Дни и ночи в отеле «Лагуна вейлы»

Я резкими толчками вбиваю тебя в кровать. Ты качаешься из стороны в сторону и спиной проезжаешься по простыням на особенно глубоком толчке – вот так, вверх-вниз, вверх-вниз. Ты закатываешь глаза, требовательно рычишь и запальчиво стонешь: «Поттер, еби меня ещё глубже, чёрт тебя дери, ещё… Сильнее! Глубже! Давай, насади меня до упора на свой толстый хуй, ведь я твоя шлюха. О да, вот так, не церемонься…» Какой же у тебя грязный рот, Малфой. В любое другое время, когда я, например, пью кофе в своём кабинете или же обедаю с Гермионой, я вспоминаю твой грязный рот и морщусь. Но здесь, в этом нашем отеле, мне нравится, как ты брыкаешься подо мной, раз за разом с ухмылкой доверительно сообщая, что мне выпала особая честь объездить весьма породистого самца. Ты отвратителен. Я не понимаю, почему не прекращу это безумие, ну вот хотя бы сегодня. Но я знаю, что уж, знаю, что не смогу. Лучше вот так с тобой, хотя бы немного, чем совсем без. Я пытался, помнишь? Пытался. Ни хрена у меня не вышло, Малфой. Снова ты победил. О, я помню твою ухмылку, когда прошло три месяца после нашего последнего секса, и я, не сдержавшись, качнулся в лифте министерства к тебе чуть ближе, чем следовало. Буквально один вдох, всего один! Просто, чтобы убедиться, что от тебя всё еще пахнет терпким апельсином, розовым перцем и свежими нотками фиалки. Как иронично, ты и фиалка – ничего общего. Кажется, это Армани? Или Кельвин Кляйн? К счастью, я не разбираюсь. Не хочу падать ещё ниже и выискивать твой парфюм на полках магазинов. Мне хватает того, что я абсолютно свободен: в моём распоряжении дом на Гриммо, два особняка на севере Англии, должность в департаменте Внешних Магических Связей, море денег. И что я, как мальчишка, одержим тобой, буквально подрываясь с места в любой момент, когда ты лениво присылаешь мне записку – «Там же. В восемь». Ты каждый раз побеждаешь. Каждый чёртов раз. Тогда, в лифте, ты увидел очередное подтверждение моей слабости. Да, Драко Малфой, можешь сколько угодно ухмыляться, и ты будешь прав. Я вбиваю тебя в постель, заливая спермой нахальное лицо, а потом аппарирую в министерство и там сталкиваюсь с твоей женой. Как будто она преследует меня, хотя мы оба понимаем, что это не так. Она просто всё знает, и её снисходительная улыбка победительницы доводит меня до отчаянья. Знаешь, она как бы кричит: «Да, Гарри Поттер, возможно, Малфой и дает тебе кончить себе на лицо, но в итоге он возвращается ко мне. В мою постель. И спит он, в самом нормальном и полном смысле этого слова, со мной» И это правда. Я делаю пару особенно резких толчков, и ты от неожиданности распахиваешь глаза. Смотришь удивлённо и… жадно. Долбаный псих! Тянешь ко мне руки, с игривой нежностью обхватываешь мои ладони и, пока член раз за разом нажимает на твою простату, ты глубоко откровенно стонешь, посасывая мои пальцы. Я смотрю в твоё лицо и вижу там отражение чистого удовольствия. Такого незамутненного, будто ты – зеркало или гладь озёрной воды, которая сияет в лучах солнца. Ты жадно елозишь на месте и снова и снова принимаешь член до упора. Кусаешь губы, материшься, что-то бормочешь. Я вижу, что ты почти на пике, я и сам почти… почти. Почему-то сегодня я не получаю того самого удовольствия – в голову без конца лезут ненужные мысли. Правило трех «НЕ». Как ты там говорил? Ага. «Поттер, мы НЕ обнимаемся, мы НЕ целуемся и НЕ говорим о том, что будет дальше». Ты даже не дал мне возразить тогда, только фыркнул: «Да – да, нет – нет, быстрее решай». И я решил. Обхватываю