Мама: «С днём рождения, сынок»
***
День проходит странно. Школьные будни Галфу нравятся больше. Он вообще не любитель внимания, поэтому предпочитает просто быть верной тоскливой тенью Брайта, конечно, до недавнего времени. Но в Дни рождения всегда неловко. Брайт и Вин встречают его только перед входом в школу. Вачиравит надевает дурацкий зелёный праздничный колпак с жёлтым бантиком, а Метавин пытается отобрать у него маленькую хлопушку с причитаниями: «Брайт! Кто будет это всё убирать?!». Все встречают его шумно: девчонки не отлипают со сладостями и маленькими открытками, осыпая его комплиментами, а парни не переставая жмут руки и похлопывают по плечу. Выглядит со стороны это весьма дружелюбно и достаточно мило, однако все в этой школе знают, что многое делается для собственной выгоды, необходимых связей среди детей богатеньких и влиятельных родителей. Также на одной из перемен его вылавливает футбольная команда и дружно таскает по коридорам под смех учеников и улыбки учителей. Но, как бы радостно Галфу ни должно быть, весь день проходит смазанным белым комом. Когда он выходит с последнего урока, в коридоре достаточно холодно. Брайт в дверях что-то лопочет учителю про контрольную и экзамены, возможно, пытаясь оправдаться, а Вин только-только виднеется за поворотом. Галф стоит и смотрит в окно на голубое небо с редкими облаками и думает, душно ли на улице. Его пустой и чуть влажный взгляд совсем никто не замечает. Вачиравит наваливается на него из-за спины, вжимаясь лицом в макушку, а Вин, уже добежавший до них, подхватывает в тянущие руки его разноцветные пакеты с подарками. — Вы домой? — спрашивает Метавин. Они начинают идти в сторону выхода, и Брайт тащит Галфа за собой. — М… Я бегом шурую к себе всё готовить, — Брайт смотрит на наручные часы, подаренные отцом, которые тот надевает только на праздники. Они для него очень ценны, насколько Канавут знает. — Галф, тебе помочь донести пакеты? — Вин чуть обеспокоенно толкает его в плечо. Канавут заторможенно моргает и останавливается. Его взгляд сначала скользит по Вину, потом по Брайту, а после снова уходит в никуда. Он чувствует, как кровь отливает от его лица, и в сердце сильно колит. — Галф?! — Вин роняет все пакеты на пол, подпрыгивая к нему. — Ты че, братец, э-э… — Глаза Брайта округляются, и он чуть отшатывается из-за начавшего суетиться парня. Хотя в момент Галф замечает чуть побледневшее лицо лучшего друга — беспокоиться он за него умеет, только вспомнить эпизод с обмороком на футбольном матче, когда он пытался проверить его состояние с повреждённой ногой. Вачиравит заботится обо всех близких ему людях, даже будь это футбольная команда, но никогда не обращает внимание на свои травмы. Канавут снова медленно моргает, он чувствует, как у него щекочет нос, поэтому слегка дотрагивается до него. Нет. Не снова. Он смотрит на пальцы с красными каплями и снова смотрит потяжелевшим взглядом на взволнованных друзей. Блять. Канавут бросается в туалет. За ним несётся взволнованный Брайт, сосредоточенный на том, чтобы в любой момент подхватить его. Метавин всё копошится с пакетами уже где-то далеко. Нужна холодная вода. Галф не может испачкать эту одежду ненужной кровью. Он мыльным взглядом провожает алые разводы на белом кафеле. Всё движется в замедленной съёмке, звуки доносятся сквозь какую-то густую пелену. Брайт что-то говорит своим басом, но Галф не слышит, а может, совсем не слушает. Он не услышит то, чего хочет. Канавут ждёт, когда жидкая кровь перестанет пачкать всё вокруг, пока она не загустеет и не выйдет сгусток крови, что всегда выходит крайне неприятно. Он уже будто позабыл