В темноте.

      Холодный январский вечер. Часы показывали 22:17. С улицы доносились радостные вопли детей, катавшихся с горки, что стояла во дворе. А дома, в полной темноте, за столом при свечах сидели парни. Они хотели отметить Старый Новый год в Юриной квартире всей своей компанией, но что-то, как всегда, пошло не так. Стоило им посидеть двадцать минут, пока Серговна нарезала салат, как внезапно во всей квартире потух свет, оставив ребят во тьме.        Сначала они чуть-чуть растерялись, потом афигели, а потом знатно так прихуели, особенно, когда через час абсолютно ничего не изменилось. Тогда Юра схватил телефон, вышел в коридор, попытавшись дозвониться до Аварийки. На удивление, это получилось довольно быстро. Как выяснилось, свет вырубился во всём доме, но на Юрин вопрос "в чём причина" ответили сухо: "Не беспокойтесь, скоро всё починим". Поэтому, как только он вернулся на кухню, сразу полез в ящик, извлекая оттуда свечи и ставя их на стол.       — Ебал я в рот эти их проблемы.       — Чё, Юр, полный пиздец, да? — отозвалась Аня, добавляя в миску майонез.       — Да мне даже не объяснили толком ничего. Они-же, пидоры такие, загадочные блин, от них узнаешь что... — Томас зажёг свечи и плюхнулся на стул, наблюдая за плавным движением огонька.       — И как долго эта хрень будет?       — Да хз. Но просто так сидеть я не хочу, давайте уж тогда истории какие нибудь вспомним из своей жизни, расскажем друг другу, м?       — Ну давай, хули нам ещё делать...       Следующие полтора часа прошли за выслушиванием ахеренных тру сторис из жизни парней, хотя слушали-то, в основном, только Юру, ибо он за свою жизнь этих историй скопил столько, что даже на "Зашкварных историях" понадобилось бы сезона три, чтобы рассказать все. Аня, даже не смотря на отсутствие света, умудрялась наводить на кухне порядок, она помыла посуду, расставила её в шкаф, почистила плиту, в то время как остальные внимательно выслушивали своего товарища-скрипача, поедая конфеты и наструганный салат. Атмосфера царила спокойная, домашняя и уютная. Как в детстве, когда в отсутствие света приходилось сидеть за столом в кругу семьи. А чем они не семья? Дружный, слаженный коллектив, где каждый друг другу как брат.       — А потом короче, они переспали, а наутро выяснилось, что эта шлюха была дочерью лейтенанта, и начала пиздеть на него, что мол изнасиловал её, ну и пошли там поехали, парнишку по судам затаскали, еле как признали невиновным, и уехал он в Ульяновск, никто из присутствующих на той тусовке ничего о нём не знает. — закончил повествование очередной истории молодёжной тусовки Юра.       — Мне вот одному интересно, почему у Юры все истории связывают какие-то отношения на одну ночь, секс без обязательств и всякая прочая хрень с последующим пиздецом? — спросил Паша, собирая волосы в небольшой хвост.       — Может, потому что у меня жизнь повеселее чем у тебя, а, Паш? Сомневаюсь, что ты за свою юность хоть одну девчонку подцепил. — с иронией сказал Музыченко.       — Ха, как смешно, а сам ты как будто гуру в отношениях. Если ты забыл, то мы, будучи студентами театрального училища, были погружены в работу, то очередной спектакль, то концерт, то зачёты всякие, я, честно не пойму, как ты умудрялся всё это сдавать, да ещё и веселиться успевать.       — Ну, знаешь, у меня были некие договорённости с нашим преподом, так сказать, услуга за услугу.       — Ой, ну конечно. Дебилам всегда везёт.       — Ну почему сразу дебилам? Он лишь пошёл мне на уступки, я умею договариваться с людьми. Мне интересно, почему ты этого не делал. Между нами говоря, я даже знаю, какой бы договор вы могли заключить. — загадочно сказал Юра, в то время как щёки Личадеева слегка покрылись румянцем.       — Иди нахер, я тебе не дешёвая шлюха! — возмутился Паша. Парни с удивлением посмотрели на него. — Чё вы смотрите, я же сказал что не шлюха, пошёл ты нахуй, Музыченко!       — Парни, вы спать не собираетесь сегодня что-ли? — спросила Аня, будто не обратя внимания на сказанные слова, и показала на часы: 00:36.       — Да мы вроде не устали ещё. — ответил скрипач.       — Ну, как хотите, а я пошла, не шумите сильно и не сидите допоздна, а то с утра на репетицию. — наказала Серговна и поспешно удалилась.       — Хах, Юр, а ты-то как свою услугу выполнял? Мне прям интересно стало. — спросил Саша, закинув себе в рот дольку мандарина.       — Я должен был раз в неделю прикрывать препода и вести занятия у первокурсников.       — Почему прикрывать?       — Да потому-что препод по средам с нашим трудовиком запирался в кабинете и бухал, жалуясь ему о своей никчёмной жизни. — усмехнулся Паша.       — Да-да-да. Стоп, а ты откуда знаешь? — Юра удивился, ибо думал, что это знал только он, трудовик и сам препод.       — Да я просто с дополнительного занятия шёл, и услышал, как он орёт на весь коридор о том, что его никто не любит, что он жалок и вообще ненавидит свою жизнь.       — А, ясно, ну его можно понять. Жаль, что мы так и не узнали, было ли между ними что-то или нет. — парни засмеялись в голос.       — Кстати, Юр, я давно хотел спросить. — включился в беседу Дима. — А что есть между вами?       — Что? В смысле что есть?       — Ладно, перефразирую, вы типо мутите на стороне, или как?       — Что? С чего бы это, мы с Пашей очень хорошие друзья.       — Юра, если ты называешь то, что между вами, дружбой, то тебе стоит почитать в словаре определение этого слова. Если все люди будут "дружить" как вы, на Земле не останется ни одного натурала. — с лица Вечеринина не сползала нахально-довольная ухмылка.       — Ха-ха, вот это ты пошутил, класс. Ладно, окей, допустим, ну и что? Я не имею права на личную жизнь?       — Нет-нет, имеешь, конечно, просто, тебе не кажется, что это не совсем красиво?       — Некрасиво, Димон, это когда ты приходишь бухущий в стельку на репетицию и ничего не соображаешь.       — Да ну, не так уж сильно я был пьян. — возмутился Дима.       — Ты пытался утопить рыбку, придурок. — смеясь, ответил Юра.       — Оу... Ладно, 1:1. — ударник успокоился и притих.       — Что уж говорить, вы все Пашу скромным считаете, а он слишком тактильный. Очень блять, тактильный, настолько, что ради обнимашек он согласен на предварительный секс.       — Эээ, блять, а вот это неправда. — прикрикнул Личадеев.       — Тебе напомнить или ты замолчишь?       — Иди ты... — Паша демонстративно отвернулся.       — Ладно-ладно, прости, не обижайся только.       — Да ничего, я не обижаюсь. У меня сосед тоже дебил, мне не привыкать.       — Ну слава бо... Стоп, что? — возмутился Томас.       — Как до утки – на третьи сутки, да? — засмеялся Паша, тут же получив несильный подзатыльник.       Чуть успокоившись, парни решили наконец разойтись по домам, Кикир и Дима вызвали такси, бросив перед уходом: "Ночки ребят, увидимся на студии, не проспите, голубки". Паша недовольно пробурчал что-то в роде: "Я припомню это им на концертах." Юра же любезно предложил Личадееву остаться у него. Тот сперва отпирался, но разве этому усатому жуку откажешь? Он раз за разом принимает своё незамысловатое оружие, под напором которого Паша вмиг сдаётся – взгляд беззащитного котёнка. Усатого, самоуверенного, пиздец какого красивого котёнка. Поэтому уже через считанные десять минут они валялись на диване в зале, кидая в сторону друг-друга двусмысленные шутки, ибо оба были в этом хороши.       — Я вот только не пойму, почему ты не с Аней лёг, а со мной? Она тебе типо вообще ничего не говорит насчёт этого? – поинтересовался Паша, легко проводя пальцем линию от плеч до груди, рассматривая уже до боли знакомые татуировки, каждая из которых тесно связана с какой-либо историей из жизни.       — Да нет, не особо как-то мы эту тему затрагиваем.       — Ты обещал поговорить с ней.       — Поговорю, честно, но не сейчас, сейчас у нас всех сложные времена. Спи давай, бесёнок.       — Сладких снов, Асмодей¹. — усмехнулся Личадеев, укладываясь на бок.       — Сочту это за комплимент. — Юра потрепал парня по волосам, прижав к себе. Так и уснули.

