Thus saith the Lord

При всех, от подданных до семьи, лицо Рамзеса - маска. Крепче стали, гранита, крепче самих костей земли, на которых высятся величественные храмы, и маска эта принадлежит фараону, первейшему из всех людей, почти что живому богу, египетской рассветной и закатной звезде. А что прячется под маской, глубоко-глубоко, там, где до сих пор зияет нанесённая словами о слабости рана, ведомо лишь одному человеку. Моисей, Моисей - Рамзес бродит по дворцу, без смысла и цели, застывает на месте, когда дают знать о себе старые раны, когда наталкивается взглядом на расписанные стены, с которых смыть бы прошлое, но не поднимается рука. Потому что Моисей с этих стен смотрит на него братским взглядом, совсем как раньше, и нет ни неумолимого течения времени, ни жестокой воли чужого бога. Рамзес пытается понять и принять - но не может, ибо всё его существо восстаёт против того, что связь, казавшаяся неразрушимой, разорвалась столь легко у них на глазах, не позволив даже попытаться удержать истрепавшиеся концы, постараться вновь соединить их хоть ненадолго. Рамзес пытается понять и принять - но не может, ибо разве он не любил Моисея как брата с той самой минуты, как мать приподняла плетёную крышку корзины, которую воды Нила прибили к мраморным ступеням? Разве не был он ему больше, чем брат, и разве не делили они эту тайну на двоих, позволяя ей растворяться в предутреннем тумане? Разве не искал он его по пустыне, пока не сбил о жёсткий песок ноги до крови, пока боги не сказали, что надежды нет? Моисей, Моисей - Рамзес повторяет его имя, пока оно не становится набором странных звуков, глухо слетающих с губ, а после садится на отцовский трон и сжимает в кулаки пальцы, один из которых до сих пор украшен памятным кольцом. Потому что отпустить Моисея навсегда ещё раз, теперь уже из своих мыслей, ощущается куда больнее, чем вырвать себе наживую сердце. При всех, от подданных до семьи, лицо Рамзеса - маска, а под ней отчаянный вопрос богу иудеев, которого он никогда не видел, и брату, которому он позволил уйти безвозвратно, оставив за спиной залитый кровью Египет и горькие воспоминания.