как это. Хах. В ушах звенит немного, но это не мешает. Брайт неосознанно придерживает его за локоть, когда они выходят из туалета. В обычное время подобный жест хоть как-то успокаивает, вселяет надежду, однако в этот раз Галфу почему-то слишком печально. Всё должно быть не так. Друзья тихо переговариваются о его самочувствии, пока они втроём медленно идут к выходу. Канавут всё ещё смотрит в окно. Такой хороший день. И почему всё всегда идёт не так, как мы бы хотели? В груди всё ещё тяжело. И ком в горле. Его слепит солнце, когда они оказываются на крыльце. Учеников нет, все как можно скорее разошлись по домам. Брайт всё ещё нервно поглядывает на часы, а Вин хмурит свои красивые брови и поджимает губы. — Я в порядке, ребят, — произносит Галф и выдавливает из себя улыбку. Правда. Он чувствует себя достаточно хорошо. — Всё хорошо. Просто давление. — Галф, давай я тебя провожу? — Канавут уверен, что, не возьми Метавин все его сумки, он бы поддерживал его руками, будто сейчас в обморок грохнется. — Не стоит, — он забирает пакеты обратно и мягко улыбается. — Это всего лишь кровь из носа. Мне же не голову отрубили, сделай лицо попроще, — он смотрит на хмурого Брайта. — Иди бегом куда тебе там надо, — и снова на Вина. — Тебе тоже нужно готовиться к вечеру, а с моим домом тебе делать целую петлю. Идите. — Галф… — со вздохом начинает Брайт. Но Галф зыркает на него, замахиваясь пакетами: — Давайте, давайте! Не надо меня провожать. Не уйдёте сейчас, я вечером вообще никуда не пойду! — А как же «увидеть мир…» — «…И чтобы мир увидел нас». Да-да. Я всё сказал, — Брайт чуть расслабляется. — Ты прям точно уверен? — Всё никак не успокаивается Вин. Канавут демонстративно отворачивается от них, а Брайт в отместку ерошит его затылок, прекрасно зная, что он не сможет его нормально поправить, и утягивает Вина за собой. — Я думаю, Галф забыл ещё один подарок в школе, пойдём, — это последнее, что слышит Галф от отдаляющегося Брайта. Ком в горле сковывает всё сильнее. Друг, как обычно, знает его слишком хорошо. Галф знает, что поступает глупо, когда снова поднимается в своё крыло. Он сваливает пакеты на подоконник и вообще не понимает, что творит. Холодно. Почему так холодно, когда на улице слепящее солнце? Его ладони чуть подрагивают. Он не понимает, чего ждёт, и не понимает, почему ноги не позволяют выйти за территорию школы, чтобы направиться домой и подготовиться к сегодняшней вечеринке. Галф нервно покусывает губы. Че за хрень? В его голове пусто, но один вопрос так и зудит, делая глаза чуть влажными. Почему? Почему он его не поздравил? Почему? Почему. Почему. А чего Галф ждал вообще? Что его поздравят с утра? Или что окликнут на пороге школы? Или выловят в перемену? Чего он хотел? Он ведь никто для него. Он его достал. Он слишком навязался. Он переборщил? Да, почему, блять? Со вздохом Канавут зажмуривается, надеясь, что бессмысленные слёзы не сорвутся вниз по щекам от навязчивой и глупой обиды. Возможно, Галфу правда стоит успокоиться и просто уйти прямо сейчас, чтобы никто не застал его в таком опустошённом состоянии, однако ноги совсем не двигаются. В глубине души он и не хочет уходить отсюда, пока не дождётся того, на кого хочется накричать, выплеснуть все скопившиеся эмоции за весь этот месяц и расплакаться от бессилия, от того, что он желает только одной уютной компании. Собирается ли Мью щадить его? Он не знает. Он слышит настойчивые шаги в коридоре и открывает глаза, подтирая большими пальцами проступившие слёзы, чтобы их смахнуть. Однако никто не появляется, и Канавут снова тяжело выдыхает, откидываясь спиной на ближайшую стену. Его настроение