рукой твой сочащийся смазкой член, начиная быстро, с оттяжкой надрачивать. Прямо как ты любишь. Ты кусаешь губы, а потом шепчешь: «Поттер, ударь меня по лицу, ударь, ведь я только блядь». И я ударяю. Даю тебе сначала одну пощёчину, а потом вторую. Прямо той рукой, которая только что облапала весь твой мокрый член. Ты больной кобель, Малфой, и я болен вместе с тобой. Потому что, когда ты начинаешь благодарно целовать мои руки и смотришь ошалевшими серыми глазами, рассыпаясь в своих «О да, Гарри Поттер, ты знаешь, как меня следует ебать», я кончаю. Смотрю в твоё лицо и кончаю, и ты кончаешь буквально следом, сотрясаясь на кровати, оглушительно выстанывая то моё имя, то какую-нибудь очередную похабщину. Какое-то время, может буквально пару секунд, а может и несколько минут, мы тяжело дышим, успокаивая сердце в груди. А потом ты, как ни в чем не бывало, будто пять минут назад не кричал «О боже-е-е, Поттер, ты мой господин, ты мой бог», лениво и даже чуть снисходительно произносишь: – Вылижи мою задницу от своей спермы, Гарри. Как я люблю, начисто. И я делаю это. Это какой-то ёбаный ад, и я не знаю, не знаю, почему не прекращу это. Почему не пошлю тебя куда подальше, например, к твоей Астории. Но не могу, не могу и всё тут. Потому что я люблю тебя, ублюдка. Вот такого – с твоими матами, пошлостями и пугающей пристрастностью к боли в сексе. Я люблю тебя, и поэтому склоняюсь между твоих удивительно белых и удивительно длинных ног. Вычерчиваю влажные дорожки губами сначала по коленям и бедрам, а потом сразу припадаю между ягодиц. Я лижу тебя быстро-быстро, и мои собственные сперма и остатки смазки хлюпают на подбородке. Кажется, ты подо мной чуть ёрзаешь и снова постанываешь. О, уж я-то знаю, что ты можешь кончить только от одного языка в своей заднице. Поэтому я не останавливаюсь даже после того, как проглатываю последнюю каплю спермы. Я лижу тебя быстрыми уверенными движениями, охватывая языком широкую площадь кожи. Мне сносит голову от того, как ты пахнешь после секса. Запах пота и спермы – на тебе это сочетание ощущается великолепно. Ты и сам великолепный. И особенно сейчас, когда твои пальцы требовательно сжимают мои чуть отросшие (как ты любишь) волосы на затылке, а ты жадным шепотом несёшь очередную чушь вроде «Поттер, ты вылизываешь меня, потому что я твоя сука? Правда? Скажи, что да!». Я, конечно, ничего не говорю и вместо этого довожу тебя до ещё одного трясущегося оргазма даже без прикосновений к члену. Ты и сам его не касаешься, знаю, что ты любишь вот это ощущение полного контроля, когда ты можешь кончить только от двух пальцев, языка или губ. Я выпрямляюсь, натягиваю, даже без душа, сброшенную на пол одежду – голубую рубашку, которую ты зовешь гейской, и серые брюки, которые ты с ленцой посоветовал мне, когда мы в кой-то веки пошли вместе на обед. В смысле именно просто обед – бизнес-ланч и кофе, на десерт чизкейк, а не быстрая дрочка в туалете. Застегиваю половину пуговиц и кошусь в сторону кровати. Вот, я был с тобой здесь полтора часа, но даже парочка оглушительных оргазмов не может меня обрадовать. Ты лежишь на кровати расхристанный, абсолютно не стесняясь и даже являя миру свою ослепительную наготу. Мне хочется сесть рядом, поцеловать тебя в губы, стереть с твоего тела сперму и слюни мягким дуновением магии, хочется пригладить твои забавные, сейчас торчащие волосы. И чтобы после этого мы аппарировали вместе – ко мне. И всё, Малфой, и всё. Чтобы не было этого долбаного вычурного отеля, «Лагуна вейлы», что б её. Не было бархатистых синих