Mr. Snowman

Этим вечером в полицейском участке было в миллион раз тоскливее, чем обычно. За окном кружатся в вальсе пушистые снежинки, переливаются гирлянды на деревьях и вовсю кипит жизнь — все так и спешат поскорее оказаться в теплом кругу родных и друзей, раздать другим и самим получить подарки, поднять бокал с шампанским и наконец встретить уже стоящее на пороге Рождество. А что остаётся им? Кислые рожи коллег, кого точно так же, как и самого Буллока, оставили на дежурство в праздничную ночь, дохленькая мишура на стене, больше напоминающая мех дохлой мыши, да едва различимое шуршание радио — наверное, там шла какая-нибудь рождественская программа, но из-за помех ни слова не удавалось разобрать. Даже клетки обезьянника в эту ночь оставались совершенно пустыми. А кому охото торчать в участке в столь прекрасное время? Абсолютно никому. Даже Харви становилось невыносимо тошно от одной только мысли, что совсем скоро он останется здесь лишь в компании пары коллег да шипящего приёмника. Из своего кабинета вынырнул Гордон, на ходу застегивая пальто. Лёгкая улыбка и горящие в предвкушении глаза сбросили с его вечно усталого лица, казалось, лет десять, вернув того самого мальчишку с большими надеждами и горячим сердцем, каким он когда-то пришёл в их участок. Закрыв дверь на замок, капитан, едва не приплясывая, бросил ключи в карман и летящей походкой человека, которого ожидают прекрасные два дня праздника в кругу любимой и любящей семьи, двинулся к выходу. Буллок перехватил его на лестнице. — Бросаешь нас, капитан? — усмехнулся он. По крайней мере попытался усмехнуться, ибо вышло это настолько тухленько, что печаль в его голосе мог не услышать только глухой. Джим немного смутился. — Да, прости, дружище. Ты же знаешь, если бы не Барбара и Ли… Харви покачал головой и похлопал товарища по плечу, прерывая неуместные изъяснения. Хоть в глубине души ему было грустно оттого, что встречать Рождество придётся за рабочим столом, он и мысли допустить не мог, чтобы оторвать друга от семьи с маленьким ребёнком и заставить торчать на работе вместе с собой. — Перестань, Джим, ты им намного нужнее, чем здесь. Иди отдыхай, кто как не ты этого заслуживает. Гордон облегчённо выдохнул, завидев искреннюю улыбку в глазах напарника, и уже собирался пожелать тому хорошего вечера, как вдруг в участок ворвался настоящий вихрь из шума и суеты. Двое офицеров буквально тащили на себе извивающуюся девушку, которая так и пыталась вырваться, ну или хотя бы ударить кого-нибудь из своих сопровождающих. Она так отчаянно боролась, будто и правда ещё могла что-то сделать, чтобы не оказаться за решёткой. — Хэй, что происходит? — окликнул коллег Джим Гордон, бегом спустившись со ступенек. Девушку в чудаковатом платье он узнал почти сразу. И пусть её портреты не висели по всему участку, как фотографии Джокера, Двуликого или любого другого особо опасного преступника, о выходках этой девчонки знали практически все, да и проблем эта особа доставляла ничуть не меньше, чем её коллеги более высокого ранга. — Мы поймали её на пересечении Хайвэя и Уолл-стрит, — отозвалась сержант Уотсон, женщина с тугим пучком иссиня-черных волос и острым соколиным взором, и встряхнула по-прежнему сопротивляющуюся девушку. — Они с Джонатаном Крейном обчистили магазин игрушек. — Что? — удивлённо вскинул брови как раз подоспевший Буллок. — Какого чёрта, Лестрейндж? — Она ничего не скажет, — покачал головой Каспер, пухлый весельчак с пышными усами, напарник Уотсон. Сейчас же от его несводимой улыбки не осталось и следа. По всей видимости, преступница изрядно потрепала им нервы. — Всю дорогу пытались её разговорить, но она ни слова не обронила. Уж не знаю, что с ней делать. Харви великодушно махнул рукой. — Предоставь это мне, Кэс. У вас и без того смена кончилась, если мне не изменяет память, час назад. Сегодня же Рождество, идите домой, мы тут сами с ней разберёмся. При этих словах Лойс Лестрейндж недовольно насупилась и