скачет: то накатывает настоящая злость, обида, то понимание и спокойствие, которое влечёт за собой лишь ещё один всплеск ярости. Это не правильно. Мью не должен поступать так с ним — они ведь проводили много времени вместе, по крайней мере, сильно сдружившись. Галф доверял и доверяет ему свои секреты и вспышки печали, тревоги, а в итоге… В ответ ничего. Что вообще Галф знает о Мью, кроме того, что мужчина добрый и замечательный, со своими тараканами в голове и грустным прошлым, кучей бывших? Он не знает, что творится в голове у Мью. Быть может, он вообще просто пытается помочь ему в трудный период, спасти его табель, а после выпуска — до свидания. Канавут забивает голову такими ужасными мыслями, заставляя собственное сердце биться от причиняемой себе боли, и он снова чувствует накатывающуюся пульсацию в голове. Ноги вмиг становятся ватными, а мир перед глазами переворачивается, расплывается и не даёт ухватиться за нужный сейчас подоконник. Галф пытается прийти в себя, сбросить это беспомощное состояние, однако снова ощущает скатившиеся капли крови на лице. Он в последнюю секунду подставляет руки, пытаясь не запачкать одежду, и тяжело сглатывает. Сегодняшний день не вселяет ничего хорошего. Ему кажется, что его День рождения навсегда связан с невыносимой болью, печалью и плохим самочувствием. Он не помнит, когда последний раз вообще был счастлив в этот странный день. Как-то позабылось. Он подрагивающей рукой достаёт влажные салфетки, чтобы хоть как-то стереть нелепое происшествие. Лучше бы Галф пошёл домой. Краем уха он слышит приближающиеся шаги вновь, поэтому старается быстро замести следы крови со своих лица и рук. На этот раз человек направляется уже в его сторону, поэтому Канавуту приходится сосредоточиться на том, чтобы выглядеть презентабельно и здорово. Не хочется каких-то проблем, суматошности по поводу его самочувствия от учителя или медсестры. Когда он решает поднять голову, чтобы мельком взглянуть на проходящего, то тут же закусывает губу. В коридоре как раз стоит тот, кого он так желал увидеть. — Галф? Ты чего здесь делаешь? — удивлённо спрашивает Мью, явно не ожидавший увидеть нонга посреди коридора после уроков. — Уроки же закончились. Канавут пару раз глубоко вдыхает и выдыхает, не зная, что первым делом ему сказать. Он так скучает по их разговорам, так скучает по самому Мью. — Я… Его слова прерываются мелодией телефона, доносящейся из кармана штанов. Со вздохом Галфу приходится потянуться за ним, несмотря на огромное желание выплеснуть на Мью все слова, скопившиеся за месяц пребывания в одиночестве. На экране высвечивается «Пи’Адам». Он звонит так не вовремя, но Канавут просто не может не ответить ему, поэтому поджимает губы и отвечает на звонок. — Да? Здравствуйте, — говорит Галф, пытаясь не смотреть в сторону Мью, хотя так сильно хочется. — Привет, Галф. С Днём рождения, — раздаётся глубокий и успокаивающий голос мужчины на другом конце провода. В его словах никогда нельзя найти что-то злостное и ядовитое, только лишь уравновешенность и добродушность. По крайней мере, Галфу так кажется. — Спасибо, — кивает Канавут, слегка улыбнувшись. — Спасибо за подарок, Пи'. Мне как раз нужен был новый ноутбук для учёбы, старый совсем уже плохо работал. — Я рад… Мы рады, что тебе понравился подарок, — говорит пи’Адам. — Хорошо, не буду тебя отвлекать. Наверняка у тебя есть дела на этот день. Надеюсь, ты проведёшь его замечательно. — Спасибо ещё раз, Пи'. До свидания, — снова кивает сам себе Канавут и сбрасывает звонок, чтобы со спокойной душой обратить своё внимание и взглянуть на Мью. Тот кажется расстроенным, опечаленным за