ковров, не было зеркал в пол и вина за триста галеонов. Чтобы были только мы, на моём кремовом мягком диване у камина, а на столике бы стояло какао или кофе из ближайшего супермаркета, не вино. И никаких зеркал в пол, у меня дома зеркало вообще одно – и то в ванной. Но ничего подобного, конечно, не произойдёт. Все говорят, что я Гарри-мать-его-Поттер, звезда, храбрец, победитель. Куда там! Никто не знает, что на самом деле я проиграл в самом главном – в отношениях с тобой. И никак у меня не получается переиграть эти сценарий и сюжет, никак я не могу перепройти этот уровень – не знаю, чего мне не хватает? Или, скорее, вопрос в другом – чего не хватает тебе? Почему ты наконец не разведешься? У вас даже детей нет! Чувствую себя сумасшедшим, потому что веду этот диалог с самим собой, в голове. Ты молча и неспешно одеваешься, очищая себя беспалочковой. Я курю в окно, устало морщась. Нужно прекратить это безумие, прямо сейчас. Но разорвите меня небеса, у меня не осталось никакой гордости. Я готов бежать за тобой, лишь бы знать, что в итоге догоню. За тобой, за тобой, за одним тобой. Тогда, когда ты предложил мне все эти встречи с условием «Трёх НЕ», я не знал на что соглашаюсь. На самом деле не знал, что это будет так отупляюще тяжело. Однако, правда в том, что я бы согласился и снова. Быть тебе любовником – всяко лучше, чем никем. Но если это лучше, почему тогда так жжётся в груди? – О чём ты так громко думаешь? Твой голос прерывает поток моих мыслей. Я неоднозначно качаю головой, мол, да ну, ерунда, нечего и обсуждать. Знал бы ты, Малфой, что эта ерунда прожигает во мне такую оглушительную дыру. Или ты знаешь, но тактично молчишь? Вот спасибо. Ты подходишь и встаешь прямо слева, бок к боку. Мы молча курим, я уже вторую. – На тебя опять напала послеоргазменная тоска? Вот как ты это называешь. Тоска. И только. – Почему ты не уйдешь от Астории? Я всё-таки задаю этот вопрос. Ну пиздец, ты сейчас взбесишься, я уверен. Фыркнешь, окинешь меня ледяным взглядом и пропадешь – на неделю или две. Перед уходом ещё обязательно припечатаешь: «Правило трёх НЕ, забыл?». Странно, но ничего такого не происходит. Ты только поглубже затягиваешься и пару секунд молчишь, разглядывая прекрасную вишнёвую рощу на горизонте. – Зачем бы мне это делать, скажи на милость? Вечно эти твои зачем, почему… Вечно только вопросы и туманные формулировки. Ты никогда не можешь ничего сказать прямо, видимо, это твоя дипломатическая рабочая привычка. – Чтобы быть со мной. Со мной, Малфой, а не с ней. Что тут непонятного? Я по-настоящему устало отбрасываю окурок и достаю ещё одну. Потом будет тошнить, зато сейчас чуть-чуть легче. И руки при деле. Не трогать же мне тебя ими, в самом деле. – С тобой, Поттер… Зачем ты каждый раз заводишь этот разговор? Я много раз говорил, что у моей семьи и семьи Гринграссов есть определенного рода обязательства перед друг другом, а мы с Асторией лишь их исполняем. К тому же, нужен наследник, и я не вправе обрывать род Малфоев на себе. Слишком эгоистично. Ты пожимаешь плечами, мол, вот и дело с концом. Куришь, цепко держа сигарету за фильтр. Так у тебя всё просто. К чёрту. Я кладу неожиданно неуклюжую ладонь на твою спину, мягко поглаживая выступающие лопатки. Ты напрягаешься и выпрямляешься, но ничего не говоришь, так и продолжая курить. Несколько минут мы молчим, и я с удовольствием трачу эту упоительную тишину на то, чтобы рассмотреть тебя как следует. Географию твоих родинок на руках, шелест волосков на животе, пожарище засосов и укусов на шее, которые ты сведешь. Я