попятилась назад, выказывая своё недовольство предстоящей компанией детектива. — Спасибо, Буллок, — сухо кивнула Уотсон. — Однако скучать вам тут точно не придётся. Отряд Честера отправился в погоню за её дружком, так что, возможно, в скором времени у вас появится компания. — Ничего, мы разберёмся, — заверил её Гордон, принимая преступницу из рук коллеги. — Эй, а как же семейный праздник? Тебе не стоит… — начал было Харви по пути в комнату допроса. Но Джим лишь отмахнулся. — Я задержусь ненадолго, не переживай. Всю бумажную волокиту оставлю на тебя, — улыбнулся он. Буллок лишь тихонько усмехнулся, стараясь скрыть радость на своём лице оттого, что товарищ проведёт с ним ещё немного времени. Всё лучше, чем сидеть в одиночестве. Двое полицейских завели девушку в комнату для допроса, освободили от наручников и усадили на стул, сами же оставшись стоять чуть поодаль. — Может, объяснишь наконец, что это всё значит? — вопросительно изогнул бровь Гордон, глядя на девушку сверху вниз. Говорить Лестрейндж не спешила. Поправив копну своих длинных светлых волос, которые всё равно из-за длительной потасовки больше походили на воронье гнездо, она скрестила руки на груди и показательно отвернулась от полицейских, обиженно вздёрнув носик. Праздничный макияж её превратился не понятно во что. Тушь растеклась, а золотые блёстки осыпались и теперь были где угодно, только не на веках. — И что за внешний вид? — добавил Буллок, с сомнением окинув девушку взглядом. — Ты типа… эльф? Лойс Лестрейндж, казалось, и сама позабыв в чём она сегодня, внимательно осмотрела себя. Красное коротковатое платьице с чёрным пояском, длинные чулки по колено в красно-бело-зелёную полоску, серёжки в виде карамельных тросточек и новогодний колпак с пушистым пумпоном на конце. Девушка не сдержалась и усмехнулась: — Очень сомнительный эльф, но что-то типа того. — А кто тогда Крейн? Санта Клаус? — рассмеялся Буллок. При упоминании своего неофициального, но всеми признанного мужа девушка заметно напряглась. — Ага, максимум рождественский олень, — насупилась она, вновь скрестив руки. Напарники одновременно переглянулись, поняв всё без лишних слов. Эти двое снова рассорились. Джонатан Крейн и Лойс Лестрейндж были одной из самых ярких пар в Готэме. Вместе они часто терроризировали город, устраивали налёты, убивали ни в чём не повинных граждан и просто дебоширили. И, честно говоря, этот союз сложно было назвать чем-то, кроме как «ядерная смесь». Самовлюбленный химик с манией величия, стремящийся захватить власть или полностью уничтожить город, и его подпевала, девушка-киллерша с эмоциональной и психической нестабильностью. Если у кого-то в отношениях от любви до ненависти один шаг, то этим двоим хватало одного только неправильного вздоха. И сложно сказать, что было хуже для города и его граждан: лютая и испепеляющая всё вокруг ненависть во время ссор или же безумный дуэт, сплоченный и захваченный общей идеей. — Так скажи нам, где этот олень, и мы его отловим, — как бы невзначай предложил Харви. — Он ведь тебя бросил, верно? И он оказался совершенно прав. — Да! — едва не подскочила Лестрейндж на своём месте. — До сих пор не могу в это поверить! Он оставил меня как приманку, а сам слинял. Урод! — Это и правда… нехорошо, — поддакнул Гордон. — И куда, как ты думаешь, он мог пойти? Девушка уже открыла было рот, готовая в порыве искренности выложить всё как есть, но вовремя спохватилась. — Ничего я вам не скажу! — обиженно нахмурилась она. — А в чём проблема, милая? Он подставил тебя, ты подставишь его. Считай, вы в расчёте, — продолжал гнуть своё Буллок. На секунду Лойс и правда задумалась, но тут же покачала головой: — Если он действует согласно плану, то это того стоило. — И что же это за план? — без особых надежд поинтересовался Харви. В ответ девушка презрительно фыркнула. — Так я вам и скажу, ага. — Тогда мы сами восстановим картину событий, — пожал плечами Гордон и повернулся к напарнику, прекрасно