пару секунд прошедшего звонка, и Галф совсем не понимает, что может случиться за такой короткий промежуток времени. Однако он не думает об этом слишком много, его волнует совсем другой вопрос. — Почему… почему ты не поздравил меня? — спрашивает Галф, сжимая свёрнутые окровавленные салфетки в руке. — Я хотел… Просто замотался, сегодня я устраивал проверочные и контрольные. Не было времени даже поесть. Прости, — расстроенно бормочет Мью и перебирает что-то в руках. — А это что? — Галф тычет пальцем на чужие руки, пытаясь разглядеть и распознать. Тот неловко топчется и наконец-то смотрит на него — прямо, а не куда-то в сторону. — Это… Подожди, — внезапно останавливается Суппасит на полуслове. Он за два шага преодолевает расстояние между ними и тянет руку к его лицу, чтобы… — У тебя здесь… Это кровь? Галф снова касается носа. Глаза Мью чуть расширяются, а Канавут уже скулить готов от безысходности. Да за что ему всё это? — Всё… — «нормально» хочет произнести Галф, но Мью уже подхватывает его под локоть и тащит за собой. — Куда? — растерянно бормочет он в платок. Голова немного кружится. — В медпункт. Галф отдёргивает руку, резко вырываясь из захвата. Его снова захватывают тоска и злость, но он пытается сдерживаться. — Нет, — твёрдо. Он никуда не пойдёт. Ему нужно домой. — Да, — так же твёрдо. — Нет. Мью снова тянется к нему, но Галф отшатывается. — Я не пойду. Я… — Его сердце так стучит. Тук. Тук. Тук. Дыши, Галф. — Мне надо домой. Он разворачивается. Вдох. Без выдоха. Слеза не попадает на щёку, капая сразу на пол, а глаза порядком устают. Чего он ожидал? — Нет. Я не пущу тебя, — Мью не очень-то и уверенно касается его плеча, но тон всё тот же. Тот, что Галфа покорил. — Иди сюда. Старший разворачивает его к себе. У Канавута замыленный взгляд бегает. Он хотел бы, конечно, быть сейчас уверенным, дерзко посмотреть в глаза, и это, наверное, даже нужно бы сделать. Но он просто смотрит будто сквозь него. Мью обхватывает его лицо ладонями, чуть закидывая голову. Галф отнимает салфетку от носа и промаргивается. Чёртовы линзы. Он плачет из-за них, да-да. Не из-за каких-то там Пи', которые сначала привязывают к себе, а потом с днём рождения не поздравляют. — Ты снова перенапрягаешься? — тихо спрашивает Суппасит. — Нет, — голос чуть хрипит, поэтому Галф, наверное, звучит не очень уверенно. Да и чёрт с ним. — Просто давление. Нужно кофе выпить, думаю, и всё пройдёт. Мью громко цокает и забирает салфетку из рук. Его пальцы покрываются красно-оранжевым, на что он хмурит брови. — У меня есть ещё. В сумке, — Галф на ощупь пытается дотянуться рукой до сумки, но старший достаёт чистый носовой платок из кармана и прикладывает к его ноздрям. — Почти прошла. — Хорошо. — Мь… П… — Галф морщится. — Учитель? — шепчет. На мгновение глаза Суппасита потухают. Но он тихо произносит: «М?». — Вы бы поздравили меня после работы? — Да. Галф навязывается. Но, как бы неловко ни было спрашивать подобное, он должен знать. — Прости, Галф, — вздыхает старший. — Я не успел купить тебе подарок. Да и… Я даже не уверен, что… подобрал бы тебе что-то… полезное… — бурчит он. — Но… Я бы определённо тебе позвонил. И поздравил. Ты же мой нонг'. Нонг'… Галф давит слабую улыбку. Шмыгает носом. Болит. — Галф, как ты? Голова не кружится? — Совсем немного, — он опускает голову. — Спасибо, что помог. — Галф. — М? — Это глупо, — произносит Мью, а у Канавута невольно всё сжимается от страха. — Но?.. — он сипит. — Но… На самом деле у меня есть для тебя небольшой подарок. Точнее, совсем маленький. Мы можем потом сходить, и ты выберешь для себя нормальный подарок, но, чтобы я уж не был совсем