые фотки, какие ты захочешь.       — Я хочу фотографию с тобой, — подумав, произнес юноша.       — Я зря брал фотоаппарат? — Арсений дурашливо надул губы. Шаст лишь развел руками, на что брюнет покачал головой, достав телефон и сев рядом, распахнув руки, — Иди сюда.       Так они просидели на крыше час. Антон чувствовал, как поднимается температура, но старался не показывать виду. За то, что б этот вечер не заканчивался, Шаст был готов отдать жизнь. Как иронично, ведь она уже почти закончилась. В его календаре завтрашний день был закрашен черным маркером, но только сейчас Антон в полной мере ощутил, насколько ему не хотелось уходить. Достав из рюкзака телефон, зеленоглазый открыл диалог с Арсением, установив их общую фотографию на аватарку. Брюнет лишь грустно улыбнулся, запрокинув голову назад. Собираясь уже убирать мобильник, Шаст вспомнил, что надо позвонить родителям.       — Мам? — его голос дрогнул, стоило услышать женский голос. — Мам, я в Питере! Да, я все же съездил. Я встретился с Арсением. Мой друг из интернета. Мам, он прекрасный фотограф. Как ваш отдых? Я рад. Я в ВК выложил фотографии. Мам, я очень сильно вас люблю. Давай. Отдыхайте, — под удивленный взгляд Попова, юноша оборвал вызов.       — Ты не сказал им?       — Нет, — болтая ногами, ответил Шаст. В зеленых глазах застыли слезы, которые студент поспешил смахнуть. — Они отдыхают. Я не хочу, что б их отпуск был испорчен грустью. Папа много работает, а мама просто редко куда-нибудь выбирается. Может быть, я эгоист и плохой сын, но так будет лучше.       — Шаст, ты весь горишь, — тихо проговорил фотограф, приложив губы ко лбу шатена. — Пошли домой.       — Давай еще немного посидим. Подождем, пока солнце скроется.       Так они просидели еще час, и еще, и еще, раз за разом Антон придумывал новые отмазки, лишь бы не уходить с крыши и не терять из виду Питерские пейзажи. Лишь в два часа ночи Попову удалось вытащить парнишку с крыши.

***

      — Арс, я хочу пить, — прошептал юноша, сильнее кутаясь в одеяло. Они пришли минут сорок назад. Высокая температура давала о себе знать, зеленоглазого колотило только так. Лишние несколько часов на крыше в прямом смысле были лишними, но жалеть уже поздно. Да и не нужно. Если это были его последние воспоминания, то лучше он бы и не создал. — Принеси пожалуйста сок.       — Может воды?       — Я хочу сок, — настойчиво, аки капризный ребенок, заявил Антон. Арсению ничего не оставалось, кроме как согласиться и уйти на кухню за коробкой апельсинового сока.       — Черт с тобой…       — Я люблю тебя! — неожиданно громко проговорил юноша, пока Попов вертелся на кухне. Мужчину как током пронзило. Что он только что сказал?! Это не послышалось?       — Повтори, — брюнет заглянул в комнату. С кровати в никуда смотрели совершенно пустые стеклянные глаза. На лице парнишки застыла улыбка.       Подступивший к горлу ком не давал крику вырваться наружу. Закрыв рот руками, Арсений подошел ближе. Антон не двигался. Аккуратно закрыв зеленые глаза студента, мужчина сорвался. Слезы крупными каплями полились по щекам. Комнату наполнили одичавшие крики. Фотограф обнимал обмякшее тело, укутанное в одеяло, и проклинал этот несправедливый мир. В окне расползались теплые цвета рассвета, окрашивающие светлые стены комнаты.       — Я тоже…

***

      Сентябрьский дождливый день в Питере. Арсений уже не помнил, когда в последний раз с того дня замечал солнце. Прошло сорок дней. Одетый в черное пальто, темные джинсы, и того же цвета ботинки, стилизованные под крокодилью кожу, мужчина стоял под зонтом с небольшим букетом георгин в руках. С фотографии на мраморной плите на брюнета смотрел худой парень. Зеленые глаза которого светились от счастья. Позади багровел закат. Это была его последняя фотография. Положив букет на могилку, фотограф убрал с глаз подступившие слёзы.       Георгины красивые, они цветут и радуют глаз всё лето. Жаль только, что к осени увядают.