зная, что девушка не сможет долго молчать. — Итак, Харви, они решили ограбить магазин игрушек, зачем? Сомневаюсь, что дело в деньгах. Напарник смекнул, что к чему. — Да, если бы им были нужны деньги, они ограбили бы банк, как уже делали это раньше. И не думаю, что они что-либо там искали, это ведь не антикварная лавка. — Может, они собирались перепродать краденные игрушки? — предположил Джим. — А что, если они хотели их отравить, а затем раздать бедным детишкам? — Массовое убийство? Что ж, это в их стиле, — кивнул капитан и мельком взглянул на Лестрейндж. Слушая весь этот бред, у девушки аж лицо перекосилось. Она смотрела на двух полицейских так, будто это они, а не она ещё полгода назад сидели в больнице для душевнобольных. — Вы настолько плохого мнения о нас? — с неподдельным удивлением в голосе спросила она. — На твоём счету больше дюжины убийств, три ограбления со взломом, многочисленные проникновения в частную собственность и попытка поджога, — как по листку зачитал Гордон. — И это только то, что мы смогли доказать. Уж про Крейна я и вовсе молчу. — Ладно, звучит и правда не очень, — согласилась девушка, — но просто поверьте, в этот раз ничего плохого мы не задумали. Скорее даже наоборот, — добавила она, чуть подумав. — Проблема в том, Лестрейндж, что никто тебе не верит, — покачал головой Буллок. Закусив губу, она напряжённо о чем-то задумалась, а после взглянула на часы и вздохнула: — Так уж и быть, я готова всё рассказать, если вы принесёте мне горячего шоколада с зефирками. — Заметив удивлённые такой наглостью взгляды, девушка улыбнулась. — Я знаю, что у вас тут есть целая комната с разными вкусняшками, так давайте же превратим допрос в дружеские посиделки, Рождество ведь на носу. Переглянувшись, напарники покачали головами, но всё же двинулись к выходу. — Какао. И без зефирок, — строго бросил Гордон через плечо и закрыл дверь на ключ. Девушка обиженно надулась, но подумав, что даже при таком раскладе это лучший допрос в её жизни, улыбнулась и, как только замок щёлкнул под ключом, принялась что-то напевать себе под нос. Харви уже двинулся было к столовой, но Джим остановил его, схватив за локоть. — Слушай, похоже это и правда какое-то интересное дело, но… — он взглянул на часы, которые показывали уже 23:16. — Ох ты ж, блин! Чего же ты сразу не сказал, Джимбо? — спохватился Буллок. — Всё, со всем остальным я разберусь сам, а ты давай топай отсюда. И обними за меня малышку Барбс! — похлопал он друга по плечу, подталкивая в сторону выхода, туда, где домашний уют и имбирные печеньки, а не мерзкие лица преступников и утомляющая рутина. — Обязательно! — засиял Гордон. — С Наступающим, Харвс! — И тебя, дружище, — махнул он на прощание, — и тебя. Однако как только светлая макушка Джима скрылась за дверьми участка, он вновь ощутил это липкое тягостное чувство, проникающее, казалось, в каждую клеточку его существа и делая его в сто раз тяжелее и словно бы бессмысленней. Одиночество. Нет, конечно, он не один, вокруг точно так же бесцельно шатаются ещё трое офицеров, отчаянно делающих вид, что чем-то заняты, но он совершенно одинок. У Джима есть любимая и любящая его Ли, очаровательная дочурка Барбара. Когда он приходит домой, то окунается в невероятно тёплую семейную атмосферу. Его встречают с работы, обнимают и радуются его приходу, подают тёплый ужин и спрашивают, как прошёл его день. А что ждёт дома самого Харви? Незаправленная холодная постель, объедки в холодильнике и, если повезёт, завалявшаяся бутылочка пива, но на этом всё. Да и кроме самого Джима у него ведь и нет нормальных друзей. Знакомые, коллеги, люди, с которыми можно перекинуться парой слов мимоходом. Но никто его нигде не ждёт, не радуется ему, когда он приходит, и уж точно никому на самом деле не интересно, как прошёл его день. Так что всё, что ему остаётся, это встречать Рождество в компании кучки бумажек, выслушивая сказочки поехавшей преступницы. От такого счастья и удавиться не грех.