плохим Пи' в твоих глазах, я могу отдать его тебе, — он делает небольшую паузу и выдыхает. — Только не смейся. Это глупо. — Пи'! — Галф хватает его за предплечье. — У тебя есть для меня подарок? — Он правда надеется, что его голос не слишком радостный. Ему всё ещё тоскливо почему-то, но даже сама мысль о том, что Мью не забыл… Она прекрасна. Мью поджимает губы и достаёт из кармана небольшую светло-жёлтую картонку, на которую закреплены две заколки. — О, — Галф осторожно берёт их, будто боится, что они окажутся не настоящими, и подносит ближе. Глаза всё ещё болят. Наверное, стоит снять дома линзы, чтобы глаза отдохнули перед вечером. О… Заколки крупные, обтянутые светлой тканью с вышивкой. На одной из них стебель с тремя маленькими цветочками, похожими на сухоцвет, на другой — маленькая пчёлка. Выглядит так, будто их делали руками. — Я проходил мимо одного магазинчика, когда ездил по делам в центр, и они попались мне на глаза. Напомнили тебя. У тебя часто чёлка падает на глаза, поэтому я и… — Они очень красивые, — Галф касается вышивки подушечками пальцев. — Похоже на ручную работу, наверное, дорогие, — он закусывает губу. — Нет, совсем нет. — Они такие красивые, я хочу примерить. — Ну, ты можешь это сделать. Твой же подарок, — бормочет Суппасит, наблюдая за тем, как он перебирает картонку с заколками. — Или можешь надеть дома. Канавут действительно хочет подумать, где ему лучше примерить подарок, но даётся это с трудом. Перед ним Мью такой замечательный и красивый. Кажется, в нём что-то поменялось: стал шире или крепче. И он нравится ему лишь сильнее. — Хочу сейчас, — мягко улыбается Галф и вытягивает одну заколку, пытается заколоть её. Ему немного неудобно, так как зеркала перед ним нет — хотя он уверен, что мог бы подойти ближе и взглянуть на собственное отражение в глазах Мью, — и рука занята. Суппасит, видимо, недолго думает: без заминки тянется к его волосам и забирает из пальцев заколку. Приглаживает его волосы, ранее испорченные лучшим другом, отодвигает чёлку в сторону и наконец-то закалывает пряди волос заколкой. Старший кажется довольным, с очаровательной улыбкой на тонких губах, заставляющей Галфа копировать чужое настроение. — Ну как? Мне идёт? — тихо спрашивает Канавут, чувствуя лёгкое головокружение. Надеется, что его давление перестанет скакать, и он спокойно насладится приятной компанией Пи'. — Да, — кивает Мью. — Очень. — Это всё потому, что у Пи' прекрасный вкус, — Мью фыркает, а Галф не может не улыбнуться шире. — Не буду спорить, — он всё ещё мягко перебирает пряди на его голове. Так нежно, что хочется сжаться и сделать шаг вперёд, уткнуться носом в ключицу и стоять так, пока ноги не начнут отказывать. — Мью, можно я… спрошу кое-что глупое? — Разве не для этого я нужен? — Старший опускает ладонь и опирается о стену, складывая руки на груди, будто, как и на уроках, готов сразу же разъяснить ученику всё, что ему непонятно. Галф не может не заметить этой перемены в банальных жестах или умении держаться Пи' в стенах школы. — Я… Я хотел спросить, могу ли… точнее… — Канавут чуть мнётся. — М… Ты уехал так внезапно, точнее, ты предупреждал, что собираешься уехать, но всё же это было внезапно, что у меня сложилось впечатление, будто мы с Брайтом тебя слишком достали и… Я просто понимаю, что поступал, наверное, не очень хорошо, когда практически жил у тебя, но я правда не хотел причинять тебе сильный дискомфорт! Так вот, извини меня, если я где-то был слишком надоедливым или… мог перегибать палку… Я… Я хотел спросить, всё ли хорошо между нами и могу ли я иногда навещать тебя? Галф нервно поджимает губы, закончив на