***

       Утром, пока все ещё спали, Музыченко спокойно пил кофе, читая сводку новостей. Отвлёк его какой-то непонятный шум, и чуть слышимое "Блять", после чего на кухню, чуть шатаясь, вошёл Паша.       — Утречко, Паш-милаш. Как спалось?       — Просто отлично, ничто так не бодрит с утра, как незамеченный дверной косяк, действенный метод, надо будет парням рассказать. — сонно ответил аккордеонист, садясь за стол.       — Так вот что это за звук был, — пустил лёгкий смешок Юра, любуясь этим заспанным чудом, что заправляло длинную чёлку за уши. — а у меня есть хорошая новость, мы в марте едем в тур.       — Да ну, правда? — Личадеев с удивлением посмотрел на скрипача, будто переспрашивая, ибо думал, что ему показалось. Вот так сильно он соскучился по концертами.       — Ага. Веселье, алкохардкор, перформансы, как в старые добрые. — Юра улыбнулся, показывая на телефоне переписку с Мустаевым.       — Какое счастье, я так задолбался уже сидеть и ничего не делать. Неужели, мы вновь будем разносить города и дарить людям улыбки. Как же я скучал по этому. — мечтательно и воодушевлённо протянул Паша.       — Я вновь буду таскать тебя за волосы, а ты будешь насиловать свой аккордеон. Искренне надеюсь, что мне тоже что-нибудь перепадёт.       — Ага, ну конечно, мечтать не вредно. — пустил лёгкий смешок парень, задумавшись. — кстати... спасибо что напомнил, надо будет свозить аккордеон к мастеру, а то как раз клавиши чутка западают.       — У тебя этих аккордеонов три штуки, зачем тебе тот, ты же обычно с другим выступал всегда.       — А чтоб старые добрые вспомнить. Начался новый год, у нас новые цели, мечты и планы на музыку, но нельзя и забывать о том, с чего всё начиналось, верно ведь?       — Согласен с тобой на все сто, солнышко. Кикира попросим вновь "балалайку" возить, а на Диму у меня свои планы...       — В любом случае, это начало чего-то прекрасного, новой страницы в нашей истории. И мы обязательно оправдаем ожидания людей. The hatters 2021, да начнётся всё самое прекрасное. Сейчас.