***

— Ну что, Лестрейндж, я жду твоего невероятного рассказа, — прокряхтел Буллок, входя в комнату допроса с двумя чашками горячего какао. Одну он поставил на стол перед девушкой, а из другой сразу отпил. Сладковатая горячая жидкость разлилась по телу как живительный эликсир, делая этот вечер не таким уж и ужасным. — Давай, надеюсь, это будет того стоить. — А где капитан Гордон? — недоверчиво изогнула бровь девушка. — Ушёл домой, к своей семье, — при этих словах вся воодушевляющая теплота какао отступила, а сердце вновь болезненно сжало тисками грусти. Однако девушка пропустила нескрываемую печаль в его голосе мимо ушей. — О, чудненько, — улыбнулась она, доставая что-то из-под стола. — А то вышло бы как-то неловко. Это вам, детектив, — она протянула что-то, но из-за отблеска лампы сразу было и не понятно, что это. — В благодарность за какао. Харви взял предмет в обёртке и невольно усмехнулся. На него своими глазками-точками и с глуповатой улыбочкой до ушей смотрел пряничный человечек, в руках которого было нарисовано огромное розовое сердечко. — Только не говори, что это краденный пряник. — А я и не скажу, — заговорщически улыбнулась девушка. Буллок понимал, что согласно протоколу он должен изъять несчастную печеньку и, если уж не вернуть владельцу, то хотя бы уничтожить, но что-то в этих глупеньких глазках-бусинках не позволяло так просто расстаться с подарком, пусть и краденным. Вроде, пустяк, а всё равно приятно. Да и такую улику легко можно уничтожить, запив вкусным какао. — Ладно, спасибо, Лойс, — улыбнулся он, разворачивая обёртку. — А теперь выкладывай, на кой чёрт вам потребовалось грабить магазин игрушек? Девушка заправила выбившуюся прядь светлых волос и задумчиво засмотрелась куда-то вдаль, думая, с чего бы лучше начать.

***

Джонатан заглушил двигатель их маленького фургончика и принялся возиться с одним из своих устройств. Лойс тем временем крутилась возле зеркальца заднего вида, поправляя макияж и волосы. — Ну что? — повернулась она к Крейну с сияющей улыбкой до ушей. — Я похожа на праздничного эльфа? Он скептически окинул её взглядом и вернулся к устройству, прикрепляя его на руку. — Только если на дешёвую проститутку. — Эй! — девушка с силой стукнула мужчину в плечо. Ремешок, который он так старался застегнуть, выскользнул из рук и непонятное устройство вновь упало к нему на колени. Джонатан поднял на девушку недовольный взгляд. — Извини, что я не в восторге от всей этой чепухи, что ты опять придумала, — язвительно отозвался он. — Хватит обижаться, лучше помоги мне с этой штукой. Поразмыслив с секунду, Лойс вздохнула и наклонилась к мужчине. — А что это такое? — Это обычный распылитель, — отмахнулся он, указывая на некое подобие металлической перчатки, которую девушка старательно застегивала на его руке. — Самое интересное здесь, — он указал на маленькую коробочку чуть выше запястья перчатки. — Мой новый токсин. Он способен растворить что угодно, начиная от дверного замка и заканчивая человеческой плотью. Лестрейндж одарила его самым серьёзным своим взглядом. — Сегодня мы не убиваем людей, ты помнишь? — Ты выдумываешь правила на ходу или что? — нахмурился он в ответ. — Я говорила об этом ещё дома, но разве ты меня хоть когда-нибудь слушаешь?! — взвелась девушка, снова со всей силы стукнув мужчину в плечо, и обиженно отвернулась. Почувствовав, что в этот раз он и правда её задел, Крейн вздохнул и положил руку на плечо девушки. — Прости, Лойс, видимо, я тогда отвлёкся и не услышал, но это не значит, что я тебя совсем не слушаю, ясно? — Он чуть приобнял девушку за шею и потянул на себя, поймав её в свои объятия. — Не сердись, — он чмокнул её в висок. — Но я и правда не в восторге от твоего плана. Если нас поймают на такой ерунде… Девушка ловко извернулась, высвободившись из объятий, и поцеловала мужчину в губы. — Не поймают. Это дело