выдохе, и не может оторвать взгляда от носов своих туфель. Мью спокойно ждёт, пока он договорит, на что Канавут не то чтобы благодарен, потому что хотелось бы, чтобы он перебил его на половине сказанного и сказал, что всё хорошо и не стоит беспокоиться. Наверное, раз он этого не сделал, не всё хорошо. Ответ услышать страшно, но необходимо. У Галфа чуть в ушах не звенит, настолько он взволнован. У него будто вся жизнь на ниточке подвешена, а у старшего — ножницы в руках. Один его ответ, и Канавут не получит доступ, и потеряет всё, что уже успел получить. Он не дышит. Мью вздыхает. — Галф, не- — Пи’Мью! — Раздаётся весёлый женский голос, отчего они оба вздрагиваюют. Старший моргает и оборачивается. Галф делает шаг в сторону, чтобы увидеть за его спиной Мисс Теннек. Её лицо кажется уставшим, но приветливым. Оно озаряется кокетливой улыбкой, пока она тяжёлой походкой добирается до них с другого конца коридора. Канавут делает «вай». — Нонг’Праани, — Мью улыбается ей, на что она хлопает его по плечу. — Я думал, ты ушла. — Как я могла уйти? Ты раздразнил меня клубникой в своей инсте, поэтому я не могла не напроситься на гостинец от тебя, Пи-и-и'… Я думала, ты поймёшь мои намёки и принесёшь мне немного сегодня! — То, что ты мне спамила эмодзи клубники весь день, никак не поспособствовало к материализации клубники в моей сумке. — Ну, тогда хотя бы убери меня из чёрного списка, — весело произносит она, на что Мью цокает, кидает на неё свой фирменный взгляд «не выводи меня» и снова обращает внимание на Галфа. Но не успевает он открыть рот, как… — Ах, Галф, с днём рождения! — Она улыбается ему, и Канавут чувствует в этой улыбке что-то материнское. — Вся школа на ушах стояла, у меня уже голова разболелась. — И…Извините? — Всё, что может ляпнуть Канавут. Что вообще происходит? — У тебя же день рождения, поэтому все ученики и празднуют, — объясняет учительница, мягко улыбаясь. — Уже взрослый, хотя, конечно, для нас вы всегда будете детьми. Галф едва сдерживается, чтобы не скривить лицо из-за последней сказанной фразы. Пусть раздаёт такие предложения в другом месте, точно не в присутствии Мью, который и так продолжает держать дистанцию, по сравнению с днями до каникул. Пока он тут усердно трудится, чтобы расположить к себе старшего, чужие брошенные фразы так легко заставляют его отступить. Он вздыхает. Почему им, как обычно, кто-то мешает? Будто никто до этого Суппасита не видел. — Популярный парень, — хмыкает Мью, всё-таки обратив своё внимание на Галфа. — Ещё и такой красивый, — расхваливает его пи’Праани. — Смотрю, у тебя целый вагон и маленькая тележка подарков. — Да, — кивает Канавут, решив не слишком сильно показывать своё недовольство. — В основном там вкусности. — О, а шоколад есть? Что-нибудь шоколадное. Жуть как хочется, — у женщины глаза загораются при упоминании сладости, и Галф не может не ответить. — Есть, — бормочет он, тут же зарываясь в ближайший пакет. Если честно, Канавут готов отдать ей все сладости, лишь бы она поскорее ушла. — Могу всё отдать. — О, ты чего? Не так сильно любишь сладости? — удивляется Праани, вместе с ним заглядывая в пакеты на подоконнике. Она, кажется, в предвкушении. Суппасит стоит рядом, наблюдая за ними. — Их просто много, я столько не съем. Вечером ещё прибавится, — говорит Галф, откладывая на подоконник всё, что связанно с шоколадом. — А моему другу плохо станет, если я столько ему скормлю. Мью фыркает, видимо, сразу догадываясь, про какого друга речь. Канавут краем глаза видит, как старший немного перемещается в его сторону, подходя ближе и совсем чуть-чуть нарушая его личное пространство. Недовольство