трогаю-трогаю-трогаю твоё тело и сердце в груди разжимается и успокаивается. Осторожно, лишь бы не спугнуть, произношу: – Драко, я уже говорил тебе, что мы могли бы… Хм, с точки зрения современной медицины, наследник не проблема, – пару секунд жду реакции, но ты продолжаешь почти безмятежно курить в окно, поэтому приходится продолжать. – И не ты ли мне говорил, что жить нужно так, как хочется самому? Ты ругал меня, Драко, когда я что-то рассказывал про обязательства перед обществом и окружением. Клял и говорил, что я непроходимый идиот, а жить надо только так, как тебе самому нравится. Мы уже говорили это друг другу. И я знаю сценарий – сейчас ты должен хмыкнуть и молча уйти, оставляя меня с моей непроходимой любовью и в очередной раз истоптанным сердцем. Но всё идет совсем не по плану. Можно ли их вообще строить с тобой? Ты приглаживаешь волосы и глухо выдаешь: – А кто тебе сказал, что я не живу так, как мне нравится? У меня есть жена, уют и покой в доме, работа, деньги. И отличный, шедевральный, надо сказать, трах. Трах. Всё время только трах, ебля, конча, шлепки, укусы, синяки, слюни, и снова трах-трах-трах. – Я – это только трах? А что, если я хочу быть больше, чем просто отличный и шедевральный трах? Ты раздражённо-таки морщишься и отходишь от окна. Больше ты не выглядишь ни игривым, ни податливым, каким бываешь на этих белоснежных простынях. Твоё лицо серьёзное и хмурое, а спина прямая-прямая. Я вижу, что ты уже почти готов послать меня. – Кажется, мы договаривались НЕ обсуждать будущее? Не говорить о НАС и про НАС. Нет никаких нас, Поттер. Вот и всё. – Ответь на вопрос. Я – это только секс? Отбрасываю пачку сигарет и тоже разворачиваюсь. Чувствую себя паршиво и к тому же глупо. Будто я какая-то мелкая девица, которой непременно нужно знать, что её любят. Но мне ведь и правда нужно, долбаный ты ублюдок. Потому что я сам люблю тебя. Хочу тебя – у себя в доме. – Ты – это не просто трах. Но ты… как бы правильнее сказать? Ты слишком идеалист, Поттер. Ты думаешь, будто можно вот так взять и просто разрушить веками сложенный уклад дел. Для тебя нет никаких преград, нет ограничений, ты мыслишь, как мыслил в школе – любые ограничения и запреты НУЖНО обходить, даже если это чистой воды безумие, – я вижу, как ты буквально на секунду позволяешь себе устало закатить глаза, чтобы продолжить уже более примирительно. – Думаешь, будто мы смогли бы жить вместе? Боже, Гарри, открой ты глаза. У нас отличный секс, да. Допустим, мы понимаем друг друга с полуслова. Определенно, тебе нравится моё чувство юмора. И, ладно уж, мне нравится твоё. Но всё это исчезнет, если переступить черту. Я не собираюсь лишаться этого ради эфемерного счастливого будущего, которое не настанет. Кусаю внутреннюю сторону щёк. Смотрю не на тебя – в пол. Не хочу знать, какое у тебя сейчас лицо. Не хочу. Вместо этого я разглядываю твои ноги – длинные, стройные, прямые ноги. С любимыми лодыжками и рядом прямых же пальцев, которые я так люблю целовать. – О чём ты вообще говоришь? Откуда ты можешь знать, что будет, а что нет? Мой голос звучит как-то незнакомо, хрипло. Я слышу себя со стороны. Превозмогая страх, поднимаю голову и впиваюсь, ввинчиваюсь глазами в твоё лицо. Мне нужно запомнить каждое движение бровей. Так проще. – Хорошо, Поттер. Хочешь правды? Я дам тебе правду. Слушай, запоминай и думай, нужна ли тебе правда эта. Не моё дело, как ты будешь жить с ней, – огибаешь столик с цветами, останавливаешься буквально в полушаге и крепко сжимаешь моё плечо. – Знаешь, тебе ведь, наверное, очень