на три минуты, зато какое хорошее. — Именно это меня и смущает, — нахмурился Джонатан. — Да брось, никто об этом не узнает. Крейн устало вздохнул. — Значит, мы обчистим все полки, отвезём мешки в приют и просто оставим под дверью? — Да, пусть это будет такое маленькое рождественское чудо для детишек. Мужчина замолчал, глядя куда-то вдаль и думая о чём-то своём. А девушка, поймав такой удачный момент, засмотрелась на него. На то, как очаровательно взъерошены его светлые волосы, как на его лице пролегла тень раздумий, насколько серьёзен взгляд его холодных серых глаз и как выгодно лунный свет подчёркивает маленькую горбинку на его носу. Лойс уже так привыкла видеть в нём гениального химика, прекрасного стратега, жестокого убийцу, но уже давно не смотрела на него вот так, как на мужчину, которого она любит, и совсем забыла, до чего же он красив. — Ладно, — наконец заговорил Джонатан, отчего девушка даже слегка вздрогнула, придавшись своим размышлениям, — давай уже закончим поскорее и вернёмся домой. Не хочу встретить Рождество в этом трухлявом фургоне. Улыбнувшись, Лойс наспех чмокнула мужчину в щёку и выскочила из машины. На счёт своего нового токсина Крейн ни капли не преувеличил. Стоило только ядовитому газу коснуться стальной двери, как та расплавилась точно снег на солнце, открывая за собой зрелище, от которого у любого ребёнка дух захватит. Настоящий игрушечный рай. И пусть без сопровождающей музыки и подсветки выглядело не так эффектно, было и так понятно: магазинчик этот из шикарных. На входе стояли автоматы с жевательными шариками по десять центов, чуть дальше возвышались стеллажи с пряничными человечками и даже целыми имбирными домиками, украшенными разноцветной глазурью. Лестрейндж невольно протянула руки к одному из таких съедобных особняков. — Лойс! — окликнул её Крейн. — Мы здесь за игрушками для детей или как? — Точно, — смущённо отозвалась она, отпрянув от пряничного домика, — иду-иду. И всё же одного имбирного человечка она втихоря сунула в карман. В отличие от девушки, которая завороженно глядела на красивые полки и особо красочные игрушки, мужчина чётко знал, зачем они сюда пришли, и не отвлекался по мелочам. Пока его спутница то и дело приносила ему различные игрушки, особенно запавшие ей в душу, и бегала от раздела к разделу, он продолжал обчищать полки, мысленно проклиная себя за то, что вообще согласился на эту авантюру. — Джонатан, смотри какая красота! — в сотый раз за последние две минуты подбежала она к нему. Мужчина устало вздохнул, но всё-таки поднял взгляд, чтобы посмотреть, что же она принесла ему в этот раз. В хрустальном шаре изящно отставив ножку и подняв руки над головой замерла в прыжке крохотная балерина. Тоненькая как спичка, с красивыми изгибами и тёмными как ночь волосами, собранными в плотный пучок. Девушка чуть потрясла шар, и вокруг балерины начался настоящий снегопад. — Тут ещё и музыка есть, — с неподдельным восторгом в голосе поделилась она своим открытием. — Сейчас заведу… — Не надо, — холодно отрезал Крейн, но завидев, с каким разочарованием она смотрит, добавил уже помягче: — Это и правда красиво, но, Лойс, у нас нет времени, чтобы рассматривать здесь каждую безделушку. Просто положи её в пакет или отнеси в машину, если она настолько тебе понравилась. От такого предложения девушка просияла. — Правда можно? — Можно, — нехотя кивнул Джонатан. — А пряничный домик? — её глаза загорелись настоящим восторгом. — Ну уж нет, — нахмурился мужчина. — Ты каждый год таскаешь в дом эту хрень, а потом не ешь, меня уже тошнит от сахара. Пробормотав в ответ что-то про слишком красивые домики, девушка в обнимку с хрустальным шаром пошла к машине, а когда вернулась, получила в руки такой же огромный холщовый мешок, что ещё недавно набивал Джонатан. — Держи. Пихай в него всё, что видишь, и не отвлекайся, а я пока отнесу