Where did all your logic go

Уже заполночь, и жители Ревашоля давно сидят по своим домам. Очередной долгий день в попытке разгадать загадку «Повешенного» подошел к концу. Мы стоим в коридоре отеля, готовые обменяться дежурными прощаниями и скрыться в темноте своих комнат. Я кладу руку на ручку двери, но мысль зудит на кончиках пальцев, не дает мне повернуть ее. Мое любопытство сгубило бы не одну кошку. О чем я думал, спрашивая у него сегодня? И Ким тоже хорош. «Избавит меня от нового 20-часового мысле-проекта», ага, как же. Он просто стартовал мне другой. Я отпускаю ручку и поворачиваюсь к лейтенанту. «Да?» - спрашивает он. С тех пор, как я узнал, все стало странным. Я не знаю, куда классифицировать эту странность. Я не знаю, что с ней теперь делать. Отпусти. Забудь. Ким — это Ким. Это ничего не меняет. Это ничего не значит. Не дай ему уйти. Ты должен узнать. Сейчас или никогда. Прежде, чем я успеваю остановить себя, вырываются слова: «Я могу войти в твою комнату?» Ким вопросительно поднимает бровь. Он явно не горит желанием впускать тебя, переводит мне разум. Я в спешке добавляю: «Мне нужно поговорить с тобой — с глазу на глаз. Обстановка в моей комнате», — я жестикулирую, отсылая к полному разгрому, находящемуся там. — «слегка не располагает». Лейтенант изучает меня пару секунд, и потом обреченно вздыхает: «Хорошо». Я следую за ним. Щелчок выключателя, и комната озаряется светом. Это обычный отельный номер, не сильно отличающийся от моего, и в то же время он в миллиард раз лучше — все чисто и прибрано. Каждая вещь на своем месте. Не удивительно, он любит порядок во всем. Я закрываю дверь, но продолжаю топтаться на пороге. Не хочу злоупотреблять гостеприимством. Или готовишься сбежать, если что. «О чем ты хотел поговорить?» Мысли в голове спорят друг с другом. Стоит ли оно того? Слишком велики шансы испортить то, что есть — то хрупкое доверие, почти-дружбу. А еще ты хорошо знаешь, каким ты можешь быть, и он, к сожалению, тоже. Захочет ли он... Где-то за пределами этого мира судьба подбрасывает игральные кости. Я ставлю на удачу. «То, о чем ты рассказал мне сегодня. Скажи, ты когда-нибудь думал в таком ключе… про меня?» Ты же сейчас несерьезно, думает он. Но твой взгляд абсолютно серьезен. Это нельзя трактовать иначе. Как только до Кима доходит, его легендарное самообладание подводит его. Удивление расползается по его лицу. Очевидно, что такие мысли никогда не посещали его. Окей, а чего еще ты ожидал, жалкое подобие человека, после всего дерьма, которое ты тут устроил? Я же просил тебя забыть, просил остановится, предупреждал. Ты никому не нужен, даже самому себе. Ну вот и все. Я готовлюсь ретироваться. «Прости. Забудь что я спрашивал». «Подожди. Пожалуйста». Ким переминается с ноги на ногу, а потом продолжает, смотря в сторону. «Я… я не ожидал такого вопроса, потому что был уверен, что ты не… неважно. Часть меня считает, что это неуместно для нашей работы, но на самом деле… я не буду против. Если ты хочешь этого». Это означает «да», подсказывает мне логика и оставляет меня. Я сокращаю расстояние между нами. Ким поворачивается ко мне и, наконец-то, смотрит в глаза. Его самообладание снова на месте. Он ждет. Я осознаю, что не знаю, что мне делать дальше. Мой план не заходил так далеко. «Я могу снять твои очки?» «Да, конечно», — пожимает плечами он, как будто это ничего не значит. Но я знаю, что значит. И очень много. Я осторожно снимаю оправу и кладу ее на стол. Это первый раз, когда я вижу его таким. Уязвимым. Беззащитным. Мое сердце пропускает удар. Я прикасаюсь к его щеке. Его тепло проникает сквозь мои пальцы, грозится затопить меня целиком. Он закрывает глаза. Я слышу, как он задерживает дыхание, чувствую еле заметную дрожь. Когда он стал значить для тебя больше, чем просто напарник? Ты уверен, что ты хочешь этого? Ты уверен, что он хочет этого? Внезапно, я со всей четкостью осознаю, что Ким практически неподвижен. Ты уверен, что это не очередной раз, когда он, скрепя зубы, терпит твои выходки? Подчиняется старшему по рангу? Я опускаю руку и делаю шаг назад. Ким распахивает глаза в немом вопросе. Затем он моргает пару раз, и я понимаю, что он не может сфокусировать свой взгляд на мне. У меня что-то щемит в груди. Я хочу назад, в ту теплоту, хочу утонуть в ней. Но я не могу, пока я все еще не уверен. «Ким, я не хочу тебя заставлять. Я не хочу совершить...» Ким усмехается уголком губ. Его редкие улыбки — это самое прекрасное, что есть в этом мире. «Куда подевалась вся твоя логика, детектив?» — он делает шаг в мою сторону, вновь становясь непозволительно близко. А затем заключает мое лицо в свои ладони, отрезая пути к отступлению. У него холодные руки. Он нервничает. «Никто бы не смог *заставить* меня, Харье». Я готов поклясться, что впервые слышу свое имя из его уст — с тех пор, как он узнал его. А потом он целует меня. От неожиданности я теряю равновесие, и под моим весом мы оба оказываемся на полу. Я отрываюсь от него и ухмыляюсь во все 32 зуба: «Но я же смог заставить тебя танцевать». Ким толкает меня в плечо. «Заткнись. Я предпочитаю считать, что этого никогда не было». Мы оба смеемся, сидя на полу и откинувшись на стену. Я нахожу его руку и сжимаю ее. Кажется, я наконец-то сделал что-то правильно. Кажется так, малыш Гарри. Кажется так.