нравится жалеть себя, да? Нравится думать, что вот какой Малфой ублюдок. Изменяет жене, обманывает семью, принимает тёплую сперму в рот. Нравится думать, что я ублюдок без чувств, а ты – лишь жертва своей безумной высокой любви? Так вот слушай, Гарри, и запоминай. Возможно, я действительно ублюдок и обмудок. Но вместе с тем я люблю тебя. Это просто наказание какое-то – любить Гарри Поттера, но я ничего не могу с собой поделать, – твои пальцы поскальзываются на моих ключицах, и ты оставляешь их в одном положении, ощущая наверняка безумный стук моего сердца через кровь. – Иногда я думаю, что не каждому человеку дано почувствовать что-то подобное. Именно поэтому я ценю то, что мы имеем, и не собираюсь позволять себе или тебе испортить всё это чистое чувство тем, чем оно непременно испортится при совместной жизни. Да, я лучше всю жизнь проживу с нелюбимой женой и настоящей любовью к тебе, чем брошу всё, чтобы съехаться с тобой. Будет наверняка неприятно через год или два собирать свои вещи, чтобы вернуться в мэнор. И это совершенно точно произойдёт, потому что однажды я проснусь и пойму, что ты достал меня. Или сам достану тебя ещё раньше. Ты пару секунд молчишь и уже более спокойно добавляешь: – Женись, Поттер. Ты взрослый мужик, заведи себе жену и детей. И тогда-то ты поймёшь, что мы не в сказке. И что не существует никакого «жили они долго и счастливо». Иногда лучше оставить всё так, как есть. Я не печалюсь, коль ты трахаешь других. Не расстроюсь и когда ты заведёшь семью. Мне достаточно знать, что ты есть и что ты любишь, где-то там, на расстоянии, – твоя рука поднимается медленно-медленно по моему телу, останавливаясь у щеки. Смотришь почти ласково. – Я хочу сохранить это чувство как можно дольше, а отношения непременно его угробят, – чувствую себя почти кипящим, когда ты заправляешь за ухо пару прядей моих волос. – Я – бывший Пожиратель, Гарри, пусть теперь и занимаю высокую должность. Ты – национальная легенда. Мы не можем официально состоять в отношениях. Люди непременно всё вспомнят, непременно вынут твоё сердце из груди, поместят на первую полосу и будут трепать, пока от него ничего не останется. Извини, но такая жизнь не по мне. Поэтому каждый из нас должен продолжать жить так, как живёт. Для настоящей любви формальности вроде брака или совместного проживания не имеют значения. Ты подаешься вперёд и целуешь меня – вдумчиво, спокойно, даже нежно. Твои губы ласково оглаживают мои, как бы на прощание. Я хочу тебя откинуть мощным ступефаем, хочу дать тебе в рожу, хочу вытрясти из твоей головы всю эту чушь. Я всегда знал, что ты, Малфой, не образец смелости, но слышать подтверждение твоим же собственным языком особенно обидно. Ты прижимаешься своей крепкой узкой грудью к моей, продолжая выцеловывать уголки рта, линию челюсти, кадык. Пока я думаю, что тебе сказать, так, чтобы мы не поубивали друг друга, ты просто медленно отстраняешься и аппарируешь. Оставляя меня вот такого, в наполовину расстегнутой рубашке, всего мятого и лохматого. Такого удивлённого, шокированного, несчастного. С мыслью, что ты никогда не будешь моим в том смысле, в котором я хочу. С мыслью, что даже несмотря на твою грязную глупую философию жизни, я всё равно не готов отказаться от тебя. С мыслью, что «Лагуна вейлы» – это чёртова ловушка, в которой мы будем жить. Год за годом. Днями, ночами, утрами. Потому что я слишком нуждаюсь, чтобы отказаться от тебя, а ты просто любишь хороший трах, ну и, как выяснилось, ещё и меня. И это всё – правда. Неприглядная, извращённая, но правда.