первые два и отгоню машину к чёрному ходу. Иначе мы ничего не успеем, — ответил он на её удивлённый взгляд. Печально вздохнув, Лойс принялась за дело, стараясь положить как можно больше разных игрушек в один пакет. И радиоуправляемые гоночные машинки, и небывалой красоты кукол, и плюшевых зверюшек. Крейн вернулся совсем скоро и довольно взглянул на проделанную ими работу. Большая часть полок теперь пустовала, а то, что раньше было дверью, расплылось грязным пятном на полу. Последним он, к слову, гордился больше всего. — Ну что, — улыбнулся Джонатан, приобняв девушку за плечи, — думаю, мы неплохо справились. Поехали дальше? — Хорошо, но только с пряничным домиком, — улыбнулась она в ответ. Мужчина поднял руки в сдающемся жесте и двинулся к двери чёрного выхода, находящейся за кассовой зоной. Девушка же с победной улыбкой направилась к стойке у главного входа, издалека запреметив свою жертву — огромный домик с трубой из марципана, украшенный глазурью, карамельками и разноцветными мармеладками — и прекрасно понимая, что есть его она не станет. Опять. Вдруг где-то совсем близко взревела полицейская сирена. И тут же послышался рёв заводимого мотора. Так и выронив пряничный домик, Лойс бросилась к чёрному ходу, перепрыгнув через кассы, но не успела. Джонатан что-то крикнул, но гул мотора заглушил его слова и он скрылся в темноте. Ещё несколько секунд девушка так и стояла, ошарашенно глядя вслед укатившему непонятно куда мужу и не понимая, с какого такого хрена он бросил её одну. Подоспели копы.

***

— А продолжение вы знаете, — пожала плечами девушка, заканчивая свой рассказ. Она изобразила удар, захват наручников и оказанное ею же сопротивление. Буллок не мог так просто принять услышанное. Это попросту не вписывалось в его, между прочим, проверенное опытом и временем, представление о преступниках. Словно его пытались убедить, что сахар — на самом деле соль. — Хочешь сказать, ты здесь потому, что вы хотели украсть игрушки для детей из приюта? — Так точно, — совершенно спокойно отозвалась Лестрейндж. — Но почему ты не сказала об этом сразу? Зачем было устраивать из этого чёртово представление? — не унимался детектив. — Потому что, если я правильно поняла, Джонатан направился в приют. Нельзя было допустить, чтобы ваши копы его перехватили, потому что никто не станет отнимать игрушки, пусть и ворованные, из рук у сироток, а пока они к ним не попали — легко. — Ты настолько в этом уверена? — недоверчиво прищурился Буллок. Девушка кивнула. — Владелец этого магазина — местный миллионер, с него всё равно не убавится. Да и разве вы бы смогли отнять игрушки у детей? — Нет, разумеется, нет, — стушевался детектив, снова насупившись. — Сомнительное, конечно, дело, но всё-таки хорошее. Наверное. Лестрейндж вновь пожала плечами. — Лучше, чем отравлять воду в городском водопроводе и похищать мэра. — Это уж точно, — отозвался Харви, глядя, как она с совершенно обыденным видом допивает уже остывшее какао. Один вопрос так и не давал ему покоя. — И всё же, Лойс, зачем вы это сделали? Я могу понять, когда отморозки вроде вас кого-то убивают, берут заложников и требуют выкуп или ещё чего в этом роде, но… подарки для сирот? Девушка смущённо опустила взгляд, теребя краешек своего платья. — Ну, это что-то вроде вселенского баланса. Когда делаешь что-то плохое, хоть иногда стоит сделать и что-то хорошее. Да и не знаю, — неопределённо мотнула она головой, — просто захотелось, чтобы хоть у кого-то случилось такое маленькое рождественское чудо. Тем более дети из приюта, они и так мало чего хорошего в жизни видят, пусть и им немного улыбнётся удача. Для них это праздник, а нам всё равно ничего не стоило. — Насчёт этого я бы не был так уверен, — покачал головой Буллок, доставая из кармана наручники. Лойс тяжело вздохнула, но покорно подставила руки, принимая расплату за детские улыбки.