как рукой снимает. — Раз ты не против, то я точно забираю, — женщина быстро забирает стопку шоколадок и конфет, будто кто-нибудь сейчас отберёт и не даст насладиться сладостями. — А, молчаливый мужчина. — Что? Канавут снова поджимает губы, когда Мью отворачивается от него и смотрит в сторону учительницы, которая улыбается во все тридцать два. Ему хочется внимания старшего, его присутствия и поздравлений, а в итоге у него это влёгкую отбирают. — Я совсем забыла сказать! Тебя там этот… — Праани щёлкает пальцами, пытаясь вспомнить что-то, но с треском проваливается. — В общем, учитель математики, который ведёт у твоих, зовёт. Кажется, там у кого-то какие-то проблемы с оценками. Точно не у Галфа. — А я только домой хотел уйти, — вздыхает Суппасит. — Почему он никогда не может мне написать? — Он не знает, что такое телефон, — пожимает плечами мисс Теннек. — Поторопись, а то уже много времени прошло. — Конечно, мне просто с Галфом договорить нужно. С облегчением выдохнув, Канавут молча наблюдает за тем, как женщина распаковывает шоколад и закидывает ломтик в рот с блаженной улыбкой на лице. Им вдвоём комфортно общаться, это заметно. А ему остаётся только наблюдать, глазеть и думать о том, что он тоже так хочет — общаться с Мью без преград. — Ладно, тогда я пойду. Увидимся, — говорит мисс Теннек с очаровательной улыбкой. Она сжимает предплечье Мью, а затем машет свободной рукой, когда начинает отдаляться. — Ещё раз с днём рождения, Галф! Расти большим и таким же умным! Напряжение сводит на нет, когда учительница скрывается за поворотом, не давая Мью возможности смотреть за ней вслед. — Ты прости, мне бежать нужно, — начинает Суппасит, слабо улыбаясь. — Но… — Правда, — поджимает он губы. Его ладонь мягко прикасается к плечу Галфа, легко его сжимая. — Можешь не волноваться. Вы с Брайтом можете вместе приходить ко мне, я совсем не против. Это он так от него пытается отделаться, чтобы Галф только с Вачиравитом к нему приходил? Его сердце так глухо стучит, разрывается. Нечестно. — Ты очень красивый, — тихо добавляет Мью. — Тебе очень идёт. Если тебе нравится, то и мне тоже. Главное, чтобы ты менялся ради себя, и тогда твой Пи' будет очень рад. Канавут не сдерживает очаровательной и смущённой улыбки. Так тепло от его слов, что он не знает слов, которые можно сейчас подобрать и выразить благодарность. — С днём рождения, Галф, — наклоняется Мью, словно хочет, чтобы его поздравление услышал только он и никто больше. — Желаю тебе хорошо сдать приближающиеся экзамены и быть здоровым парнем. И отлично проведи сегодняшний вечер. — Хорошо, — кивает Галф, чувствуя, как щёки окрашиваются в лёгкий жаркий румянец. — Спасибо. — Только сильно не напивайтесь и следи за Брайтом, — даёт указания Суппасит. — Это он должен за мной следить вообще-то, сегодня мой праздник, — недовольно бурчит Галф, надувая губы. Мью тихо смеётся. — Конечно он будет, — старший треплет его волосы, но тут же начинает приглаживать. — Следите друг за другом. Ладно, мне пора. До завтра. В школе быть и это не обсуждается. — Хорошо. Напоследок их взгляды пересекаются, и весь мир будто бы на пару секунд останавливается, заставляя сердце Галфа биться в несколько раз чаще. Эти секунды такие драгоценные и прекрасные, что не хочется, чтобы они заканчивались. Однако Мью в последний раз машет ему и уходит в другую сторону. Становится сразу так пусто, но тепло последних слов старшего успокаивают и не дают слишком долго печалиться. Пора домой — тут уже без каких-либо вариантов. Готовиться и наряжаться, быть самым красивым именинником на свете, чтобы на всех фотографиях выглядеть просто невероятно.