***

Прижав колени к груди и облокотившись головой о железные прутья обезъянника, девушка уже почти задремала, вслушиваясь в мерное потрескивание ламп, гудение вентиляции и неразборчивое шипение приёмника, как вдруг распахнулась дверь участка, запустив в помещение холодный вихрь декабрьского ветра и крики только что вошедших гостей. В этот раз уже трое полицейских тащили за собой отбивающегося Крейна. К ним тут же подлетел Буллок и, перехватив у коллег беглеца, что-то у того спросил. Получив, по всей видимости, удовлетворительный ответ, он сразу повёл преступника к клетке, решив обойтись без лишних допросов. Лестрейндж уже дожидалась его. — Успел? — спросила она, как только Харви закрыл решетчатую дверь за новоприбывшим и удалился. — Да, — холодно бросил Крейн. — А если бы не твоё идиотское правило «Ночь без убийств», ещё бы не попался и забрал бы тебя из этого гадюшника. Устало вздохнув, он опустился на скамейку и запустил пальцы в волосы. — Ты и правда никого не убил? — не веря своим ушам, переспросила Лойс, присаживаясь рядом. В ответ её наградили презрительным взглядом. — Иначе бы я здесь не оказался. Господи, позор-то какой, загреметь в тюрьму за ограбление магазина игрушек… — Да брось, мы что-нибудь придумаем, — попыталась утешить его девушка и приобняла мужчину за плечи. — Зато представь, какое хорошее дело мы сделали. Ты сделал, — поправила она сама себя и поцеловала его в щёку. — Мы, — покачал Крейн головой, едва заметно при этом улыбнувшись. — Если бы не ты, я бы никогда не ввязался в такую чушь. — Взглянув на наручные часы, он добавил: — И мы бы точно не встречали Рождество в полицейском участке. До полуночи осталось две минуты. — Зато мы по-прежнему вместе, — улыбнулась Лойс, снова прижавшись к мужчине. — Я боялась, что ты не успеешь. Чуть помедлив, Джонатан обнял её в ответ. — Я бы ни за что не оставил тебя одну. Более того, я кое-что принёс, — улыбнулся он, отстранившись, и засунул руку в карман своего пальто. В его руке появился маленький хрустальный шар, точная копия того, что так понравился девушке в магазине, разве что вместо балерины в центре шара проживал укутанный в полосатый шарф снеговик. Мужчина слегка встряхнул его и вокруг снеговика тоже начался настоящий снегопад из крошечных пенопластовых шариков. Девушка переводила взгляд со стеклянного шара на мужчину и обратно, не в силах понять, что захватывает дух сильнее — прекрасная вещица или внезапное проявление чуткости и любви от мужа. — Он ещё и музыкальный. Держи, заведи его, — он протянул шар девушке. Однако Лестрейндж сначала бросилась на шею мужчине и не отпускала, казалось, целую вечность, а он был совершенно не против. И только после крепких объятий, она наконец приняла подарок и завела ключик. Заиграла музыка. Девушка узнала её с первых нот. — Джонатан, это ведь наша песня! — едва не закричала она с горящими от восторга глазами. Бережно поставив шар на скамейку, Лойс протянула руку, приглашая мужчину потанцевать. Крейн закатил глаза и усмехнулся, но не смог отказать, глядя на бесконечно счастливое лицо любимой девушки. Они закружились в танце, а музыка так и звучала, наполняя собой весь полицейский участок.

I want you to know that I'm never leaving (Хочу, чтобы ты знал — я никогда не брошу тебя) 'Cause I'm Mrs.Snow, 'till death we'll be freezing (Потому что я миссис Сноу, до смерти мы замёрзнем) Yeah, you are my home, my home for all seasons (Да, ты мой дом, мой дом на все времена) So come on, let's go (Так пойдём же, давай) Let's go below zero and hide from the sun (Давай опустимся ниже нуля и спрячемся от солнца) I'll love you forever where we'll have some fun (Я буду любить тебя и нам будет весело) Yeah, let's hit the North Pole and live happily (Да, давай рванём на Северный Полюс и будем жить счастливо) Please don't cry, no tears, now it's Christmas, baby (Прошу, не плачь, не надо слёз, сейчас Рождество, милый)

My Snowman and me My Snowman and me…

Песня давно уже стихла, а эти двое, точно снежинки за окном, продолжали кружиться в своей камере, игнорируя направленные на них взгляды полицейских. Один из офицеров попытался было встать, чтобы конфисковать у заключённых музыкальный шар, как и полагалось по протоколу, но Буллок махнул ему рукой и улыбнулся, глядя на сумасшедшую парочку. Пусть у них тоже будет маленькое рождественское чудо.